– Во-первых, Фрекен успеет смириться с твоим приездом и, быть может, сменит гнев на милость. Во-вторых, по средам Ленка в регистратуре с утра. И в-третьих, это будет моя смена. Получишь все справки в мгновение ока, за красивые глаза, – посмеялся он, – а в четверг уже будешь выпрашивать ключи от архива.

Идея была заманчивой. Надя прекрасно понимала, что со своей проклятой скромностью может провести полдня в одной только очереди, поэтому крепко задумалась над его предложением. Иметь соседку со связями в больнице оказалось удобно, но…

– А тебе это зачем?

– Ну как же я брошу товарища на произвол судьбы? Не по-пионерски как-то.

Надя приподняла бровь, и Эльдар усмехнулся:

– Ладно, будешь мне должна.

– Что?

– Об этом поговорим потом, когда, наконец-то, станешь архивариусом, а не запасным библиотекарем.

Недалеко хлопнула дверь, и Эльдар быстро отошел от стола.

– Надеюсь, это случится скоро. Удачи!

Он успел уйти за несколько секунд до того, как из прохода между залами появилась грузная фигура Олимпиады Васильевны. Обведя помещение взглядом, она остановилась около Нади и положила тяжелую, увешанную кольцами руку ей на плечо.

– Я позвонила в горисполком. Пока что в архив тебе нельзя, но не оставлять же тебя без работы. С сегодняшнего дня будешь отвечать за детский отдел и за взрослый, – наставническим тоном проговорила она. – Документы потом подпишешь. Приходить будешь к без десяти, и чтобы как штык! А теперь слушай, повторять не буду…

И Надя слушала расползающиеся монотонные слова, стараясь не принюхиваться к обволакивающему парфюму, думая, что все-таки пойдет на медосмотр в среду утром, и вспоминая, где она могла слышать голос Эльдара.

А, точно.

На входе в общежитие.

Он шел в комнату сто шестнадцать.

Часть 2. Август

Летние недели побежали одна за другой, и не успела Надя глазом моргнуть, как дни стали короче, а ночи – длиннее. Эльдар сдержал слово, и в поликлинике девушку сразу приняли. Перед коллегами в белых халатах открывались все двери, и Надя получила нужные справки за пару часов. Лена воспользовалась моментом и познакомила ее со всеми нужными врачами, а позже, уже вечером, отпустила пару шуточек в сторону нового знакомого соседки. Эльдара в больнице тоже знали все – он работал в патанатомии и иногда помогал на скорой. Поначалу Надя остерегалась парня из запретной комнаты, но Лена говорила об Эле, как она ласково его называла, очень тепло, и Надя вскоре к нему привыкла. Особенно когда они стали видеться чаще.

Врач заглядывал в библиотеку несколько раз в неделю. Он находил Надю на втором этаже, молчаливо задавал один и тот же вопрос и получал один и тот же ответ. Ему тоже зачем-то хотелось попасть в архив, но путь туда был закрыт даже для нового архивариуса. Олимпиада Васильевна каждый раз придумывала все новые и новые причины, по которым Надю нельзя было пускать к архивным документам. Она придиралась к работе девушки, давала невыполнимые задачи, постоянно ругалась с кем-то по телефону и грозилась уволить незваную помеху. Всего за месяц Надя совсем растеряла присутствие духа, и в голову поползли мысли уехать из Шахтара. Однако она не собиралась так быстро сдаваться, да и уезжать было некуда – не возвращаться же с позором в отчий дом.

К счастью, остальные шахтарцы были приятными и добродушными людьми. Лена водила новую подругу по булочным и дешевым магазинам, Эльдар баловал занятными историями из больничной практики и помогал в библиотеке, постоянные читатели узнавали ее на улице и приветливо здоровались. Все это делало рабочие будни чуточку ярче, а некоторые дни озарялись особенным солнцем. В такие дни в библиотеку наведывался один молодой человек. Он брал книги из секции естественных наук и тихо читал, бесшумно шевеля губами. На третий этаж он обычно не поднимался, и Надя могла долго любоваться светлыми волосами, умными серыми глазами и длинными пальцами, нежно перелистывавшими страницы книг. Когда их взгляды пересекались, безымянный читатель улыбался ей, и его серые глаза тоже улыбались. Если во взрослый отдел в поисках библиотекаря прибегали дети, они всегда радостно приветствовали незнакомца, и тот, тихо здороваясь в ответ, прижимал палец к губам, чтобы они не шумели. Почти все ребята его знали, и Надя решила, что он, наверное, учитель или воспитатель. Кем бы он ни был, при виде детей его лицо озарялось неподдельной радостью, и в глазах Нади это делало незнакомца еще более привлекательным. В душе она лелеяла надежду узнать его имя из библиотечного формуляра, когда он все-таки решит взять книгу домой, но до тех пор старалась не показывать своего интереса. Однажды она уже обожглась и неустанно напоминала себе, что именно слепая влюбленность стоила ей испорченной репутации. Шахтар дал ей шанс начать все заново, и Надя знала, что не повторит прошлых ошибок. Поэтому за красивым сероглазым читателем она лишь наблюдала издали.

К сожалению, даже щит светлых чувств и ожиданий не мог выдержать каждодневных испытаний.

– Надежда! – услышала она резкий голос и устало вздохнула. Олимпиада Васильевна взяла в привычку звать Надю полным именем, отчего та все время чувствовала себя провинившейся школьницей. – Надежда, чем ты там занимаешься?!

– Точно не своей работой, – прошипела девушка под нос и сунула книги испугавшимся детишкам.

Олимпиада как раз показалась из прохода, когда дети убежали в коридор. Она недовольно хмыкнула и осмотрела рабочее место библиотекаря, прожигая Надину спину взглядом. Искала, к чему придраться. Как и каждый день.

– Почему старые газеты неправильно разложены? – вдруг спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Разбери, а то завтра надо будет другие туда сложить…

Болотные глаза сверлили в Наде дырки, и той оставалось лишь сидеть смирно и вспоминать, где в библиотеке вообще лежат старые газеты и насколько они старые. Наконец, Фрекен собралась с мыслями, почмокала губами и объяснилась:

– Из исполкома звонили, велели газеты из архива в библиотеку поднять. – Судя по голосу, она совсем не была довольна распоряжением. – Они для меня больно тяжелые, так что сама займешься, ты же у нас архивариус. Поднимешь их, занесешь в картотеку и разложишь по стеллажам в хронологическом порядке, поняла? И чтобы никакой грязи мне тут не разводила!

– Это значит, я начну работать в архиве? – И заниматься настоящей работой, хотелось ей сказать, но испепеляющий взгляд Фрекен был достаточно красноречивым ответом.

– Завтра сама тебе архив открою, а там решим. Смотри у меня, чтоб дальше положенного ни ногой!

И не дожидаясь, пока Надя ответит, она удалилась, по пути смерив подозрительным взглядом заходящих детей. Из-за стены кто-то громко позвал библиотекаря, детишки разбежались по стеллажам со школьной классикой и начали перекрикиваться через полки, из взрослого отдела нетерпеливо застучали по столу. Надя устало опустила голову на руки. Мысль вернуться в альма-матер и выпросить другое назначение на работу уже не казалась такой отталкивающей.

В общежитие она вернулась совершенно измотанной: сероглазый красавец так и не пришел, Фрекен Бок устроила под конец дня очередную выволочку и наказала наутро прийти пораньше, а внезапный дождь уничтожил и летние туфли, и Надино настроение. Выслушав ругань вахтерши на мокрую одежду и грязную обувь, она взлетела по лестнице и вломилась в комнату, хлопнув дверью так, что Лена чуть не уронила сковородку.

– Плохой день? – сочувствующе поинтересовалась соседка, окинув ее взглядом.

Надя лишь фыркнула, скинула мокрые туфли и швырнула сумку на пол. На стене висел целый список домашних дел, и один взгляд на него наполнял девушку еще большей яростью.

– Так что случилось-то? – не унималась Лена. – У тебя аж дым из ушей идет. Давай, рассказывай!

– Скажи мне, чего не случилось! – вспылила Надя и упала на кровать.

Сразу захотелось расплакаться в подушку, но она подняла голову. Взгляд уперся в злополучный список, который так и просил, чтобы она занялась стиркой, готовкой и прочими важными делами. Недовольно прорычав что-то нечленораздельное, она через силу принялась переодеваться и в красках рассказывать Лене о том, как прошедший месяц и конкретно этот день испортили ей настроение. Как ни странно, это и правда помогло – к концу рассказа Надя чувствовала себя гораздо спокойнее. Внутри все еще тлела злость, но предстоящая стирка уже не казалась таким испытанием.

– Мужика тебе надо, – со знанием дела заявила соседка. Надя только раздраженно выдохнула. – Я серьезно! Любой здоровой девушке нужен мужик. По медицинским показаниям. У тебя же был мужик?

– Да, молодой человек у меня был, – огрызнулась Надя. От усталости она совсем забыла, как еще недавно заглядывалась на парня из библиотеки. – Из-за него я сюда и уехала. Больше такого счастья не надо, спасибо!

– Из-за мужика? Правда, что ли? – Лена тут же выключила плиту и повернулась к ней. – Давай, рассказывай! Это ж кто там был, чтобы от него в Шахтар уехать?

Надя снова завалилась на кровать и уставилась в потолок. Она пожалела, что проболталась, но Лена уже села рядом и с нетерпением уставилась на соседку.

– Кто, кто… Конь в пальто, – вздохнула она. – Одногруппник. Мы с ним, как поступили, сразу друг на друга внимание обратили, двое с самыми высокими баллами. Каждый экзамен за лучшую оценку боролись, на каждом коллоквиуме друг другу вопросы задавали, он хотел обойти меня, я – его. Так слово за слово и сошлись. Всю учебу за ручку проходили, я уж думала, выпустимся – замуж позовет. Хотели вместе в университетском архиве остаться работать. Место непыльное, платят неплохо, да и большой город все-таки…

– Понятное дело, – кивнула Лена. – Бросил он тебя, что ли?

– Не бросил, а подставил, – злобно отрезала Надя, вспомнив совсем недавнее прошлое. – Как узнал, что теплое местечко только одно, сразу подсуетился. Я, конечно, сама дура, что про все свои промахи ему рассказывала и черновики диплома показывала, но кто же знал?

Лена подобрала под себя ноги и сочувственно вздохнула.

– Он что, твой диплом вперед тебя сдал? – Надя кивнула. – С ума сойти… Я про такое слышала, но не думала, что и правда так бывает. Как ему поверили-то?

– Да запросто, – угрюмо посмеялась Надя. – Одному профессору он как бы невзначай рассказал, как я на практике документы перепутала, другому – какой реферат списала. Как будто он их никогда не списывал! Тут девчонкам из деканата подмигнул, там теткам в архиве «случайно» глаза открыл на то, что я работу не доделала. Сам мне сказал, что поможет, а я…

Она разочарованно вздохнула и покачала головой. В глазах защипало от жгучей обиды и злости на ту наивную влюбленную девочку, которой она была.

– Ну, не кори себя. – Лена похлопала ее по руке. – Задним умом все крепкие, знала бы – послала бы его при первой встрече. А такие мужики, они, глазом моргнуть не успеешь, а уже тебя за спиной всю грязью обольют. Сволочь, самая настоящая сволочь!

– Может, и сволочь, но место в университете он получил, а я – спасибо, что выпустилась хотя бы. – Надя села на кровати и подтянула колени к груди. – После этой истории мне вообще не хотели никакое нормальное направление давать. Руководительница выручила, вспомнила, что у них бумажка из Шахтара где-то завалялась. Вот я и приехала сюда. Даже никому ничего не говорила, чтобы сплетни дойти не успели. А то бы совсем без работы осталась…

– Дела, – вздохнула Лена. – Да, подруга, тебе точно надо найти кого-то нормального. Вон, целое общежитие в твоем распоряжении. Захочешь – и в больнице кого-нибудь найдем, свободных ребят у нас пруд пруди! Не считая Эли, конечно же.

Надя закатила глаза, но последние слова соседки пробудили ее любопытство.

– У Эльдара есть подруга?

Лена только печально вздохнула, встала с кровати и отошла к окну.

– Да к нему бы очередь выстроилась, и я, быть может, даже в нее встала. Но он не признает ничего серьезного. Наверное, потому, что бесплодный.

– Бесплодный?!

– Уж много лет как. Понимает, что семья без детей – это совсем грустно. Не хочет никакую девушку на такое подписывать.

– Я и не знала, что с ним такое случилось, – пробормотала Надя.