И тут её телефон зазвонил. Она посмотрела на экран, и её глаза стали размером с чайные блюдца.

– Тео… это… это сам Император звонит!

– О как! – хмыкнул я. – Хорошо у вас там прослушка работает. Ладно, принцесса, удачи тебе в переговорах. Предложение в силе – как закончу, дам знать. А нам пора.

Я повернулся к Скале и своим ребятам.

– Ну что, орлы? Домой!

Перед тем, как шагнуть на платформу дирижабля, я обернулся к Лунь Чень, которая всё ещё ошарашенно смотрела на трезвонящий телефон.

– И да, – сказал я, подмигнув. – Жду в гости в Лихтенштейне. У меня есть ещё много чего интересного показать. Ну, сама знаешь.

Платформа поднялась, и дирижабль, покачиваясь на воздушных волнах, взял курс на Лихтенштейн.

* * *

Дирижабль плавно коснулся земли на новой посадочной площадке недалеко от Вадуца. Воздух Лихтенштейна после удушливой африканской жары показался мне кристально чистым и свежим.

Гвардейцы, уставшие, но довольные успешным завершением миссии (и особенно знакомством с прекрасными воительницами клана Розы), выгружались, передавая ящики с оружием и артефактами подоспевшим бойцам из гарнизона.

Я вышел последним, глубоко вдыхая знакомый горный воздух. Дом… Как же хорошо снова быть дома!

Борис уже ждал меня у трапа, рядом со "Скарабеем".

– С возвращением, шеф! – бодро отрапортовал он. – Как сафари прошло? Удалось поохотиться?

– Ещё как! – усмехнулся я. – Ладно, поехали. Нужно осмотреться.

Мы сели в машину и направились к тому самому месту на окраине Вадуца, где совсем недавно разворачивалась битва Абаддона с Малкором.

Через полчаса я вышел из машины и подошёл к эпицентру боя, где совсем недавно развернулось сражение Абаддона с псиоником Малкором. Воздух здесь всё ещё был наэлектризован остаточной энергией – странной, чужеродной, ментальной. Она отличалась от тёмной магии Теней, была более… упорядоченной, что ли?

Я присел на корточки, коснулся ладонью земли. Закрыл глаза, погружаясь в медитацию, позволяя своему Дару растечься по округе, собирая информацию, как губка впитывает воду. Энергетические следы были чёткими, яркими. Вот здесь Абаддон нанёс удар своим топором – земля до сих пор помнила этот всплеск мощи. А вот здесь – ответная атака Малкора, волна псионической энергии, которая искажала саму структуру камня.

"Сначала Папа Легба со своими некро-теневыми фокусами, теперь этот псионик Малкор… – размышлял я, восстанавливая картину боя. – Сколько их ещё в этом мире, таких вот "перерожденцев"? И все лезут сюда, в Лихтенштейн, как мухи на… Похоже, это место действительно притягивает всякую нечисть. Или… может, дело во мне? В любом случае, нужно становиться сильнее. Гораздо сильнее. Иначе однажды появится кто-то, с кем я уже не справлюсь".

Я снова вспомнил последнюю битву с Папой Легбой. Старик, поняв, что дело пахнет керосином, смылся через портал. Но сразу после этого он выставил своего последнего "козыря" – Теневого Бастиона. Огромная, безмозглая тварь, сотканная из чистой тьмы и боли, её единственной задачей было – задержать меня, выиграть время для хозяина.

Мне пришлось выложиться по полной.

Земля под ногами превратилась в острые шипы, каменные руки вырвались из недр, сжимая Бастиона в тисках. Он ревел, бился, пытался прорваться, но магия земли держала его крепко. А затем я просто "схлопнул" пространство вокруг него, заставив тварь взорваться, разлетевшись на тысячи осколков. И из самого его сердца выпал пятый Теневой Кристалл. Идеальное "сердце" для моей следующей Башни.

Я открыл глаза. Пора было возвращаться. Дела не ждут.

Вернувшись в усадьбу, я нашёл Настю в её любимом саду. Она сидела на скамейке под цветущей яблоней и что-то рисовала в своём альбоме. Увидев меня, она вскочила и бросилась мне на шею.

– Теодор! Ты вернулся! Я так волновалась!

Я крепко обнял её, вдыхая знакомый аромат её волос.

– Всё хорошо, милая. Я дома.

Она отстранилась, внимательно разглядывая меня.

– Ты выглядишь уставшим… И… другим. Что-то изменилось?

– Просто долгая дорога, – улыбнулся я. – А ещё я привёз тебе подарки.

Я достал из сумки большие чёрные кристаллы, переливающиеся голубыми искрами – сердца Теневого Хаосита и Бастиона.

– Установим эти штуковины туда, где им самое место.

Настя кивнула и, поцеловав меня, пошла собираться.

А я прошёл во двор, где Абаддон и Магнус стояли у входа в дом.

Абаддон, уже полностью восстановившийся после битвы с Малкором, скрестил руки на груди и кивнул мне в знак приветствия. Он действительно стал другим. Более цельным. Более живым.

Магнус же, как обычно, топтался на месте, издавая какие-то тихие булькающие звуки и с явным обожанием косился на своего "старшего брата".

– Господин, – прогудел Абаддон, когда я подошёл к ним.

– Приветствую, генерал, – кивнул я. – Отличная работа. Ты в очередной раз спас Настю. Я твой должник.

Абаддон склонил свою металлическую голову.

– Это мой долг, Повелитель. Но… – он повернулся к Магнусу, который тут же перестал булькать и вытянулся по струнке. – Господин, не дело это. Великого Магнуса-Громовержца, командира Второй Армии Ордена Архитекторов, в таком недоделанном виде держать. Дай и ему разум. Верни ему его истинную сущность.

Я покачал головой.

– Не всё от меня зависит, Абаддон. К сожалению. Должен быть триггер. В твоём случае это была смертельная опасность для дорогого мне человека. Вселенная дала добро. Магнус должен тоже попасть в подобную ситуацию. Ему нужно проявить себя, доказать, что он достоин. Или должна возникнуть ситуация, которая станет для него личной. Которая заставит его перешагнуть через свои… гхм… особенности. Тогда и его "расконсервируют". А пока – пусть учится.

Абаддон тяжело вздохнул.

– Понимаю, Повелитель. Жаль.

Он повернулся и пошёл в дом. Магнус тут же весело подпрыгнул и, хохоча, побежал за ним, неуклюже размахивая своими руками-пушками.

– Абаддон! – крикнул я им вслед. – Ты бы присмотрел за ним, чтобы он тут ничего не разнёс! А то с него станется!

Я проводил их взглядом, улыбнулся, а затем снова стал серьёзным. Пора было заканчивать начатое. Башни готовы. Теневые Кристаллы ждут своего часа.

Настя уже как раз вышла на крыльцо.

– Ну что, красавица, готова творить историю?

* * *

Мы стояли на самой вершине Башни. На пульте управления, похожем на алтарь из светящегося камня, лежал Теневой Кристалл.

– Итак, – сказал я. – Сейчас мы активируем защитный контур. Он свяжет эту башню с четырьмя другими.

Я положил руку на пульт. Настя сделала то же самое.

– Помнишь, что я тебе показывал? – спросил я.

Она кивнула.

– Тогда начинаем. Почувствуй энергию башни. Проведи связь с другими. Направь свою силу…

Настя закрыла глаза, сосредоточилась.

Я чувствовал, как её Дар пробуждается, как он тянется к кристаллу, к самой земле, а от неё – к другим башням. Моя энергия текла через неё, направляя и поддерживая, помогая ей обрести контроль над этой силой.

Это было похоже на то, как учат ребёнка писать буквы – сначала ведёшь его руку, помогая вывести первые линии, а потом он уже сам, неуверенно, но самостоятельно, начинает творить.

Кристалл на алтаре вспыхнул ярким светом. Энергия полилась по невидимым каналам к остальным четырём башням, которые были уже активированы и ждали своего часа.

И вот… свершилось! Пять башен вспыхнули одновременно, соединяясь невидимыми лучами энергии. Над Вадуцем, над дворцом, над прилегающими районами раскинулся едва заметный мерцающий золотистый купол. Не тёмный и зловещий, как у Легбы, а светлый и тёплый, излучающий силу и защиту. Я знал – эта хрупкая на вид защита способна выдержать удар любой силы.

– Получилось! – выдохнула Настя, открывая глаза. Она выглядела уставшей, но очень счастливой.

Я обнял её.

– Ты молодец.

Мы вышли из башни и посмотрели на небо. Купол был почти невидим, только лёгкое искажение воздуха выдавало его присутствие.

– Пять башен, – сказал я, глядя на результат нашей работы. – Это только начало. Но теперь эта часть княжества под надёжной защитой.

Я посмотрел на Настю.

– Когда мы построим все тринадцать башен и соединим их в единую сеть, тогда Лихтенштейну не будет страшен ни один враг. Ни Тени, ни армии, ни даже… боги.

Я улыбнулся. Да, работы ещё много. Построить остальные башни. Укрепить армию. Наладить производство. Разобраться с Империей. Найти и уничтожить Легбу. И, конечно же… устроить самую крутую свадьбу в истории этого мира!

Императорский дворец

Санкт-Петербург, Российская Империя

Император Всероссийский, Николай Александрович, сидел за своим массивным столом из карельской берёзы, заваленным картами и донесениями.

– Ваше Императорское Величество, – раздался вкрадчивый голос.

Император вздрогнул и перевёл взгляд на вошедшего. Степан Андреевич Кощеев почтительно склонил голову.

– Герцог, – кивнул Император. – Что у вас?

– Осмелюсь доложить, Ваше Величество, ситуация в Лихтенштейне требует вашего немедленного внимания, – Кощеев подошёл к столу. – Этот самозванец Вавилонский окончательно зарвался. Он не просто игнорирует указы из столицы, он строит собственное государство! С армией, с союзниками, с поддержкой народа!

– Я знаю, – Император поморщился. – Мне докладывали. Но что вы предлагаете? Отправить туда войска? Сейчас? Когда мы увязли на Кавказе?

– Ваше Величество, именно сейчас! Лихтенштейн – это не просто далёкая провинция. Это – рассадник сепаратизма! Раковая опухоль на теле Империи! Если мы не вырежем её сейчас, метастазы пойдут дальше! Представьте, что будет, если другие окраины увидят, что можно безнаказанно игнорировать волю Императора? Что можно строить свои армии, заключать союзы, вести свою политику? Это же призрак революции, Ваше Величество! Он уже стучится в наши двери!

Император поморщился, как будто у него внезапно разболелся зуб. Сепаратизм… Это слово вызывало у него почти физическую тошноту.

– Допустим… – Император потёр переносицу, пытаясь отогнать неприятное чувство. – Допустим, ты прав. Но как? Как мы туда доберёмся? Австрийцы нас не пропустят. Они сами спят и видят, как бы оттяпать этот кусок. Они же с османами теперь союзники, хоть и не афишируют это.

– Союзники? – Кощеев презрительно усмехнулся. – Жалкие шакалы, которые готовы продать друг друга за горсть серебра! Ваше Величество, мы – Российская Империя! Великая держава! Наша армия – лучшая в мире! Мы раскатаем эту Австро-Венгрию катком! Они даже пикнуть не успеют! Один решительный удар – и вся Европа снова будет трепетать перед нашей мощью! Вспомните наших великих предков! Вспомните славу русского оружия! Император велик! Империя вечна!

Император нахмурился. Слова Кощеева звучали чересчур пафосно, но всё равно задевали за живое. Целостность Империи – вот что всегда было для него главным.

Может, действительно стоит показать всем силу Империи? Раздавить непокорных, внушить страх врагам…

Император вдруг почувствовал лёгкое головокружение. Перед глазами поплыли круги, а в ушах зазвучал тихий, назойливый шёпот. Он потряс головой, пытаясь отогнать наваждение.

– Что-то мне нехорошо… – пробормотал он, потирая виски. – Устал, видимо. Война эта…

Он сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь вернуть ясность мыслей. Шёпот в голове стал тише, но не исчез совсем.

– Ладно, герцог, – сказал он наконец. – Ваша решимость похвальна. Но на Австро-Венгрию мы пока не пойдём. Слишком рискованно. Сначала разберёмся с османами. А потом… потом видно будет. Но и Лихтенштейн оставлять без внимания нельзя. Ты прав, герцог, сепаратизм нужно душить в зародыше.

Кощеев едва заметно улыбнулся уголками губ.