Главным было, скрывать кто она на самом деле, хотя это было не так сложно, потому что Рома с младенчества свыклась с ролью парня. Она говорила как мальчик, вела себя как мальчик, одевалась как мальчик.

Конечно, большинство ребят из пансионата завидовали Роме и видели в жесте настоятеля какой-то свой интерес.

Некоторые грязно шутили, что Рома «любимый мальчик» Верховного. Поэтому у него личные апартаменты. Видимо, умеет ублажить старика.

Другие находили свои причины, намекая, что Рома, вероятно, незаконно рожденный сын настоятеля.

На самом деле, Рома сама, об этом подумала. Ведь почему-то он её не сдал Гильдии Древних, не отдал на расправу шерифу. Он её укрывал, и всячески помогал.

Иногда, лёжа в ночи и глядя в тёмный потолок, она думала о причинах, но искренне не понимала, если она на самом деле – дочь настоятеля, зачем ему это скрывать?

Требовать от него признания казалось глупым, и раз он не признавался, она всего лишь в тайне надеялась, что когда-нибудь это случится.

А пока этого не произошло, Рома старательно ему помогала, выступая в роли невидимого защитника убогих и обделённых.

Верховный настоятель был неплохим человеком, но зачастую настолько занятым внутренними делами и разными бумагами, что не всегда имел возможность заметить, что в пансионате есть очень гадкие и скверные ребята. Они сильно усложняли жизнь более слабым.

Именно поэтому Рома и срывалась. Когда она видела несправедливость по отношению к более слабым, она буквально закипала.

Лукка Дарвич был одним из этих раздражителей и тем, кого особенно хотелось проучить. Этот недоумок задирал младших и уже несколько раз говорил гадости, как о Роме, так и настоятеле.

Она не хотела реагировать на его похабные шутки, но ничего не могла с собой поделать. И, уж тем более, не могла позволить издеваться над другими.

Вот и в этот раз, она застукала его и его друзей, зажимающим в углу туалета Прескотта. Одного из младших учеников. Очень хрупкого и робкого мальчугана. Они пользовались тем, что он не мог дать сдачи. И развлекали себя разного сорта издевательствами.

Пока трое удерживало Прескотта, Лукка распахивал дверцы кабинок сортиров, явно подыскивая подходящий под его задумку.

За этим делом она и застала ребят.

Прескотту повезло, Рома ворвалась в туалет во все оружие – с неполным ведром помоев. Прямо с хода плюхнула их в ребят, незаметным движением руки, оградив от вонючей жижи и ошмётков друга.

Пока парни выли и плевались, кляня Рому, на чём свет стоит, она кивнула Прескотту:

– Уходим! – за руку выдернула из угла хнычущего и запуганного парня и рывками потащила прочь.

– Куда? – взревел Дарвич, торопясь за ними.

Нагнал быстро, всё же Прескотт не бегун, скорее – якорь.

Пнул под зад, еле плетущегося мальчишку, и тот со стоном ухнул на каменный пол, растянувшись под ногами Ромы.

– Чёрт! – закатила глаза она. Рывком за руку помогла ему встать, и пока Лукка скалился, уже предвкушая дальнейшую драку, подтолкнула друга в спину:

– Уходи, я с ним разберусь! – повернулась к Дарвичу, ощериваясь и готовясь к стычке.

Лукка вырос за последний год и теперь уже был выше и крепче Ромы. Если раньше результаты драк были попеременными: то она огребала, то – Дарвич, то теперь, когда их стычки становились ожесточенней и сложней, если бы не бурлящая в её венах магическая сила, о которой нельзя было никому говорить, то исход стычек был бы совершенно другим. А если учесть, что Роме нельзя светить своим даром, то хоть волком вой. Сила девочки никак не могла соперничать с нарастающей силой парня, который и без того старше на два года.

В этот раз она сопротивлялась, как могла, но когда парень зажал её в угол и прошипел:

– Ты такой сладенький, Рома, что я начинаю понимать Верховного! Глядя на тебя закипает кровь и хочется, – он заткнулся, осознав, что и так сболтнул лишнего, выдав свой нездоровый интерес с другому парню.

– Так вот в чём дело?! – злорадно хохотнула Рома, словно не она зажата и не её локтём душат, перекрывая кислород. – Тебе просто нравятся мальчики…

– Заткнись, ублюдок! – Лукка гневно приложил Рому затылком о каменную стену. – Ты какой-то… грех… порочный ушлёпок! – выдал тираду, вызвав у Ромы ещё большее отвращение. – Твои губы… и эта чертова бородавка…

– Родинка, идиот…

– Заткнись. Ненавижу тебя и всё время думаю…

– Лечиться не пробовал? Розги, да побольнее, а лучше сразу в петлю.

– Тварь! – вновь приложил Рому головой о стену Дарвич, да так, что на некоторое время она потеряла некоторые ориентиры.

– Твои бы губы, да на мой…

– Стручок, что ли?! – зашлась смехом Рома, всё ещё смаргивая головокружение.

Глаза Дарвича полыхнули лютой злобой.

Лицо исказилось.

Он слишком ненавидел Рому.

Слишком желал.

И так запутался в своих чувствах, что злился всё сильней.

Рома не знала, куда бы их завёл этот разговор, но на её удачу, друзья Лукки, наконец, отмылись от грязи и примчались на подмогу своему приятелю.

– Бей его! – наперебой загомонили они, требуя больше крови. – Задай ему!!!

Но Рома уже улучила момент.

Только Лукка отвлёкся на друзей и чуть ослабил хват, растворилась в его руках и тотчас обманным движением, словно она куда проворней, чем он думал, вынырнула из его объятий и оказалась сбоку:

– Не спи! – ударила со всего размаха кулаком в глаз.

Смачный удар получился. Прям от души.

Дарвич отшатнулся, его приятели ахнули, таращась на Рому, словно она призрак.

– Бу! Дебилы! – для пущего эффекта рыкнула она и перемахнула через ближайшую ограду балкона, удирая во двор, где уже гуляли остальные ученики пансионата.

Она надеялась, что Лукка не посмеет при всех продолжать разборки, но он посмел…

Там-то их и застал Верховный.

Пока шла до кабинета настоятеля, и так и эдак перебирала оправдания случившемуся, чего не жалела делать совершенно. Она не любила оправдываться, считала чем-то унизительным и глупым. Поэтому у двери помялась несколько минут и, с тяжким вздохом, постучала.

– Можно?

– Не смотри волком, проходи, – махнул, дозволяя войти Верховный и кивнул на свободный стул рядом с незнакомцами. – Садись!

Рома немного затушевалась. Недоброе предчувствие сдавило грудь.

Покосилась на мужчину и старика в длинном балахоне по типу тех, что носили наставники в пансионате, только светлей.

Они смотрели на неё с нескрываемым любопытством, укрепляя в мысли – они здесь по её душу.

Но почему? Зачем? Она видела этих людей впервые, если не считать момента драки, когда оба мужчины смотрели на неё со второго этажа.

Неужели они заметили её уже тогда?

ГЛАВА 7

– У меня для тебя новость, – начал Верховный. – Ты покидаешь пансионат.

Рома опять стрельнула глазами на незнакомцев – сначала на одного мужчину потом на другого, и тотчас вернула затравленный взгляд к настоятелю.

– Ну как же, – потерялась в мыслях. – Вы же говорили, что никогда меня не отдадите без моего согласия… – запнулась на слове.

Такого предательства не ожидала. Особенно от человека, который её оберегал столько лет: которого в тайне считала своим отцом.

– Знаю, – медленно кивнул Хорн Дель Ирв, – но, поверь, так для тебя будет лучше.

– Вы меня… предаёте, – задохнулась негодованием и болью Рома. Глаза нестерпимо обожгло. Она еле подавила желание разреветься.

Чего не хватало показать другим слабость!

– Нет, я желаю тебе всего самого лучшего. Когда-нибудь ты поймёшь, что я был прав. И, надеюсь, – на этих словах он одарил каждого из гостей предостерегающим взглядом, – когда-нибудь простишь.

– Но я не могу отсюда уйти, – упиралась Рома, пыхтя как разгневанный кабан.

– Почему?  – нахмурился Верховный.

Незнакомцы тоже обменивались непонимающими взглядами.

– Если меня не будет, Лукка изведёт и Прескотта, и Яра, – дерзко вскинув голову, отчеканила Рома. – Если меня не будет, никто за них не заступиться.

Настоятель мягко улыбнулся, словно был преисполнен гордостью, что вырастил такого ребёнка:

– Я обещаю, что пригляжу за ними.

– Вам всегда некогда, – упрекнула Рома Дель Ирва, ничуть не задумавшись, что ставит в неловкое положение важного человека. – А Лукка ни за что не отцепится от них, и ни один наставник за них не заступится.

– Так вот что случилось? – взгляд настоятеля похолодел. – Лукка опять приставал кому-то из них?

– Его угрозы становятся всё более гадкими, – размазала ответ Рома, пристыженно покосившись на гостей. Было очень неудобно о таком говорить при чужих, но раз Верховный не обрывал разговор, значит…

– Что он сказал? – ледяным тоном потребовал договаривать Хорн.

– В этот раз он хотел окунуть Прескотта в унитаз, а меня заставить поцеловать его стручок, – как есть выпалила, не сводя пылающих гневом глаз от настоятеля.

Мужчины выдохнули, словно лишились воздуха, а настоятель даже немного покраснел.

– Рома! – прозвучало с надломом и шоком.

– Вот именно! – ничуть не оробела Рома. – После этого, скажите, как вы сможете оградить мальчишек от Лукки и его подпевал, если всё время заняты?

– Я найду на него управу, обещаю, – немного поразмыслив, кивнул настоятель, – но сейчас, тебе нужно познакомиться с этими людьми! Рома… – запнулся, явно подыскивая слова, – это Гедеон и Мэрик, – вот так, без подробностей и затей представил гостей, родив ещё больше вопросов, чем до этого.

Она все ещё не понимала, кто они и почему она должна с ними уходить.

– И это всё? – с недоумением моргнула Рома.

– Пока да. Я не могу тебе сказать большего, это сделают они сами,  когда вы окажетесь вне стен пансионата.

– Но…

– Вам пора, – ошарашил очередным открытием Верховный, явно имея в виду, что уходить пора не только мужчинам, но и ей вместе с ними.

– Но как же? – задохнулась от негодования Рома. – А как же мои вещи?

– Не думаю, что багаж прошлого стоит тащить в будущее, Рома, – заумно отчеканил настоятель. – Каким бы важным он не казался.

– Да, да, – закивали мужчины.

– Мы купим тебе, всё что нужно, – добавил старик.

– А попрощаться с друзьями? – предприняла новую попытку затянуть время Рома. И в этом была искренна. Как можно уйти, не сказав об этом Прескотту, Яру, Винсенту, Джою и другим.

Верховный бросил вопросительный взгляд на незнакомцев, и мужчины кинули в разнобой, как бы давая согласие на немую просьбу настоятеля, чем вызвал новую волну злого недоумения. Да кто они такие, что он перед ними чуть ли не пресмыкается?

– У тебя есть полчаса. Лучше не тянуть с отъездом. Тебя ждёт будущее.

– Это… как его… – Рома задыхалась от бега. Она нашла своих в коридоре, возле общей спальни, где играли мальчишки, не желая пересекаться с приятелями Лукки. – Я пришёл попрощаться, – немного замялся, потому что не знала, как вести себя в данной ситуации.

Она никогда никуда не уезжала…

И ни с кем не прощалась.

– Что это значит? – Яр, Джой и ещё несколько мальчишек окружили Рому.

– Тебя усыновляют? Забирают. Отправляют?.. – посыпались вопросы.

– Не знаю.

– А кто? – Яр выглядел очень подавленным.

– Ты что не видел двух незнакомых мужиков? – за Рому отозвался Винсент. – Они наблюдали за дракой.

– Они? – уточнил Яр.

– Да, вроде они.

– А кто они?

– Не знаю.

– Может люди шерифа? – предположил с опаской Джой. – Верховный много раз грозил, что если ты не перестанешь грызться с Луккой и его приятелями, он отдаст тебя ему.

– Не думаю. Они не похожи на людей Шерифа.

Не то чтобы она с ними имела дело, но несколько лиц, представляющих правопорядок, мелькало в стенах пансионата. Да и вели себя незнакомцы не так нагло и вальяжно, как те, что были от Шерифа.

– Тогда, кто?

– Не знаю, но я должен с ними поехать. Так сказал настоятель.

– Как же мы без тебя? – несколько мальчишек так растрогались, что расплакались.