– Да что? – недовольно буркнула я, искоса взглянув на мать.

– Сними эти свои штуковины, с тобой совершенно невозможно разговаривать! Ты хоть слово слышала из того, что я сказала?

– Вот и не разговаривай, – ответила я, отворачиваясь к окну.

Ну правда, можно меня не трогать хотя бы ближайшие миллион дней? Не готова я слушать «интересные» истории из маминой молодости, проведённой в этом захолустье. Однако не тут-то было! Миссис Крофт, чертовски упрямая женщина, не получив желаемого, пошла в наступление: стащила с моей головы наушники и потребовала выключить музыку. А когда я села прямо, глядя на неё в упор с нескрываемым раздражением, как ни в чём не бывало заговорила голосом оленёнка Бэмби:

– Так вот, это и есть Блэкфорт. Город маленький, но очень красивый. Вон там, в кондитерской миссис Бишоп, варят отличный кофе, ничуть не хуже «Старбакс». А здесь, – она указала на здание, которое медленно проплывало за окном, – Гэри Розенбург готовит отменные бургеры.

– Гэри уехал из города три года назад, – вмешалась бабушка, мама досадливо поджала губы, я иронично усмехнулась. – Теперь закусочной владеет его мать. Бургеры суховаты, зато в меню появилось много домашних блюд.

Сандра тягостно вздохнула, но тотчас растянула губы в притворной улыбке:

– В общем, уверена, тебе здесь понравится, нужно просто привыкнуть.

– Ага, – кивнула я, лишь бы мама отстала со своей бестолковой экскурсией.

Я едва балансировала на грани, однако устраивать скандал на глазах у бабушки было слишком даже для меня – разбитой, уставшей и обиженной на весь белый свет.

И вот, ужасно утомительные полтора часа пути закончились. Такси остановилось недалеко от крыльца, прохрустев шинами по гравийной подъездной дорожке. Лениво выбравшись из машины, я направилась к багажнику. Водитель, кучерявый парень лет двадцати, приветливо мне улыбнулся, вручая рюкзак. Я невнятно поблагодарила его и, намереваясь поскорее сбежать от матери, шагнула было к дому, но вдруг осознала, что ума не приложу куда именно идти. На помощь пришла бабушка. Она подошла ко мне почти бесшумно и остановилась на расстоянии вытянутой руки.

– Видишь окна, над качелей? Это твоя комната, – объяснила она. – Самая просторная спальня в доме, к тому же с отдельной ванной. Мне такие хоромы ни к чему, а тебе в самый раз.

– Спасибо, – ответила я искренне, но без особого воодушевления, оглядываясь по сторонам.

Владения Мэри Войт оказались гораздо больше, чем я предполагала. Её белоснежный двухэтажный дом имел просторную террасу с уютной ротанговой мебелью. Справа от подъездной дорожки располагалась опрятная беседка, увитая вьюнком и светодиодной гирляндой. Слева возвышался могучий дуб, с ветки которого свисали верёвочные качели. Чуть поодаль виднелись амбар, стеклянная оранжерея и другие хозяйственные постройки, а за ними простирался сосновый бор, казавшийся бесконечным.

Рассматривая окрестности, я потеряла бдительность и не заметила, как ко мне подошла мама. Её тёплая ладонь нежно легла на моё плечо, но я намеренно проигнорировала этот жест.

– Вот мы и дома, – мягко произнесла она.

– Ты дома, а я в ссылке, – сухо поправила я.

Сандра негодующе выдохнула. Недобрый знак. И кто меня за язык тянул?

– Кейт, прошу тебя, будь сдержаннее. Не нужно расстраивать бабушку. Ладно?

О, весьма хитрый ход, миссис Крофт: манипулировать дочерью используя собственную мать, с которой прежде сама-то созванивалась раз-два за год, да и то по праздникам!

И я бы могла промолчать, проглотить обиду, застрявшую рыбной костью в горле, но день был ужасно долгим, я не выдержала…

– Серьёзно? Вот так просто?! Хочешь, чтобы я делала вид, будто в восторге от этого долбанного переезда? – сквозь зубы процедила я.

Мой протестующий тон мгновенно отразился на лице Сандры гримасой недовольства.

– Кейтлин Джеймс Крофт, ты бы не могла проявить уважение? – строго отчеканила она.

– А ты бы не могла оставить меня в Финиксе с отцом? – опрометчиво бросила я и тут же пожалела о своих словах, увидев, как глаза матери сначала округлились, а затем заблестели от подступающих слёз.

Вот чёрт… ну зачем она ко мне полезла сейчас?..

– Можно я уже пойду в свою комнату? – виновато потупив взор, спросила я.

Сандра молчала. Зато ответила бабушка.

– Конечно, милая, иди и отдохни как следует. Если вдруг что-то понадобится, сразу говори мне. Окей?

– Окей, – кисло протянула я и понуро направилась к дому, который, несмотря на милое убранство, казался мне тюрьмой.

Глава 2

Следующие два дня прошли относительно мирно. Сандра решала вопрос о моём зачислении в местную школу, поэтому постоянно пропадала в городе. Я же безвылазно торчала в своей комнате, одновременно просторной и ужасающе тесной, изнывая от тоски по Финиксу и прежней жизни. Иногда ко мне заглядывала бабушка, приносила бутерброды с травяным чаем, пыталась завести разговор по душам. Но, видя, что я ещё не остыла, особенно после того, как мать отключила на моей сим-карте интернет, молча покидала пыточную с белыми обоями в мелкий нежно-розовый цветочек.

Первый осенний день начался для меня задолго до будильника. В доме и за его пределами стояла гробовая тишина, неуютная, пугающая. Я привыкла к шуму большого города: сигнальным огням, дорожкам фар, ползущим по потолку, визгу сирен вдалеке – это убаюкивало. Здесь же, в гробовой тишине, нарушаемой редким уханьем совы, меня не покидало чувство тревоги. И только когда просыпались птицы, а небеса окрашивались в цвет ванильно-клубничного мороженого, становилось чуточку легче и удавалось заснуть. Но сегодня сон не пришёл даже под утро, ведь мне предстояло впервые отправиться в новую школу…

Всю ночь я жутко нервничала, бесконечно перебирая причины, которые сошли бы за повод для отсрочки, пусть не навсегда – хотя бы на день или два. Но что я могла предпринять? Солгать о плохом самочувствии? Сандра немедленно потащила бы меня к врачу. Закатить скандал? Бессмысленно! Сплошная нервотрёпка, после которой всё равно пришлось бы идти на занятия. Прогулять втихаря? Вот только если мама узнает, повадится лично возить меня в город – не вариант.

Будильник сработал ровно в шесть утра, чем едва не отправил на тот свет – слишком погрузилась в раздумья и испугалась. Отключив его, я рухнула на подушку и, спрятавшись под одеялом, закрыла глаза. Сон, всю ночь обходивший меня стороной, теперь коварно насылал дремоту, но стук в дверь, а за ним ещё один, вернули сознание в суровую реальность.

– Кейт, вставай, а то опоздаешь, – непривычно радостно прощебетала мама.

Это были её первые слова, адресованные мне со дня приезда в Блэкфорт. Оттого настроение матери настораживало. Однако мысли о предстоящем знакомстве с новыми одноклассниками волновали гораздо сильнее.

Мама постучалась вновь.

– Уже встала, – ответила я, хотя из-под одеяла так и не выбралась.

– Тогда спускайся завтракать.

За дверью послышались удаляющиеся шаги. Я с облегчением вздохнула, снова прикрывая глаза, пытаясь убедить себя в том, что всё будет хорошо. Мне нужно-то было каких-то несколько минут: перевести дух, собраться с силами, однако нетерпеливый стук по трубе таки заставил спустить босые ноги на дощатый пол, прежде чем я успела примириться с неизбежным.

Нет. Уже никогда и ничего не будет хорошо!

С этим мерзким ощущением я и направилась в ванную, столь же романтично-приторную, как и весь дом Мэри Войт – яркое отражение характера своей хозяйки.

Мои воспоминания о бабушке ограничивались далёким детством. Я помню всегда сопровождающий её запах – смесь лавандового и розового масла. Книгу, которую она носила в сумочке – «Унесённые ветром». Изящные ретро платья с кружевными подъюбниками и манеру речи в духе героинь Джейн Остин. Мне нравилась наблюдать за тем, как Мэри говорит, держит осанку, заваривает чай, ведь ещё ребёнком я прикипела сердцем к истории любви Элизабет Беннет и Дарси. Спасибо Мэттью Макфейдену и Кире Найтли. Возможно, именно поэтому у меня до сих пор и не было парня – планка оказалась слишком высока. С одной стороны, мистер Дарси – образец благородства и готовности идти наперекор общественному мнению ради любви; с другой, папа – воплощение идеала мужественности и доброты. В свои почти пятьдесят мистер Крофт выглядел сногсшибательно, обладал обезоруживающей харизмой, прекрасным чувством юмора, а главное, несмотря на долгие годы брака, любил свою жену до беспамятства. По крайней мере, так я думала ещё месяц назад…

Взяв с этажерки на входе чистое полотенце, заботливо приготовленное бабушкой с вечера, я подошла к зеркалу и, собрав волосы в высокий хвост, окинула взглядом своё осунувшееся лицо. С отражающей поверхности на меня смотрела самая обычная девушка: светлая кожа, карие глаза, чуть курносый нос, немного веснушек на щеках и вьющиеся тёмно-каштановые волосы длинной чуть ниже лопаток. Я не отличалась высоким ростом, но и не была коротышкой. Фигура? Да в целом – обычная, меня устраивала. Короче, ничего выдающегося, но достаточно для того, чтобы не загоняться по поводу собственной внешности.

Вся моя одежда лежала в чемодане – я так и не удосужилась её разобрать. Поэтому пришлось надеть то, что было на мне в день приезда: чёрные джинсы с прорезями на коленях, серую футболку и красную клетчатую рубашку из плотной фланели. Надеюсь, сгодится для провинциального городка. Из спальни я вышла, чувствуя себя приговоренным к казни осужденным. Ужасно не хотелось ехать в школу, знакомиться с новыми одноклассниками, пытаться вписаться. Я была не из робкого десятка, но и не слишком общительная, предпочитала находиться в теме, но держаться обособленно. А ещё меня пугала удалённость фермы от города. Если верить бумажной карте, найденной в прикроватной тумбочке (ведь отныне гугл для меня под запретом) дом Мэри Войт находился в шести милях от Блэкфорта. И как добираться до школы без машины?.. Неужели всё-таки придётся ехать с мамой? Я ещё не готова к её мотивационным речовкам, да и вряд ли когда-нибудь буду. Неудивительно, что в голове зародилась идея: слинять по-тихому. Но едва я приняла решение, как в прихожей появилась бабушка, руша мои планы на корню.

– Сэндвичи с индейкой и чай, – пояснила она, протягивая бумажный пакет, от которого исходил восхитительный аромат. – Только обещай, что съешь по дороге, на сытый желудок голова лучше соображает. И поторопись, если не хочешь опоздать, идти почти два часа, справишься?

Я потрясённо уставилась на Мэри Войт, робко забирая завтрак из её рук. Морщины уже давно бессовестно хозяйничали на её лице, но это нисколько не портило аристократичных черт, а лишь добавляло им мудрости. Побелевшие пряди волос казались лёгкими, как пух, но удивляли своей густотой. Уложенные на прямой пробор, они мягко обрамляли угловатые скулы, не доходя до плеч. Несмотря на свой возраст, бабушка по-прежнему подводила глаза стрелкой, красила ресницы тушью и пользовалась помадой. Ещё в аэропорту я заметила, что она очень любила аксессуары и следила за тем, чтобы обувь подходила к сумочке. Даже сейчас, в семь часов утра, шею миссис Войт украшала нить перламутрового жемчуга, а нежно-голубое платье под белоснежным фартуком с рюшами идеально сочеталось с оттенком тканевых тапочек. Я плохо знала бабушку, но проведённых вместе дней, хватило, чтобы прийти к однозначному выводу: суждения Сандры относительно собственной матери ошибочны. Не знаю, какая кошка между ними пробежала в прошлом, но у меня возникло стойкое ощущение, что Мэри Войт умеет смотреть на ситуацию с разных сторон, а не рубить с плеча, как это обычно делала мама.

От размышлений отвлёк голос Сандры, доносившийся из гостиной. С тревогой глянув на бабушку, я нетерпеливо переступила с ноги на ногу. Мэри понимающе кивнула и отошла в сторону, предварительно вручив мне несколько свёрнутых пополам банкнот.