На этом мы оборвали разговор о парнях. А потом, буквально перед самым началом следующего урока, по пути нам встретился Саша. Он поджидал нас у входа в класс, облокотившись спиной о стену и скрестив руки на груди. Теперь он выглядел иначе,– как подобает принцу из роскошного дворца где-то на живописной окраине города: дорогие красные кроссы, темные джинсы, обтягивающие его накачанные ноги, и бредовая белая майка с большими буквами «С» и «К» сбоку.

– Привет, – очередная улыбка и дружелюбный тон. Мне вдруг стало интересно, какой Дава настоящий? Люди не бывают настолько безупречными круглосуточно.

– Привет, – в один голос ответили мы с Лилькой.

– Как ты, Ангел? – он снова назвал меня этим дурацким именем. Я ненавидела это сокращение. Еще до того, как Саше пришло в голову сократить мое имя до такого варианта, в младших классах так обращались ко мне одноклассники. Кто-то иногда подшучивал на тему церкви, добра и зла, а кто-то просто удивлялся, как родители в здравом уме могли называть ребенка «Ангел». В какой-то момент я не выдержала и объявила протест: стала исправлять каждого и просить называть меня только Линой. Со временем проклятое сокращение «Ангел» затерялось, и вот опять оно нависло тучей надо мной. – Падение было не сильно жестким?

– Жить буду, – уклончиво ответила я.

– О, Абрамова, привет, – рядом с нами остановилась Ася, первая красавица класса, с которой мы разве что обменивались приветствиями. Якова заправила пшеничную прядь за ухо – она была с распущенными волосами, которые достигали поясницы.

– Привет, – сухо отозвалась я. Понятное дело, Асю привлек Дава. Интересно, они были знакомы?

– Ну-ка, дай посмотрю, – сказал Саша и вдруг нагло потянулся к моей руке, перевернул ее ладонью вверх и стал внимательно осматривать. Я дернулась, ощущая, как в груди все сжимается от неловкости ситуации. А тут еще подружки Аси подоспели и несколько моих одноклассников. Мы буквально приковали к себе всеобщее внимание.

– Да все нормально, – прошептала я.

– Надо срочно в медпункт, – не унимался Саша.

– Не стоит.

– Ангел, – Дава посмотрел на меня таким взглядом, словно я была драгоценностью, которую он хотел сберечь, но на ней появились сколы. Любая другая, наверное, умерла бы от этого взгляда, растаяла на месте. А мне сделалось настолько неловко, что лучше бы провалиться сквозь землю. Если это все Громов, если это его коварный план, я нашлю на этого умника тысячу проклятий. Какой же он все-таки мелочный, если решил так разыграть меня из-за какой-то ерунды в раздевалке. Ну а если нет… Хотя такого быть не может: Дава никогда не замечал меня, а тут ни с того ни с сего заметил. Не верю!

Ох, как бы мне хотелось просто спокойно дожить оставшиеся четыре месяца в школе, а не быть центром сплетен.

– Я же сказала, все нормально, – в этот раз я дернулась сильнее и смогла вырваться из хватки Давы.

– У меня с собой есть зеленка, – запела соловьем Ася. – Давай я в классе обработаю твою рану?

– Отлично, так и сделаем, – согласилась я, хотя не планировала ничего обрабатывать. И вообще, откуда у нее с собой зеленка? Это даже звучало смешно.

– Но… – попытался возразить Саша.

– Увидимся, – отрезала я и, схватив за руку Лильку, шмыгнула с ней в кабинет под пристальными взглядами одноклассников.

Глава 7 – Ангелина

Ася впервые за все одиннадцать лет подсела ко мне за парту. Она никогда не интересовалась ни мной, ни Лилей, у нее итак хватало подруг и увлечений, о которых стоило бы думать. Но в этот раз она уселась на стул Ильиной, с который мы уже второй год сидели вместе, и посмотрела довольно дружелюбно, снисходительно. Обычно так смотрят, когда хотят расположить к себе с первых минут, и не знай я Якову лично, точно купилась бы. Ее ангельское лицо имело действие.

– Что-то не так? – я заговорила первой. Жаль, что Лилька вышла в коридор, ей звонила мама.

– Все отлично, – она улыбнулась в ответ, хотя больно фальшиво. Поправив прядь волос, Ася чуть наклонилась ко мне и все в том же мягком тоне добавила: – Не знала, что вы с Давой друзья.

– Мы не друзья.

– Тогда… хорошие знакомые? – она явно ждала ответов, даже требовала. Мне хотелось подняться и громко фыркнуть ей в лицо,– в конце концов, я не обязана делиться своей личной жизнью с девчонкой, с которой нас у нас из общего только кабинет и классный руководитель. Но была и обратная сторона медали – ненужный конфликт, сплетни, повышенное внимание. Я старалась избегать всего этого.

– Нет, Ась, – я покачала головой. – Просто знак вежливости. Разве в этом есть что-то странное?

– Ну что ты, – улыбка не сходила с губ Яковой, она будто приклеилась к ней намертво. – Я просто переживаю. На самом деле, Дава разбил столько сердец, мне искренне жаль его бывших подруг, – Ася вздохнула и поднялась из-за стола. Я не поверила ни единому ее слову, дело было не в жалости, а в задетом самолюбии. К Яковой красавчик Саша ни разу не подходил лично, а к какой-то обычной девчонке, ничем не примечательной, подошел. Вот и весь ответ, до смешного очевидный.

– Спасибо за беспокойство, Ася.

– Мы же одноклассницы и все дела.

– Конечно.

– Один за всех, помнишь? – сказала Ася со слащавой улыбкой.

«Неужели она и правда решила, что я такая дура, что тут же поверю в ее ниоткуда взявшуюся дружбу и преданность и расшибусь для нее в лепешку?!»

– Никогда не забываю об этом.

Больше Якова ничего не сказала. Напоследок она молчаливо окинула меня взглядом, словно пыталась сообразить, что же такое есть в Ангелине Абрамовой, чего нет в ней. А потом, видимо, не найдя ответ в своей светлой голове, отвернулась и упорхнула к подружкам.

***

Неприятные сюрпризы не закончились на событиях в школе. Когда я вернулась домой, мама ругалась с Вадимом. Они разговаривали так громко, что было слышно в подъезде.

– Как ты мог? Это уму непостижимо! – возмущалась мама, расхаживая по коридору в красном брючном костюме. Я сперва не поняла, к чему такой наряд, но когда увидела Юрия на кухне, все встало на свои места. Мама нарядилась для него, сегодня у нее был выходной в салоне,– она работала мастером по маникюру,– и. видимо, у них с любимым мужчиной уже были намечены планы. Обычно женщины не наряжаются столь ярко, когда собираются отсидеться дома.

– Это была шутка, – сказал брат, прислонившись спиной к стене. На его лице не было ни капли стыда или сожаления.

Я сняла весеннюю куртку, сапожки, но уходить к себе не спешила.

– Шутка? – возмутилась мама.

– Мы просто угорали.

– Вы засунули женщине в волосы спички!

– Но не подожгли же их, – усмехнулся Вадим.

Я про себя ахнула: брат раньше подобного не вытворял.

– Тебе смешно? – накрашенные алой помадой мамины губы скривились от возмущения.

– Ма, она заслужила это веселье.

– Ты совсем мозгов лишился? – мама повысила голос, и тут из кухни выплыл Юрий. В белом свитере и черных прямых брюках он смотрелся довольно солидно. Скрестив руки на груди, он вырос за маминой спиной, будто таким образом пытался выразить ей поддержку.

– Что? – Вадим отошел от стены и широко раскрыл глаза. Я знала этот взгляд – так брат смотрел, когда выходил из себя. Его явно задели слова матери.

– Может, все успокоимся? – предложила я, пытаясь сбавить градус конфликта. Откровенно говоря, мне не хотелось, чтобы домашние разборки происходили на глазах Юрия. Чем больше человек знает о чужой семейной жизни, тем ближе становится. Эта близость ни к чему – по крайней мере, я так думала. Мамины мужчины надолго никогда не задерживались.

– Это у меня с мозгами проблемы? – прикрикнул брат.

– А у кого еще? Может у твоих новых дружков? – мама громко выдохнула.

– Обо мне хотя бы соседи никогда не говорили гадости за спиной! – выплюнул Вадим. Из него так и сочился яд.

Я знала, что брата бесят слухи, ходившие вокруг нашей семьи, бесит, как соседки косятся в сторону мамы, да и сам он нет-нет да возмущался ее выходкам. Однако в любую минуту готов был броситься с кулаками на обидчика матери. Он любил ее, пожалуй, даже больше, чем я.

– Хватит! Прошу! – взмолилась я.

Юрий положил ладони на мамины плечи, правда она тут же их скинула и в два шага оказалась напротив Вадима. Между ними словно полыхали искры, которые в любую минуту могли вспыхнуть. Атмосфера с каждой минутой становилась все более невыносимой.

– Так заткни уши и не слушай, – прорычала недовольно мама.

– Я бы заткнул, но уже не помогает, – фыркнул он, а потом просто обошел мать, окинув грозным взглядом Юрия. Тот скривил губы и отвернулся, словно видел перед собой кусок грязи, а не ребенка женщины, которая ему нравилась. Мне стало безумно неприятно.

– В свою комнату! – строго скомандовала мама.

– Сама туда сходи, – буркнул себе под нос Вадим и выскочил в подъезд, захлопнув за собой дверь.

– Совсем от рук отбился, – подал голос Юрий.

– Не вам его судить! – прошипела я и помчалась к себе в спальню.

Дальше я уже ничего не слышала, да и мне не хотелось наблюдать, как посторонний мужик обсуждает поведение моего брата. Он – никто. Он не имел права даже находиться при этом разговоре.

Глава 8 – Ангелина

Я сделала уроки, поговорила с Лилькой по телефону, успела прочитать несколько глав по истории наперед, а Вадима до сих пор не было дома. Время тикало, за окном темнело, начала портиться погода. Я позвонила ему три раза, и все три звонка остались без ответа. Понятное дело, он злился на мать, но на меня-то нет – мог бы взять трубку. Мысленно я представляла, как при встрече ему все выскажу, а может, и отвешу подзатыльник.

В отличие от меня, мама особо не переживала. Они с Юрием посидели еще часик дома и уехали в неизвестном направлении. Родительница лишь кинула сухое: «Буду поздно» и все на этом. Ничего нового. Порой мне казалось, мужчины увлекали ее настолько, что она забывала о собственных детях. Мы росли одинокими и никому не нужными, но у нас хотя бы была крыша над головой, еда, одежда и деньги. Не самый плохой вариант, пусть и не лучший.

К восьми вечера я уже сидела на подоконнике на кухне, убрав с него цветы, чтобы было удобнее, и разглядывала темный двор. Построена бетонная коробка у нас была буквой «П», в нашем районе вообще все дома были выстроены так. Въезд для машин находился рядом с первыми подъездами, там же располагалась и парковочная зона, а вот детская площадка располагалась у последних подъездов. Из нашего окна как раз открывался вид на эту площадку, там гуляли мальчишки лет двенадцати. Их было пятеро, они ели чипсы и пили газировку, а рядом крутился, виляя хвостом, дворовый пес. Несколько машин парковалось у въезда во двор, а бабушка у седьмого подъезда подкармливала кошек котлетами.

Я коротко вздохнула, ощущая, как сердце наливается тревогой. Вадима нигде нет… С ним же ничего не случилось?!

Стрелки на циферблате показали половину одиннадцатого, а Вадима все не было. Я не на шутку забеспокоилась. В голове мелькали дикие картинки: брат попал в беду, его могла сбить машина, побить хулиганы или еще что-то не менее отвратительное. Я мерила шагами кухню, не представляя, как успокоиться. С детства я была очень мнительной.

В какой-то момент не выдержала и набрала маме:

– Ты где? – спросила я сходу, в надежде, что она вот-вот переступит порог квартиры.

– Скоро буду, – весело отозвалась мама.

– Вадима нет дома!

– Так позвони ему, – с легкостью ответила она. И мне вдруг сделалось так неприятно, словно мы с братом для этой женщины были пустым местом. Ей плевать на нас. Она занята собой, Юрием и воображаемым будущим, в котором нет места для семьи.

– Спасибо за совет, – буркнула я и сбросила вызов.

Злость не давала мне рационально мыслить,– наверное, поэтому я не размышляя накинула на себя спортивную куртку, засунула ноги в кеды и помчалась на улицу. Я совсем не ощущала холода. По округе гулял прохладный ветер, где-то вдали лаяли собаки, а с детской площадки доносился скрип качелей, которые давно пора было смазать.