Идеальный хищник (страница 8)
Но я забираю у него из пальцев презерватив и сама раскатываю его по члену, сжимая его так, что Завадич резко втягивает воздух сквозь сжатые зубы.
Толкаю его ладонями в грудь, опрокидывая на шелк простыней.
Покоренный хищник, распростертый подо мной – что может быть прекраснее?
Особенно такой – с острыми скулами, широкими плечами, жилистыми руками, которыми он сжимает мои бедра, пока я медленно опускаюсь сверху.
Стальные глаза сверлят меня, пробивая тоннель прямо в глубину мозга – так же, как его член пронзает мое тело. Мне кажется, я кончу просто от его взгляда.
Доминировать долго не удается – Филипп садится, отодвигаясь и опираясь на спинку кровати, придвигает меня к себе, и теперь мы сплетены телами тесно-тесно и так близко, как не получится ни в одной другой позе.
Я кожей чувствую, как колотится его сердце, его плоский живот прижимается к моему, его дыхание смешивается с моим, а когда я раскачиваюсь, приподнимаясь и опускаясь на его твердом члене, мне кажется, что мы становимся единым существом.
Я плачу. Уже не пытаясь сдерживаться, просто непрерывно плачу, потому что каждый его толчок пронзает остро и нежно, оглушительно и ярко, до смеха и слез, до перехваченного дыхания.
– Господи, как хорошо… – шепчу я, обессиленная еще одним оргазмом.
– А ты ломалась… – хмыкает Завадич.
– Это я должна платить тебе за такой секс, а не наоборот.
– Обязательно рассмотрю такой вариант карьеры.
Хочется вонзить в него острые ногти при мысли о том, что он – такой же с остальными женщинами.
С другими.
Которые могли бы тоже заплатить.
Или с теми, кому платил сам.
Кому дарил новый телефончик или браслет Картье.
С кем торговался – за раз, за ночь, за месяц…
Со всеми этими «особенно красивыми» девушками, которых увозил с собой из аэропорта, потому что по пути с самолета они ему приглянулись.
Неужели с ними тоже такие чудеса? А, Филипп Завадич?
Его поцелуи горят на груди.
Его запах въелся в кожу.
Его вкус – виски, карамель, соль – опасный, нежный, сложный.
– Есть хочешь?
– Ой! – вопрос застает меня врасплох. – Нет… Воды бы.
Филипп встает, оставляя меня на смятых простынях и, попутно стаскивая презерватив, отходит к стене, где за скрытой панелью обнаруживается бар, подсвеченный изнутри теплым янтарным светом.
Я выгибаюсь и потягиваюсь, наблюдая за тем, как он движется. Совершенные подтянутые мышцы, гармоничная фигура, длинные ноги и мускулистая задница. Наверное, тут у него целый спортзал спрятан, иначе как поддерживать такую форму?
У меня наконец появляется время, чтобы оглядеть спальню, куда хищник приводит своих жертв. Надо признать – он меня не разочаровывает. За изголовьем кровати вся стена – графитово-черная, из необработанного камня. Естественные трещины и прожилки – будто свежий разлом скалы. Напротив кровати – такая же фактура, но расколотая неровной трещиной, внутри которой вспыхивает огонь биокамина.
На полу – неровные темные доски окаменевшего дерева, будто тысячу лет пролежавшего в глубине болота. Кровать на массивных ножках накрыта меховыми шкурами и застелена серо-стальным шелковым бельем.
Настоящее логово современного зверя. Я-то точно знаю, в какие бешеные деньги обходятся такие интерьеры, особенно, если все материалы натуральные. Даже немного завидую дизайнеру подобной роскоши – мне такие концепции зарубали на корню.
«У нас слишком консервативные клиенты».
Филипп протягивает мне стакан с прохладной водой, и я жадно пью, проливая капли на горящую кожу. Кажется, они сейчас зашипят, испаряясь.
Он тем временем открывает еще одну скрытую панель, за которой обнаруживается сейф.
Открывает его отпечатком пальца и, разворачиваясь, кидает на покрывало две запечатанные упаковки пятитысячных банкнот.