Дейн не переживал из-за необходимости увидеть собравшихся в зале мужчин и женщин. Он успел поучаствовать в таких делах, видел многое и навсегда разучился нервничать в подобных ситуациях. Однако он боялся подвести Элайну.

– Пойдем, – просто ответил он, кивнув.

У входа в зал стояли шесть стражей, по три с каждой стороны дверей, каждый держал в руках валину из ясеня и круглый щит. Дейн обратил внимание, что под кольчугами на них надеты рубашки с цветами разных Домов. Без сомнений, это была работа Элайны. Стражи вопросительно посмотрели на Дейна, но расслабились, как только узнали Меру, и жестом предложили им войти.

Главные двери открывались в длинный коридор, служивший вестибюлем для центрального атриума. С двух сторон его украшали колонны с каннелюрами, далее шли проходы и лестницы, выходившие в отдельные помещения и склады, другие вели на многоярусные балконы, смотревшие на центральный атриум. Высокие терракотовые вазы с ярко-зелеными растениями стояли у каждой второй колонны. В конце длинного коридора находилась пара деревянных дверей, окованных железом.

Когда Дейн и Мера направлялись ко входу, до них доносились голоса, усиленные естественной акустикой зала. Не используя Искру, Дейн не мог различить отдельных слов, но сразу понял, что людей в зале собралось довольно много. Он приложил ладонь к шершавому дереву дверей, затем кончиками пальцев коснулся прохладного железа. Мера все с той же мягкой улыбкой дотронулась до его плеча, склонила голову и жестом предложила входить.

Как только Дейн распахнул двери, на него обрушился шум разговоров, но все мгновенно смолкли, и он почувствовал, как холод сжал его сердце. Он не сомневался: несмотря на все усилия Элайны, слухи о его возвращении уже распространились.

Центральный зал имел сто футов в диаметре. Пол был выложен большими плитами из красного камня, тщательно подогнанными друг к другу. Основная часть главного зала находилась внутри круга колонн, на которые опирались балконы, а между ними и стеной шла галерея в несколько футов шириной. Балконы венчал украшенный каменными инкрустациями купол с отверстием в центре, чтобы внутрь проникал солнечный свет. Кроме того, в канделябрах, прикрепленных к колоннам, горели свечи.

Балконы пустовали, но в зале собралось больше сотни человек в одеждах цветов Больших и Малых Домов, они разбились на небольшие группы, шептались и глазели по сторонам.

Некоторых Дейн узнал: Вин, глава Дома Герак; Сенья, глава Дома Дерингал. Оба руководили своими Домами еще при жизни родителей Дейна. Тут и там он видел знакомые лица: солдаты, политики, аристократы. Черное – Дом Вакира, желтое – Тебал, бледно-голубое – Кораклон. Присутствовали все. Тем не менее Дейн не нашел глав Дома Вакира или Тебал – во всяком случае, тех, кого он мог бы узнать.

Но он сильно удивился бы, если бы главы всех Больших Домов – за исключением Кораклона – не появились бы сейчас, когда Элайна действительно могла выполнить свое обещание и освободить Волтару.

Все так привычно и хорошо знакомо – и в то же время совсем другое. Единственным, что помогло ему слегка расслабиться, было ощущение, что такие же чувства читались во взглядах многих других собравшихся.

Некоторые никогда не встречали Дейна, другие знали с детства. Он изменился с тех пор, как они в последний раз его видели, и теперь он замечал неуверенность в их глазах.

– Идем, – прошептала Мера, когда шум в зале стал снова усиливаться.

Она жестом предложила Дейну следовать за ней и направилась к центру зала, где находилась Элайна.

Возле его сестры стояло пятеро мужчин и четыре женщины. Среди мужчин Дейн сразу заметил блестящие глаза и морщинистое лицо Марлина Аркона – стюарда Дома Атерес. Как только Марлин его увидел, он тепло улыбнулся и коротко кивнул. Дейн также узнал мужчину справа от Марлина – Тарика Балиира, о котором упоминала Мера. По отсутствию удивления и широкой улыбке на бронзовом лице Тарика, появившейся, когда он встретился взглядом с Дейном, тот понял, что он наслышан о его возвращении. Лишь седые волосы свидетельствовали о том, что этот мужчина прожил более шестидесяти лет. Остальных мужчин Дейн не узнал.

Гера Малик стояла справа от Элайны. Ее тело было сильным и стройным, она брила виски, а черные волосы заплетала в тугую косу. Пальцы и руки покрывали татуировки всадницы виверна. Дейн понимал, почему люди на нее смотрели – ее окутывала аура уверенности. Остальных трех женщин он не знал, но две из них также имели вытатуированные знаки всадниц вивернов, из чего следовало, что третья из них, светловолосая и плосконосая, – Рейнан Сарр, та, что хранила яростную верность Барену.

Когда Дейн пересекал центральную часть атриума, следуя за Мерой, он встретил взгляд Элайны, и у него замерло сердце. Он не мог представить, что наступит момент, когда он будет смотреть на свою сестру и не чувствовать гордости из-за того, какой женщиной она стала. Малик и Сарр излучали уверенность в себе, но Элайна превратилась в пылающий маяк. Она стояла в своих черных доспехах с завитками оранжевой эмали спереди, на бедре висел меч, ноги обуты в тяжелые сапоги. Оранжевое пламя Дома Атерес украшало кольчужную юбку, дополняли картину черные татуировки на руках. Она выглядела полностью готовой к войне. Элайна походила на Виндарии.

Дейн кивнул сестре, когда проходил мимо нее, и занял место рядом с Мерой, но в ответ получил лишь слабую улыбку.

– Мы собрались здесь все, – сказала Элайна, поднимая вверх обе ладони, чтобы заставить замолчать толпу, сделала паузу, оглядывая всех, потом повернула голову и посмотрела на женщину в черной длинной тунике, украшенной белыми вышитыми спиралями. – Я надеялась, что сегодня мы увидим Тулу Вакиру. – Женщина покачала головой.

– Тула все еще отказывается принять чью-либо сторону. Что ж, это не имеет значения. Да, она является главой Дома Вакира, но народ с вами. – Женщина поднесла к груди сжатый кулак. – Клинком и кровью Виндарии. Народ Лострена принял сторону Дома Атерес. Ради Волтары.

Элайна кивнула, не выдавая своих эмоций, и повернулась к мужчине в желтой тунике и кирасе из полированной стали.

– А что Майрон Тебал? Он еще не решился принять нашу сторону? – продолжала она.

Мужчина сделал глубокий вдох перед тем, как посмотреть Элайне в глаза.

– Он сказал, что не станет повторять ошибку своего отца и не верит в фальшивые обещания еще одного Атереса. Он утверждает, что восстание будет раздавлено, как предыдущее, и то, которое случилось еще раньше. Всех, кто его поддержит, сожгут в собственных домах. Он открыл доки в Мирефолле кораблям Империи и дал приют уцелевшим лорийским солдатам.

– Трус! – взревела Сенья, глава Дома Дерингал, ее длинная светлая коса лежала на плечах, ярким пятном выделяясь на фоне бронзовой кирасы.

Со всех сторон раздались крики, многие поддержали ее слова.

– Мы возьмем Мирефолл штурмом! – взревел мужчина в светло-голубых цветах Дома Кораклон.

В груди у Дейна вспыхнула ярость, как только он увидел голубые цвета Дома Лорен.

Дейн оглядел яростные лица собравшихся в атриуме: все кричали, предлагая свой способ решения проблемы. Он снова перевел взгляд на Элайну, молча наблюдавшую за происходящим. Через несколько мгновений его сестра подняла руки, и в зале наступила тишина. Она посмотрела на женщину в желтой тунике, которая говорила в самом начале.

– Кирайя, какое количество людей из Дома Тебал и их вассалов готовы встать на нашу сторону в случае сражения?

Женщина покачала головой.

– Не больше двух или трех тысяч. Майрон отравил их умы, они против восстания и рассчитывают на благосклонность Империи. Он рассказывает истории про Штормовое Поле. И преподносит Выжженный город в качестве примера того, что случится, если мы выступим против Лории. Он называет тебя разжигательницей войны.

Снова послышались крики, и Дейн сжал кулак. Перед его мысленным взором возникло пламя пожаров и крики умирающих, эхом разносившиеся в ночи. Как смеет этот Майрон использовать ту трагедию в своих корыстных целях? Он с трудом заставил себя промолчать. Ему даже пришлось закусить щеку, чтобы прийти в себя. Он видел, что Мера наблюдала за ним краем глаза.

– Разжигательница войны? – воскликнула Элайна, выходя в центр атриума. Ее взгляд не оставался прикованным к собеседнице, напротив – она изучала толпу. – Майрон Тебал может называть меня, как ему будет угодно. Слова ничего не значат!

По залу прокатился гул согласия.

– Империя слишком долго нас угнетает. – Дейн видел, как напряглись челюсти Элайны. – Они забрали моего брата Оуэйна, когда ему исполнился всего лишь год. И так же поступили с тобой, Сенья. И с тобой, Гера. И со всеми семьями Волтары после первого восстания, всех наших детей и братьев они отправили в свою армию. Они лишили нас родных. Империя использует их как оружие, питающее наш страх. Когда вы в последний раз видели уроженца Волтары, владеющего Искрой? Они собирают урожай из наших подростков. Подрезают нас, как деревья. Они оставляют детей голодать, наполняя свои корабли нашим зерном и фруктами. Так что называйте меня разжигательницей войны, потому что я хочу войны! – Мышцы на шее Элайны напряглись, руки сжались в кулаки. – Я хочу жить в мире, где наши дети будут в безопасности и каждый сможет сделать свой выбор. Кто из вас готов встать рядом со мной? Настало наше время. Теперь все мы должны определиться. Кто из вас готов сражаться, клинком и кровью, чтобы нашим детям и детям наших детей не пришлось пережить то, что пережили мы?

Атриум взорвался. Рев и крики отражались от стен, подкованные сталью сапоги стучали по камню, кулаки с грохотом били в кирасы.

– За Волтару! – взревела Элайна.

– За Волтару! – Дейн обнаружил, что тоже кричит, кровь вихрем летела по его венам.

Когда крики, наконец, смолкли, вперед выступила Рейнан Сарр.

– А как быть с Драконьей гвардией? – спросила она.

Ее слова вызвали новые громкие возгласы в толпе.

Элайна повернулась к Рейнан, бросив взгляд на Дейна.

– А как быть с Драконьей гвардией, Элайна Атерес? – повторила Рейнан. – Именно Драконья гвардия подавила первое восстание. Ее дралейды и драконы убили твоих родителей. После атаки Драконьей гвардии погибло население Штормового Поля. Как ты собираешься остановить их теперь? Потому что только глупец последует за тобой в бездну.

Элайна шагнула к Рейнан, не сводя с нее пристального взгляда. На миг Дейну даже показалось, что сестра сейчас атакует женщину. Но вместо этого, взглянув на Дейна, Элайна прошла мимо нее.

Она остановилась в нескольких футах от своего брата и Меры.

– Только глупец станет повторять ошибки прошлого. – Она обернулась к Рейнан, стоявшей в центре зала, под отверстием в потолке. – Драконья гвардия не будет для нас проблемой.

Рейнан приподняла брови и посмотрела на Элайну. Она напоминала волка, поймавшего кролика в ловушку.

– А теперь ты стала прорицательницей, Элайна Атерес? Стоило тебе убить брата – и ты стала видеть будущее? Ты полагаешь, что мы поверим тебе на слово?

Правая рука Элайны сжалась в кулак, она прищурилась.

Она тебя провоцирует! Не поддавайся. Дейн потянулся к Искре. Если до этого дойдет, он будет действовать без колебаний.

Элайна сделала глубокий вдох и не спеша выдохнула. Ее пальцы разжались.

– Ты думаешь, что способна мной вертеть, Рейнан? Твоя одержимость Бареном всем известна. Даже теперь, когда его больше нет с нами, ты продолжаешь боготворить его, как бездомный щенок бывшего хозяина. Нет, я не прорицательница. Но я пригласила тебя сюда не просто так. Как всем вам прекрасно известно, война за свободу уже началась. – Многие кивали, другие негромко хлопали в ладоши. – Мы изгнали Империю из Скайфелла и Айронкрика, а также со всех земель, что расположены между ними. Далее мы начнем наступление на Лострен и Мирефолл.