Тайная связь (страница 62)
А я никогда не видела в человеческих глазах столько страха. Он подумал, я убегу.
– Я разрешаю. Просто возьми меня, – прошелестела губами. – И все.
Камаль давно подвел меня к сексу – так, что я бы позволила ему поставить себя в любую позу, но он этого так и не понял.
Повторять дважды не требовалось. Он просунул руку мне под поясницу, заставил меня прогнуться в спине и тотчас же заполнил собой. За считанные секунды. За доли секунды.
Все происходит так быстро. Он внутри меня. Осознание этого приходит позже, чем я на самом деле чувствую.
Горячий рот Камаля находит мои губы. Я охаю ему в рот, впиваюсь ногтями в жесткие плечи и понимаю, что это была крайняя точка.
Граница невозврата.
– Моя пташка, – хрипит Камаль.
Моя пташка.
Моя. Моя. Моя.
Я прикрываю веки, ощутив внутри тугую наполненность. Растеряв всю нервозность, движения Камаля становятся плавными и размеренными. Он вытирает слезы, собравшиеся в уголках моих глаз, и медленно владеет моим телом.
Распластанным.
Доступным ему.
Податливым телом.
Камаль был ласковым со мной, а секс был совсем не похожим на то, что у меня было с Эльманом. Ласка и нежность совсем не перекликались с той страстью, которую я получала от Эльмана, но мне это и не было нужно.
– Моя девочка.
– Не называй… – выдыхаю ему в рот. – Не называй так.
– Хорошо… Как скажешь…
Как скажешь…
Какая разница, какую просьбу исполнять, если теперь он владеет моим телом? Все остальное – мелочи и нюансы.
Глубокие толчки Камаля добираются до самой души, где сгустилась самая настоящая чернота и беспросветная ночь. И только луна была свидетелем этого безумия.
Сместив руку, Камаль укладывает меня иначе, вместо руки просовывает подушку, и это позволяет ему входить глубже, размереннее. А сам он опускает широкие ладони в миллиметрах от моей головы и смотрит сверху вниз, пожирая взглядом.
Он внутри, только не в сердце.
Туда, к сожалению, не добраться.
– Не больно? – спрашивает голодно.
Я качаю головой. Чуть-чуть мычу.
Камаль ласкает пальцами мой подбородок и больше не целует – он довольствуется моим телом и ловит каждую реакцию на моем лице.
Когда я отворачиваюсь, он злится. Возвращает на место, просит смотреть только на него и движения его становится грубее, резче. В какой-то момент я плачу, и тогда он смягчается. Целует, берет нежнее, обещает, что все будет хорошо.
– Я люблю тебя, пташка, – говорит он, слизывая слезы с моего лица. – Ты забудешь его, забудешь, – обещает он, толкаясь в меня глубоко.
Когда ему надоедает, он меняет позу. Хватает мое тело и ласково усаживает на свои колени. Раздвинув бедра, я осторожно опускаюсь на его член. Камаль стонет и впивается в мои ягодицы, оставляя на мне свои следы. Ему хорошо. Очень.
Когда он немного успокаивается, то жалеет меня и ласкает, гладит лицо и говорит, что теперь все будет по-другому.
– Ты невероятная, – уговаривает он. – Ты не должна быть без мужчины. Ты создана, чтобы тебя защищали и оберегали.
– Наверное…
Я устало падаю на жесткую грудь и понимаю, что больше не могу. Я устала.
– Я устала, – говорю тихонько.
Камаль прижимает меня к себе и долго-долго не выпускает из рук. Когда я хочу слезть, он укладывает меня на спину и возобновляет движения, берет меня кропотливо и ласково.
Я забываюсь в его объятиях.
А в какой-то момент и вовсе проваливаюсь в собственную темноту, но даже оттуда я слышу скрип кровати разной ритмичности. Камаль брал меня то медленно, то быстро – словно я вот-вот исчезну и никогда не вернусь, словно он никак не мог насытиться мною, наиграться, натрахать…
Когда я прихожу в себя, то понимаю, что стою на коленях. Сменив медленный ритм на быстрый, Камаль доводит меня до крика, и все заканчивается.
Упав на постель, я сворачиваюсь калачиком.
Камаль оставляет смазанный поцелуй на моей щеке и уходит в ванную. Шумит вода, мои веки становятся тяжелыми и закрываются. Я не нахожу в себе силы даже одеться. Когда матрас прогибается под весом, я притворяюсь спящей. Камаль ложится рядом, я чувствую запах свежей сигареты. Он курит, затем опускает тяжелую ладонь на мои волосы и бесконечно гладит их.
Я очень хочу уснуть.
Благо, совсем скоро мне это удается.
Ровно до рассвета.
Ведь вместе с рассветом – приходит ад.
Глава 58
Солнце еще не взошло окончательно. Оранжевый рассвет только лишь виднелся на горизонте, когда я проснулась.
Проснулся и Камаль, потому что в дверь колотили. Бешено. Очень сильно.
И, не дождавшись ответа, стали ее выбивать. С петель. Я слышала каждую трещину, которая появляется под грубым натиском.
Сердце замерло.
Это Эльман.
Это смерть.
Расплата и смерть.
Паника захлестнула меня с головой, и я резко подскочила на постели.
Он нас убьет. Камаля точно, а меня, меня…
Я не знала, что он сделает со мной.
– Но ведь ты обещал мне, что нас никто не найдет! – закричала я на Камаля.
Камаль схватился за оружие. У него здесь был целый арсенал, а у меня не было даже одежды. Я спешно пыталась натянуть на себя белье и рубашку Камаля без пуговиц – это все, что я успела найти.
– Клянусь, я не виноват, – бросает Камаль.
– Я тебе не верю! – закричала я. – Ты что, смерти нашей хочешь?!
– Я клянусь, что никому не говорил, где ты! – процедил Камаль, бросив на меня строгий взгляд.
А чуть тише добавил:
– Как бы выгодно мне это не было.
Когда входная дверь с грохотом падает на пол, я забираюсь на кровать и зажимаю себе рот рукой.
Ад.
Наступил ад.
Боже.
Камаля укладывают первым. Лицом в пол.
А он почему-то не сопротивляется и даже складывает оружие. Что он делает? Он не будет защищаться? Не будет защищать меня?
Для чего ему квартира, напичканная оружием?
Меня стаскивают с кровати следом. Рывком. Ставят на колени, хватают за лицо. В глазах сильно темнеет, а когда я вижу перед собой озверевшее лицо, то хочу провалиться сквозь землю.
Сквозь землю.
Сейчас, пожалуйста. Прямо сейчас.
Но этого не происходит…
– Эмиль, – выдыхаю с дрожью.
– Ахуеть, – произносит брат, разглядывая меня в своих ногах.
– Это не то, что ты подумал… – умоляю его.
– Ахуеть!
Эмиль заорал. От души.
Так громко, что я захотела закрыть себе уши, только он не позволил. Дернув меня на себя, Эмиль поднял меня с колен и толкнул к стене, закрывая от глаз итальянских людей. Здесь были родственники Валентино и Кармина.
Я ударяюсь головой и лопатками, но эта боль – ничто. Она ничто по сравнению с расплатой за проведенную с Шахом ночь.
– Ахуеть! – заорал Эмиль. Ничего нового…
На лбу Эмиля проявились крупные вены, и он ударил кулаком в стену. Я не дергаюсь даже. Бессмысленно. Только одеться хочу.
Эмиль принялся меня одевать. Трясущимися руками он дернул края рубашки, пытаясь ее запахнуть, но на ней не было пуговиц. Камаль их сорвал с меня, когда сильно хотел. Эмиль чертыхнулся, и снова заорал, только теперь на итальянском.
Моя беда, что я понимала итальянский…
Краска прилила к щекам, я спрятала лицо и закрыла глаза.
Эмиль продолжал меня одевать. Он рванул края рубашки, лишь бы прикрыть мою грудь.
Словно смотреть на меня не мог. Словно его рвало на части.
– Отпусти, отпусти! Что ты делаешь? – взмолилась я, когда у него не получалось прикрыть мою наготу.
– Одеваю свою голую сестру! – заорал Эмиль, посмотрев на меня звериным взглядом.
Рваными движениями он снял с себя пиджак, перестал бессмысленно дергать на мне рубашку и просто накинул свой пиджак на меня. Он застегнул его, не переставая орать, материться и чертыхаться.
Он никогда не вытаскивал меня из объятий мужчин.
Никогда.
– Ты спала с ним?!
Он еще надеется, что нет, хотя только что вытащил меня голой из его постели.
Неужели он не понимает?
Он все понимает. Он знал, где меня искать. Он узнал обо всем, потому что долго копал.
Эмиль делает взмах рукой и указывает на Камаля. Его скрутили на полу за считанные секунды. Не знаю, что теперь с ним будет.
А со мной?
Камаль даже не предпринял попыток сопротивления. Он не пошел против моего брата, и я поняла, что Камаль надеется на сотрудничество.
Потому что этот мужчина хочет меня себе. С концами и навсегда.
– Отвечай! – рявкнул брат.
Качнув головой, говорю только три слова:
– По доброй воле.
Эмиль ударил в стену.
Кулаком.
Я опустила лицо, а когда подняла, то Эмиль уже шагнул к Камалю и пнул его в печень. Со всей силы. Я дернулась, но подойти – не осмелилась. Это было лишь начало.
Не осмелилась и тогда, когда Камаля прижали к стене, и Эмиль начал наносить ритмичные удары кулаками – один за одним. Когда я все же бросилась к ним, меня схватили.
– Он не виноват! – попросила брата.
Виноват совсем другой. Эльман Шах. Но озвучить его имя было равносильно смертному приговору.
– Ты слышишь? – закричала на него.
Не слышал.
Эмиль только однажды обернулся, чтобы посмотреть на меня. В его глазах стояла кровь. И руки его были в крови. Камаль не выберется отсюда живым…
– Почему тебе можно любить, кого ты хочешь, а мне нельзя?! – спрашиваю дрогнувшим голосом, чтобы защитить Камаля. Еще одну смерть на своих руках я просто не перенесу.
Эмиль сжал кулаки и челюсти и процедил:
– Потому что я взял ее в жены. А тебя я нашел в постели, как… – Эмиль замолчал, а потом просто отвернулся от меня. – Увести ее. В машину.
– Нет! – закричала я.
Эмиль прижал голову Камаля к стене, приложил силу и одним ударом сломал ему челюсть. Послышался страшный хруст, глаза Камаля оказались в поволоке.
– Он не виноват! Он не виноват!
Новый удар. Новые всплески крови. Я старалась не смотреть на Камаля, мне было страшно. Я закрыла лицо руками.
Если Камаль скажет правду, то Эмиль убьет меня. Застрелит собственноручно.
Если Камаль будет молчать, то умрет он.
Когда меня вытащили из квартиры, я подумала, что ад уже наступил.
Что бояться – больше нечего.
Я ошибалась.
Сам дьявол ждал меня на лестничной площадке. Солнце еще не взошло, и на площадке горел тусклый свет, когда мы встретились взглядами.
Эльман.
Мой родной Эльман.
Его люди стояли за ним цепочкой. Он был не один. Он шел убивать Камаля и, наверное, меня, но увидел людей моего брата и затормозил. Я тоже замедлила шаг.
Эльман был в рубашке – в той же, в которой женился. Рукава ее были свернуты в три четверти, а сама она вся была в грязных коричневых и бордовых разводах.
Эльман весь был в грязи и в крови.
Это означает только одно: он нашел мертвую Сицилию, а затем всю ночь искал меня.
И вот, нашел.
Он не с женой был.
Он меня искал. Получается, я ему всех дороже?
Была…
Когда Эльман увидел меня в рубахе и пиджаке, пойманную в объятиях другого, солнце погасло, так и не взойдя.
Он все понял.
Он нашел меня, но было уже слишком поздно.
Каждый мой шаг отдавался эхом в ушах.
И невыносимой болью в груди.
Одна ступенька.
Вторая.
Третья.
Я насчитала их одиннадцать к тому моменту, когда поравнялась с Эльманом.
Затем – затормозила.
За моей спиной брат убивал Камаля, а Эльман…
Эльман смотрел немигающим взглядом. И теперь уже словно – сквозь меня.
В его руке торчал пистолет, а его палец приласкал спусковой крючок. Дуло было направлено на меня. Если бы он нашел нас раньше Эмиля, то…
Меня бы уже не было.
Там была бы кровь на постели и два тела. И рассвет бы больше не наступил.
Получается, что так даже лучше?
Лучше умереть душой, чем телом, верно? Верно?!
Верно, боже?..