Мой план был прост и дерзок. Нужно было повторить успех нашей вылазки и ночного обстрела. Только на этот раз я собирался поменять их местами. Сначала мы с Чором наведём шороху, а когда пстынники побегут, их встретит и рассеет паромобиль с пулемётом. За разрозненными и бегущими в панике группами выдвигается вся имеющаяся у нас кавалерия. Война научила меня не строить далеко идущие планы. Поэтому все было просто. Если враг будет отступать, действуем по первому сценарию. Ну а если нет, то разделяемся на небольшие группы и уходим все по отдельности под защиту стен и ждём атаки орды мутантов.

314.

Я обвёл тяжёлым, внимательным взглядом собравшуюся у кантины толпу, ожидая ответа на свой невысказанный вопрос. Напряжение, казалось, можно было потрогать руками, оно висело в сухом, пыльном воздухе, густое и липкое, как пустынный зной перед долгожданной, но яростной бурей. Лица старателей, измождённые, обветренные, покрытые слоем въевшейся грязи, выражали целую гамму противоречивых эмоций: тут был и застарелый, въевшийся в кости страх, и глубокая, почти смертельная усталость, и глухая, затаённая злость. У всех эти чувства были смешаны в разных пропорциях, но в глазах каждого из них я видел главное – эти люди были готовы к самым решительным и отчаянным действиям. Они напоминали мне затравленных, израненных зверей, загнанных охотниками в самый угол, но ещё не сломленных окончательно. Готовых яростно царапаться и кусаться до последнего вздоха, до последней капли крови. Мои слова, брошенные в эту напряжённую тишину, повисли в тяжёлом знойном воздухе, пока ещё доходили до них, оседая в этих простых людях. Но было заметно, как в их воспалённых, покрасневших глазах отчаянно борется первобытный инстинкт самосохранения с последней, почти безумной надеждой на то, что я – не просто очередной самозванец-авантюрист, ведущий их на бессмысленную бойню, а тот, кто действительно может их спасти. Или хотя бы дать шанс отомстить.

Первым, как это ни странно, учитывая его репутацию мелкого жулика и трусоватого хвастуна, откликнулся Минтен. Он сделал неуверенный шаг вперёд, отчаянно пытаясь выглядеть бравым и решительным, хотя его криво сросшийся, сломанный в молодости нос и постоянно бегающие, неуверенные глазки предательски выдавали его внутреннюю нервозность и страх.

– Ну, я это… Я готов! – выпалил он неожиданно громко, словно боялся, что если не скажет сейчас, то не скажет никогда. – Давно уже пора этим проклятым песчаным крысам их вонючие хвосты поприжать! Совсем обнаглели, твари!

Его немного неуклюжий, почти карикатурный героизм вызвал несколько кривых, невесёлых усмешек в толпе, но, как ни странно, несколько разрядил гнетущую обстановку. Следом за ним, тяжело ступая, шагнул вперёд атаман Драк. Его единственный зрячий глаз сурово и недобро сверкнул из-под густых, нависших бровей.

– Мои парни пойдут с тобой, Кир, – его голос был хриплым и низким, как рык старого волка. – Это слово атамана. Мы им ещё за прошлый раз не отдали наш должок. И за моих ребят, что остались лежать там, на том проклятом серпантине, они ответят. Кровью ответят.

Я кивнул в ответ.

Вот его слова были уже по-настоящему весомы. Бандиты Драка, хоть и представляли собой то ещё сборище отпетых отморозков, головорезов и рецидивистов всех мастей, были единственной реальной, организованной боевой силой в этом посёлке, если не считать мою собственную, весьма разношёрстную компанию. Их мрачная, молчаливая решимость, написанная на их грубых, обезображенных шрамами лицах, добавила толику уверенности остальным колеблющимся старателям. Постепенно, один за другим, из толпы стали выходить и другие – хмурые, обветренные мужики, сжимающие в своих мозолистых, загрубевших руках кто старенькую, но ухоженную винтовку, кто тяжёлый армейский револьвер, а кто и просто арбалет, остро заточенную пику или ржавый, но всё ещё острый тесак. Не полноценная армия, конечно, скорее, отряд ополченцев, но этого было достаточно, чтобы попытаться дать бой.

– Хорошо, – коротко кивнул я, когда вокруг меня собралась небольшая, но решительно настроенная горстка тех, кто готов был рискнуть своей шкурой. Человек триста, может, чуть больше, не считая моих людей и бандитов Драка. Негусто, прямо скажем, но это было уже лучше, чем совсем ничего. – Раз вы все здесь, значит, ещё не всё потеряно. Слушайте меня внимательно, потому что повторять я не буду. Времени у нас в обрез…

Я легко спрыгнул с бочки, подошёл к шершавой, облупившейся стене кантины, и, подобрав с пыльной земли ветку, начал быстро чертить на пыльной земле грубую схему предстоящей операции. Толпа тут же сгрудилась вокруг, напряжённо всматриваясь в мои не слишком понятные каракули, пытаясь уловить суть.

– Наша главная цель, – начал я, обводя взглядом их напряжённые, сосредоточенные лица, – не просто пойти и помахать кулаками перед носом у этих дикарей. Наша цель – нанести песчаникам максимально возможный урон. Вырезать как можно больше их боеспособных вояк, посеять в их рядах панику и хаос, заставить их убраться с вашей земли раз и навсегда или, на самый худой конец, приползти к нам на переговоры, позорно поджав хвосты. Тотально уничтожить их всех у нас не получится – слишком их много, да и силы наши не безграничны. Но заставить их горько пожалеть о том дне, когда они сунулись сюда, на вашу землю, нам вполне по силам.

Я с силой ткнул обугленной веткой в самый центр моей импровизированной карты, где я нарисовал нечто, отдалённо напоминающее вражеский лагерь.

– По данным нашей разведки, их основной лагерь находится вот здесь, в этом небольшом распадке у Широкого Ручья. Судя по всему, эти идиоты совершенно расслабились и внезапного нападения с нашей стороны они точно не ждут. Часовые у них, конечно, есть, кто бы сомневался, но ночью, особенно под самое утро, когда самый сладкий сон, бдительность у любого часового всегда падает. Костры постепенно тухнут, глаза сами собой слипаются. Это идеальное время для нашего небольшого «визита вежливости».

Я обвёл несколько точек, нарисованных вокруг схематичного изображения вражеского лагеря.

– Назовём мой план… ну, скажем, «Тройной Удар». Звучит неплохо, а? Действовать будем скрытно, быстро и максимально жестоко. Никакой жалости, никаких пленных. Делимся на четыре основные группы.

Мой взгляд случайно упал на нескольких крепких, плечистых парней, судя по всему, местных охотников, которые уже успели неплохо себя показать во время обороны посёлка и в нашей недавней дерзкой вылазке. Они стояли чуть поодаль от основной толпы, молча скрестив руки и внимательно слушая.

– Первая группа – назовём её «Шум». Человек пять-шесть, не больше. Только самые лучшие, самые опытные следопыты и стрелки, те, кто знает эту проклятую пустыню, как свои пять пальцев. Ваша основная задача – под покровом ночи, желательно ещё в глубоких сумерках, максимально скрытно подобраться к их лагерю с подветренной стороны. Вон оттуда, – я неопределённо махнул рукой в сторону, куда, по моим наблюдениям, обычно дул ночной ветер. – Чтобы дым от ваших выстрелов и звук от вас шли в сторону от лагеря, а не к нему. Расположитесь на безопасном расстоянии, чтобы вас не достали их стрелы, но так, чтобы можно было без проблем достать до их крайних шалашей. За несколько часов до рассвета, по моему условному сигналу – это будет одиночный выстрел из моего револьвера, не перепутаете – вы начинаете поднимать максимальный шум. Стреляете по всему, что движется, орёте как резаные, можно даже на их тарабарщине, если кто из вас её знает. Главное – создать видимость массированной атаки с совершенно неожиданного для них направления, отвлечь их основное внимание, заставить их панически метаться по лагерю. Но! В ближний бой ни в коем случае не вступать! Ваша задача – шум, паника и дезориентация, а не геройская, бессмысленная смерть. Наведёте шороху – и тут же отходите, стараясь избежать прямого столкновения…

Охотники молча переглянулись, и на их обветренных, суровых лицах я увидел проблеск живого интереса. Это была работа как раз для них – опасная, но требующая сноровки и хитрости.

– Вторая группа… Назовём её, для простоты, «Молот». Это будем мы, – я обвёл взглядом своих немногочисленных, но проверенных товарищей – Чора, Мико и большую часть собравшихся здесь добровольцев. – Это будет основной, самый мощный удар. Наша задача – под прикрытием того шума и суматохи, который устроит первая группа, максимально быстро и незаметно подобраться к их лагерю с тыла и нанести внезапный, концентрированный удар в самое его сердце. Я и Чор будем в авангарде. Чор, твоя верная «Найторакс» сегодня будет петь культистам последнюю колыбельную. Все стрелки – бьёте прицельно, в первую очередь по тем, кто пытается схватиться за оружие или организовать сопротивление. Те, кто с оружием ближнего боя – врываемся в лагерь и режем всех, кто попадётся под горячую руку, но только после того, как культисты дрогнут и обратятся в бегство. Действуйте решительно, быстро и без малейшей жалости. Их провиант и загоны для скота – тоже наша цель. Горящий вражеский лагерь и отчаянный визг дохнущей от огня и стали скотины – это лучшая музыка для создания тотальной паники.

Чор Комач, мой синекожий, низкорослый спутник, стоявший всё это время рядом со мной, хищно, по-звериному осклабился, любовно поглаживая свою длинноствольную винтовку. Его необычная синяя кожа в густом полумраке тени у стены кантины казалась почти иссиня-чёрной, а глубоко посаженные глаза нехорошо блестели предвкушением предстоящей бойни. Ами стояла чуть поодаль, её красивое, но холодное лицо было, как всегда, непроницаемо, но я заметил, как непроизвольно напряглись её тонкие пальцы, сжимавшие рукоять недавно подаренной сабли. Кажется, мой план ей, как минимум, не показался бредом сумасшедшего, и это уже было хорошо.

– Третья группа – назовём её «Клещи». Человек десять-двенадцать самых метких, самых хладнокровных стрелков. Вы делитесь на два небольших, мобильных отряда по пять-шесть бойцов в каждом. Ваша основная задача – скрытно обойти их лагерь с флангов, вот отсюда и вот отсюда, – я торопливо начертил на стене две широкие дуги по бокам от схематичного изображения распадка. – И как только основная группа «Молот» пойдёт в решительную атаку, вы открываете плотный, перекрёстный огонь по мечущимся в панике песчаникам. Не даёте им собраться в кучу, отсекаете возможные пути к отступлению в стороны, гоните их в нужном нам направлении. Главное – посеять максимальную панику, не дать им ни на секунду опомниться и попытаться организовать хоть какое-то подобие сопротивления. Если мы не справимся с этой задачей, они нас просто сомнут и размажут по этой пустыне.

– А куда гнать-то их будем? Эээ… генерал… – немного неуверенно подал голос один из пожилых старателей. – К нам в посёлок, что ли, под самые стены?

– Нет, конечно, – я криво усмехнулся. – Гнать мы их будем прямиком к четвёртой группе – к «Реке». Это будут парни Драка.

Мой взгляд упёрся в атамана и его мрачных, молчаливых головорезов.

– Ваша задача, ребята, – устроить хорошо замаскированную засаду за бродом через Широкий Ручей. Это, насколько я знаю, основной и самый удобный путь отхода из этого распадка. У вас будет в поддержке паромобиль Ами, – я кивнул в сторону грозной машины, стоявшей неподалёку. – Вы максимально скрытно займёте удобные позиции по обе стороны брода, чтобы принять этих бегущих ублюдков в плотный огневой мешок. Только не перегородите им сам брод, пусть сунутся в воду, там их и встречайте огнём из засады. Тех, кто попытается прорваться через вас, – крошите без малейшей жалости. И только когда они окончательно побегут в нужном нам направлении, начинайте активное преследование. Только после этого культисты должны чётко понять, что из этой мышеловки живыми им уже не выбраться.

Драк мрачно, но удовлетворённо кивнул. Идея встретить ничего не подозревающих, панически бегущих врагов ураганным огнём из всех стволов явно пришлась ему по душе. В его единственном глазу зажёгся хищный, кровожадный огонёк.