Прошло не более получаса, прежде чем каждый из шести стражей, стоявших у входа на платформу, стукнул стальным основанием копья о камень. Тэрин выпрямился, сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, и только после этого повернулся.

На платформу шагнули Холмир и Таланил. Таланил встал справа, а Холмир – слева, затем он развел руки в стороны, и вслед за ним по лестнице поднялись еще шесть эльфов.

– Эфоры из Аравелла, – провозгласил Холмир, пропуская эльфов на платформу.

Эфоры из Аравелла являлись вторыми после правителей трех королевств, основавших город. Всего их было шестеро, по двое от каждого королевства. По традиции право стать эфором получал лишь тот, кто не обладал способностью прикасаться к Искре, чтобы избежать застоя. Но после Падения решили ради сохранения эльфийской культуры и наследия это правило отменить.

Вот почему Тэрин знал всех шестерых эфоров по имени.

Туривар и Ара, эфоры Лунитира первыми вышли за Таланилом и Холмиром на платформу. Оба были в темно-алых одеждах, украшенных золотым орнаментом в виде лоз, серебристые волосы собраны в узел на затылке, походка легкая и изящная. Он знал их столетия, но они не сказали ему ни слова с тех пор, как Тэрин решил не принимать сторону Линалиона или Аравелла после Падения. Они даже не взглянули на него, занимая места рядом с Холмиром.

За ними проследовали Думелиан и Итилин в серебряно-черных цветах Вайлина. Как и остальные, Думелиан не признал присутствие Тэрина, но Итилин тепло ему улыбнулась: ее лицо избороздили морщины, ведь она прожила почти тысячу лет. Тэрин склонил голову в ответ.

Следом на платформу шагнули эфоры в одежде темно-зеленого и коричневого цветов – Баралас и Лиритаин из Ардурана.

Эфоры встали попарно напротив входа на платформу.

Первым заговорил Туривар, сделавший глубокий вдох и шагнувший вперед. Эльф был одного роста с Тэрином, но шире в плечах и с более мощной мускулатурой. Его волосы оставались черными как ночь, глаза сохранили пронзительную голубизну. Когда-то он входил в число самых близких друзей Тэрина. Они вместе проливали кровь и преломляли хлеб, участвовали в попойках до тех пор, пока уже не могли стоять. Но сейчас Туривар смотрел мимо Тэрина, словно тот превратился в тень.

– Мы рады приветствовать вас в Аравелле, – сказал он, оглядев всю группу. Его взгляд остановился на Данне, и в глазах появилось любопытство. – Мы приносим извинения за то, что вам пришлось так долго ждать. Холмир рассказал о ситуации, и нам пришлось очень многое… осмыслить. Ракина, диар нарварир грир хэйдриа тил майя элвин. – Ваше присутствие делает честь моему сердцу.

– Ар диар майали, – ответил Эйсон. – И моему сердцу.

Вперед шагнула Лиритаин, перебивая Туривара и не обращая внимания на косые взгляды, которыми ее наградили остальные эфоры. Вечные игры. Она приветствовала Эйсона так же, как Туривар, затем повернулась к Балдону и низко ему поклонилась.

– Дитя клана Фенрир. Я Лиритаин Дурианелле, ардуранский эфор Аравелла. Для нас честь видеть вас в наших стенах. Вартон из клана Двалин шлет свои благословения. Он бы хотел присутствовать здесь, чтобы поприветствовать вас, как положено, но вы ведь знаете, сегодня ночь Каранеа.

– Никаких обид. Я желаю, чтобы духи богов сияли над Вартоном и кланом Двалин. Для меня радость видеть дом вашего народа. Тэрин Серебряный Клык давно является другом клана Фенрир, как и весь его народ.

Балдон склонил голову, его золотые глаза мерцали, из груди донеслось тихое рычание. Тэрин улыбнулся: Балдон знал об отчуждении, возникшем между Тэрином и эльфами Аравелла, как и о его причинах.

Лиритаин позволила себе слегка нахмуриться при упоминании имени Тэрина, но лишь кивнула Балдону.

Спутник Лиритаин, Баралас, вышел вперед для приветствия, но Эйсон поднял руку.

– Эфоры, пожалуйста, простите меня, но у нас нет времени на разговоры. Полагаю, вы уже знаете, что нас сюда привело. Новому дралейду – я уверен, что Таланил о нем рассказал, – угрожает серьезная опасность. Как и моему сыну. Я буду в долгу перед теми из вас, кто поможет нам совершить безопасный переход через северный Аравелл. Мы должны, как можно быстрее, добраться до Свидар'Циа.

На платформе воцарилось молчание, все смотрели на Эйсона. Если бы заговорил кто-то другой, Тэрин не сомневался, что эфоры отреагировали бы иначе. Однако он был ракина, а потому обладал определенными привилегиями. Тем не менее Лиритаин не сумела скрыть раздражения. Она откашлялась, склонила голову и поджала губы. Лиритаин посмотрела на своего партнера, Бараласа, потом перевела взгляд на других эфоров – и от выражения их лиц Тэрину стало не по себе.

– Хорошо, ракина. Мы уже организовали для вас эскорт.

Глава 12. Пути, что еще не пройдены

Солнце заливало мир темно-красным сиянием, опускаясь за западный горизонт, в лес Линалиона. Запах горящего дерева, который приносил легкий ветер начала зимы, наполнял воздух. Конечно, он не шел ни в какое сравнение с ледяными ветрами Дрифейна, но по коже Кейлена пробежали мурашки. Впереди, там, где река Килнир разветвлялась, он увидел двухэтажный дом с широким крыльцом, сложенный из толстых бревен. Он уютно расположился на краю рощи, из трубы к небу поднимался слабый серый дымок. Глядя на него, Кейлен представил родительский дом в Прогалине.

Он поерзал в седле, и левое плечо несколько раз щелкнуло, когда он попытался расслабить спину. В первый день после того, как они покинули Кингпасс, Вейрил пришел в себя настолько, что сумел исцелить большую часть ранений Кейлена, Эрика и Тармона, в том числе глубокий порез на левой икре Эрика. Кроме того, эльф облегчил боль в левом плече Кейлена – и все же он продолжал испытывать легкую скованность. Эльф шагал слева от его лошади, глаза выдавали его усталость, а походка потеряла прежнюю легкость. Но даже с учетом затраченных на исцеление сил, Вейрил отказывался занять место юноши в седле. Путешествие продолжалось уже два дня, и тело Кейлена мечтало о настоящем отдыхе. Он даже представить не мог, как чувствовал себя эльф.

Кейлен знал только одного человека, более упрямого, чем Вейрил, – он сам. Впрочем, юноша никогда бы этого не признал.

Когда они приближались к дому, Тармон и Эрик поехали вперед, Вейрил продолжал шагать рядом, а Кейлен позволил своему разуму устремиться к Валерису. Каждое мгновение, когда Кейлен смотрел на мир глазами дракона, позволяло ему не думать о Хейме.

Тепло души дракона смягчало боль, которая наполняла разум и тело Кейлена. Чем глубже он погружался в мысли Валериса, тем сильнее менялись и обострялись его чувства. Запах горящего дерева исчез, ему на смену пришел свежий чистый аромат прохладного воздуха – Валерис находился так высоко в небе, что Кейлен потерял бы его из виду, если бы не связь между ними.

Глазами дракона юноша мог видеть много больше, чем туманное сияние заходившего солнца. На востоке и западе лес Линалион и Темнолесье тянулись на сотни или даже тысячи миль, их крапчатая коричневая зелень уходила в бесконечность в обоих направлениях. Зазубренные пики Мар-Дорула отмечали границы Линалиона – темные и голые отвесные каменные клыки, грозившие разорвать ткань неба.

Валерис свернул налево, нырнув в одеяло облаков, плотно сложил крылья и начал падать с головокружительной скоростью, снова развернул крылья и помчался дальше на мощных воздушных потоках. У Кейлена возникло ощущение, словно в его венах вспыхнули молнии. Он чувствовал, как ледяной ветер ударял в чешую Валериса, а потоки воздуха меняли направление под крыльями дракона.

И только после того, как Валерис вынырнул из облаков, стала видна бескрайняя пустота Выжженных земель. Разоренные пустоши тянулись на сотни миль на север, куда можно лететь десять дней без остановки, горные пики возвышались над постоянно менявшимся океаном песка и дюнами. Даже глазами Валериса Кейлен не видел место, где заканчивались пустоши. После изучения карт он знал, что Выжженные земли занимали тысячи миль с востока на запад, от подножия Мар-Дорула до Лоддарских гор. Капитан Кайрон говорил, что наименьшее расстояние с юга на север составляет всего двести миль, но это направление приведет их в Копперстилл, расположенный в нескольких тысячах миль от Бероны. Ну а сам Кейлен считал, что, чем меньше времени они проведут в Выжженных землях, тем лучше.

Кейлен смотрел глазами Валериса на бескрайние пустоши, постепенно осознавая их огромные размеры. И туда он ведет своих спутников, своих друзей. Вот с чем просит их столкнуться. И не чтобы победить в войне и опрокинуть Империю, а просто отыскать Риста. После того как на его глазах Хейм шагнул во врата и исчез, решимость Кейлена найти Риста только усилилась.

Рист был его семьей во всем, кроме крови, и Кейлен дал себе слово, что не бросит его. Только не во второй раз. Но его мучили сомнения: стоило ли позволять Тармону, Вейрилу и Эрику идти с ним. Ему не следовало просить их рисковать своими жизнями. Это не их сражение. Только его и никого больше. И Данна. Как жаль, что Данна нет рядом.

– Я все еще не уверен.

Кейлен оторвался от разума Валериса, услышав голос Эрика, повернул голову и увидел, что Вирандр едет рядом, а его взгляд направлен в сторону дыма, поднимавшегося над домом впереди.

– Если бы Аркана хотела нашей смерти, она могла убить нас десять раз подряд, – сказал Кейлен. – Она имела множество возможностей. Зачем было позволять нам покинуть город?

– Я не знаю, – ответил Эрик. – Просто… не могу ей верить.

– Тогда верь мне.

Эрик вздохнул.

– Все не так просто.

– Все настолько просто, насколько ты сам пожелаешь. Взгляни на Вейрила. – Кейлен указал на эльфа, который продолжал брести рядом с лошадью юноши, глядя перед собой и, как во сне, переставляя ноги: казалось, им двигала только сила воли. – Ему необходим отдых и горячая еда.

Эрик вздохнул и кивнул.

– Хорошо. Но, если хоть что-то пойдет не так…

– Мы справимся, – ответил Кейлен и слабо улыбнулся.

Тармон уже спешился к тому моменту, когда Кейлен, Эрик и Вейрил добрались до дома. Внутри у Кейлена все сжалось, когда Тармон вытащил из-за спины огромный меч и поднес палец к губам.

– Дверь открыта, – прошептал Тармон.

Когда Кейлен спрыгнул на землю, он почувствовал в дальней части сознания, что Валерис сложил крылья и ринулся вниз сквозь облака, словно наковальня, падавшая с неба.

Нет. Тебя не должны увидеть.

В сознании Кейлена прозвучал возмущенный рев. Слишком много раз Валерис оставлял Кейлена одного, слишком много раз ему не удавалось защитить свою вторую половинку души. Больше такого не будет.

Через несколько мгновений дракон выскочил из нижнего слоя облаков, и его чешуя начала искриться красным и оранжевым в раскаленных лучах заходившего солнца. Валерис распахнул крылья и промчался над ними, подняв сильный ветер, а через несколько мгновений приземлился рядом с Кейленом, и его лавандовые глаза остановились на доме, стоявшем у входа в рощу.

Увидев внезапно появившегося дракона, лошадь дралейда фыркнула и испуганно шарахнулась назад. Кейлен не мог винить животное. Теперь размер Валериса от головы до кончика хвоста составлял тридцать футов, а грудь была шире дубовых бочек. Рога, обрамлявшие морду дракона, выросли длиннее рук Кейлена – и такими же толстыми. Размах крыльев Валериса почти в два раза превосходил длину его тела, передние лапы стали предельно мускулистыми. Кейлен испытывал гордость, глядя на своего дракона.

– Все в порядке, – успокаивающе сказал он и провел рукой по морде лошади. – Все хорошо.

После слов Кейлена лошадь успокоилась, однако продолжала перебирать ногами, стараясь отойти подальше от дракона. Кейлен повел ее, продолжая гладить по голове, к тому месту, где Тармон стреножил своего скакуна, привязал к изгороди, еще раз провел рукой по морде и вытащил меч из ножен.