– Вчера было тяжеловато, но пойдет. Сегодня я работаю с Зоуи – 22 года, блондинка с синими кончиками волос, вы бы отлично поладили; она рассказывает мне обо всех задачах на будущие недели. Зоуи классная, Зоуи мы любим.

Я накинула мягкую толстовку и поправила рукава. Затем я схватила телефон и поднесла камеру к лицу, которое становилось все более узнаваемым по мере того, как всходило солнце.

– Вот, собственно, и все. Я как-то с опаской отношусь к крупным животным, но справлюсь. Сразу оперировать медведя, конечно, не придется, для начала буду кормить наглую эконом-версию.

Я посмеялась над своей шуткой и была уверена, что два смышленых енота уже дожидаются завтрака. Но сначала надо было позаботиться о себе. По крайней мере, раздобыть где-нибудь большую чашку кофе.

– Звучит заманчиво, Тара. Если бы мне нравилось торчать на улице и пачкать руки, я бы тебе искренне завидовала.

Мы обе рассмеялись, и я уже начала скучать по лучшей подружке.

– Волнуешься?

Я плюхнулась на кровать и уставилась на шлепанцы, которые предстояло сменить на более устойчивую обувь.

– Определенно, – ответила я тише, чем планировалось.

– Это хорошо.

Я нахмурила брови, снова подвинула телефон к себе и посмотрела на лицо, маячившее на экране.

– Значит, ты на правильном пути.

– Ага, – проворчала я в сомнении.

Какой же это правильный путь, когда так сильно разругалась с родителями, что они даже не поинтересовались, нормально ли я добралась на другой конец света?

– Понимаю, со стороны говорить легко.

– Точно подмечено.

Я встала и пристегнула к поясу рацию, которую вчера получила от Зоуи.

– Ты только подумай, – начала лучшая подруга снова.

– Я лишь этим и занимаюсь, Мила.

Меня одолевало желание завалиться обратно в постель, но я сопротивлялась. Отчасти потому, что с нетерпением ждала первого рабочего дня, отчасти из-за того, что мне нужно было спуститься вниз за кофе.

– Тогда беру назад свое требование и меняю его на следующее: не думай слишком много.

Я лишь покачала головой.

– Ты точно ненормальная.

Я подняла телефон с письменного стола.

– Ой, а что вообще такое норма?

Мила пожала плечами. Хотелось верить, что это было не начало дискуссии о принципах. Слишком рано, и я опаздывала.

– Ну серьезно. Не дай мыслям все испортить. Помнишь, чему учила «Анатомия страсти»? Душевный покой, чтобы принять то, что не можешь изменить, мужество, чтобы изменить то, что можешь, и мудрость, чтобы отличить одно от другого.

– Это заповедь Общества Анонимных Алкоголиков.

Я закатила глаза, но все равно прислушалась к ее словам.

– Не важно, значит, мы просто применим ее к не совсем анонимным девушкам, упивающимся чрезмерными размышлениями.

Я снова рассмеялась, Мила здорово меня приободрила.

– Проверка готовности, – приказала она ни с того ни с сего.

Я послушно отодвинула телефон, сделала пару шагов назад и продемонстрировала Миле свой образ со всех сторон. Темно-зеленые штаны, темная толстовка и две голландские косички. Ничего особенного, но вполне уместно.

– Ты просто красотка, Тара, и добавить нечего.

Я рассмеялась и наклонилась к Миле:

– Спасибо-спасибо.

Я покачала головой и посмотрела на часы: в правом верхнем углу высветилось 6:58.

– Мила, мне правда нужно бежать.

– Ага, успешно тебе добраться раньше всех. Расскажешь потом, как прошел первый рабочий день.

Я кивнула. Впрочем, торопиться с новостями не стоило, потому что Мила спала, пока я работала. Мы попрощались, я убрала телефон в карман и закрыла за собой дверь.

Мы с Зоуи почти два часа гуляли по центру, останавливаясь у каждого вольера. И вот мы оказались у загона с рысью и заглянули через решетку.

– Это Роберт.

Зоуи забралась на первую ступеньку деревянной ограды и оперлась на круглую балку.

– Его нашли в Радиуме, в Британской Колумбии, в 2012 году, и с тех пор он живет здесь.

Я тоже прислонилась к светлой древесине и устремила взгляд сквозь большой вольер, выискивая в тени рысь со светлым окрасом. Думаю, животное спрячется в прохладном логове, когда станет жарче.

– Что произошло? – поинтересовалась я у Зоуи, зная, что принцип работы центра заключался в том, чтобы выпускать животных обратно в дикую природу. В ответ Зоуи просто махнула головой в сторону Роберта, который поднялся с уютного местечка и сделал несколько шагов по высокой траве.

– Ой, – воскликнула я.

До меня дошло, что у коренастой кошки было всего три ноги, и затем она снова неловко шлепнулась на траву.

– Да.

В голосе Зоуи чувствовалась грусть.

– Роберта нашли без лапы с тяжелыми травмами. Инфекция была такой сильной, что спасти его могла только ампутация всей ноги.

Она спрыгнула с ограды, и под ногами захрустел гравий.

– Вот почему ему пришлось остаться, – сделала я вывод, не представляя, что у рыси с тремя лапами есть хоть какой-то шанс на выживание в дикой природе.

Зоуи молча кивнула, а затем вытянулась во весь рост, и я услышала, как хрустнули ее позвонки. Я оглянулась на Роберта, который кувыркался в песке, подняв несколько клубов пыли.

– Боже, он такой потешный.

Он напомнил мне нашу кошку Смарти, с которой я столько лет играла в саду. Только это была очень-очень большая версия Смарти.

– Внешность обманчива.

Зоуи тихо засмеялась и пошла по тропинке к информационному центру. Если я правильно запомнила.

– Эти зверюшки могут быть крайне агрессивными и запросто убивают добычу, значительно превосходящую их по размерам.

Я поморщилась, представив, как Роберт набрасывался на косулю. В конце концов, это не домашняя кошка, не морская свинка, а дикое животное.

Спустя полчаса мозг уже ломился от новой информации, мы подошли к узким металлическим воротам, и Зоуи держала руку на замке.

– Чернушка относительно ручная, так что ты в безопасности, но все равно не стоит сразу пытаться ее погладить.

Кивнув, я последовала за Зоуи в вольер к красной панде. Я получила приблизительное представление о зверях, и теперь пришло время позаботиться о болеющем малыше.

– Мы приманим ее едой, а потом осмотрим.

Я снова кивнула и присела рядом с Зоуи, чтобы не спугнуть Чернушку. Она вытащила из небольшого ведра кусок мяса и бросила его на открытую площадку примерно в двух метрах от нас. Прошло всего несколько секунд, и Чернушка неуклюже выбралась из укромного закутка.

– А ты и не сказала, что…

– …она не красная? – договорила Зоуи и посмотрела на меня с ухмылкой.

Я взглянула на бело-серого пушистика и вопросительно подняла брови.

– Но… – запнулась я, разглядывая, как Чернушка обнюхивает кусочек мяса.

– Редкий окрас, выведенный в результате селекции. Она попала к нам из Квебека благодаря проекту Общества защиты животных и Общества по борьбе с жестоким обращением с животными.

– Смотри! – взволнованно прошептала я, указывая на заднюю левую лапку Чернушки. – Видишь, как она волочит заднюю ногу и переносит вес? Сложно так сразу определить, но, если бы у нее был серьезный перелом, нога бы не сгибалась. Пока предполагаю, что в лапу попала заноза и спровоцировала воспаление.

Я вспомнила смену с отцом с похожим случаем. Только пациентом была не красная панда, а пожилая жесткошерстная такса. Зоуи молчала, и я развернулась к ней. Она с удивлением выпучила на меня глаза. На секунду этот взгляд насторожил меня, но потом, к счастью, она расплылась в улыбке.

– Кажется, я только что влюбилась.

Полуулыбка Зоуи смутила меня, и я склонила голову набок.

– Где ты всему этому научилась? Даже не говори, что быстро погуглила. Тогда мне придется всерьез поработать над своими миллениальскими навыками поиска информации.

Я тихо рассмеялась и снова стала наблюдать за Чернушкой, ища новые доказательства своей гипотезы.

– Я учусь на ветеринара.

Чернушка проглотила кусок мяса и взглянула на нас черными глазами-пуговками. Явный признак того, что она ожидала от Зоуи большего.

– И у родителей собственная клиника, где я работаю с четырнадцати лет.

Я погрузилась в воспоминания о временах, когда зарабатывала на карманные расходы, составляя график работы в приемной и подстригая когти морским свинкам.

– Это нереально круто!

Зоуи так громко восторгалась, что маленькая панда в испуге отпрянула на несколько шагов. Мы осторожно пригнулись.

– Да, – коротко ответила я, стараясь не слишком упиваться своими мыслями. Это действительно здорово. Если убрать за скобки то, что родители возлагали на меня такие надежды, которые я никогда не оправдаю. Однако сейчас было не время думать об этом и расстраиваться.

– Итак…

Я решительно посмотрела на Зоуи, отбросив мысли о родителях. Мне хорошо, я была в своей стихии и не хотела, чтобы родители, которые так и не удосужились со мной поговорить, все это отняли.

– …посмотрим, можно ли помочь этой крохе.

Зоуи рассмеялась, и я перевела взгляд на вторую порцию еды, которую она держала в перчатке.

– Этой крохе уже точно не помочь.

Я покачала головой в ответ на неудачную шутку про мертвую мышь, которую вот-вот скормят, но не могла не улыбнуться.

– Тогда попробуем помочь панде.

Глава 8

Джейми

– Где-то здесь.

Брюнетка указала на небольшой причал в бухте и вновь скрестила руки на груди, прячась от прохладного морского бриза.

– Спасибо.

Ветхие доски скрипели под ногами, и причал слегка покачивался от непрерывно накатывающих волн. Я оглядел скромную отдаленную бухту, к которой добирался чуть больше часа. Три небольших катера стояли на якорях на мелководье, покачиваясь на волнах.

– Вас прислали из центра помощи, да?

Сжав губы, я коротко кивнул. Кому еще придет в голову тащиться через весь остров, чтобы поинтересоваться, нужно ли спасать животное?

– Да, мэм, – ответил я сдержанно и отвернулся, чтобы она не заметила, как я закатил глаза.

– Как я уже говорила, оно пищало всю ночь, явно что-то случилось.

Я снова кивнул, пока она повторяла информацию, которую Бет и так сообщила по телефону.

– Ну, давайте посмотрим.

Я засучил рукава темно-зеленой рубашки и присел на причал.

– Ах, боже мой, я так волнуюсь. У нас с мужем отпуск. Здесь такие славные места для рыбалки…

Она показала в сторону большого дома прямо у берега.

– Ни за что бы не подумала, что нас ждет такое захватывающее приключение. Обязательно расскажу об этом внукам, когда вернемся. Наверное, они порадуются.

– Серьезно? Порадуются, скорее всего, осиротевшему зверенышу, который без помощи к утру был бы мертв?

Женщина уставилась на меня, сдувая с лица прядку.

– Я… могу чем-то помочь?

Я лишь отрицательно покачал головой и лег на живот на неустойчивый причал.

– Разве что закрыть рот.

Она выпучила глаза, и я сделал глубокий вдох. Не хотелось быть грубым.

– Иначе спугнем маленького найденыша.

Я приложил указательный палец к губам, и она кивнула. Во всяком случае, быстро вняла моим указаниям. Я подполз к краю причала и наклонился, насколько было возможно. Взгляд блуждал по поверхности воды под причалом, выискивая возможный источник ночного визга. Конечно, не хотелось везти к Бет очередного пациента, но, если животное воет всю ночь напролет и не боится людей, это не очень хороший знак.

– Привет, дружок.

Голос машинально изменился, и я заговорил так, словно заглядывал в коляску и рассматривал ребенка друга. Только друзей с детьми у меня не было. К счастью.

– Что же с тобой стряслось, а?