Пока я быстро шагал мимо полуразрушенного дома, пространство разорвал женский крик. От неожиданности моё тело замерло на месте, и мне пришлось обратиться к источнику. Половина здания представляла собой груду камней, перемешанных с различным мусором, но оно всё ещё являлось жилым. Жалкое зрелище, навевающее жуткую тоску, напирающую всё сильнее с каждым мгновением.

В некоторых оконных проёмах можно было увидеть едва уловимый свет свечей. Большинство окон не имело стекол, их заколачивали или закрывали какой-нибудь тканью, имитирующей преграду от внешнего мира. Конечно, это были грубые методы, но ничего другого просто нельзя было сделать. В любой момент дом мог пострадать из-за действий очередного одарённого, так зачем тратить силы и ресурсы на бесполезные меры предосторожности? Вход в жилую часть многоэтажки происходил через единственный уцелевший подъезд. Потрескавшаяся краска была заляпана пятнами крови разной степени свежести. В полумраке они походили на рисунки художника-шизофреника. Кодовую дверь кто-то давным-давно выбил, оставив после неё искорёженные петли. Пока моё внимание было сосредоточено на здании, сзади послышался отчётливый звук шагов. Не размышляя ни секунды, я юркнул в чёрный проход, откуда беспрерывно завывал ветер, заманивая к себе сбившихся бродяг.

Здесь было темнее, чем снаружи. Изо рта вырвалось облачко различимого пара, но особого холода я не чувствовал. Покрытые плесенью влажные стены были сплошь изрисованы различными надписями, содержание которых трудно воспринималось. Мало того, что надписи наслаивались друг на друга, так еще и большинство слов стёрлось от времени или покрылось тёмными пятнами высохшей крови. Чем дальше я заходил, тем больше мусора попадалось у меня под ногами, потому мои тихие шаги сопровождались скрежетанием металлических банок и прочего хлама. Никто больше не следил за внешним видом подъезда, хотя причины тому были очевидны. Пока я пробирался вглубь коридора, женские крики повторились. Они шли откуда-то сверху, со второго этажа. Я мог бы отсидеться на первом, следя за выходом, но меня пугала неизвестность того, что происходит наверху. В конце концов, я могу оказаться зажатым с двух сторон, а это в мои планы не входило. Мне нужно было узнать, что там.

Оказавшись около лестницы, я ещё раз обернулся к выходу, всматриваясь в прямоугольную дыру. Никого. Только ветер продолжал тихо завывать, обдавая лицо прохладой. Кто бы меня ни преследовал, пока он решил остаться в тени.

На втором этаже было уже сухо. Коридор представлял собой большую букву «Т». Уходя вперёд, он делился на две секции, в которых располагались квартиры. Здесь было гораздо чище, чем внизу, но в глаза всё равно бросались вещи, расставленные вдоль стен. Особой ценности они не представляли, только занимали место. Зачем они здесь, и кто их притащил? Трудно было сказать. Возможно, бывшие жильцы, бежавшие из города во время появления первых одарённых, оставили их в надежде вернуться обратно. А может, это были уже нынешние хозяева, тащившие домой всякий хлам, что являлось обычным делом сейчас. В то время, пока моё внимание было занято натасканными сюда вещами, крики прекратились. В последний раз они явно слышались из правой секции. Я двинулся дальше по коридору. Интерес делал своё дело, и теперь мои движения стали чуть более уверенными. В каждой секции находилось по четыре квартиры. И если в левой части они были обитаемы, то в правой всё было несколько иначе. Два дверных проёма не имели дверей вообще, а по количеству вываленного в проходе мусора становилось понятно, что здесь давно никто не живёт. Из двух оставшихся дверей одна была распахнута настежь. Даже у самого последнего тугодума не возникло бы сомнений, откуда раздавались эти крики.

Войдя туда, я сразу оказался в гостиной, по центру которой лежал старый круглый ковёр. С одной стороны на нём расположился разобранный диван, очевидно, служивший спальным местом. На диване сидели несколько плюшевых медведей, освещённые светом тусклого ночника. Их мордочки с упрёком смотрели на меня, а самый правый даже хотел что-то сказать, застыв навеки с открытой пастью. Вдоль стены прямо перпендикулярно дивану стоял старый шкаф. Больше здесь ничего не было. Из гостиной можно было попасть на кухню или во вторую комнату. Из последней доносился чей-то голос. Я осторожно прошёл по мягкому ковру, оставляя на нём грязные следы от ботинок, и, остановившись около двери, затаил дыхание.

– Где он? Отвечай, сука! – фразы звучали прерывисто, будто говорившего мучила страшная отдышка. – Мы ведь всё равно его найдём. Слышишь? Найдём! Ну, что? Не хочешь по-хорошему, значит, мы хорошенько проведём время, а потом ты станешь гораздо сговорчивее…

Взявшись за ручку, я легонько толкнул дверь, но не рассчитал силу, и она, издав протяжный скрип, оказалась полностью открытой. На полу возле окна лежало двое человек. Мужчина и женщина. В глаза сразу же бросился чёрно-синий комбинезон, выдавая охотника на одарённых. По своей сути он ничем не отличался от обычных правоохранительных органов, только расследовал дела нарушителей со способностями. Таких, как он, называли инквизиторами из-за чересчур жестоких методов, к которым они прибегали. Смерть одарённого во время пыток – довольно распространённое явление в их практике. Всем своим телом инквизитор навалился на девушку, прижав её к полу, тем самым исключая любую возможность сопротивления. Правой рукой он крепко зажимал ей рот, вот почему девушка перестала кричать. Другой рукой он пытался сорвать с неё одежду, и пока это ему удавалось плохо. Торчащая из-под него тоненькая фигура брыкалась, оказывая максимально возможное сопротивление, но они явно были в разных весовых категориях. Услышав скрип, девушка уставилась на меня заплаканными глазами, наполненными немой мольбой о помощи.

– А ты чего так рано? Крот, ты забыл, что я тебе говорил? Я здесь задержание провожу. Мне ещё полчаса нужно! А ведь не обманул Шизик, такой подарок нам организовал. Нужно её теперь как следует изучить…

Остаток фразы повис в воздухе. Повёрнутая ко мне голова инквизитора исказилась в гримасе страха, смешанного с удивлением. Ситуация складывалась хуже некуда. Помимо преследователя ко мне стремительно привалили проблемы с законом.

– Какого хрена? – выйдя из оцепенения, он завертелся в поисках винтовки, которая небрежно опиралась на стену рядом со мной.

Ничего не мешало мне сейчас сбежать или зарезать его. Но инквизитор может помочь мне в вопросе с преследователем. Осталось убедить его, что я не представляю опасности. И пока он копался в своём комбинезоне, стараясь нащупать кобуру, я медленно поднял руки и сделал шаг назад.

– Извините, я услышал крики, думал человеку помощь нужна, а здесь одарённый. Я не знал, извините, – мои слова прозвучали довольно уверенно, и это подействовало на него. Его руки, к этому времени нащупавшие кобуру, остались на месте.

– А, ты это, мусорщик что ли? – он бегло осмотрел мою одежду и успокоился окончательно. – Фу, напугал то как!

– Признаю, это полностью моя вина, но я не хотел, – я постарался полностью взять ситуацию в свои руки. – Более того, я ничего не видел, но там внизу…

– Что внизу? Вали давай отсюда! Не видишь, что ли, я тут работаю! – грубо перебил меня охотник и снова повернулся к девушке.

Не получилось. Очень жаль, но мне удалось избавить себя от одного из потенциальных врагов. К тому же я избежал стычки с инквизиторами, что уже не могло не радовать. Я сделал еще пару шагов назад. Осознав, что от меня не будет никакой помощи, девушка начала сильно извиваться. От безысходности она залилась в тихом рыдании. Извини, девчонка, но сегодня не твой день.

Я развернулся к выходу. В проёме двери стояла еще одна фигура в тёмно-синем комбинезоне. На первый взгляд. он был точной копией первого, только на лице у него криво сидели очки с очень толстыми стёклами. Крот. Не удивительно, что он получил такое прозвище, но шутить на эту тему сейчас не хотелось. Вскинув винтовку, он целился прямо в меня.

– Что здесь происходит? Хрен, ты вообще понимаешь, что творишь? – тон его был очень неуверенным, некоторые слова он проглатывал, словно сам сомневался в том, что говорит.

– Крот, дружище, успокойся. – ему удалось немного спустить штаны своей жертвы, отчего девушка укусила его за руку. Он с силой ударил ей по лицу. – Тварь, тебе мало что ли? Ещё хочешь?

– Любые насильственные действия к подозреваемым караются расстрелом, – протараторил по слогам очкарик. – Мы же вместе читали утром предписание.

– Читать-то, читали, – насильник снова ударил девушку, отчего та бросила все попытки сопротивляться и просто всхлипывала. – Но ты сам знаешь этих штабных. Разве они сами выполняют все, что говорят?

– Да, но… – Крот заметно замялся, готовый уже согласиться с настойчивым товарищем.

– Чего «но»? Ты посмотри какая деваха! Давно что ли таких молодых ловили? Давай с ней хоть напоследок развлечёмся, а потом уже к нам отправим. Или одним штабным всё время клубничку есть?

– Хорошо, с бабой мы ещё разберёмся, – на лице очкарика появилась глупая ухмылка.

– Вот, другой разговор. Сразу бы так, а то предписанием пугал. Не боимся мы его, пуганые, – из комнаты донеслось довольное гоготание.

– Но парня придётся убрать. Хрен, это прямой свидетель, – они наконец-то вспомнили о моём существовании.

– Ты какой-то сегодня дёрганый, Крот. Ты посмотри на парнишку, это же мусорщик! Он никому не расскажет. Ну, а если не сможет держать язык за зубами, мы его научим хранить секреты.

– Миру точно не станет хуже от смерти одного жалкого мусорщика, – все мои надежды на парирование конфликта рухнули в миг. Инквизитор нажал на спусковой крючок, и ничего не произошло. Попробовав еще несколько раз, очкарик испуганно завопил. – Одарённый! Он одарённый!

Пока его дрожащие руки методично пытались заставить автомат стрелять, я отскочил к дивану, чтобы видеть абсолютно всю гостиную. Сразу же из комнаты вывалился первый. Хрен неуклюже направил на меня оружие и точно так же попытался выстрелить. Его попытки потерпели фиаско. Я завёл руку за спину и нащупал в заднем кармане нож. У них не было шансов против меня даже в ближнем бою, но это до тех пор, пока на моей шее не защёлкнут ошейник или кто-либо из них не окажется у меня за спиной. Инквизиторы тем временем решили напасть на меня. Крот достал небольшой металлический обруч со светящимися индикаторами, а его напарник начал медленно подходить ко мне. Понятно, у них оставался всего один ошейник, или все они хранились у очкарика. Достаточно покончить с ним, и этот извращенец уже не будет представлять угрозы, ведь у него больше не будет устройства, способного сдержать мои силы. Только как это сделать? Около Крота я окажусь за пару прыжков, но тогда второй точно останется у меня за спиной. Получается, сначала нужно вывести из строя ближнего или попытаться его отвлечь. Пока они не знают, какой именно способностью я обладаю, у меня есть неплохое преимущество.

Сделав выпад с ножом, я прыгнул на Хрена. Он отскочил назад, но, не коснувшись земли, завис в воздухе. Его ноги беспорядочно задергались, а руки потянулись ко мне. Схватив мой воротник, он начал что-то бормотать, сплевывая сгустки крови на моё лицо. В его глазах читалось искреннее страдание, смешанное с диким ужасом. Следом его руки резко отпустили меня и выгнулись в противоположную сторону. Он закричал, выбрасывая наружу булькающие звуки, а тело бедняги начало буквально рваться на две части в районе пояса. Звук рвущейся плоти смешался с треском ткани комбинезона. В нос ударил тяжёлый запах крови. Под нечеловеческие крики я с ужасом наблюдал, как две половинки делятся на ещё более мелкие. Крот, побелевший от увиденного, начал вопить ещё сильнее и бросил винтовку. Он хотел убежать, но его попытка оказалась неудачной. В момент, когда очкарик развернулся, его тело с хрустом сжалось в сферу, напоминающую футбольный мяч.