Фармацевтика

Медицинская библиотека Ашшурбанипала, например, является настоя-щим справочником врача, перечисляющим около 250 растительных веществ и 120 минеральных, по мнению современников, обладающих лекарственными свойствами. Наиболее распространенные минеральные агенты включали нитрат калия (селитру), известный как вяжущее средство, и хлорид натрия (соль) – принято писать, что это признанный антисептик. Но даже представить себе антисептическую повязку с солью мне сложно. Также упоминаются сера и квасцы. Сборник служит скорее примером описательного процесса, нежели примером появления лекарств. Как в том анекдоте с чукчей^[47].

Подготовка и использование лекарств

Что действительно шагнуло немного вперед, так это систематизация. Ведь описывать тоже надо уметь. А с написанным надо что-то делать. Развивалась письменность. Традиции, изложенные в рецептах, стали укореняться. Теперь это не просто охапка хрен-пойми-чего (хрен в данном случае – это Armorácia rusticána, многолетнее травянистое растение), а лекарственные средства. По мнению шумеров. К простому описанию что-то начинало добавляться. Травы могли храниться в свежем или сухом виде, пока не были нужны, после чего их готовили и смешивали с различными веществами для внутреннего или наружного применения в соответствии с хранимым рецептом.

Пиво. Любимым «смешивателем» в Месопотамии было пиво, но это даже близко не тот чудесный лагер или «ипа», что можно так легко купить в наше время, если вам больше 18 лет. Предки варили, по сути, речную/озерную/болотную (какую нашли) воду с зерном. А потом под воздействием естественных дрожжей, которые есть везде и всегда, это все сбраживалось – и затем пилось. В этом ни вредного алкоголя, ни пузыриков особо нет, но зато нет и бактерий. А так как никто про них не знал, то простое наблюдение: пил кислую брагу – живой, воду из ручья – мертвый, превалировало над вкусовыми и эстетическими понятиями. Но это именно кислая брага, а не осветленный, отфильтрованный пастеризованный пенный напиток. Это бродящая разбавленная каша, еще и скоропортящаяся. Еще было молоко, мед и вино – они выполняли ту же функцию. С некоторыми нюансами.

Вино. Вино само по себе, как продукт, получаемый в результате брожения, обычно считается относительно безопасным, поскольку алкоголь и кислоты, содержащиеся в нем, создают неблагоприятные условия для роста большинства патогенных микроорганизмов. Однако я пишу про вино и виноград, и у вас наверняка в воображении появляется пышная гроздь винограда, сладкая и сочная, с легкой патиной влаги, прямо из холодильника, и каждая виноградинка как бы сама тоненьким голоском говорит: «Съешь меня!» Если сейчас зайти в продуктовый, то можно найти селекционно-гэмэошные чудеса, где каждая виноградина размером чуть ли не с абрикос.

К примеру, сорт Ruby Roman – это виноградины 4 сантиметра в диаметре каждая. А еще бывает виноград без косточек, что в природе в принципе – идиотизм, ведь растение должно размножаться. Если у него нет косточек в плодах, значит, оно не жизнеспособно. Но до появления селекции и генетики в XIX веке весь процесс был интуитивен и ненаучен. Есть множество трудов на эту тему, где в качестве одного из самых шокирующих доказательств приводят средневековую живопись фруктов и их же описание. Когда арбуз раскрывали молотком и долотом, а виноград в сыром виде вообще не ели, потому что он был близок по своей сути к дикому. Маленькие толстокожие плоды с большим количеством семян, около 0,5 сантиметра в диаметре. И это-то как раз с точки зрения природы вполне оправданно. Толстая кожа, много семян – максимум выживания. Но даже мелкие горькие бананы, крохотные финики и дикие груши со средневековых картин не могут идти ни в какое сравнение с шумерским рынком фруктов, ведь между ними не одно тысячелетие, а значит, плодовые культуры были еще ближе к диким. А дикие были еще более дикими.

А еще не было удобрений, ирригации, разных сортов, учебников по сельскому хозяйству, поэтому говорить о вине у шумеров в том виде, как мы себе его представляем, нет никакого смысла. Представьте себе, каково было бы из дикой вишни, или малины, или земляники варить вино?

Абсолютно произвольный вкус, количество сахара, очень низкий срок хранения, ведь без пастеризации быстро возникает контаминация (заражение) микроорганизмами: в непастеризованном вине могут сохраняться микроорганизмы, такие как бактерии или дикие дрожжи, которые могут привести к порче вина или вызвать нежелательные вкусовые изменения, например уксусный привкус (из-за бактерий, производящих уксусную кислоту). Иногда это вредные и опасные Listeria monocytogenes или Escherichia coli, особенно если вино было загрязнено после ферментации. Оставшиеся живые дрожжи могут с радостью продолжить ферментацию, и вино быстро скиснет. А сирийская пустыня тех лет хоть и отличалась от современной, вряд ли могла заменить современные холодильники и погреба.

Так что, скорей всего, в таком вине постоянно происходят нежелательные химические реакции, такие как окисление, что может привести к изменению вкуса и качества напитка. В непастеризованном вине могут быть более высокие уровни естественных аллергенов, таких как остаточные дрожжи, которые могут вызвать аллергические реакции у чувствительных людей. Особенно если пытаться намазать их на рану / сделать клизму с этой сивухой – но это я забегаю вперед.

Молоко. Пастеризацию молока и вина, его кипячение для удаления бактерий изобрел Луи Пастер в 1860-х годах, а не шумеры. Собственно, у них вообще отсутствовало понятие кипячения. Ведь не было ни термометра, ни эмпирического наблюдения для понимания процесса, когда вода или пиво кипит. То есть нагреть до состояния «ай горячо / дрова кончились / так сойдет» – это тоже способ, даже для пива. Ну а все остальное, так сказать, из-под коровы, на свой страх и риск. А рисков там много. Сегодня многие бы мне возразили: «Ну я знаю, раньше из-под коровы пили в деревне, я / мой дед / мои родители, и норм». «Норм», потому что корова была здоровой, потому что могучая советская ветеринария, а не потому что это в целом нормально. В целом для сырого коровьего молока «норм»: бруцеллез (бактерии рода Brucella), туберкулез (бактерии Mycobacterium bovis), сальмонеллез (бактерии рода Salmonella), листериоз (бактерии Listeria monocytogenes), кампилобактериоз (бактерии Campylobacter) и кишечные инфекции (бактерии рода Escherichia coli).

Подготовка и использование лекарств

Мед. После того, что я уже сказал про вино, пиво и молоко, сможете ли вы сами догадаться про пчел? О да, Винни, это были неправильные пчелы. Чертовски неправильные.

Сегодня в пчеловодстве активно используются несколько пород пчел, каждая из которых обладает уникальными характеристиками и преимуществами, адаптированными к различным климатическим условиям и требованиям медосбора.

Одной из самых популярных пород является карника (Apis mellifera carnica). Эти пчелы известны своим спокойным нравом и высокой продуктивностью. Они родом из Центральной Европы, а именно из региона Карниола в Словении. В процессе селекции акцент делался на их способность быстро развиваться весной, что позволяет рано начинать сбор меда. Благодаря этому карника получила широкое распространение в Европе и за ее пределами.

Не менее важная порода – серая горная кавказская пчела (Apis mellifera caucasica), происхождение которой связано с Кавказским регионом. У этих пчел длинный хоботок, позволяющий эффективно добывать нектар из цветов с глубоким венчиком, что делает их ценными для медосбора в горных районах. Спокойный характер и высокая зимостойкость позволяют кавказской пчеле успешно конкурировать с другими породами в суровых условиях.

Еще одной ключевой породой является среднерусская пчела (Apis mellifera mellifera). Она отличается высокой зимостойкостью и агрессивностью. Среднерусская пчела эволюционировала в северных регионах Европы и России, где суровые климатические условия требовали устойчивости и адаптации. Порода идеально приспособлена для сбора меда с липы и других медоносов, что делает ее важной для пчеловодов в холодных регионах.

Каждая из этих пород играет свою уникальную роль в современном пчеловодстве, предлагая различные преимущества в зависимости от условий и целей медосбора. Понимаете, к чему я клоню? Их всех выводили под определенные условия, дружелюбными, живучими и, конечно же, очень любящими мед.

Сирийские пчелы

Сирийские пчелы (Apis mellifera syriaca) – это подвид медоносных пчел, распространенный в регионе Леванта, охватывающем Сирию, Ливан, Израиль и Иорданию. Эти пчелы характеризуются высокой агрессивностью и склонностью к частым нападениям на объекты, представляющие угрозу для их улья. Они известны своей чувствительностью к внешним раздражителям и способны преследовать цель на значительные расстояния.

Сирийские пчелы также отличаются более низкой продуктивностью по сравнению с другими породами, такими как карника, и склонностью к роению, что делает их менее удобными для коммерческого пчеловодства. Кроме того, если мы говорим про близость пчел к диким, то дикие породы производят меда ровно столько, сколько им нужно. Это как с виноградом: виноградной лозе нет природного смысла производить 4-сантиметровые плоды, это не увеличивает шансы на распространение. Вот и пчелам четыре кило меда на улей не надо. Они собрали себе, сами съели. Зато такие пчелки адаптированы к жаркому и сухому климату региона, что позволяет им эффективно выживать в условиях, где другие породы могли бы испытывать трудности.

Шумерские тексты хоть и содержат упоминания о пчелах и меде, что свидетельствует о значимости этих насекомых в древнем обществе, однако не могут точно описать весь процесс взаимодействия шумеров с дикими роящимися агрессивными пчелами породы Apis mellifera syriaca. Точные научные данные о диких пчелах того времени ограничены, поскольку эти виды были частично вытеснены и адаптированы в процессе селекции. Но поверьте на слово: дикие сирийские пчелы очень вряд ли были удобным и легким источником меда. Даже если бы вам удалось их одомашнить (что шумеры как-то сделали). Кстати, костюмов с широкополой шляпой с сеткой и дымокуренных девайсов у шумеров тоже не нашли.

Сирийские пчелы

Не медом единым. Для наружного применения, например в виде мазей, в качестве разного рода загустителей помимо меда и воска могли использоваться кедровое масло и животный жир. Комбинация щелочных веществ с жиром давала своего рода мыло с антисептическими свойствами. Лекарственные средства, изготовленные таким способом, могли быть использованы в виде примочек, ингаляций, капель для глаз и ушей или даже в качестве суппозиториев, которые с помощью полой тростинки или металлической трубки вводились во влагалище или пенис.

Теперь, когда мы разобрались с окружающим миром, давайте прикинем, что все-таки можно было лечить.

Диагностика и заболевания

Перед выбором лечения врач осматривал пациента, отмечая такие вещи, как пульс и температура, рефлексы и окраска кожи и мочи. По общим симптомам ставил диагноз. Среди диагностируемых и лечимых состояний были кишечные проблемы, такие как обструкции, колики и диарея; неврологические, такие как постоянные головные боли и эпилепсия; ревматизм, желтуха и подагра; туберкулез, оспа, тиф и бубонная чума; заражение вшами; венерические заболевания, включая гонорею.

Хотя нет явного упоминания о теории микробов как причине болезни, по крайней мере один документ показывает осознание заразности как фактора распространения болезни. В письме своей жене король Мари, живший в XVIII веке до н. э., писал:

«Я слышал, что леди Наннаме больна. Она контактирует со многими людьми во дворце. Выдайте указ, чтобы никто не пил из ее чашки, не садился на ее место и не спал в ее постели. Не позволяйте ей общаться с другими дамами в ее доме. То, чем она болеет, заразно».

Что почитать?