Кречет. Случайный шаг (страница 11)
– Далече. А как же тебя сюда занесло?
– Вот это моя главная беда и есть, – вздохнул парень, понимая, что сейчас случится главное. Поверят бойцы в его рассказ или нет. – Меня Перунова оса ударила. А очнулся уже в степи. Бой у нас был, так что отскочить никак не получалось. Вот и вышло, как вышло, – развел он руками.
– А не врешь? – недоверчиво уточнил один из казаков, не удержавшись. – Не бывало такого, чтобы после Перуновой осы кто-то живым остался. Она ж все подряд жжет.
– Я тоже так думал, – кивнул Беломир. – На голову мою глянь. Думаешь, это я так у костра с пьяных глаз ночевал?
– Ну, всякое бывает, – ехидно усмехнулся этот Фома неверующий.
– Погоди, – вздохнул парень и, поднявшись, направился к своей поклаже.
Порывшись в переметных сумках, он достал обломок своего меча и, вернувшись к костру, протянул его казаку.
– Глянь и сам скажи, в каком горне можно было так добрый клинок спалить.
– Ох, мать честная! – дружно ахнули бойцы.
– Я после еще нагрудник свой покажу. Там тоже след заметный имеется, – быстро добавил парень маслица в этот огонек.
– И как ты теперь? – покрутив в руке рукоять меча, задумчиво поинтересовался седой.
– Самому бы знать, – проворчал Беломир, задумчиво почесывая в затылке. – Самому обратно ехать – никакого припасу не хватит. Это целый караван собирать придется. А как тут жить, и не знаю. Тут я в одной веси побывал, так их старики баяли, что слыхали про такое и что оса Перунова переносит того, кто пращуру зачем-то потребен. Вот теперь и ломаю голову, как быть.
– С нами поедешь, – нарушил воцарившееся молчание седой. – Сведу тебя к старшому нашему, ему все обскажешь. А после он и решит, куда тебе идти.
* * *
Войдя в небольшую, но светлую комнату, Беломир с интересом огляделся и, обернувшись, с улыбкой кивнул:
– Мне нравится. А платить как?
– А как сам решишь, – неожиданно заявила крепкая румяная женщина средних лет. – Можешь деньгой, а можешь работой какой. Мне все сойдет.
– И сколько деньгами получится? – не унимался парень, пытаясь понять, как дорого встанет ему такое жилье.
– Деньгами – две копейки за постой и за харчи пятачок, на том и сговоримся.
– Это в месяц?
– Так не в день же, – рассмеялась женщина.
– А такие деньги берете? – осторожно поинтересовался Беломир, вынимая из кошеля горсть медяков, снятых трофеями.
– А чего ж не взять. Тут у нас всякая деньга ходит. Вон, дойду до менялы да на наши и сменяю. А можно и так купцам отдать. Возьмут.
– И сколько такая монетка на наши деньги будет? – задал парень очередной вопрос, вынимая из кучки монетку самого малого достоинства.
– Эта-то? А копейкой и будет. А вон та, поболе которая, эта уже в три копеечки встанет. Да откель же ты такой взялся, что никогда с менялой дела не имел?
– У нас другие деньги ходят, – быстренько выкрутился Беломир. – И менялы там тоже другие. Из свеев которые, – добавил он, вовремя вспомнив подходящее название народа тех мест.
– Далече забрался, соколик, – растерянно ахнула хозяйка дома.
– Не по своей воле, – развел парень руками.
– Добре. После побаим. Ты пока комнату обживай, – спохватившись, велела хозяйка, кивая на его баулы.
Все взятое трофеями Беломир возил в переметных сумках, так что на первый взгляд казалось, что вещей у него много. На самом деле все это было собрано для продажи. Носить что-то после степных обитателей парень не собирался. К тому же все добытое явно было ему не по размеру. Среди всех встреченных местных обитателей только один оказался больше него по всем измерениям. И ростом, и в плечах. Обычно же местный народ был гораздо ниже и субтильнее. Жилистые, крепкие, но не выдающихся статей. Почему так, Беломир даже не пытался выяснять. Не до того. С обычными бы делами разобраться. Тем более что приключения у него и не думали заканчиваться.
Едва только он и десяток казаков въехали в стан, как седой Родомил, привстав в стременах, удрученно вздохнул, что-то разглядывая:
– Похоже, опять Векша напился и бабу свою уму-разуму учит.
– Что, шибко во хмелю буен? – на всякий случай поинтересовался Беломир.
– Да там другая беда. С бабой своей он уж пятый год живет, а она все дитя зачать не может. Вот она похоже на том разумом и подвинулась. Как Векша за ворота, она к какому-нибудь соседнему мужику, подол задирать. Браты от нее уж шарахаться начали, словно от чумной. Ну не в себе баба. А Векша блуд тот терпеть не желает, вот и учит ее, то вожжами, а то и кулаками. И как еще насмерть не забил… – Родомил удрученно покрутил головой, вздыхая. – Ты учти, паря, коль женка коваля примется перед тобой хвост задирать, то Векша молчать не станет. А он мужик крепкий. Коваль как-никак. Кулаком бугая трехлетку с копыт сшибает.
– Силен, – одобрительно кивнул парень.
– Вот и я за то, – хмыкнул Родомил в ответ.
Кавалькада въехала в станицу и шагом направилась к центральной площади. Как пояснил Беломиру казак, первым делом ему нужно было повидаться с местным главой. Как он тут правильно называется, парень не знал, а задавать лишние вопросы не торопился. И так был тут белой вороной. Решил пока плыть по течению, а дальше – куда кривая вывезет. Главное сейчас хоть где-то зацепиться. А дальше видно будет.
Кавалькада двигалась по улице, когда из ближайшего двора вылетела молодая, крепкая баба и, зажимая руками разорванную рубаху, кинулась сломя голову куда-то бежать, но, запутавшись в юбках, со всего маху рухнула в пыль. Выскочивший следом за ней мужик сумел удивить даже видавшего виды Беломира. Высоченный, за метр восемьдесят, в плечах поперек себя шире, да еще и с бицепсом толще ноги самого парня. В три прыжка догнав упавшую, он со всей дури пнул ее ногой в бок и, взревев пьяным медведем, прохрипел: