Её Величество Змееныш (страница 11)
Ледяная вода в умывальнике окончательно разогнала остатки сонливости. Зубы здесь чистили помощью маленьких крепких метёлочек из какой-то щетины. Спросонья я умудрилась обсыпать все руки пенистым белым зубным порошком с привкусом мыла и копоти. Пришлось снова лить на них воду. Когда я уже научусь этим местным премудростям?
И когда уже выясню, наконец: собственно, кто я?
История о мистическом племени Зовущих, прочно державших монополию на заключение договоров с магическими проводниками, или как их называли здесь: “сущностями”, маня настораживала и пугала. Проводники эти были самыми разными, и кое-кого я уже даже видела: Василиус со своим Ледяным драконом, Тёмный Лоренс с Призрачным вороном, Змеёныш с его “Василиском”. Насчёт последнего я не уверена. Уж больно Илюша мой был осязаем в своём обращении. К тому же он маг, и по словам самой Элен – наследник великого древнего рода. Илюшенька Полозович.
Ох, как же всё сложно! А что, если моя мать действительно была одной из них? Эта мысль одновременно пугала и объясняла так многое. Тогда я… Кто же я? Совершенно определённо – иная. Двуликая. Азеркин.
Да. Теперь я понимаю, насколько мы все зависим от источника магии. К Сумеркам я всегда относилась как к чему-то незыблемому. Константа магического состояния. Стержень нашего мира. Теряя свой человеческий облик, двуликие уходили туда, превращаясь в сумеречных зверей, обречённых навеки скитаться. Именно здесь, вдали от дома, теперь я особенно остро чувствую эту связь.
Интересно, как бы отреагировали наши маги, узнав о способностях Зовущих? Наверное, сочли бы это примитивным, ведь здесь нет сложных наших слоёв и порталов. В то же время мне эта магия кажется… более личной, что ли. Как будто бы каждый колдун создаёт свою собственную связь с магическим миром через проводника.
С этими мыслями я собиралась на встречу с таинственным Вороном. Именно благодаря его появлению моя жизнь на Севене приобрела, наконец, некий смысл. Меня словно выдернули из-под прочной корки векового льда. И заставили снова дышать, стряхнуть с себя морок, проснуться…
Прихватив со стола круглый кожаный свёрток с немудрёной едой, приготовленной с вечера, я в последний раз бросила взгляд на зеркало. Жуть, до его похудела. Тонкие кожаные штаны, тёплая шерстяная фуфайка с жилетом на светлом меху, высокие мягкие мокасины делали меня чем-то похожей на мальчишку-подростка. Ни рожи, ни кожи. Вот и славно: незачем Ворона лишний раз искушать. Мужчина он сильный и видный. Соседство с девицей, до боли, похожей на Эвин, наверняка его ощутимо нервирует.
А мне… Мне никто больше не нужен. Как бы ни запрещала я себе думать о Змееве-младшем, – эта глубокая рана болела и кровоточила. Я не могла ему чем-то помочь, не могла даже просто быть рядом. Мне оставалось лишь выжить в этом чуждом нам мире. Стать сильнее, вновь научиться уверено управлять своей магией. И ждать, пока на пасмурном небосклоне Севены не зажжётся обещанная звезда.
Глупо? Быть может. Но только освоившись здесь, я смогу стать опорой Илюше. А пока… Пока нужно двигаться только вперёд, шаг за шагом, больше времени не теряя напрасно.
С этой мыслью я вышла из комнаты, затворив прочную дверь и оставив за ней все свои терзания. Впереди меня ждал Ворон и новая встреча с этим загадочным миром, который постепенно становился моим вторым домом.
✥✥✥
Глава 12. О легендах и звездах
«Не всякая водица для питья годится, не всякая сказка – людям указка» В. И. Даль Пословицы русского народа.
Круг часов на Севене делился на две половины: в чёрную жители ледяного континента отдыхали, в белой – трудились не покладая рук.
С момента нашей с Вороном первой встречи прошло уже много таких половин. Мы многому научили друг друга. Со мной Тёмный Лоренс был неизменно терпелив и спокоен, и я не уставала поражаться его завидной выдержке.
Поначалу я обитала в доме Лоренсов жизнью тихой и старалась быть как можно более незаметной. Но Ворон научил меня совершенно иначе смотреть на простую, привычную магию. И постепенно она начала просачиваться в мою жизнь, словно первые весенние лучи сквозь зимнюю мглу.
Помню, как впервые решилась помочь Старой Лоре с бельём – просто представила, как оно высыхает быстрее обычного, и вот уже на следующий день женщина удивлённо благодарила меня за приятное чудо. Затем была самая младшая Лорин её деревянными куклами – я заметила, как она плачет, не найдя любимую игрушку, и с тех пор стала следить, чтобы все собирались на своём месте. А маленький сын Старшего Лоренса… его мигрени всегда отзывались болью в моём сердце, и я не могла не поделиться с ним частичкой своего спокойствия.
Постепенно я осмелела, и мои вмешательства становились заметнее. По вечерам в кухне я тихонько поддерживала ровное пламя в печи, помогая хозяйке готовить ужин. В детской я командовала отрядами кукол и солдатиков, расставляя их по полкам и давая женщинам больше времени для отдыха. Вспомнив лекции по магфлористике, я шептала особые слова, и чахлые цветы на подоконниках начинали цвести даже в самые холодные дни.
Никто не спрашивал меня напрямую, хотя все в доме замечали эти маленькие чудеса. Я просто делала то, что у меня получалось лучше всего – помогала, не требуя ничего взамен. Моя магия была тихой, почти незаметной, но именно такая и нужна была этому дому, где каждый и ежедневно сражался с вечной зимой за обычное право на жизнь.
И хотя я всё ещё проводила бо́льшую часть времени в своей маленькой комнате, моё присутствие чувствовалось повсюду – в тёплом воздухе дома, в аккуратно сложенных вещах, в счастливых улыбках детей. Словно сама магия, природу которой я так неплохо понимала, шептала дому Лоренсов: “Всё будет отлично”.
В такие моменты я чувствовала, что не зря оказалась здесь, что мой дар может быть тихой силой, способной согреть сердца тех, кто нуждается в помощи.
На тропе к круглому дому, в котором спала его супруга Ворона, ежедневно становилось всё больше следов. Сам ли это Тёмный Лоренс всё же внял моим словам и решил посещать бедную Эву, или кто-то из членов семьи милых Лоренсов? Я не хочу этого знать. Лишние знания – лишние беды…