– В этом и есть ее изюминка. Ни имени, ни лица. Только голос, который обволакивает каждую клеточку твоего тела. Как в мифологии… До сих пор неизвестно, где именно обитали сирены. И обитали ли. Но они обладали таким прекрасным голосом, что утаскивали моряков на дно. Она делает то же самое. Только не топит в прямом смысле этого слова, а гипнотизирует своим пением.

– Молли, это обычный человек. Если никто не может выяснить, кто она и где находится, это не значит, что мы столкнулись с мифом.

– Ты просто злишься, что не можешь выследить ее. Представляешь, какой был бы фурор, если бы ты раскрыла загадочную личность Сирены?

– Уже пять лет она бьет все рекорды и утирает нос известным исполнителям. Конечно, я бы хотела взять у нее интервью.

– Странно все это, не находишь? Как она все это проворачивает? Можно же отследить IP-адрес, с которого она заливает свои треки в Сеть.

– Не думаю, что она настолько глупа. Хакеры пытались выследить ее, но безрезультатно. Сирена просчитывает каждый свой шаг. Что ни день, то новый IP-адрес – и вуаля! – никто не доберется до тебя.

– Откуда ты это знаешь? – с удивлением спросила Молли.

– Это моя работа. Но даже я бессильна в случае с Сиреной.

– Знаешь, я думаю хорошо, что никто ничего о ней не знает. Этим она только больше привлекает слушателей. Кстати, ходят слухи, что через несколько дней Сирена дает интервью на радио.

– Знаю. Но это будет не личная встреча. Всего лишь телефонный разговор, который даст неугомонным хакерам очередной шанс выследить ее.

– Думаешь, им удастся?

– Нет. Если бы был риск разоблачения, она бы не решилась на это.

– А если Сирена хочет, чтобы ее раскрыли?

– Тогда она сделала бы это раньше. Ее любят такой, какая она есть. Нет повода выходить в свет.

Подруга не стала отвечать, а просто закрыла глаза и одним глотком осушила бокал. Мы обе погрузились в свои мысли, слушая прекрасный голос Сирены.

За окном уже опустилось солнце и город погрузился в таинственную тьму ночи. Огни фонарей и разноцветные экраны на зданиях освещали каждый дюйм большого бездушного муравейника. Толпы людей, готовые отдаться веселью, заполоняли улицы. Машины нервировали слух бесконечными завываниями клаксонов, создавая симфонию городского хаоса. Настало лучшее время, когда не нужно думать о работе и проблемах. Когда хочется оказаться в объятиях сумрака и расслабиться. Завтра будет новый день и новые испытания. А сейчас нужно отрываться так, чтобы утром было стыдно.

– Подъем! – Я вскочила с дивана и хлопнула в ладоши. – Идем в клуб.

Подруга вздрогнула от моего внезапного порыва и, подняв бровь, спросила:

– Клуб, значит? Уверена? Завтра на работу. Может, просто сходим за еще одной бутылкой?

– Нет. Я хочу танцевать. Тем более мы давно собирались сходить в новый клуб, который по счастливой случайности открыли в двух кварталах от моего дома.

– Изи, твоя активность иногда поражает меня.

– Знаю. Пошли уже. Нам же не шестьдесят, чтобы сидеть дома.

– Ладно. Только давай ненадолго. Завтра у меня съемка с каким-то умопомрачительно богатым бизнесменом… Деталей не знаю, но, думаю, дышать на него перегаром и светить синяками под глазами не стоит.

– Пару часов, и расходимся, договорились?

Подруга устало кивнула, и я с улыбкой от уха до уха начала собираться на вечеринку.

Глава 2

– Как вам удалось справиться с потерей?

– Удалось? Не уверена, что когда-нибудь смогу с этим справиться. Просто есть вещи, ради которых хочется жить. После смерти бабушки брат всегда был рядом. Он не показывал своих истинных эмоций, всегда поддерживал меня. Он думал обо мне, а не о себе. Родители не знали, как нам обоим было тяжело. Мы скрывали печаль за фальшивыми улыбками, но стоило нам остаться вдвоем, как горе накрывало нас. Тогда я думала, что хуже мне уже никогда не будет, но смерть брата доказала обратное… и заставила пойти на единственный в тот момент шаг.

– Именно поэтому вы оказались в моем кабинете, Изабель. Но ведь есть что-то еще, что вас вдохновляет?

– Меня спасают писательство и ощущение, что мои статьи нравятся читателям. Мною восхищаются, доктор Сток.

– А мысли о самоубийстве? Они продолжают вас преследовать?

– Нет. И я научилась бороться с паническими атаками. Вокруг меня много друзей и любящий парень. Они не дают мне расстраиваться.

– Как зовут вашего парня?

– Эндрю. Он потрясающий. Мы встречаемся уже несколько месяцев, но есть одна проблема, – задумалась я и потерла неожиданно затекшую шею.

– Какая?

– Мне кажется, я его не люблю.

Через двадцать минут мы, две обольстительные хищницы, уверенно направились в заданном направлении, не спеша потягивая вино из только что приобретенной бутылки, купленной в ближайшем супермаркете. Смех и разговоры, полные игривых намеков, привлекали взгляды прохожих, но нам было все равно. Каждое движение было наполнено грацией – пусть и слегка сомнительной, – а в воздухе витал дух приключений, обещая нам обеим незабываемую ночь.

У входа в клуб выстроилась огромная очередь из любителей потанцевать. Или выпить. Или и того, и другого. Ажиотаж вокруг превзошел все мои ожидания. Не зря говорили, что это место грозит стать одним из лучших заведений города. Или, возможно, весь интерес связан с новизной? Из-за плотного рабочего графика мне до сих пор не удавалось попасть внутрь, но сегодня тот самый день, когда я сделаю это. Волнение нарастало, и я чувствовала, как меня тянет на танцпол.

Стоять в очереди мы, конечно, не собирались. Вот еще одно преимущество работы в популярном журнале: все тебя знают. Поэтому пройти в клуб не составило труда. Подойдя к секьюрити, мы с Молли даже не успели ничего сказать, как красный ограничитель был снят, и нам открылся путь в мир ночных развлечений.

– Сегодня вечер караоке, мисс Уилсон. Мисс Холл. – Высокий парень с наушником в ухе кивнул нам в знак приветствия. – Надеюсь, вам у нас понравится.

– Спасибо, – поблагодарили мы в унисон и направились в гущу веселья, музыки и алкоголя.

Басы ревели со всех сторон, заглушая другие звуки. Стробоскопы невесомой дымкой окрашивали лица и наряды в разные цвета. Феерия красоты и свободы. Полное отключение от реальности. Вот чего хочет каждый, пришедший сюда, – забыть о заботах и раствориться в ритме музыки.

Огромный зал клуба был разделен на несколько секторов. Центр – зона танцпола, где музыка гремела так, что натягивался каждый нерв. Здесь царило полнейшее безумие. Девушки в откровенных коротких платьях, не дающих ни малейшей возможности пофантазировать. Парни, не упускающие шанса прямо в толпе залезть к одной из подвыпивших кокеток в трусики. Границы размыты, а взгляды полны похоти.

Далее по списку – сектор номер два: бар. Здесь собирались более сдержанные люди. Они наблюдали за дикими танцами и наслаждались дорогими напитками. Девушки вели себя более прилично, не теряя надежд подцепить богатенького кавалера. Мужчины, внимательно присматриваясь, время от времени угощали тех изысканными коктейлями, и уже через несколько минут дамочки были готовы отправиться в кабинку туалета, чтобы весело провести время со своими спонсорами. В воздухе витало легкое напряжение. Любой жест мог стать началом увлекательной игры.

Сектор номер три – лаунж-зона на втором этаже. Здесь располагались круглые столы на несколько персон. Контингент резко отличался от упомянутого на первом этаже. Девушки в роскошных коктейльных платьях. Молодые мужчины в дорогих костюмах. Музыка не оглушала, а игра теней придавала месту совершенно иную атмосферу. Присутствующие излучали богатство и статус, а охрана обеспечивала каждому необходимую приватность. Свой бар, отдельный выход на улицу и караоке, о котором говорил парень на входе. Здесь люди просто общались и приятно проводили время, передавая микрофоны от столика к столику.

В этом секторе мы, очевидно, и решили отпраздновать начало моей новой жизни. Как только мы подошли, нас сразу же встретил администратор и провел к свободному столу. Видимо, парень на входе предупредил о появлении не последних людей в мире элиты. Да, именно такими мы и являлись. И конечно, не стоит забывать, что переходить дорогу редактору глянцевого журнала – не самая умная идея. Мы народ обидчивый. Стоит написать одну правильную статью, и завтра же от заведения останется одно название. Поэтому никто не хотел портить отношения ни со мной, ни с Молли, работать с которой считалось большой удачей. В мире, где репутация – это все, высокий статус обеспечивал особое внимание и уважение.

Устроившись, мы заказали несколько шотов и начали наблюдать за поющими рядом дамами, которые, по всей видимости, отмечали какой-то праздник. Мужчин в их компании не было, и каждая из них стреляла глазами в сторону солидно одетых персон. Я их не осуждала. Каждая девушка хочет завоевать место под солнцем. А где, как не в клубе, можно поймать счастливую звезду, то есть богатенького джентльмена из списка Forbes? Любая встреча здесь может стать судьбоносной.

Rihanna в их исполнении звучала не так красиво, как хотелось бы, но свою порцию оваций они заслужили. Когда микрофон оказался у нас, мы уже изрядно напились. Молли подорвалась с места и заказала песню Сирены. Еще бы, ее любимая исполнительница. С первыми же аккордами небольшой зал наполнился звуками аплодисментов. Вау, даже элита восхищалась этой загадочной певицей.

– Изи, спой, – заплетающимся языком начала просить Молли.

– Ты же знаешь, я не пою. Да у меня даже слуха нет.

– Если не споешь ты, буду петь я. Пожалей людей, у них уши завянут от моих воплей, – с мольбой в голосе настаивала подруга.

– Давай ты начнешь, а если что-то пойдет не по плану, я подстрахую.

Никакого плана у нас не было.

Молли кивнула, вдохнула полной грудью и начала петь. Хотя, скорее, кричать, и этот крик подстреленной чайки заставил окружающих сразу же скривить лица. Всего несколько строчек песни были позади, когда мои уши тоже начали складываться в трубочку. Выпив несколько шотов сразу, я решила помочь «талантливой» подруге, забрала из ее рук микрофон и встала лицом к публике.

– Спасибо, Изи, – прошептала она и опрокинула в себя шот.

Руки затряслись. Ноги перестали слушаться. Закрыв глаза, я начала петь. В зале воцарилась тишина. Все, что было слышно, это мой голос и – готова поклясться! – стук сердца, едва ли не выпрыгивающего из груди.

«Ты справишься. Это не так сложно, – говорил мне внутренний голос. – Самое главное – не облажаться. Все эти люди ничего не вспомнят. Эта песня сотрется из их памяти».

Через пару минут композиция закончилась, но в зале все так же стояла тишина. Ни шепота, ни аплодисментов. Ничего. Открыв глаза, я увидела растерянное лицо Молли, которая смотрела на меня с открытым ртом. А, повернувшись на зрителей, я поняла, что облажалась. По всем фронтам облажалась. Черт.

Лишь через несколько секунд ступора толпа отмерла и начала громко аплодировать. Я быстро вернулась на свое место и выпила еще один шот.

– Изи, как? – только и могла произнести Молли.

– Что? – внезапно охрипнув, спросила я.

– Твой голос. Он прекрасен. Как тебе удалось почти в точности повторить Сирену?

– Не преувеличивай. У нас совершенно разные голоса. И вообще, я же говорила, что не пою. Мне нужно в туалет. – Быстро встав, я рванула в уборную, чтобы немного прийти в себя. И конечно чтобы, не продолжать разговор о Сирене.

Закрыв дверь уборной, подошла к зеркалу и взялась за голову.

– Черт-черт-черт! Ну зачем, Изи? – зашептала я собственному отражению.