Японская война. 1904 (страница 10)
– Да мы еще лагерь до конца не обустроили! – Шереметев покраснел, бросил быстрый взгляд на Врангеля с Хорунженковым, которые увидели это, и в итоге закипел еще больше. – Мы же командиры, кто как не мы должен думать о людях!
– Доктора мне вот рассказывали, что пришли на войну ради христианского милосердия. Вы – чтобы думать о людях! А кто воевать будет? Милосердие и думы – это хорошо, но если мы не подготовимся к будущим сражениям, то все это Чушь Петровна и не больше. Никто, умирая, не будет вам благодарен, что вы своей заботой не дали солдатам шанса выжить!
– Чушь Петровна! – Врангель хохотнул.
Хорунженков сдержался – ну да он и не барон. Мелехов, к моему удивлению, задумался, а вот Шереметев снова вспылил.
– Вы все правильно говорите, господин полковник. Вот только слова – это слова, а что делать-то нужно? До чего важного мы не сумели додуматься?
Кажется, он принял все на свой личный счет и теперь ждал ответа, чтобы понять, умею ли я только болтать или что-то дельное могу предложить. А я могу! Не зря думал, не зря вспоминал, что говорили и на что обращали внимание офицеры в мое время.
– Что делать? Для начала надо нарисовать карты. Всего, что вокруг нас, – я обвел рукой окрестности. – Замерить, зарисовать все сопки с указанием высоты, все дороги, все реки и ручьи. Опросить местных, проверить, ничего ли не пропустили. Добавить броды, лесные тропы…
– Зачем столько всего? – спросил Врангель, разом забыв про смешки.
– Чтобы, когда придет время отступать или наступать, мы не гадали, не полагались на удачу или господа бога, а выбирали лучший путь. А еще… Когда у нас будет карта, мы сможем не наугад, а по науке расположить свои позиции. Чтобы доставить больше всего проблем врагу, чтобы была возможность отводить раненых и подводить подкрепления, чтобы, когда у нас появится артиллерия, мы по уму нарезали ей сектора обстрела, чтобы мы контролировали каждый сантиметр этой земли, если хотим называть ее своей.
– А лопаты? – напомнил Мелехов.
– Реквизируем у корейцев и китайцев, вместе с транспортом. Нам ведь не только ямы выкопать нужно будет, но и прикрыть их. Вы же слышали, что японцы закупили у Германии гаубицы? Так что уже сейчас можете рассчитывать, что они будут не в лоб по нам бить, а закидывать бомбы сверху.
– Прикрывать окопы – это тоже немецкая тактика, – заметил Врангель.
– Вот ей против немецких же орудий мы и воспользуемся.
Мы еще несколько минут обсуждали с Шереметевым и Мелеховым детали. С чего начнем завтра, сколько людей будем привлекать на каждое направление, как выстроим смены. В итоге договорились, что Степан Сергеевич займется картами, благо он лучше понимал, что и как для этого сделать, а Павел Анастасович – общением с местными, добычей инструмента и началом работ по фронту. Там ведь копать в любом случае придется, так что лишним не будет.
– А мы вам зачем были нужны? – спросил Хорунженков, когда оба подполковника откланялись и ушли.
– А ваша рота с усилением от Петра Николаевича, – я кивнул на Врангеля, – будет заниматься дозорами на островах и той стороне.
– На островах стоят отряды 12-го стрелкового, – заметил Врангель.
– Что ж, тогда на островах положимся на товарищей, а с той стороны будем действовать сами.
– Генерал может быть недоволен нашей самодеятельностью, – Врангель еще сомневался.
– Значит, буду с ним разговаривать, – я пожал плечами. – Кстати, а что за черная кошка пробежала между вами и генералом Мищенко? Мне казалось, ваши, наоборот, его очень уважают.
– Уважают, но… – Врангель оборвал себя и тряхнул головой, показывая, что не желает о таком распространяться. Пусть – если это касалось дела, то я все равно узнаю. Если же нет, то и черт с ним.
С этими двумя в отличие от подполковников мы говорили гораздо дольше. С Хорунженковым обсуждали способы укрытия позиций и поведение солдат на них. С Врангелем – наоборот. Способы обнаружения и поиска интересных целей для нашей сотни. На первом этапе я рассчитывал, что они оба смогут помочь друг другу. Одни прячутся, другие ищут – так и руку набьют, и интереснее будет. А что касается целей… Были у меня надежды на расспросы слишком резвых корейцев. Выманить бы их только.
Когда я вернулся к себе, лагерь уже спал. Впрочем, меня как командира все равно ждал свежий чай из гаоляна и котелок с солдатской кухни. Еще одно дело, которым нужно будет заняться. Проверю завтра, как питаются рядовые, заодно пройдусь по припасам… Читал я как-то в будущем, что японцы стреляли в разы больше наших – вот и выясним, откуда у этой сплетни ноги растут.
* * *
Петр Николаевич Врангель думал о том, как переменчива порой судьба.
Как он решился отправиться на восток, как попал под руку полковнику Макарову. Сначала хорунжий посчитал это ссылкой и даже решил продавить новенького офицера, но тот оказался хорош. Как разнес карабины Семена и Мишека, а главное, в принципе не испугался это сделать. За таким человеком казаки были готовы идти. Причем в отличие от генерала Мищенко, который тоже был хорошим командиром, полковник, как оказалось, умел придумать немного больше, чем положено.