По их лицам расплываются самодовольные улыбки. Черт, они просто развели меня как мальчишку.

Выходим на парковку. Июльская ночь обволакивает теплом. Мой Ducati стоит в свете уличных фонарей – черный, опасный, совершенный. Ребята сразу собираются вокруг него. Крис в чем-то прав. Я действительно в кризисе. Но не в том, о котором они думают.

– Твою мать! – Крис обходит мотоцикл кругом. – Это же просто секс на колёсах!

– Можно потрогать? – Джейден уже протягивает руку к гладкой поверхности.

– Даже не думай, – осаживаю его. – У тебя руки трясутся после виски.

– А если серьёзно, – Алекс рассматривает байк, – сколько лошадей?

– Двести двенадцать, – я не могу скрыть гордость. – Разгон до сотни за три секунды.

– Как раз столько нужно новой девушке, чтобы запасть на тебя, – хмыкает Крис, доставая телефон. – Заказываю тачку.

Пока он возится с приложением, я чувствую, как нарастает какое-то странное сопротивление внутри. Не хочу я в этот "Парадиз". Вообще никуда не хочу.

– Слушайте, мне нужно отлить, – говорю я, когда такси уже заказано. – Я вас догоню. Встретимся на месте.

Крис хмурится, глядя на меня подозрительно.

– Только не смей кидануть нас, Коулман. Мы с девочками ждём тебя в сауне. И твой член тоже ждут, не подведи его.

Киваю и разворачиваюсь к входу в клуб. Чёртов Крис прав. Я меняюсь. И это пугает меня до усрачки.

Возле гардероба меня встречает хостес – длинноногая блондинка с идеальной улыбкой. Она кокетливо заигрывает со мной взглядом.

Полгода назад я бы уже вез ее к себе домой. Три месяца назад я бы предложил заглянуть в подсобку. Сегодня я просто прохожу мимо.

Не сегодня, красавица.

Протискиваюсь через толпу, отбиваясь от приглашений выпить, потанцевать, поговорить. Туалет находится в дальнем конце клуба, за лестницей, ведущей на второй этаж. Там тише, музыка доносится приглушенно.

Спустя пять минут я уже возвращаюсь назад, с каждым шагом все больше раздражаясь от грохота музыки и запаха алкоголя. Поворачиваю за угол у бара, слишком погруженный в свои мысли, и весь мир внезапно взрывается красками, холодом и запахом малины.

Что-то ледяное разливается по моей груди, проникая сквозь рубашку. В первую секунду я не понимаю, что произошло, а затем вижу перед собой девушку с опустевшим бокалом и выражением ужаса на лице.

– Господи, простите! – кричит она сквозь музыку. – Я не заметила вас!

Неоновые огни пульсируют над нами, окрашивая её лицо то в голубой, то в пурпурный цвет. Музыка на мгновение стихает, словно звукорежиссер решил дать нам паузу для этой встречи. Она торопливо достает откуда-то салфетки и начинает промокать мою рубашку, на которой расплывается розовое пятно.

– Я всё испортила, – выдыхает она. – Это был "Французский поцелуй" – самый липкий коктейль в меню, конечно же…

Я должен злиться. Должен отчитать неуклюжую девушку, нахамить и уйти. Но вместо этого я смотрю на неё – по-настоящему смотрю – и мир вокруг словно замедляется.

У неё каштановые волосы. Глаза – темные, с золотистыми искрами в глубине зрачков. Губы, которые она нервно прикусывает, пытаясь исправить ситуацию. И такие красивые, но злые черты лица, как у темной эльфийки.

– Я куплю вам новую рубашку, клянусь…

– Всё в порядке, – говорю я, удивляясь собственному спокойствию. – Это всего лишь рубашка.

– Я могу оплатить химчистку, – она поднимает взгляд, и что-то в её глазах заставляет меня замереть. Странное ощущение дежавю накрывает меня волной.

– Вы не обязаны, – отвечаю я, не сводя с неё глаз. – Но можете позволить купить вам новый коктейль взамен этого.

Она колеблется, изучая мое лицо. Я вижу, как в её глазах мелькает недоверие, сменяющееся любопытством.

– Зачем? – спрашивает она прямо. – Чтобы я могла облить вас еще раз?

Я неожиданно смеюсь – искренне, от души. Впервые за долгое время.

– Риск есть, но я готов его принять.

Она улыбается – осторожно, как будто не совсем уверена, что это хорошая идея.

– "Французский поцелуй", – наконец говорит она. – И я обещаю быть более внимательной.

Мы подходим к бару, и пока бармен готовит напитки, я не могу отделаться от ощущения, что знаю эту девушку. Что-то в изгибе её шеи, в том, как она заправляет прядь волос за ухо, в её манере держать бокал – всё кажется странно знакомым.

– Мы нигде не встречались раньше? – спрашиваю я, когда бармен ставит перед нами коктейль и минералу.

Она вскидывает бровь и качает головой:

– Серьезно? Это самая избитая фраза для знакомства.

– Нет, я не… – я запинаюсь, чувствуя себя подростком. – Я правда думаю, что мы могли пересекаться где-то.

– Сомневаюсь, – она отпивает коктейль. – Я бы запомнила.

В её последних словах сквозит что-то похожее на сарказм, но прежде чем я успеваю это обдумать, музыка становится громче, и нам приходится наклониться ближе друг к другу, чтобы продолжать разговор.

– Я Тайлер, – говорю я, осознавая, что до сих пор не представился.

Она делает еще глоток, будто решаясь.

– Николь, – отвечает наконец.

И в этот момент что-то щелкает у меня в голове. Образы прошлого проносятся перед глазами – школьные коридоры, уроки литературы, выпускной вечер. Николь. Николь Хендерсон. Девушка, которая писала лучшие эссе в школе. Девушка, которая всегда была немного не от мира сего. Девушка, которую совершенно не замечал, поглощенный своей популярностью и футбольной карьерой.

– Николь Хендерсон? – спрашиваю я осторожно. – Из Вестбридж Хай?

Она замирает, не донеся бокал до губ. В её глазах читается шок от осознания, кто перед ней, а затем что-то похожее на настороженность.

– Тайлер Коулман, – произносит она медленно. – Звезда футбольной команды. Теперь вспомнила.

В её голосе нет восторга. Скорее, сдержанное признание факта. И я вдруг с ужасом понимаю, что она, вероятно, знает меня как того самовлюбленного засранца, которым я был в школе.

– Надо же, какая встреча, – говорю я, пытаясь скрыть внезапное смущение.

– Мир тесен, – она пожимает плечами, допивая коктейль. – Что ж, было… интересно встретиться снова. Спасибо за напиток.

Она собирается уйти, и я понимаю, что не хочу этого. Не хочу, чтобы она ушла. Не хочу возвращаться к пустоте, которая ждет меня дома.

– Подожди, – я осторожно касаюсь её запястья. – Может… поговорим где-нибудь, где потише? Здесь недалеко есть отличное кафе, работает всю ночь.

Николь смотрит на мою руку, затем поднимает взгляд. В её глазах смесь недоверия и любопытства.

– Зачем? – спрашивает она прямо. – Мы едва знали друг друга в школе. И это было пятнадцать лет назад.

– Именно поэтому, – отвечаю я, сам удивляясь своим словам. – Пятнадцать лет – долгий срок. Достаточный, чтобы стать совершенно другим человеком.

Она изучает меня, словно пытаясь определить, говорю ли я правду. И, кажется, что-то в моем взгляде убеждает её.

– У меня есть только час, – наконец говорит она. – Затем мне нужно ехать домой.

– Я приехал на мотоцикле, – сообщаю я, не совсем понимая, почему это важно.

– На мотоцикле? – её брови приподнимаются в удивлении.

– Да, – киваю я. – Можем доехать до кафе на нем. Или взять такси, если предпочитаешь.

– Ducati? – неожиданно в её глазах загорается искренний интерес. – Тот черный монстр у входа?

Я киваю, удивленный её осведомленностью.

– Ты разбираешься в мотоциклах?

– Я фотографировала мотоциклы для журналов, – поясняет она, заметив мое удивление. – Эта модель – настоящее произведение искусства.

– Хочешь прокатиться?

Николь колеблется, и я вижу внутреннюю борьбу на её лице. Наконец она улыбается – и эта улыбка преображает её, словно солнечный луч, прорвавшийся сквозь тучи:

– Есть второй шлем?

– Найдем, – обещаю я, – Подожди тут.

Оставив Николь у барной стойки, оглядываю зал в поисках другого байкера – и замечаю парня в кожаной куртке у дальнего столика. Рядом с ним на стуле лежит мотоциклетный шлем.

Подхожу к нему:

– Привет, ты на байке?

– Да, – кивает он, изучая меня взглядом. – А что?

– Есть запасной шлем? Очень нужно. Готов заплатить.

Парень усмехается, оценивающе смотрит на Николь, которая ждет у бара.

– Красотка, – одобрительно качает головой. – Держи, – протягивает мне второй шлем из сумки.

– Спасибо, выручил, – благодарю я, сунув ему в руку сотню.

Возвращаюсь к Николь со шлемом в руках, и её лицо озаряется удивленной улыбкой.

– Серьезно? – смеется она. – Ты просто подошел к незнакомому человеку и попросил шлем?

– А что в этом такого? – пожимаю плечами, наслаждаясь её реакцией.

– Большинство людей просто сказали бы "нет шлема – нет поездки"? – она качает головой с восхищением. – А ты… ты решаешь проблемы на ходу.

– Всего лишь проявил изобретательность, – отвечаю я, довольный собой.

– Находчивость, – поправляет она с улыбкой.

Когда мы направляемся к выходу, я замечаю, как хостес на ресепшене провожает нас взглядом. Её губы сжимаются в тонкую линию, а глаза сверлят Николь с плохо скрываемой завистью. Девушка явно недовольна тем, что я ухожу не с ней.

Николь тоже замечает этот взгляд и едва заметно улыбается, инстинктивно выпрямляя плечи.

Мы выходим на улицу и ночной воздух обволакивает нас прохладой. Николь останавливается у моего мотоцикла, проводит кончиками пальцев по матовой поверхности с видом знатока.

– Красивая машина, – говорит она тихо. – Но я должна спросить – ты пил сегодня?

– Только минералку, – честно отвечаю я. – Не беспокойся, я доставлю тебя в целости и сохранности.

Она кивает, принимая мои слова, и я протягиваю ей шлем.

– Куда мы едем? – спрашивает она, надевая его.

– Есть одно место на побережье, – отвечаю я, садясь на мотоцикл. – Маленькое кафе, где делают лучший яблочный пирог в городе. И оттуда открывается потрясающий вид на залив.

И когда она садится позади меня, пытаясь найти равновесие, ее рука случайно скользит слишком низко – прямо между моих ног. Кровь мгновенно приливает к этому месту, и я крепко сжимаю руль. Черт.

– Не так сразу, – говорю я, оборачиваясь к ней и стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Руками держись чуть выше.

– Ой, извини, – быстро переставляет руки на мою талию.

– Я не против, но будет тяжело сконцентрироваться на дороге, – не удерживаюсь от усмешки.

За этот год я ни разу не брал пассажира. Никого. А она просто села – без вопросов, без колебаний. Словно между нами не пролетели годы молчания. Тепло ее ладоней проникает сквозь кожаную куртку, и это ощущение будоражит. Я привык быть один на дороге, привык к одиночеству. А теперь чувствую каждое движение ее тела за спиной, каждый вдох.

– Готова? – спрашиваю я, заводя двигатель.

Мотор рычит, вибрации проходят по всему телу.

– Готова, – отвечает она, и в ее голосе слышится смесь волнения и предвкушения.

Мотоцикл срывается с места, и на первом же повороте Николь инстинктивно прижимается ко мне всем телом. Ее грудь упирается в мою спину, бедра плотно прилегают к моим. Мой пульс учащается не только от адреналина скорости. Она явно не привыкла к мотоциклам – чувствуется по тому, как напрягается на виражах, как крепче сжимает мою талию.

Холодный ветер бьет в лица сквозь щели в шлемах, но там, где она касается меня, горячо. Прибрежная дорога петляет между скалами, и я чувствую, как Николь за моей спиной поворачивает голову, разглядывая бархатную черноту океана, подсвеченную лунной дорожкой. Постепенно она расслабляется, начинает доверять моему вождению, и я ощущаю это всем телом. Она явно начинает получать удовольствие от поездки.