Запрещенный ритуал (страница 6)
А потом услышала разговор моей любимой подруги и моего любимого жениха. Они радовались будущему общему ребенку, которого собирались прописать в мою квартиру. Он отец и имеет право без моего согласия. Для того и женится на дуре. А мою квартиру поделить. Все знают, что ребенка выписать практически невозможно! Буду рада любой халупе, где мне самое место. Умным и красивым центр, дурам и страшилкам окраина!
Тогда я поклялась себе, что больше никто и никогда не будет меня использовать. Собрала вещи Андрея и выставила за дверь. Молча. Что толку объясняться с предателем?
Мама меня не поняла, сказала, что надо простить Андрея и понизить планку. Подумаешь, гульнул, все гуляют и от всех. Это не предательство, а ошибка молодости. Где я найду непьющего, умного, перспективного парня? И Катя раскаивается, мы же с детского сада дружим! Она же практически родная в нашей семье. Ну, с кем не бывает? Ошибки надо прощать и давать людям второй шанс. Я была просто поражена тому, что моя мама встала на ее сторону. Как же так? Я же ее дочка, а не Катя.
Мы поссорились. Мама кричала, что я дура и максималистка, и ничего не понимаю с жизни и людях. С последним я согласилась. Как я не поняла, что Андрей – пиявка и беспринципный карьерист? Что Катя – завидущая подлая мразь? Если предали раз, предадут и второй, мне не нужны подлецы за спиной. Я выкинула из жизни лишних людей и сосредоточилась на учебе и работе. Закончила институт. Продала бабушкину квартиру. Переехала в другой город, купила жилье, без труда нашла работу в крупной фирме. Мои старания заметили, я быстро росла по карьерной лестнице. Все успевала, потому что на свидания не бегала. А в Москву сама отказалась переезжать, мне и регионального центра хватит для счастья.
Двушка возле парка, интересная должность, неплохая зарплата – желающие присосаться находились и в тридцать, и сорок. В сорок даже больше, чем в тридцать – мужики начали разводиться с опостылевшими женами и присматривали варианты выгоднее и спокойнее. Присосаться, а не сделать мою жизнь богаче и счастливее! Они предлагали только себя и свой подвядший отросток, считая, что в нем состоит сосредоточие женского счастья. Что уставшая от одиночества изголодавшаяся баба кинется на эту приманку. Но я к этому времени отрастила хитиновый панцирь, мощные клешни и острый, как бритва, язык. Одиночество меня совсем не тяготило, я им наслаждалась. Общения мне хватало на работе, с коллегами и заказчиками, после работы я с радостью устремлялась в свою уютную квартирку, чтоб отгородиться от всех. А некоторые мои одноклассницы успели за это время переженить детей и стали бабушками. А я не успела.
Ушла в сад. Настроение было тоскливое. Не хотелось ни жалости, ни сочувствия от этих молоденьких и наивных девушек.
Счастливые! У них есть надежды.
Глава 6. Кот моей мечты.
– Мяу!
Я завертела головой, ища котика. Тепленького, пушистого, чтоб он свернулся клубком у меня на коленях и развеял мою печаль. Может быть, он даже даст почесать ему животик?
– Киса! Где ты, маленький?
– Мау! – басовито сказали сверху.
На стене лежал кот. Если бывают метровые коты с хвостом еще на полметра. Круглые серо-голубые глаза смотрели грустно, длинноватая мордочка лежала на лапах. Большой кот или маленький леопард. Почти белый, а желтые пятна в рамочке из размытых черных пятнышек, будто в цветочек. Почти в розочку. На плечах пятна вытягивались в полоски, на ногах превращались в мелкие пятнышки. Для ягуара маловат. А! Оцелот! Леопардовая кошка из южной Америки! Почти, как наша рысь размером. Хищная дикая зверюга.
– Ты большая киса, – сказала с сожалением. Такого гладить надо в кольчужных перчатках. – Пришел поохотиться?
Кот фыркнул. Я вздохнула.
– Так хотела погладить котика, но ты слишком большой и хищный.
Ориэлла рассказывала, что у нее во дворце подобные котики охраняли территорию. Человека могли загрызть, покалечить, задержать, в зависимости от дрессировки.
– Нет лучшего средства от печали, чем котик, – снова села на скамейку. Не погладить, так полюбоваться. Почему-то мне в голову не пришло испугаться и удрать.
Кот шевельнул круглыми ушками. Задумчиво на меня посмотрел. И мягко спрыгнул со стены в траву.
– Какой красивый! – В восхищении сказала я.
Кот повернулся одним боком, вторым, явно красуясь, выгнул спину. Затем вальяжно подошел ко мне и боднул головой в руку. Гладь, раз обещала!
Я засмеялась и почесала ему лоб со смешным узором, будто рябь на воде. Две темные полоски уходили от глаз на затылок. На шее кота красовался роскошный золотой ошейник с подвеской.
– Ты чей-то? Потерялся? – Заботливо спросила, наглаживая шею и спину.
Кот прищуриваясь, понежился под моими руками, затем отошел, сел и отряхнулся. Кивнул головой в сторону совершенно явственно. Я хихикнула. Кроме как «пойдем, выйдем» трактовать движение было невозможно.
Кот пошел к входу из сада, посматривая, иду ли я за ним. Кто за белым кроликом, а кто за пятнистым котиком. Кот нетерпеливо мяукнул.
Вот и круглый выход в бамбуковый лес. Остановилась в проеме.
– Извини, дальше не пойду. У нас девушки пропадают.
Кот зашел сзади и боднул меня головой под коленки.
– Прости, но нет. Было приятно повидаться.
Я повернулась спиной к выходу и вдруг почувствовала, как меня схватили сзади. Чья-то рука зажала мне рот, меня обхватили вокруг талии и потащили. От неожиданности я даже пошевелиться не могла, только костерила себя мысленно.
Дура старая! За котиком пошла! Магда за птичкой, Адель за рыбкой… так нас всех позаманят и убьют. Что ты, книжек не читала? То белоснежная лань, то единорог, то ягненок, мало ли как можно надавить на жалость и любопытство наивных дур, среди которых ты – первая!
Меня так распирало от злости на саму себя, что со мной что-то произошло. Руки больше не обхватывали меня, и остались где-то позади.
Я была свободна и невесома, плыла на уровне кустов и меня относило ветерком обратно в сад. А мой похититель? В круглом проеме стоял загорелый парнишка лет чуть за двадцать, со смешными черно-желтыми хвостиками над ушами, как у школьниц. Голый до пояса, в оранжевых шароварах, собранных пышными складками.
– Вернись, пожалуйста! Не хотел обидеть! – огорченно воскликнул он, озираясь вокруг. – Прости меня!
Он что, меня не видит? Попыталась рассмотреть себя и как только сосредоточилась, как обрела плотность и рухнула с трехметровой высоты прямо в центральную клумбу.
«Рыхлить могли бы и получше», – подумала, глядя на кучевые облака, проплывающие вверху.
Мимо промчались чернорясные тени, раздался звон сабель, шипение и завывание большого кота.
– Госпожа, с вами все в порядке? – надо мной наклонился монах.
– Не знаю, – честно ответила. Спины ныла, все тело тряслось, голова кружилась, я была вся мокрая, как мышь. Сахар, что ли, резко упал?
Прохладная ладонь легла мне на лоб.
– Поздравляю, госпожа, в вас проснулась магия, – кивнул монах, глядя в мои выпученные от удивления глаза. – У первой среди невест.
– И что это значит? – я попыталась сесть, и мне это почти удалось.
– Значит, вы более чутко отзываетесь на силу, разлитую в воздухе, чем другие. Обитель стоит на мощном источнике. Вы дома не практиковали?
– У нас дома магии нет, есть шарлатаны и неадекватные люди.
Помощью двух чернорясников мне получилось встать. Колени дрожали.
– Сбежал, кошка драная! – негодовал подошедший монах. – Прибыли час назад и уже попытались украсть невесту!
– Это они поторопились, – кто в здравом уме поверит, что моя бэушная тушка нужна кому-то, кроме некромантов? – Котик молодой, неопытный, он просто не разобрался, кого хватать.
– Он вам что-то говорил? – Подобрался чернорясник. – Опознать его сможете?
– Да. Два раза «мяу» сказал. Среди других той же породы не узнаю, простите. Понимаете, я думала, что это просто местный кот. Обитатель этой рощи. Голодный, – грустно призналась я. Все знают, что если у стоящего котика пузо не достает до земли, то котик голодный!
Меня тем временем привели в местный лазарет. Тетенька в белой рясе живо уложила меня на кушетку и стала пристраивать на меня разные камушки. На лоб, на грудь, на сгибы локтей.
– Что вы ощущали?
– Злость, – ответила честно. – Это же настоящая подлость, притворяться котом перед человеком, который всегда мечтал о коте! Просто разорвало от злости, что меня какой-то левый пацан обманул!
– Очень точное описание, – похвалила целительница. – Можете повторить?
Сил не было даже на эмоции. И злость испарилась, откуда злость в трясущемся от слабости киселе? Меня напоили тремя разными, но гадостными микстурами, велели полежать часок, а потом безжалостно выпроводили. Нечего казенную мебель пролеживать!
Девушки были бледные и испуганные. Кинулись ко мне, как цыплятки к квочке.
– Приходил главный по отбору и так ругался! Сказал, что если еще хоть одна исчезнет, он нам голову оторвет, – плаксиво пожаловалась Синтия.
– Что с тобой было? – Доримена обняла меня за пояс.
– Котика погладила. Красивого, пестренького, – вздохнула я.
Вот как из хорошенького котика получился гадкий похититель? Нет, мальчик был тоже вполне симпатичный, но он же мальчик! Ребенок! Никогда не смотрела на сыновей моих ровесниц, как на сексуальный объект. Это нехорошо, хотя некоторые бугаи были выше меня на две головы и шире в плечах в полтора раза.
– Котика?! – ноздри Юви затрепетали. – Ну почему я не пошла в сад?!
– Да забирай, мне он не нужен! – останавливаясь от слабости на каждой ступеньке, стала подниматься в свою комнату.
Юви хотела помчаться в сад, но очень вежливые монахи с добрыми глазами сказали, что в сумерках гулять нежелательно. Они и днем нас не успевают караулить. Обиженная Юви даже к ужину не вышла от огорчения.
Утро началось с подарков.
Вообразите мое удивление, когда на подушке я обнаружила придушенную, но вполне живую змею! Недовольную таким соседством.
Я еще продолжала визжать ультразвуком, взлетев на спинку кровати, когда ворвались чернорясники с мечами. Подарок в секунду был изрублен на куски, я моргнуть не успела. Мне сообщили, что змея ядовитая, и я бессильно сползла по стене в полуобмороке.
– Зато очень вкусная! – радостно сообщил монах. – Отличный подарок!
Посмеиваясь, монахи вышли, унося трофей.
Сегодня не буду делать зарядку, решила я. Достаточно взбодрилась. Мне еще кровь оттирать с пола и кровати.
После завтрака появился главный по отбору, тот мерзкий мужик, который меня встречал в зале призыва. Патер Мартису́. Обрадовал, что обед будет в общей трапезной, все принцы пяти держав прибыли и жаждут познакомиться с невестами. Поэтому всем вести себя скромно и почтительно! Это лучшая добродетель будущей жены.
– Если у нее нет других достоинств, – Ориэлла выпятила грудь под тихие смешки.
В честь праздничного обеда нам выдали новые рясы насыщенного лилового цвета, обшитые шнуром, с эмблемой обители на груди. Они были распашные, типа платья-халата, и завязывались на боку золотистым шнуром с кистями. Под него полагалось надеть нижнюю тунику до пят того же цвета с узкими рукавами и воротником-стойкой. Почти футляр.
– Ничего под него не буду надевать! – решила Ориэлла, отбрасывая тунику.
Все были поглощены предстоящим знакомством, и отцу Мозеру пришлось приложить немало усилий, чтоб заставить девиц угомониться и слушать лекцию.
Мне было совершенно все равно, я до сих пор себя чувствовала слабой и опустошенной. Полежать бы, а не тащиться на этот совершенно ненужный обед-знакомство. Аппетита нет совершенно. Но кого это интересовало? Уж точно не патера Мартису, который нас тщательно пересчитал, самолично выстроил по парам и приказал идти за ним. Мы с Дорименой замыкали шествие, Мартелла с Ориэллой гордо шли первыми.