Барин-Шабарин 4 (страница 8)
– Любезный Арсений Александрович, – наконец, решил высказаться и Андрей Яковлевич Фабр. – И всё же своим помощником Алексея Петровича выбрал я. На то имею достаточно полномочий. Что касается Фонда, то господин Шабарин уже предоставлял мне расчёты, куда пойдут эти средства. Не буду вдаваться в подробности, но деньги будут направлены отнюдь не на увеселения или личные нужды, а лишь во благо империи.
Я с благодарностью посмотрел на губернатора Екатеринославской губернии. Наконец, и он показал себя как игрок в этой непростой шахматной партии. Вот как начинает говорить!
– Воля ваша! И что же вы, господин Шабарин, хотите получить в виде благодарности? – язвительно сказал статский советник.
– Участие его светлости князя Михаила Семёновича Воронцова, и каких других лиц, считающих себя, как вы подчёркиваете, друзьями его светлости, в проектах Екатеринославской губернии. Смею заметить, что я не буду предлагать участие в тех делах, кои не будут приносить дохода, Фонд будет гарантировать возврат большей части средств, если предприятие не сложится. Больницы, учебные заведения – это то, что на себя возьмёт фонд, и, смею надеяться, – я посмотрел на губернатора Фабра. – И губерния поможет.
– Надо же! Поймите правильно, вы выглядите молодо. В таком возрасте и с таким, уж простите, низким чином и достатком… произносить слова, словно диктуете свою волю! – Мицура притворно рассмеялся. – Мне становится даже забавно, что у вас получится. Изложите на бумаге то, что предлагаете его светлости, а я передам письмо.
Но я знал, что губернатор уже должен был сообщить своему покровителю о сущности моего стратегического плана.
– Я уже переслал проект развития Екатеринославской губернии его светлости Михаилу Семёновичу Воронцову. Безусловно, господин Шабарин, я сделал в бумагах указание и о вашей роли в составлении сего проекта, как и приписал, в коих делах его светлости было бы выгодно поучаствовать. Так что ждём ответа, – Яков Андрей посмотрел на Мицуру с выражением лица торжествующего победу человека.
– Бумаги! – несколько раздражённо сказал Арсений Александрович. – Передайте их, пусть жандармы не чувствуют себя проигравшими, иначе они пойдут на всё. Отдайте им эти документы.
Я демонстративно встал, почти уже не корчась и не сгибаясь, и подошёл к кровати.
– Господа, вы мне не поможете? – сказал я, указывая на кровать.
Поймал себя на мысли, что мне весело было наблюдать, как два высокопоставленных чиновника, согнувшись, что называется, в три погибели”, оттягивают в сторону массивную, нелёгкую кровать.
Именно здесь, под одной из половиц была спрятана часть моего компромата. На самом деле я уже отобрал бумаги, которые мог, хоть и нехотя, отдать. Здесь расписки о передаче крупных сумм денег различным ревизорам, что приезжали в губернию не столько ради проверок, сколько для сбора дани. Была и пара документов о том, что на регулярной основе выплачивались деньги начальнику жандармского губернского управления по Екатеринославской губернии. Для знающих людей становилось понятным: это мзда за то, чтобы Третье Отделение не вмешивалось в преступные схемы, пропорачивающиеся в губернии.
Уверен, что Мицура сам поделит документы и передаст компрометирующие бумаги обоим сторонам, чтобы их рассорить и отвлечь от других дел.
Чуть подумав, я взял ещё несколько писем, в которых указывалось о непричастности Яков Андреевича Фабра ко всем этим преступным схемам. Я не хотел иметь серьёзного компромата на губернатора. Но эти письма, где указывается, что Фабр ни в чём не виноват, на мой взгляд говорили об обратном. Если он – хозяин Екатеринославской губернии, то почему позволял твориться таким бесчинствам? Начальник всегда должен отвечать за подчиненных. Вот в этом и есть самая главная вина Якова Андреевича.
– Это уже кое-что, – с радостью сказал Арсений Александрович Мицура после того, как быстро просмотрел некоторые документы.
В дверь постучали, и статский советник накрыл бумаги скатертью. В комнату вошли, это была хозяйка доходного дома Эльза Шварцберг, а компанию ей составила Саломея. Они принесли бутылку очень недешёвого французского вина, тарелку с кусочками сыра, вазу с виноградом, шоколад и немного мёда.
Пока Эльза расставляла всё это на краешке стола, так как другая часть небольшого столика была достаточно явно занята накрытыми скатертью бумагами, все молчали.
– Итак, господа, я намерен вам в общих чертах обрисовать то соглашение, которое было достигнуто по вашей губернии… – после того, как мы выпили по глотку вина, и каждый закусил тем, что ему более всего понравилось из принесённого, начал говорить Мицура.
Я прекрасно понимаю, что при любом мирном соглашении приходится всем заинтересованным сторонам идти на компромиссы. Без этого сложно выработать хоть какой-то документ, который бы прожил значительное время, а не был порван сразу же после переговоров. Необходимо вырабатывать систему противовесов, когда, если одна сторона побеждает, вторая должна выходить из противостояния, сохраняя лицо.
И вот что-то похожее сейчас нам озвучивали.
– Как вы представляете, господин статский советник, мою работу с этим подлецом? Ведь он… – взъярился Яков Андреевич, когда Мицура озвучил, что одним из условий соглашения будет сохранение за Дмитрием Ивановичем Климовым должности вице-губернатора.
– Иначе нельзя, – ровно и очень твёрдо ответил тот. – Не стоит списывать Третье Отделение. Вы многого не знаете. Но вы, любезный Андрей Яковлевич, в полной мере можете ограничить Климова в делах. Вон, какой у вас есть деятельный помощник, – Мицура поспешил сгладить возмущение губернатора шутливой манерой. – Господин Шабарин, справитесь со всеми поручениями?
– Справлюсь, и здоровье позволит. Но будьте готовы к тому, что я вызову на дуэль Климова, – жёстко сказал я.
– А вот этого делать не надо. Будьте благоразумны. Просто не посвящайте его ни в какие свои дела. Пусть окажется не у дел! – просил статский советник. – Это самое болезненное и обидное будет для него, вот увидите. Ну а оступится в чем… Можно и прогонять.
Поднял я вопрос и о Жебокрицком. Вот этого точно списывали. Судебное разбирательство по его махинациям должно было, наконец, пройти, причём в соответствии с законом и честно.
Считается ли, что я безоговорочно победил? Да, для меня это победа. Ведь я хотел иметь возможность в дальнейшем влиять на обустройство Екатеринославской губернии, подготовку региона к будущей большой войне. И теперь все карты – мне в руки. Будем действовать!
Вот только имеются ещё некоторые вопросы, которые необходимо было бы решить до больших снегов. И почему здесь так всё плохо с транспортом?! Слетал бы на один день в Севастополь, убил бы обидчика своей будущей жены, быстренько вернулся бы в Екатеринослав – и работал себе дальше спокойно.
Глава 6
Наконец, удалось немного передохнуть. Быстрые переходы, даже когда по большей части можно ехать в карете, утомляют неимоверно. Мы не останавливались на ночлег, и днём и ночью спешили в Севастополь. Подремать удавалось лишь на почтовых станциях, и то, когда нам меняли коней. Смотрители делали это в первую очередь, но только после того, как покажешь им бумагу от губернатора. Однажды пришлось вступить в спор с армейским полковником, выясняя, у кого тут больше харизма. Благо на почтовой станции хватало свежих лошадей, и наш спор решился, когда экипажи были готовы к выезду почти одновременно.
Следовало бы сказать ещё спасибо его светлости Михаилу Семёновичу Воронцову. При встрече обязательно это сделаю. Все-таки он созидатель и строитель. Уже на подъезде к Крыму начиналась дорога, названная в народе "Воронцовской". И сразу заметно – относительно остальных эта была в отличном состоянии. Тракту было всего пять лет, и даже существовала целая служба, которая должна призвана следить за его состоянием. И если надо подсыпать грунта, то это делалось быстро.
Читал я в будущем, что именно эта логистическая артерия Новороссии во многом позволила Севастополю в Крымскую войну долгое время продержаться – и не впастьв полную осаду. По собственному опыту я понимал, что логистические пути порой намного важнее, чем даже количество стволов или число дронов в небе.
Так что когда я подъезжал к Симферополю, то решил, что и этим надо заняться уже сейчас: продумать логистику в Крым, внутри самого полуострова, а также составить план, как обустроить сеть хороших дорог, соединяющих Севастополь с Екатеринославом и Луганском. Уверен, что доставленные вовремя грузы и подкрепления смогут значительно облегчить обстановку в Крыму и сейчас, и в двадцать первом веке.
Да, я спешил в Севастополь. В этом городе мне предстояло решить два важных вопроса: первый был связан с честью и достоинством моей будущей жены, следовательно, затрагивал и мою честь; второй вопрос заключался в стремлении помочь своему Отечеству и предупредить некоторые крайне сложные решения. Это я намекаю на затопление Черноморского флота у Севастополя во время Крымской войны.
Я собирался убедить военного губернатора Севастополя, славного адмирала Михаила Петровича Лазарева, в том, что можно и нужно начинать массово строить мониторы. Эти тихоходные, но вооружённые артиллерией платформы, по моему мнению, – важнейший аргумент в будущей войне. По крайней мере, французы во время Крымской войны очень даже удачно применяли свои плавучие артиллерийские платформы, причем небронированные, или лишь частично покрытые стальными листами.
– Вы позволите, Алексей Петрович, разбавить ваше одиночество? – в комнату гостиницы, которую мы почти полностью зарезервировали для ночлега, вошёл Святополк Аполлинарьевич Мирский.
– Входите, конечно, – сказал я, вставая, чтобы поприветствовать господина Мирского.
Святополка Аполлинарьевича посоветовал, или даже скорее, навязал статский советник Мицура, тот самый – доверенное лицо князя Воронцова. Я, безусловно, мог бы отказаться от соглядатая и контролёра в своей команде. Однако я не жулик и не вор, чтобы бояться проверок. А вот то, что Мирский имел отношение к становлению сельскохозяйственной и производственной системе в Новороссии, факт. А эта система уже показала себя самодостаточной и развивает регион быстрее, чем любой иной в Российской империи. Так что я и это пущу на пользу – так Мицура, стремясь поставить мне подножку, сделает мне только лучше.