Кьяра. Я, конечно, никогда с ней не встречалась, видела только мельком. Габриэль не стал нас знакомить, поскольку наши отношения не переросли в нечто серьезное. Но я много слышала о ней – какая она великолепная, развитая не по годам. Будущий гений. Из-за того, что она такая умная и ведет себя почти как взрослая, ей тяжело заводить друзей.

– Джиневра подумала, что мне будет приятно, если моя дочь будет со мной на время поездки. Она такая щедрая! Но, уверяю вас, вы нас даже не заметите. Я буду на заднем плане, просто чтобы быть уверенным, что все идет гладко.

– Она действительно кукловод, не так ли? – Нейт качает головой. – Джиневра Экс. Что это вообще за имя? Она родилась с такой фамилией? Экс. Так странно. Собрать нас всех здесь…

Габриэль хмурится.

– Я бы не назвал ее кукловодом.

– Правда? – Нейт оглядывается на нас, чтобы заручиться поддержкой. – Разве я не прав? Она зачем-то дарит нам эти непонятные книги! – Он взмахивает рукописью, и в его глазах вспыхивает что-то, чего я не могу разобрать. – Что мы должны сделать – расшифровать их? Разобраться, что правда, а что вымысел? Это все часть дьявольского плана – написать о нас, а затем бросить в этот безумный водоворот? – Нейт говорит с сарказмом, но его слова задевают за живое. Каков план Джиневры? Есть ли на самом деле вероятность, что она припасла нечто дьявольское?

– Ты ошибаешься. – Габриэль качает головой. – Ты очень оши…

– А что, если нет? – спрашиваю я, и меня внезапно осеняет. – Предыдущую книгу Джиневры разгромили. Я слышала, как она говорила об этом со своим пресс-агентом и с издателем. Последний главный герой, по мнению читателей, получился недалеким и никчемным. Она обеспокоена. Они обеспокоены, вся ее команда. Очень многое зависит от этого нового романа. Не является ли наше присутствие здесь, да еще с этими книгами, своего рода рекламным ходом?

– Нет! – восклицает Габриэль. – Уверяю, ты не права. У Джиневры действительно чистые намерения. Она…

– Она кукловод, – повторяет Нейт. – Чистые у нее намерения или нет. И я понимаю, почему ты, возможно, не разделяешь моего мнения, Габриэль. Потому что, если она кукловод, то это делает ее марионеткой и тебя.

– Нейт! – Теперь хмурюсь я. – Не груби. Он не пытается…

– Нет, – перебивает Макс. – Габриэль не марионетка автора, Нейт. Он не настолько важная персона.

Типичная деликатность Макса.

Макс машет рукой Габриэлю.

– Без обид, чувак. Я просто пытаюсь сказать, что это мы марионетки Джиневры.

Я думаю об этом. Мы марионетки Джиневры? Неужели, в конце концов, именно в этой роли я была последние несколько месяцев? Я принимаю участие в этом странном, очень странном путешествии. Моя жизнь разбилась вдребезги и теперь необъяснимым образом снова предстает передо мной, вся в осколках. Возможно, бутылочка клея, вложенная мне в руки, поможет мне склеить ее части обратно, если я захочу.

Хочу ли я этого? Я не имею ни малейшего понятия. В любом случае, я пока не могу даже думать об этом, по крайней мере до тех пор, пока не уединюсь в своем купе и не прочитаю письмо и книгу. Мои мысли путаются в голове, не давая мне добраться до правды.

Макс откидывается на спинку дивана, и его губы изгибаются в улыбке.

– Знаете что, ребята? Давайте оставим Габриэля в покое. Итак, писательница хочет заплатить за то, чтобы мы насладились Италией? Что ж, давайте просто насладимся Италией. Прошла целая вечность с тех пор, как у меня был отпуск. Мне пришлось изрядно повозиться, чтобы добраться сюда в такой короткий срок, и Каро и Нейту тоже. К тому же, когда у нас еще будет отпуск, не говоря уже о том, чтобы мы собрались все вместе? Так что я, например, не жалуюсь на спектакль, который устроил твой автор, Рор. – Макс поднимает бокал. – Если мы собираемся быть марионетками, ребята, то давайте выпьем за то, чтобы наслаждаться вдоволь!

Глава пятая. Макс

Рори сидит напротив в вагоне-ресторане, поглощенная своим блинчиком с начинкой из артишоков с сельдереем. Ее взгляд едва касается моего. Она явно злится на меня, и я понятия не имею почему.

Незнание, мучительное незнание…

Она понимает, что для меня это мучительно, и все же неторопливо и аккуратно разрезает блинчик, намеренно не объясняя мне, что я сделал не так. Медленно подносит вилку ко рту. Жует, черт возьми, жует…

Я сминаю пальцами льняную салфетку, лежащую у меня на коленях, стараясь сдержать свой гнев, пытаюсь, пытаюсь.

– Почему ты злишься на меня? – наконец спрашиваю я.

Ладно, может, я и выкрикиваю это.

Звон столовых приборов, шум разговоров, неторопливые движения официантов, подача блюд – все это немедленно прекращается.

– Макс. – Каро прижимает пальцы к вискам, явно смущенная моей короткой вспышкой. Она такая, наша Каро – идеальная. Строгая. Одна из многих вещей, которые мне в ней нравятся, это то, что Каро, мисс Хорошие Манеры, иллюстрация главного жизненного правила Аронова: лучше беспорядок, чем совершенство.

– Извините, извините! Scusi! – Я улыбаюсь посетителям справа от меня, пожилой паре, которая прикладывает салфетки ко рту, а их глаза излучают осуждение. – Рор, ты знаешь, что сводишь меня с ума?

– Я вовсе не собиралась сводить тебя с ума. – Ее спокойный, уверенный тон выводит меня из себя еще больше. – Мы поговорим позже. Когда я буду готова. Наедине. Хорошо? Пожалуйста, успокойся.

– Значит, ты все же злишься на меня. Почему? Что я такого сделал? Что я, по-твоему, сделал?!

Она ничего не говорит. Продолжает все так же молча жевать.

Я пробую снова.

– Почему ты меня игнорировала? Папе бы не понравилось, что ты объявила мне бойкот.

Рори хмурится.

– Не втягивай в это папу. Он и так уже замешан.

Она злится и на папу? Какого черта?

– Я не понимаю, что это значит.

Она кивает, не вдаваясь в подробности.

– В любом случае, в этом поезде именно ты меня удивил.

– Твой автор должен был бы удивить тебя больше.

– Моего автора, – многозначительно говорит она, – нигде не видно.

На этом мы замолкаем.

– Ты другая, Рор. – Я качаю головой. – В тебе появилось что-то необычное.

К моему удивлению, она не обижается, не возражает, что она такая же, какой была всегда, что снова будет на высоте в качестве ведущей новостей, что мы еще это увидим.

– Я чувствую, что наконец-то достигла Дзена, – вот и все, что спокойно произносит она.

– Дзена? – Не думаю, что это слово когда-либо слетало с уст моей сестры. Это прямо противоположно тому, как нас воспитывали: опаляй землю своими страстями. Оставляй свой след. Упорно работай. Отдай этому все, что у тебя есть. Не сдавайся. Никогда не сдавайся.

– Да. – Ее глаза буквально светятся искренностью. – Дзена. Будто я снова могу дышать.

– А раньше ты не могла дышать?

– Нет, я не могла, то есть не совсем. Я никогда не останавливалась, чтобы посмотреть на листья…

– Листья? – Я, видимо, чего-то не улавливаю.

– Листья? – Кэролайн смеется, прикрывая рот рукой. – Прости, Рор.

Тем не менее, ее смех становится громче.

Я замечаю, как Нейт выгибает бровь, прислушиваясь к разговору.

– Да, листья. – Как всегда, глаза Рори напоминают темно-зеленую, блестящую поверхность озера, у которого мы выросли. – Ты знаешь, как листья колышутся на ветру? У меня никогда не было времени на них посмотреть.

– На что посмотреть? – Нейт качает головой, его вилка зависает над тарелкой с уткой магре и пюре из красной капусты. – Извини, я не понимаю, Рор. На что там смотреть?

Глаза Рори расширяются.

– О, на многое! Можно всю свою жизнь наблюдать за ними, но так ничего и не увидеть.

– Действительно? – Я пытаюсь изобразить заинтересованность и поддержку, одновременно пиная ногу Кэролайн под столом.

– Да! Попробуй! Ты никогда не будешь чувствовать себя таким счастливым, как в момент наблюдения за листьями на ветру. Подожди пять минут, и кончики твоих пальцев станут чуть теплыми. Десять минут, и ты почувствуешь покалывание во всем теле. Это твоя душа. Клянусь, ты почувствуешь, как она оживает внутри тебя. Попробуй, Макси!

Макси. Слава богу, она не может ненавидеть меня, если все еще зовет Макси.

– М-м, я обязательно так сделаю. – Я отпиваю водки.

– Она сошла с ума, братан, – шепчу я Нейту, когда Рори отворачивается.

Нейт не улыбается; его плечи приподнимаются почти виновато. Черт. Я знаю, он хочет вернуть мою сестру, но он должен признать: она свихнулась. Нам следовало вмешаться раньше. Хорошо, что мы приехали сюда вовремя. Нам нужно вернуть Рори к нормальной жизни. Пусть она снова рассылает резюме. Если она не хочет возвращаться в Лос-Анджелес, ей не обязательно это делать. В Детройте ей будет проще, там она будет рядом со мной, Каро и папой. Если понадобятся деньги для старта, я одолжу их ей. Черт, я могу их просто отдать. Я с радостью отдам их ей.

– Итак, – говорит Нейт.

– Итак, – вторит ему Каро. Затем она достает телефон, чтобы сделать несколько снимков. – Я должна была вспомнить об этом до того, как мы приступили к еде.

– У меня такое чувство, что в этой поездке будет нетрудно найти живописные места. – Рори улыбается.

Каро вздыхает.

– Я знаю, просто стараюсь не забывать про инсту.

– Да? – Рори хмурится. – Ты все еще пытаешься расшириться? Или стало меньше… Я имею в виду, что, возможно, сейчас ситуация с подписчиками и прочим не так сильно давит на тебя?

Я вздрагиваю, потому что прекрасно понимаю, что пытается сказать моя сестра, и я уверен, что Каро тоже догадывается. Разве важно, что у Каро всего шесть тысяч подписчиков теперь, когда у нее есть работа? Замечательная работа в моей компании. Тем не менее, она пытается создать свое комьюнити и занимается этим более десяти лет.

– Для меня это так же важно, как и раньше. Я все еще хочу… Наверное, я не знаю, чего именно я хочу. Но я понимаю, о чем ты говоришь. В некотором смысле, работая с Максом… – Взгляд Каро скользит по мне. – Да, конечно. Это немного снимает напряжение. Я просто… мне нравится публиковать свои наряды и поездки. Как бы банально это ни звучало.

– Это не звучит банально! У тебя потрясающе получается. – Рори с нежностью смотрит на нее.

– Это правда. Hippoheal тоже повезло, что у него теперь есть ты. – И я искренне верю в это. – Я ничего не смог бы добиться без Каро – ни в бизнесе, ни в жизни. Мое сердце, как всегда, бьется чаще, когда я смотрю на нее, такую красивую в мягком свете люстр в форме тюльпанов.

– Да. – Каро улыбается, но видно, что это дается ей с трудом. – Я имею в виду, может, мне стоит полностью отказаться от идеи стать инфлюэнсером. Не знаю. Поколение Z, подруга. Они просто другие. Я выгляжу как динозавр, когда пытаюсь запустить TikTok. Моя миллениальская пауза^[17] длится почти час.

– Твоя что? – спрашиваю я. Иногда, слушая Каро, хочется тайком заглянуть в толковый словарь.

– Неважно. – Она машет рукой. – Мои узкие джинсы вышли из моды. Я выгляжу больше как пожилой рыбак в широкополой шляпе, нежели как Хейли Бибер^[18]. Возможно, пришло время признать, что вся эта затея с соцсетями на самом деле не удалась.

– Нет, – произносит Рори с большей горячностью, чем я ожидал. – Ни за что. Ты не можешь воспринимать это как неудачу. Ты должна смотреть на это так, будто ты на пути к успеху.

– Сама придумала? – интересуюсь я, намереваясь использовать эти фразы на мотивационном собрании команды.

– Кажется, где-то слышала.

Каро сухо смеется.

– Спасибо за поддержку.

Они с Рори прижимаются друг к другу. Я чувствую, как у меня внутри разливается тепло. Это самое важное. Быть рядом с ними. Эти трое – самые близкие мне люди на всем белом свете, не считая папы. Я так рад, что все согласились приехать. Нам это было нужно. И у поездки есть потенциал – Нейт и Рори, возможно, снова будут вместе.

Может, у нас с Каро тоже наконец-то все наладится.

– Итак, Рор, – улыбается Нейт. – Хочешь узнать все сплетни, которые ты пропустила?

Рори не улыбается, видно, что она еще не слишком оттаяла.