Глава 3. Гражданская война

Я сразу догадался, что это кто-то из потомков Вилли, Милли и прочих членистоногих товарищей, которые оставила после своего визита Цсофика.

Цсофика… я понял, что даже слегка соскучился по своей безумной киборгизированной мачехе. Впрочем, после столь долгого рейса уже сложно было пересчитать, по кому я не соскучился.

Мы плыли на маневровых – с черепашьей скоростью, как и предполагается спасательной капсуле, сверкая маяком прожектора. В двух крохотных просмотровых окнах и небольшом экранчике, куда транслировались внешние камеры можно было увидеть, что мы такие не одни. Как позже оказалось, столпотворение судов у ближайшего к нам порта объяснялось все тем же сменившимся протоколом мессенджера – на половине судов он был всё ещё старый, и они попросту не могли достучаться до диспетчера.

Капсула была максимально тесной, насколько это возможно – два выхода, два входа, крохотный пульт, к которому я сидел в полоборота. Я толком даже не имел возможности дотянуться до своего спутника, не расстегнув ремни, но расстёгивать их, но, похоже, выбора не оставалось.

– Так, я сейчас расстегну ремень, а ты посмотришь, что там, хорошо? Это же те ваши австралийские пауки, которых я ловил в первую неделю в каюте?

– Я не знаю, что такое “австралийские”, но, скорее всего, вы правы. Зачем же вы одели пиджак?

Новое дополнительное поручение: Деинсектизация капсулы, ПКСС-03.

– Не “одели”, а “надели”, и это не простой пиджак, – нехотя ответил куратор, возясь с ремнём. – Это скафандр-трансформер… Так, погляди, что там?

Он отстегнулся и повернулся ко мне пятой точкой. Ничего заметно не было, но тут же он схватился за ногу.

– Так. Вынужден сообщить, что оно залезло внутрь и ползёт по ноге. В общем, товарищ юнга седьмого разряда, сейчас я вынужден буду разоблачиться.

Ильдар Ильдарович расшнуровал штаны и спустил их. Я заметил, что по ногам у него прямо под кожей встроена металлическая сетка. Боди-модификация?

Паук сидел на штанах ровно посередине. Он был достаточно крупный, сантиметров семь в диаметре, и держался достаточно крепко. Расплющить его было с такого ракурса весьма проблематично, оставалось только ловить. Сказать, что ситуация от секунды к секунде становилась пикантнее – ничего не сказать, однако наш представитель силовых структур держался молодцом. Всё осложнялось тем, что, во-первых, уже наступила невесомость, а во-вторых, у нас под рукой не было ничего, что могло бы пригодиться для поимки или уничтожения паука.

Ничего, кроме рюкзака – счётчик предметов в котором показывал цифру “пять”.

– Ну, что там? – Куратор осторожно заглянул и прокомментировал. – Мда, любопытный экземпляр. Посмотри в рюкзаке, может, что-нибудь найдёшь?

Я пошарил в основном кармане – кроме непонятных карточек, игровой мини-консоли, пилюль от голода и футляра для гигиенических принадлежностей там ничего и не было. Футляр повертел в руке – нет, он показался мне слишким узким, чтобы безболезненно изловить паука. сунул руку – меньше всего я хотел бы именно сейчас вытащить прадедушку Порфирия, или ещё, не дай бог, того китайца с нунчаками. Но люди, как мы выяснили уже давно, уходят глубоко и пропадают в недрах глотки вывертуна надолго. Итак, первым я вытащил банку с маринованными огурцами-альбиносами – уж не знаю, зачем и когда я её туда засунул, но так или иначе она там была. Индикатор просрочки, встроенный в крышку, тут же получил данные неизвестно с какой ближайшей станции и нервно заморгал красным.

– Вытряхивай.

– Куда? Прямо в кабину? А как же это… распределение влаги по поверхностям в невесомости?

– Прямо сюда. Лететь осталось недолго, будем надеяться, что вылетевшая влага не сломает пульт.

– Погодите, – я раскрыл банку, осторожно выудил пару особо крупных огурцов и в три жевка проглотил.

Огурцы были весьма приятного вкуса, с неожиданным привкусом молочного шоколада.

– Товариищ юнга, вы уверены, что это подходящее время?…

– Сейчас, сейчас – пробормотал я.

В банке стало наполовину меньше объёма, я поднёс её к штанам товарища куратора и попытался стряхнуть несчастного паука в рассол.

Но получилось только со второго раза. А после первого отпрыгнул на ногу и впился жвалами в кожу.

– Твою…! Вашу…! Грёбаная…! – куратор всё же выразил эмоции, соответствующие ситуации, но быстро успокоился. – Так. Без паники. Активируем противоядие.

Дополнительное поручение “Деинсектизация капусулы”, ПКСС-03 выполнено с нарушениями

0 трудочасов

Тут даже я спорить не стал – да и получилось бы спорить в моей ситуации? Он вызвал что-то в меню в браслете, и тот еле слышно щёлкнул. Я знал, что в моём есть тоже подобная микро-ампула, но, к счастью, ни разу не было необходимости ею воспользоваться. И было ли оно универсальным – большой вопрос. Затем сел и пристягнулся, мелко дрожа и разминая ногу.

– Как, Ильдар Илдарыч, лучше? – спросил я.

– Лучше, но нога немеет. У мелкого не должно же быть смертельная доза, да? Давай, лучше, свяжись с местными.

– Как, кстати, вас назвать?

– Высокопоставленный чиновник… ух, зараза… министерства внутренних дел.

– Вы, кстати, так и не объяснили нам, зачем мы свернули сюда?

– Позже…

Нам повезло – к нам как раз присосался парковочный дрон, имевший примитивный радио-ретранслятор, я поймал сигнал с пульта, и услышал голос оператора.

– Капсула, приём… приём, ответьте.

– Ага, добрый день! Или что там у вас. У меня батя на судне, – я назвал номер, – с пробоинами от вашей ракеты ждёт очереди уже хрен пойми сколько. А в капсуле – этот самый… высокопоставленный чиновник министерства внутренних дел. Вы хотите дипломатического скандала, и чтобы вас уволили? Может, пропустите уже без очереди?

– Меня не уволят, я робот, – ответил собеседник. – Однако дипломатического скандала не хочет моё начальство, поэтому сообщите номер вашего запроса.

– Если б я его ещё знал, – буркнул я и полез в браслет переписываться с батей.

Нас уже потащило к порту – огромной, сияющей яркой дыре на боку “блина”, обрамлённой голограммой. Я прикинул, сколько она в поперечнике, и сделал вывод, что не менее полутора километров. Мы летели мимо очереди из доброй сотни судов, медленной шеренгой всасывающихся в воронку и затем сворачивающих в ангары. В основном тут были такие же “трёшки” и “четвёрки”, вроде Молотова – от восьмидесяти метров до полукилометра, но попался и километровый великан шестой размерности – огромный старый грузовой “спрут”, тащивший груду раздолбанных ядер комет. Да, любопытно, как на такой огромной станции решают вопрос с нехваткой воды. Все они плыли под небольшим углом по центральному коридору, где, видимо, не было установлено силы тяжести.

Вскоре номер запроса сообщили.

– А, так вы из Челябинска? У меня для вас отдельный протокол. Отключайте маневровые.

Нас тут же развернули в небольшой проулок между кусками станций, появилась гравитация, и дроуд бросил нас в длинный шлюз – безо всяких рельсов и вагонеток. Рядом уже валялись две похожие на нашу капсулы, и мы ждали ещё несколько минут, пока шлюз наполнится. После рухнула переборка, зашипело по обшивке, а голос в по радиосвязи сказал:

– Открывайте.

Я подхватил рюкзак и вылез наружу. Снаружи слышалось множество голосов – на разных языках, живых и механических, среди которых выделялся голос, вещающий через мегафон:

“Гражданские беспорядки в секторе 123-1А, сектор изолирован, посещение запрещено. Маршрут 123 идёт до сектора 123-10. Повторю, гражданские беспорядки в секторе 123-1А…”

Из соседних капсул повылезали разные персонажи, и все, как я заметил, в форме иностранных держав – иерусалимцы, уральцы, один таймырец. К нам тут же подскочила крохотная девица в лёгком комбезе с маской и сопровждавший её вояка в уже привычной броне с огромными голографическими погонами. Девица что-то быстро пометила в блокнотике – вероятно, шифр нашей спасательной капсулы, затем махнула рукой.

– Пройдёмте в зону карантинного осмотра.

– Карантин? Что за дикарство? – попытался возмутиться я, но вояка беспардонно толкнул нас в сторону коридора.

– Не сопротивляйся, – шепнул куратор. – Рано.

– Как вы?

– Нормально…

Он ковылял весьма с трудом, благодаря чему нас не торопили. Мы вышли из зоны шлюза – туда уже следовали тележки-эвакуаторы, готовые подцепить наши капсулы. Проследовали мимо регистрационных стоек, где нас сфотографировали и выдали какие-то бумажки. Было грязно, пыльно, пахло нечистотами. Люди в толпе точно так же возмущались, толкались, я заметил, как другой вояка жахнул шокером в бок таймырца, пристроившегося прямо в углу справлять нужду.

– Вещи положите на конвейер, – приказала девица. – Они будут отправлены в камеру хранения.

– Я не могу положить это на конвейер. Там личные вещи и ценный груз.

– Правила, – девушка улыбнулась.

Я попытался потянуть время. Отдавать квантовый рюкзак в неизвестно чьи руки очень не хотелось. До этого уже была пара случаев, когда мне приходилось снимать его и класть на конвейер для досмотра – но каждый раз это было не очень приятное занятие.

– Вы не могли бы поторопиться? Мой спутник ранен, и он высокопоставленный представитель…

– А я тут, между прочим, наследный барон! – послышался голос из очереди. – Давай уже быстрее.

Медленно скинул лямку рюкзака. Оглянулся на товарища куратора и вздрогнул. С ним явно происходило что-то не то. И секундой после я понял, что – он активировал принотны-ускорители. Браслет тут же разразился цепочкой сообщений:

Сообщение: экстренная ситуация (попытка задержания на территории другого государства)

Сообщение: разрешён режим табуированной лексики (по ГОСТ 2698-988ГЯ)

Обнаружено отсутствие традиционного оружие. Активировать принтоны-ускорители ТПУ4м-4 (доступно 1/2 капсулы)?

Что-то мне подсказало, что делать этого не стоит. Секундой спустя я заметил, что с моего плеча сорвался рюкзак, а куратор превратился в быструю тень, пронёсшуюся по коридору.

– Внимание! Тревога! Нарушитель с принтонами-ускорителями! – завопила сопровождающая нас девица, резко изменив тембр голоса с сопрано на подобие баритона.

Шокер впился в бок. В глазах побелело, и я отключился.

* * *

Проснулся я оттого, что мою руку кто-то дёргал.

– Новенький! Очнулся! Смотри, у него цацка какая на руке! Не снимается, блин. А давайте отрежем! Ай! С…а!

Браслет ответил потенциальному членовредителю лёгким разрядом. Я поднялся – лежал я на жёстком матрасе в узкой длинной комнате, в которой было ещё пять таких лежанок. Существо, домогавшееся до моего браслета, выглядело как длиннорукий троглодит с большими глазами, жидкими волосами и короткими ногами. Я видел таких всего пару раз, обычно это люди, родившиеся и всю жизнь прожившие на крохотных станциях со слабой гравитацией.

– Отвали от него, лысый, – послышался голос из конца комнаты. – А не то нам потом всекут. Откуда будешь, малец?

Я посмотрел – там сидел невысокий, но весьма накаченный мужичок с длинными закрученными усами.

– Челябинск… Гага меня зовут. Юнга на сухогрузе.

– За что тебя?

Я попытался восстановить в голове события.

– Везли важного дядьку, наш корабль обстреляли бортовые ракеты… Блин, батя!!! Куратор!

Я сунулся в браслет.

Невозможность установления соединения.

Потребность во сне: Низкая (0 часов бодрствования)

Потребность в еде: Средняя (4 часа)

– Мы в этой… в клетке Фарадея, – сказал усатый. – Связь не работает. Никакая, даже квантовая. Меня Нахим зовут. Я жду экстрадиции в Московию уже третью неделю. Это лысый, Пашкой зовут, а там ещё спит Энрицио, ну, он всё время спит.

– В Московию?!