Следующие несколько часов она снова и снова перечитывала одни и те же несколько абзацев и ничего не запоминала. За окнами читального зала студенты разъезжались по домам. Пролетела и села виверна. В небе медленно кружили фиакры. Вдруг один выбился из круга и пошел на посадку – это кто-то на земле взмахами показал кучеру, что хочет нанять экипаж. Спицы его больших колес блеснули в лучах восходящего солнца, а потом он исчез за темной громадой академического корпуса.

Рен едва дождалась начала занятия.

Она села на свое обычное место. В этот раз Агора не насвистывал. Он молча заваривал чай и о чем-то думал. К началу занятия лекционный зал так и не заполнился. Перси и многие другие решили сегодня не ходить. Присутствовало только восемь студентов.

– Хорошо. Наш последний урок перед каникулами.

Обходя студентов, он раздавал необходимые для занятия материалы. Рен была неприятно удивлена, когда он положил перед ней блокнот для рисования и цветные карандаши. Обычно их раздавали в начальной школе, где училась Рен, когда надо было убить час-другой до следующего урока.

– Сегодня у нас очень простое задание. Но весьма актуальное.

У Рен на мгновение перехватило дыхание. В голосе Агоры явственно слышалась горечь.

– Нарисуйте мне чудовище.

Клайд Винтерс что-то недовольно пробормотал. Мэт Талли закатил глаза – красные после вчерашнего. Рен неловко поерзала на сиденье. На ум шел только один образ, одно лицо. Может, нарисовать его портрет, и дело с концом?

– Подойдите к заданию творчески, – сказал Агора. – Наверняка вы прочли одну-две книги, где фигурировали чудовища. Посещали лекции по таксономии. Ходили на выставки в картинные галереи, бывали в археологическом музее. Используйте весь свой опыт. Нарисуйте мне чудовище.

Рен раскрыла блокнот. Из-за цветных карандашей задание казалось каким-то детским. Она обдумала возможные варианты. Хищник с длинными когтями и лицом Тео Бруда. Огромный чешуйчатый дракон с витыми коническими зубами. В конце концов она остановилась на воображаемом существе с острыми гнутыми рогами, угрожающими клыками и когтями, похожими на черные ножи. Она специально раскрасила его мех желтым карандашом – чтобы он хотя бы отдаленно, насколько позволял небольшой набор цветов, напоминал золотые волосы. Она осталась довольна этим маленьким намеком, несмотря на то что никто, кроме нее, не уловил бы его.

Рен косилась на остальных студентов, но так и не поняла, серьезно ли они отнеслись к заданию или просто изображают глубокую умственную работу. Ее зверь получался больше комичным, чем страшным. Но Рен не сдавалась. Она тщательно прорисовала шерстинки, подправила когти – и как раз заканчивала обводить его контур, когда Агора отставил в сторону чай и вышел в центр арены лекционного зала.

– Ну, давайте посмотрим.

Все подняли вверх свои рисунки. Мэт Талли изобразил кляксу с глазами. Клайд Винтерс удивил Рен отлично нарисованным ястребом, расправившим крылья в конце смертоносного пике. Должно быть, он специально учился технике классического рисунка.

Остальные представили разнообразные сочетания саблевидных когтей и оскаленных морд. Кое-кто выбрал для наброска человекоподобных мифологических существ. Рен ждала, что Агора наконец объяснит, зачем они тут сидят и занимаются изобразительным искусством, когда вся академия уже разъехалась на каникулы.

– Теперь ответим на простой вопрос. Почему это чудовища?

Он оглядел студентов, ожидая ответа. Клайд поднял руку.

– Когти. Зубы. Клыки.

Агора кивнул:

– Да, здесь этого хватает. Возьмем для примера существо, которое нарисовала Рен. У него есть когти. Острые зубы. Но что, если его одомашнить? Оно выглядит крепким, не так ли? Его можно запрячь в крестьянскую телегу. Разве оно тогда будет чудовищем? Просто из-за того, что у него есть когти?

Клайд ответил:

– Если оно этими когтями раздерет крестьянского ребенка, то да.

– Любопытно. Значит, дело не в наличии когтей. А в том, как их использовать. Сомневаюсь, что мы были бы против, если бы чудовище своими мощными когтями копало оросительные канавы или выпалывало сорняки. Что еще?

Рен поглядела на рисунки остальных студентов.

– Хищники, – сказала она. – Мы ассоциируем слово «чудовище» с теми существами, которые питаются другими видами. И особенно людьми.

– Общепринятая отправная точка для подобных дискуссий. Но это определение целиком зависит от ракурса: кого считать хищником, кого – жертвой. Например, для кур мы, несомненно, являемся чудовищами. Мы их выращиваем. Режем. Едим. А сами куры кажутся гигантскими чудовищами жукам и мошкам, которых они клюют. А жуки… Надеюсь, вы поняли схему рассуждения. Если «хищник» – наше единственное определение, тут все зависит от того, кто начал разговор. Мы получим весьма разные результаты.

Подал голос Мэт Талли:

– Я думаю, чудовище должно быть страшным.

Агора снова посмотрел на рисунки.

– И мы видим подтверждение этой идеи в ваших изображениях. Уродливый вид. Слишком много глаз. Слишком длинные зубы. Любопытная тенденция, ведь мы знаем, что строение высших хищников отличается красотой и симметрией. Предполагается, что чешуя живых драконов переливалась всеми возможными цветами. Нимфы завлекают моряков сладкозвучным пением и грациозным танцем. Вы видели когда-нибудь глаза вайана? В них видны две маленькие галактики. Очень немногие хищники имеют такое непропорциональное сложение, как те, что мы видим на ваших рисунках. Большинство из них привлекают жертву своей красотой.

Рен увидела линию, которую можно было бы прочертить к Тео. Золотой мальчик, который наверняка никогда не столкнется с последствиями своих действий. Агора стоял перед студентами и своим молчанием побуждал их к дальнейшим ответам. Рен было неловко, оттого что она не решалась назвать вслух имя Тео Бруда. Если она выскажется прямо и об этом узнают, она сожжет те мосты, какие ей ни в коем случае нельзя сжигать. Тогда о карьере в одном из великих домов можно будет забыть. Но ведь можно использовать метафоры. Она подняла руку.

– «Хищник» – это слишком простое и неполное определение. Но что, если какое-либо существо начнет действовать вне рамок своей роли в природе? Возьмем для примера ястреба Клайда. Если он поймал в поле мышь, нас это не обеспокоит – для ястреба это является нормой. Но если бы мы в один прекрасный день гуляли в лесу и увидели, как ястреб мучает мышь? Хватает ее когтями. Отпускает. Снова ловит. Бросает ради забавы на камни. Если бы он не просто охотился, но наслаждался причиняемой болью? Это было бы чудовищно.

Глаза Агоры блеснули.

– Раскройте вашу мысль подробнее.

– Возможно, чудовищем мы называем существо, вышедшее за пределы нормального для его вида поведения. Ястребы охотятся, чтобы жить. Это нормально. Ястреб, который пытает свою пищу? Чудовищно. Мы можем применить этот принцип и к людям. Воин, убивающий противника в битве, – это одно. Но если он разбивает камнем голову невинного ребенка – это совсем другое. Слово «чудовище» может быть применимо к субъекту, который осознает свое назначение в этом мире и намеренно действует вопреки ему.

Например, ради развлечения сбрасывает двухтонный инструмент на кофейню с людьми.

Между ней и Агорой проскочила искра понимания. Они оба говорили об одном и том же человеке – и у них обоих недоставало мужества назвать его имя. Рен не осуждала за это профессора. Таков уж был их мир. Преподаватель завершил дискуссию несколькими ссылками на научные труды, которые они сейчас проходили.

– После каникул жду от вас эссе, – заканчивая занятие, сказал Агора. – Докажите одно из двух утверждений. Первое: в нашем мире чудовищ не существует. Второе: в нашем мире существуют только чудовища. Цитируйте источники. Не забывайте давать ссылки. Объем – по крайней мере три свитка. Готовность – первое занятие после каникул. Можете идти.

Рен смотрела, как остальные студенты тянутся к выходу. Вина за расчетливое молчание тяжело давила ей на плечи. Она собралась и тоже вышла, так и не решив для себя, чего ей не хватало для того, чтобы честно высказаться: силы воли или простой смелости. Грань между этими двумя понятиями казалась такой тонкой. Однако неожиданное задание Агоры породило в ее мозгу множество противоречивых мыслей. Все время в академии она проявляла сдержанность и тщательно следила за своим поведением. Из нескольких вариантов возможных действий она всегда выбирала наименее рискованный. Возможно, настало время проявить решительность и предпринять какие-либо активные шаги для обеспечения собственной будущности.

Некоторые чудовища заметны менее остальных.

С улицы донесся удар колокола, отмечающий начало следующего часа.

10

Скоро откроется академическая станция воскового пути. Рен двинулась в ее сторону – а все остальные студенты собирались на главном дворе, где их ожидали готовые к отправлению личные фаэтоны. Инциденту на вечеринке Тео Бруда уже уделялось меньше внимания, почти все разговоры вертелись вокруг предстоящих каникул:

– Куда ты едешь на этот раз?

– Отдыхаешь на островах?

– Мы рванем к северным предгорьям. Отец настоял…

Рен нога за ногу добрела до зеленой рощи, в которой располагался академический портал воскового пути. Гнев, клокотавший в ее груди, полностью выгорел, оставив после себя только тяжелую усталость. Портал занимал приземистое широкое здание, скрытое среди пышных деревьев. Она устроилась на скамейке в тени одного из них и стала дожидаться Тиммонс. Академический портал отличался от любой казенной станции воскового пути – и, в частности, той, через которую она всегда добиралась до Небес. Здесь отсутствовали индивидуально зачарованные путеводные свечи – вместо них зал воскового пути был окутан заклинанием, активизировавшимся через равные промежутки времени. На вызванной им волне магии могли одновременно совершить пространственный прыжок до двадцати человек. Подготовка к прыжку включала в себя все обычные шаги: визуализацию места назначения, зажжение и гашение свечи – но мощное путеводное заклинание делало процесс перемещения более удобным для студентов Бальмерикской академии. Не то чтобы эта станция пользовалась у студентов популярностью. Кроме Рен и Тиммонс, регулярно сюда приходили всего двое.

И одна из этих двоих как раз проходила мимо сидевшей на скамейке Рен. Небольшой рост и тихий голос позволяли Коре Маррин затеряться в любой толпе. Видимо, именно поэтому Рен никогда не встречала ее в студенческом городке. Кора коротко стригла свои темно-каштановые волосы, оставляя только длинную косую челку на лбу. Ее правую бровь украшал небольшой янтарный шарик. Наверное, она проколола бровь недавно, потому что раньше Рен его не видела. Смуглая от природы, она выглядела немного бледной, потому что много времени проводила в подземном академическом морге. По этой же причине она была одета так, будто сейчас стояла глухая зима: толстые штаны, пушистый шерстяной шарф и длинное пальто в светлую и темную зеленую клетку. Рен никогда не бывала в расположенном под одним из корпусов академии хранилище трупов, но, глядя на Кору, еще раз убедилась в том, что его не зря называли холодным.

За годы учебы она узнала, что Кора выросла в крохотном городке к северу от Катора, живущем в основном за счет сельского хозяйства. С хирургической практикой она познакомилась еще в детстве, разделывая предназначенных в пищу животных. В академии она изучала медицину. Как и Рен, она попала сюда по стипендии, так как еще в школе демонстрировала выдающиеся успехи в анатомической магии. Кора в своей обычной манере – застенчиво и не сбавляя шага – помахала Рен и скрылась внутри здания.