Император и трубочист. Том 2. Дворянин (страница 11)
Дело в том, что из шести художников, прибывших в прошлом году, четверо уехали обратно сразу после запуска ветки до Кушвы, а двое остались – им отчего-то непременно потребовалось нарисовать с натуры поезд зимой. В снегах. И они остались «ждать натуры». Ну а когда снега повалили – ехать куда-то стало уже опасно – грянула зима, причём уральская. К тому же в эти времена они, на взгляд бывшего майора, были куда более снежными и холодными. Ну ему так казалось… Но довольно быстро выяснилось, что застрявшим художникам это пошло только на пользу. Потому что местное купечество как с цепи сорвалось – насев на них с просьбами непременно нарисовать им «портрету» (или как они это ещё называли – «парсуну»). Причём одной многие не ограничивались. То есть сначала, естественно, шла собственная, так сказать, парадная… затем, как правило, заказывали семейный портрет, потом отдельные жены и детей, а под конец могли пойти и всякие тёти, дяди, свояченицы, любимая лошадь, собака и так далее. А поскольку платили купцы, впервые дорвавшиеся до «самих» стипендиатов настоящей Петербургской академии художеств, не скупясь, да ещё и хвастаясь друг перед другом, кто сколько за собственный портрет отвалил – деньги в карманы заезжих столичных «мастеров» просто валились потоком… Да и сами художники, по собственной глупости, так же не сильно скрывали свои доходы и, регулярно подвыпив в трактире, громогласно смеялись над своими однокашниками, которые «удрали в Петербург», потому как они упустили такие доходы, что оставшиеся теперь «сами стажировку в Италии себе оплатить могут». Так что немудрено, что, когда они перед самым отъездом решили напоследок гульнуть в трактире по полной, в дом, который они снимали, влезли воры и обчистили их до последней ассигнации… После чего незадачливые «творческие люди», мучаясь с похмелья, приползли к Даньке и, рухнув на колени, слёзно попросили помочь «вернуть заработанное».