К несчастью Тэрина, Данн продолжал задавать столько вопросов, сколько было в человеческих силах. Некоторые из любопытства, другие ради развлечения. Даже если бы Данн не получал удовольствия, глядя на недовольное лицо Тэрина, разговоры позволяли ему отвлечься от окружающего мира. Но проходило время, вопросы заканчивались, и тогда снова становились слышны звуки Темнолесья: потрескивание ветвей, свист ветра, низкий рокот и крики животных, которых постигала незавидная участь.

Данн сжал руки на поводьях Друнира.

– Я не беспокоюсь, но чувствую твою тревогу.

Лошадь тихонько заржала, но продолжала шагать вперед, оставляя на земле следы от копыт.

Данн потянулся назад и коснулся стрел в колчане. Он уже знал, что их всего двадцать семь; проверил утром. Одна из самых успокаивающих привычек. Он притронулся указательным пальцем к тетиве лука, потом опустил ладонь на рукоять меча, висевшего на бедре. Он владел мечом не хуже любого другого, ну, быть может, не любого, но большинства.

За исключением этой компании. Кейлен был настоящим фехтовальщиком. С самого детства. Данн едва ли мог вспомнить утро, когда Кейлен не повторял фехтовальные движения и позиции перед тем, как начать помогать отцу в кузнице. А потом почти каждый вечер снова упражнялся. В особенности после гибели Хейма. Тогда в Кейлене что-то изменилось.

Данн оторвался от собственных мыслей и посмотрел вперед, где Алеа и Лирей уверенно шагали через темный лес, а рядом с ними легко бежал Балдон, мощным телом закрывая большую часть света балдира. Данн много думал о том, что рассказал Тэрин об эльфах и чести – и о Лирей. Она до сих пор не произнесла ни слова. Молчание, само по себе, являлось для Данна пыткой, и ему казалось, что это очень странное наказание. В Прогалине, если Данн делал что-то не так, мать переставала разговаривать с ним, но, если бы он отказался говорить с ней, его ждала бы серьезная порка деревянной ложкой. А его мать была доброй душой – с деревянной ложкой для наказания.

Данн резко остановился, когда что-то толкнуло его в грудь, опустил взгляд и увидел, что это рука Тэрина.

– Тэрин, что…

– Ш-ш-ш. – Эльф, оглядываясь по сторонам, продолжал держать руку на груди Данна.

Данн увидел, как руки остановившегося рядом Эйсона легли на эфесы мечей.

Данн настолько погрузился в свои мысли, что не замечал ничего вокруг, но сейчас почувствовал, как ветер что-то принес, правда, он ожидал услышать совсем другие звуки. Ни треска, ни рычания, с которым порождения бездны могли бы пробираться через лес. Звуки более всего напоминали… песню.

Без слов, только мелодия, едва слышная.

Нежная, мягкая. На лице у Данна появилась улыбка.

Он увидел, что шедшие впереди Алеа и Лирей остановились, и свет балдира озарил вставшую дыбом шерсть на спине Балдона.

Тэрин шлепнул свою лошадь по крупу, потом сделал то же самое с Друниром. Обе лошади мгновенно помчались в сторону Алеа, Лирей и Балдона, за ними бросилась лошадь Эйсона.

– О боги, зачем ты это сделал? – потрясенно спросил Данн, глядя на Тэрина.

– Они бы недалеко успели ускакать, если бы мы сидели в седлах. А теперь беги.

Когда Данн не пошевелился, Тэрин схватил его за ворот рубашки и толкнул вперед.

– Я сказал, беги!

Данн шагнул вперед, все еще не понимая, что происходит. Эйсон и Тэрин продолжали толкать его вперед, оба уже обнажили мечи и ускорили шаг. Алеа, Лирей и Балдон сделали то же самое – они бежали по лесу легко и с грацией, балдир плыл рядом с ними, также увеличив скорость.

– Тэрин, что происходит? – Данн уже задыхался, когда произносил свой вопрос, перепрыгивая через ствол наполовину сгнившего, упавшего дерева.

– Продолжай бежать. – Эйсон оглянулся на ходу, перепрыгивая через тот же ствол. – И не останавливайся до тех пор, пока мы не скажем.

Сердце стучало в ушах Данна, после каждого тяжелого шага он ощущал отдачу в ногах, треск веток и шелест листвы под ногами внезапно стали резкими и хрустящими.

Свет обоих балдиров потускнел, как только они перешли на бег, внимание Эйсона и Тэрина теперь было направлено в другую сторону, а Данн видел не больше, чем на несколько футов – остальное скрывала темнота. Впереди, сквозь мрак, он все еще различал очертания остальных, и второй балдир заставлял плясать их движущиеся тени. От страха, свернувшегося в клубок у Данна в животе, внутри у него все сжималось, он почти ничего не видел вокруг, земля под ногами стала почти неразличима, он не знал, от кого убегал, но не сомневался, что обязательно умрет, если остановится.

– Первая линия уже рядом! – крикнула Алеа, слегка повернув голову назад. – Просто продолжайте…

Что еще хотела сказать эльфийка, так и осталось неизвестно – из темноты выскочила тень и врезалась в нее, повалила на землю взмахом длинной конечности. Данн бросил взгляд на существо, и его сердце остановилось.

Его рост составлял никак не меньше семи футов, конечности, длинные и толстые, выглядели так, точно их вырезали из отдельных кусков древесной коры. Руки доходили до колен и заканчивались длинными сломанными пальцами. Глаза, посаженные на голову из сучковатого, покрытом мхом дерева, пульсировали чистым белым светом, терявшемся в воздухе, словно туман. Облако черного дыма двигалось вместе с существом, имитируя его форму.

Концы покрытой корой руки изменились во время движения, когда существо ударило Алеа, в последний момент став острыми. Лирей взмахнула мечом, отсекая острый клинок из коры. Затем описала мечом дугу, опустилась на одно колено и рассекла ногу существа, отчего оно издало пронзительный нечеловеческий крик и попятилось. От этих звуков дрожь пробежала по спине Данна. Существо закачалось, но из земли стали очень быстро выбираться корни, которые обхватили обрубок ноги существа.

И, как только они заняли нужные места, существо с треском высвободило обновленную ногу.

Герайя и Варин, что это…

Еще один дух – именно так их называл Тэрин, насколько это соответствовало истине, Данн не знал, – выступил из темноты окружавшего их леса, но Балдон врезался в него, разрывая ему грудь клыками и когтями, пока Лирей помогала Алеа подняться на ноги.

Когда появились еще два духа, Эйсон сделал шаг в сторону и атаковал, два его клинка сверкнули в свете балдира. Ближайший к нему дух выставил покрытую корой руку, пальцы вытянулись вперед, остроконечные корни взлетели в воздух.

Эйсон сделал еще один шаг в сторону, и корни ударили в то место, где он мгновение назад стоял. Существо взревело, но тут же смолкло – Эйсон отсек ему голову.

Голова духа еще не успела упасть на землю, как с пальцев Тэрина слетели голубые молнии и ударили в тела обоих духов, которые тут же охватило оранжево-красное пламя.

– Вы можете бежать? – прокричал Эйсон, оказавшись рядом с Лирей и Алеа.

Алеа кивнула, ее грудь тяжело вздымалась и опускалась.

– До Нитрандира всего несколько сотен футов. Мы успеем.

– Бегите, – сказал Эйсон, толкая Алеа вперед. – Бегите!

Данн споткнулся о корень, но сумел сохранить равновесие и помчался вперед. Эйсон немного задержался, пропуская его, после чего из его рук вырвалась колонна ревущего пламени, осветив темный лес, точно сигнальный огонь. Кровь похолодела в жилах Данна, когда он увидел темные фигуры, выбегавшие из леса. Их глаза испускали белое сияние, и они преследовали беглецов. Он даже не успевал их сосчитать.

Проклятие, что я здесь делаю? Его легкие горели, он просил ноги продолжать бежать еще быстрее.

Эйсон периодически оборачивался на бегу и метал колонны огня, заставляя тени взрываться оранжево-красным пламенем. Но, когда он повернулся назад в очередной раз, из темноты появились корни, ударили его в икру, пробили ее насквозь и снова скрылись из вида. Эйсон закричал и рухнул на землю. Данн остановился, сердце стучало у него в груди, точно раскаты грома. Через долю секунды мимо пронеслась Лирей, и ее изогнутый эльфийский клинок сверкнул в свете огня и балдиров.

Каждая кость в теле Данна кричала, что он должен бежать. Он не был магом. Не был рейнджером Аравелла. Беги. Он посмотрел в сторону Тэрина, Алеа и Балдона. Все трое продолжали бежать; они не заметили, как Эйсон упал.

Ноги Данна дернулись, заставляя его повернуться. Они не слишком меня любят. Однако он не мог их бросить.

– Проклятие!

Данн сорвал с плеч лук и выпустил три стрелы одну за другой. Все три попали в цель, пролетев над головой Лирей и воткнувшись в шишковатое лицо духа, который устремился к ней. Когда одна из стрел угодила в пульсировавший белым светом глаз духа, последовала вспышка. Дух взревел, удар заставил его чуть-чуть замедлить атаку, но этого оказалось достаточно для Лирей, которая сначала отсекла ему обе ноги, а потом и голову. И сумела добраться до Эйсона.

Данн закинул за спину лук и побежал к Эйсону и Лирей. Эльфийка перерубила корни, которые удерживали ногу Эйсона, и помогла ему встать.

Еще два духа выскочили из темноты и врезались в Эйсона и Лирей. Из-за спины Данна послышались крики.

Рука юноши метнулась к мечу, но он ее опустил. Сталь лишь замедляет их. Огонь. Нужен огонь. Огонь их убивает.

Не останавливаясь, Данн подпрыгнул и сильно ударил ногой по одной из горевших конечностей существа. Как и любая ветка, она с треском сломалась. Подняв ее одной рукой, Данн бросился к Эйсону и Лирей, которые сумели подняться на ноги, но у обоих появились кровоточащие раны.

Данн атаковал, промчавшись мимо своих спутников. Вложив всю силу в хлесткий удар, он попал импровизированным оружием в лицо ближайшего духа, во все стороны полетели искры, вспыхнуло пламя, и чудовище с воем отскочило назад.

Данн заскользил вперед по влажной земле, его ноги не находили опоры, и он с грохотом упал на землю. Его пальцы оставили борозды в палой листве, когда он, охваченный паникой, попытался вскочить на ноги. Что за идиотская идея пришла мне в голову? Вставай. Вставай. Вставай.

Над его головой вспыхнул свет, дуги голубых молний. Пронзительные крики ударили в уши. Чьи-то пальцы схватили его за ворот рубашки и поставили на ноги. Лицо Лирей было залито кровью, когда она толкнула его вперед, рот исказила судорога боли. Данн побежал, спотыкаясь о корни и скользя на мокрой листве.

Впереди он увидел Алеа и Балдона, стоявших рядом с бледным Эйсоном, который лежал. Они не двигаются. Почему они стоят?

– Бегите! – взревел Данн, у которого пересохло в горле. – Бегите!

Он оглянулся. Пальцы Лирей все еще сжимали ворот его рубашки. Тэрин бежал среди моря горящих глаз, его озаряли дуги молний, слетавших с пальцев эльфа. За спиной Данна послышались новые крики.

Пальцы Лирей еще крепче сжались на вороте рубашки сзади, и она сильно толкнула его вперед. Данн потерял равновесие, споткнулся обо что-то твердое и упал вперед, размахивая руками. Земля и грязь устремились ему навстречу, с влажным хлопком ударили в лицо и грудь, перед глазами расцвели звезды, легким мучительно не хватало воздуха.

Вставай.

Голова у Данна кружилась, когда он вскочил на ноги, продолжая скользить. Лирей лежала лицом вниз рядом с ним, ее дыхание стало хриплым и прерывистым, грязь и кровь покрывали тело. Данн выхватил меч и повернулся к существам, толпившимся в темноте. У него больше не было шансов от них убежать. Если ему суждено умереть здесь, то он хотя бы сумеет их задержать. И пусть Тэрин потом рассказывает истории о его храбрости.

Его грудь судорожно вздымалась, тело дрожало, в ушах звучало собственное тяжелое дыхание. Туманные белые глаза духов пульсировали в темноте перед ним, в тусклом свете балдира он видел очертания их лиц.

– Давайте! – закричал он, заставив свои ноги перестать дрожать.

Но духи не двигались. Данн сильнее сжал пальцы на рукояти меча, потом посмотрел на лежавшую на земле Лирей. Крови рядом с ней становилось все больше.

– Они не пересекут линию, Данн, – сказал Тэрин, опускаясь на землю рядом с Лирей. Его спокойный голос показался Данну странным. – Помоги мне с ней.