– Верно, – скривилась женщина. – Приличные первокурсники прибывают ровно в полночь.

– Ну-ну, Медея, – погладил ее по руке глава Морока. – леди Маверик ехала издалека, а леди Веймарс, – он остановился, изучил меня, и только потом продолжил, – по программе обмена. Она не местная.

– Что же ты не сказала? – шепнула Тамила, изумленно воззрившись.

Пожала плечами. К слову не пришлось. Я сочла не болтать с кем попало о своей легенде, не заводить много ненужных знакомств. Врать я умею, но как легко попасться, когда ты по жизни балаболка.

– Так, ладно, времени у нас действительно маловато, – торопливо заговорил ректор. – Меня зовут Бертран Вулф, и я глава Морока. Вы, конечно, обо мне наслышаны. Это, – ткнул в женщину. – Медея Горгон. Это, – ткнул во второго, – Раду Валахийский. А позади вас наш завхоз, наша добрая хозяйка, наша опора – Леди Сара Винчестер. Она поможет вам с заселением.

Вновь обернувшись, мы посмотрели на леди Винчестер. Прогремела молния, освятив ее лик. Природа словно подсказывала: тикайте, девочки.

Но кто мы такие, чтобы прислушиваться к природе?

– Медея, вытаскивай артефакт, будем определять их таланты. – Вулфа ничего не смущало.

Первой проверяли Тамилу. Сам алгоритм был простейшим, нет здесь экзаменов, письменных работ. Все решала магия и… наличие проклятия.

Дотронувшись до расписной шкатулки, девушка застыла. А артефакт принялся изворачиваться в разные стороны, пока не засветился ярким, ядовитым светом.

– О, Моргана Салем обрадуется. А то набор в ядоварители в этом году скудный. – Произнес господин Вулф.

– Может набор в зельеварители? – прошептала я, мысленно ругаясь на Мерлина. Что-то про факультеты он не сильно распространялся.

– Какие зельеварители? – не учла я звериного, охотничьего слуха Бертрана. – Медея, Раду, вы что сидите? У нас новый факультет?

– Нет, успокойтесь, господин ректор. Девочка напутала.

Так я же ничего не напутала. Тамила с ходу сообщила, что все ее зелья плохо выходят. Хотя… Если рассматривать под другим углом… Получается, что у нее получаются сплошные яды.

Сама Тамила нисколько не расстроилась, удовлетворенно хмыкнула, отошла в сторону и дала проход мне.

А я вот побаивалась. Вдруг у меня нет талантов? И вдруг эта шкатулка из еще одного фильма ужасов покажет, что я в качестве шпиона?

Мозг напрочь отказался работать. Чего я, собственно, боюсь? Будем невероятным везением, если меня выгонят.

Коснувшись холодного предмета, ощутила неприятное покалывание на коже. По мне моментально пробежало полчище мурашек, а к горлу подкатила уже знакомая тошнота.

Я ждала и ждала, когда артефакт укажет, чем меня наделили здешние боги. Мерлин заверял, что раз простейшие заклинания получаются, есть проклятие – то и собственный дар я имею.

Складывалось впечатление, что поиск личного волшебства длится бесконечно. Даже преподаватели склонились над столом, желая рассмотреть, какой свет польется из шкатулки.

Артефакт неожиданно остановился, хлопнул громко крышкой, переложился несколько раз и завертелся как волчок, устраивая светодискотеку.

Зеленый, белый, желтый, красный, синий, фиолетовый и, наконец, черный.

– А вы умеете удивлять, леди Веймарс, – объявил ректор. – На каждый факультет подходите.

– Ага, – кашлянул хрипло господин Раду, – или никуда.

– Бросьте, у леди Веймарс открывается шикарный выбор. Так, куда вы хотите, наша дорогая первокурсница? – то ли гавкнул, то ли рявкнул Вулф.

Черт, накаркала.

– Идите на мой, – очень криво, очень больно, очень пугающе улыбнулась Медея Горгон. – Я веду нежетиведение. Обучитесь сражаться или, наоборот, дружить и выхаживать монстров.

Вау, а я-то полагала, что она что-то по искусству ведет. Идеальные данные для занятий скульптурой. Ей и стараться не надо.

– Или на мой, – просипел Раду Валахийский. – Дипломатия, связи с общественностью, менталистика, – облизнул он губы.

Подозреваю, что ученица, человеческая, требовалась не для высоких показателей, а для… Не хочу заканчивать. Он громче всех кричал, когда мы переступили порог, он про свежую кровь сказал.

– Или ко мне, – скромно добавил ректор. – На боевой.

От количества факультетов глаза разбегались. Получалось, что как в известной песне, все дороги мне открыты.

В Мороке было семь отделений, и каждое отделение имело свой цвет.

Черный цвет – боевой, где под руководством господина Вулфа будущие адепты обучались борьбе с любыми врагами. Люди, нелюди, просто нежить – выпускникам все равно. Учитывая специфику учебного заведения, факультет обучал идеальных наемных убийц.

Красный цвет – факультет нежитеведения, главой которого была Медея Горгон. Адепты становились своеобразными борцами со всяческими вредителями. Летучие мыши, расплодившиеся по территории – это комары, но в дом, в деревню, в город заползали твари и похлеще.

Как пояснял мне Мерлин:

– Чем тебе наша страна не нравится? Подумаешь, почти всегда сумерки. В темноте нет ничего страшного. Страшно то, что прячется в темноте… Монстры, психи, упыри, клоуны, ведьмы, ползучие гады… ползучие клоуны – эти хуже всех… ползучие клоуны! В ливневках живут.

Голубой цвет. Факультет дипломатии и международных отношений. Его возглавлял Раду Валахийский, настоящий вампир и брат графа Цепеша. Дипломатии учили, конечно, но основной посыл заключался в том, чтобы будущий выпускник мог подчинить своей воле остальных.

Взглянув на длинноволосого, красноглазого блондина, я как-то сразу приняла решение избегать его лекций.

Еще был факультет ядоварения,зеленый цвет, с деканом Морганой Салем. Некромантии, упокоения, экзорцизма, где заведовал знакомый, но не менее жуткий Фредвурт Крюджерс. Он еще вел и сновидение ко всему прочему. Их цветом был желтый.

Фиолетовый цвет предназначался демонам и суккубам, будущим соблазнителям.

А белый…

Будь моя воля, я бы предпочла факультет домашнего хозяйства и артефакторики. Он безопасный, что ли. И записи на него практически нет.

Но у меня был договор и задание, ради которого с собственными желаниями следовало поступиться.

– Я хочу на некромантию, – пролепетала я.

Совсем туда не хотела. От перспективы встретиться с ожившими трупами меня бросало в дрожь, от вызывания духов подташнивало, но там учился тот самый Эшвард, с кем требовалось сблизиться.

Ректор и преподаватели переглянулись. Их порядком удивил мой выбор. Даже Тамила ахнула.

– Боги, девочка, зачем? – фыркнул Раду Валахийский. – Ты на себя посмотри.

– Действительно, Б…Б… Да бездна тебя побери, зачем идти туда, где учатся одни парни? – возмутился оборотень.

Информация не обрадовала, но я продолжала упираться.

– Хочу туда, вы сами сказали, что я вольна выбирать.

– Эх, такой кадр пропадает, – мотал головой Бертран. – Проклятие простенькое, жизни почти не мешает… И в некромантию.

– Оставьте ее, – неожиданно за меня заступилась женщина с шипящей чалмой. Я моментально прониклась к ней симпатией, но ненадолго. – Может, она ищет будущего супруга. Почитайте ее дело. Родители погибли, чудом поступила… Не будь у нее этого проклятия, вполне станется, что другие академии ей и неподвластны. Уровень магии нам неизвестен. Как сказал Раду, – Медея наклонилась к кровопийце, – можно одинаково блистать на всех факультетах, а может, она попросту не подходит ни на один.

Какая леди Горгон обидчивая и злопамятная. Можно подумать, что нежитеведение лучше. Бегать по лесам и полям с огромным рюкзаком с артефактами и оружием то еще удовольствие.

Впрочем, все с ней согласились, подтвердив мое зачисление на страшный факультет.

– Вас проводит леди Сара, – поспешил попрощаться с нами Бертран Вулф. – Коллеги, поздравляю, набор закончен. Надо это отпраздновать.

Местный завхоз повела нас в соседний корпус, чтобы показать общежитие. Всю дорогу молчала, почесывая крючковатый нос. Заодно подобрала и валяющегося на траве парня, которого не так давно самолично вытолкнула из окна.

– За испорченные шторы, адепт Ллойд, – ругалась она на него, – в выходные будешь пропалывать мой живой шиповник.

– Леди Винчестер, он же кусается, – поморщился паренек.

– Думать надо прежде, чем красть из преподавательской связующий артефакт. Еще и занавески мне ободрал, мерзавец.

Естественно, и мне, и Тамиле стыло безумно любопытно, а на кой ему понадобилось идти на преступление в Мороке. Сам юноша тоже был первокурсником, очень дружелюбным, местами наивным, но в целом, приятным собеседником. Как он сюда попал? За что?

Пока мы шагали за мрачной Винчестер, или как ее окрестили адепты, за Мрачной Ви, и об этом тоже поведал Эндрю, он объяснил свой идиотский поступок.

– Да я здесь с утра тусуюсь. Старшекурсники носы задирают, а у других прием. Зато у заброшенного колодца познакомился с мокрой длинноволосой девочкой в белом. Классная. Обещала позвонить. А куда позвонить? Артефакта связи у меня нет, вот я и поперся в преподавательскую.

Я нервно засмеялась, Тамила поежилась.

– Знаешь, ты лучше избегай ее звонков, – дала она непрошеный совет.

– Почему?

– Тебе проклятия мало? – за Тамилу ответила наш завхоз. – Это призрак. Она не сообщила, что свидание только через семь дней? Так-то выживешь, и не таких выхаживали, но калечит она знатно.

– Ну, да, что-то такое говорила, – произнес он обескуражено. – И как сам не догадался?

Мы приблизились к женскому корпусу, куда селили всех девчонок. И я пришла к выводу, что все общежития мира будут иметь схожую картинку. Стены домов не помнят милых фраз, нашёптанных за века влюблёнными, но зато бережно хранят ругательства, начертанные отвергнутыми поклонниками.

– Мда, – заключила я, – а в какую комнату нас поселят?

– Ко мне? – нахально предложил побитый студентик, выпячивая грудь.

Леди Винчестер громко шмыгнула носом.

– Вали к себе, Эндрю,  и не высовывайся, пока не наваляла, а то не только обращаться перестанешь, еще и потеряешь остатки своей шерсти.

Ого, а наш знакомый-то оборотень. Что там было про превращения?

Спросить рыжеволосого адепта не представилось возможным, потому что престарелая женщина вытащила из-за пазухи огромное железное кольцо, с которого свешивалось невероятное количество связок с ключами и милый, розовый брелок с котиком. От удивления я проморгалась.

– Не отставайте, – рявкнула Мрачная Ви, – мне еще ворота Морока закрыть надо.

Провожая нас по коридорам и этажам, завхоз не переставала бубнить себе под нос.

– Правильно Медея сказала, что припозднились-то так. Никаких манер, никакой выправки. Посылают абы кого на обучение, на некромантию и боевой берут. Эй, девки, – обратилась к нам, резко остановившись у одной из дверей. – Вы последние. Комната, что вам досталась, она… Она… – Леди Винчестер недоговорила. Махнула ладонью, пропустила вперед, вручив Тамиле два ключа, и моментально смылась.

Реально испарилась в воздухе. Пропала. Исчезла. Вызвала во мне новый приступ предынфарктного состояния.

Учитывая недосказанность, мы с опаской переступили порог. Впрочем, на первый взгляд спальня, рассчитанная на двоих, была обычной спальней, если такое словосочетание, вообще уместно, в очень страшной академии.

Жуткие красные обои, в углах виднелась паутина, из окна открывался шикарный вид на широкий лес с кривыми, изгибающимися деревьями. Над лесом проплывали и сталкивались тучи, сверкали молнии. Две кровати, две тумбочки, два стола, еще были столы, явно предназначенные для учебы, два кресла с алой обивкой. Почти славненько. Жаль, что с уличной стороны стекло облепили летучие мыши и алчно пялились на нас. По-моему, кто-то из них облизал поверхность.

Обустраиваясь, обнаружив, что наш багаж услужливо притащили, я рывком открыла дверь внутри самой комнаты. Полагала, что там гардеробная или кладовка.

Открыла и во все горло завизжала…