Глава 7

Часть 1. Горе-трава

Лия вздрогнула, когда ворота, через которые они вошли в амбар, открылись. Мужчина, встретивший их, поднял с пола два ведра и прошел внутрь. Когда он подошел ближе, она заметила на его лице тень растерянности.

– Еду сейчас принесу, – он поставил ведра возле них с братом и хотел было уже отвернуться, но Лия не выдержала:

– Дома ли хозяйка? Я хотела  лично поблагодарить ее за то, что вы предоставили нам кров, – она старалась не смотреть на брата, который велел молчать, но услышала, как изменилось его дыхание.

– Дома… – он резко замолчал, но потом набрал воздуха и выпалил: – Она при смерти.

– Что? А лекари? В ваших землях есть лекари? – Талия подошла к нему ближе и уставилась прямо в глаза.

– Нет, хозяин сам лечит лошадей. Их сыновья на выпасе.

– Что с ней случилось? – Талия не унималась. Ей хотелось точно знать, что происходит в доме, под крышей которого ей предстоит ночевать.

– Она поранила ногу. Нога болела, и вот… третий день она в горячке.

– А ее муж?

– Он уехал. Я один на хозяйстве, – глаза мужчины забегали. – Ее дочь не отходит от матери.

– Значит, у хозяйки взрослая дочь? – Теперь уже не промолчал Векс и тоже подался вперед.

– Да, Ей пятнадцать. Мы помолвлены, – не без гордости заявил мужчина, а Лия лишь внимательнее всмотрелась в его черты. Да он лет на тридцать старше ее, а кроме прочего, еще и не красив.

– Я должна увидеть хозяйку. Вдруг я смогу ей помочь… ну, или облегчить эти тяжелые часы, – Талия никогда не стала бы лишний раз встречаться с незнакомыми людьми, но сейчас она хотела только одного – безопасности и уверенности, что ночью их не убьют, пока они спят, или не отдадут в руки людей лорда, который точно не оставил бы ее в покое после того, что она сделала с его племянником.

– Иди за мной, – выдохнул мужчина и двинулся к выходу. Векс наскоро привязал лошадей, поставил перед ними ведра с водой и поспешил следом за сестрой. Он явно торопился остаться с нею наедине, чтобы высказать все, что думал о ее выходке.

Талия шла аккуратно, ожидая, что в любой момент на них могут броситься собаки. Она знала, что главное – встать столбом и даже не моргать. Так они не бросятся, а если рядом человек, которого они слушаются, будут смотреть на него и ждать, пока тот не отдаст приказа.

Во дворе шум дождя становился все сильнее и сильнее. Ливень точно затянется на всю ночь, а то и продолжится утром. У них просто не было других вариантов. Под открытым небом к завтрашнему утру они простыли бы и заболели. А в дороге это не самое приятное. Талия пыталась успокоить себя не бояться.

Мельница была и домом, и складом для мешков с мукой. Первый этаж каменного строения занимал амбар. Брат и сестра поднялись за мужчиной, имя которого так и не узнали, по узкой скрипучей лестнице. Он взял свечу на первом этаже и велел следовать за ним.

– Кория, я веду к вам гостей. Они, возможно, хоть чем-то смогут помочь, хоть как-то облегчат страдания твоей матушки, – громко сказал мужчина перед входом в большую комнату. Деревянный, из обточенных с верхней стороны бревен пол, большая грубая деревянная кровать, масляный светильник на таком же грубом высоком табурете. Рядом с кроватью на низенькой лавке сидит девушка в платке, завязанном назад, а в постели еле слышно стонет женщина.

– Мы не ждали гостей, – девочка вспорхнула с лавки и, всматриваясь в лица, в одежду гостей, быстро соображала, как себя с ними вести. Поняв, что перед ней не леди, она выдохнула: – Маркит дал вам еды?

– Собирался, но она, – мужчина, которого назвали Маркитом указал на Талию, – она попросила проводить к хозяйке.

– Да, уважаемая Кория. Он принял нас, дал нам кров и уже хотел принести еды, но я должна была убедиться, что вам не нужна моя помощь, – Талия вышла вперед. Она больше не боялась этого дома.

– Как зовут вашу матушку? – рассмотрев лицо женщины, которую явно бил озноб, спросила Талия и присела на скамью, где только что сидела ее дочь.

– Хоси́на, – в голосе девочки появилось что-то, похожее на надежду.

– Я могу осмотреть ее. Моя няня… – она осеклась, ведь они с Вексом договорились не упоминать о том, что Талия леди, – меня кормила сестра матери, она была моей няней, когда мать умерла… почти сразу после родов, – Талия прикрыла на секунду глаза, но тут же глубоко вдохнула и посмотрела на Корию.

– Твоя няня? – та ждала продолжения моего рассказа.

– Она научила меня обрабатывать раны. Я могу посмотреть? – Талия зыркнула на Векса, а потом на Маркита. Те опустили глаза и поспешили к лестнице.

– Да, только, наверно… уже поздно.

– Сейчас мы это поймем, – Талия старалась уловить тот самый… сладкий и одновременно тошнотворный запах, после которого уже точно не было никакой возможности помочь, но она его не учуяла даже тогда, когда девушка подняла одеяло. Нога ниже колена была красной, горячей. Краснота поднималась уже выше колена, делая кожу розовой.

Глубокая рана с вывернутыми краями чуть сочилась. Талия ощупала ногу выше колена, но там плоть под кожей была еще податливой, и ее даже можно было ущипнуть.

– В доме есть жаровня? – Талия опустила одеяло и посмотрела на девушку. – Мы можем попробовать ей помочь. Все не так уж и страшно. Она борется сама.

– Моя матушка ни за что бы не отдала меня за Маркита. Отец считает, что он все знает лучше, чем братья. Он даст ему денег на свою мельницу, но его мать меня со свету сживет. Видят Двое, не будет мне спокойной жизни. Видела я, как он Марту бьет, – Кория вдруг тихо зашептала, из глаз ее хлынули слезы.

– Кто эта Марта? Талия попробовала увести разговор в другое русло.

– Крестьянка из деревни. Муж ее погиб в войну. Она кормит троих детей. Приходит к нам, когда стадо возвращается, а братья привозят сыр и масло. Она помогает матушке все подготовить, и они с Маркитом возят все на базар. Спит она с ним, а он дает ей лишний горшок масла и муки.

– Понятно. Теперь давай попробуем помочь Хосине. Ведь она не даст отцу выдать тебя за него? – Талия мотнула головой в сторону лестницы.

– Не даст… – девушка запнулась и уже перестав плакать спросила: – Как тебя зовут?

– Мина. Вели Маркиту принести жаровню, открой ставни, несите котел, воду и все ножи, которые есть дома. Если в запасах есть горе-трава, то и она пригодится.

На слова о траве Кория свела темные, но красивые, словно нарисованные брови к переносице. Темные глаза блеснули, как ножи.

– Если заварить ее в молоке, твоя мама только заснет покрепче, чтобы не чувствовать боли, – уверила девушку Талия. Такие травы в доме хранили женщины, ее запах знал каждый. И даже небольшая щепоть в похлебке с травами не спрячет запах горе-травы. Ее пили совсем слабым раствором от болей, но, если заварить в кипящем молоке, как учила Талию няня, человек проспит больше суток, а проснувшись, не вспомнит что с ним было в последний день. Две ложки такого отвара помогут несчастной женщине.

– Хорошо. Только обещай, что ты не убьешь ее. Ты же слушаешь заветы Двоих и не договариваешься за их спиной с Лукавыми? – Кория не решалась сделать шаг в сторону лестницы. Ключи на ее поясе явно скрывали и тот, которым открывалась женская кладовая.

– Я чту Двоих и хочу помочь тебе, чтобы ты не жила без матушки, как я. Страдания, что дала мне жизнь без нее, похоже, не закончатся никогда.

– Идем, мы вместе скажем молитву Двоим…

– Мы потеряем время, Кория. Я буду читать молитву прямо здесь, а ты принеси то, что я просила, и те травы, что мы зажжем здесь для Двоих… они обратят взор Двоих на твою мать, – Талия с трудом сдерживалась, чтобы не закричать на глупую девчонку, но все же пересилила себя и улыбнулась. Ее улыбка сделала свое дело – Кория побежала по лестнице, зовя мужчину, которого не хотела видеть своим мужем.

Часть 2. Обязанности

Талия делала это много раз, но не с людьми, а с лошадьми, но, как говорил конюх: «между нами нет никакой разницы кроме того, что люди очень много говорят».

Резать пришлось глубоко. Гной ушел внутрь. Через час, как только она добралась до очага и кровянистая мутная жидкость брызнула из раны, дыхание Хосины стало ровным. Теперь оставалось лишь ждать и не давать ране затянуться. Густой кипяченый соляной раствор, в котором кипела несколько минут и тряпка, Талия сняла с жаровни и накрыла.

– Поспи немного, Кория. Я посижу с ней. А как проснешься, сменишь меня. Сейчас, как только остынут тряпки, я наложу их на рану, и мы будем менять их каждые пару часов, но нужно обязательно стирать и кипятить свежие, – Талия заметила, что девушка просто повалилась с ног. Она не могла расслабиться до момента, пока не заметила, что страшные вещи, которые Талия делала с ее матерью приносят результат.

– Я посижу здесь, – девушка подставила лавочку к кровати и прислонилась к ней спиной.

– Если не хочешь уходить, тебе лучше прилечь на кровать. Думаю, твоя мама не будет против. Тем более, она занимает всего ее треть, – Талия за плечи подняла Корию и усадила на край кровати. Скинула грубые башмаки и закинула ноги.

За закрытыми ставнями дождь полностью завладел всеми звуками, и перебивал теперь даже редкое блеяние овец. Свеча давно догорела, а от масляной свечи толка было мало – пламя еле справлялось, чтобы осветить табурет, на котором она стояла.

Талия, чтобы занять себя хоть чем-то, попросила мужчин принести еще воды, золы и тряпок. Когда они все принесли, она отмыла полы, помыла руки, умылась и спустилась в амбар, чтобы снять мокрое платье, которое теперь, в тепле приносило еще больше неприятных ощущений. Тело чесалось.

– Ты должна поспать, – Векс напомнил о себе из угла, где лежал прямо на соломе.

– Я должна наложить повязки, а когда девочка проснется, я приду. Все хорошо, Векс.

– Я не знал, что ты так ловко орудуешь ножом, – он имел в виду то, как она резала рану, но Талия моментально вспомнила окровавленную грудь лорда, глубоко вздохнула и отошла к поилкам, чтобы снять платье и переодеться в серую хламиду, которую крестьянки носят в полях.

– Я тоже не знала, Векс, но эта девочка…

– Ты слишком добра, Лия.

– Разве это плохо, брат? Если бы я верила в Двух, то ответила бы, что когда-то и нам вернется все добро, которое делаем мы.

– И зло…

– Мне кажется, раньше ты был добрее. Не узнаю мальчишку, который плакал над умершим жеребенком, – опустившимся до хрипотцы голосом ответила Талия, развесила мокрую одежду на перекладинах и направилась в сторону двора.

– Теперь у меня другие обязанности, – ответил Векс ей в спину.

– Пить из меня кровь? – не оборачиваясь, ответила Талия и вышла.

– Защищать тебя, – донеслось до нее из амбара, когда она пересекала двор, накрывшись холстиной, чтобы не промокнуть снова.

Дыхание женщины становилось все спокойнее. И даже в момент, когда Талия накладывала тряпки в соляном растворе, прижимая ножом, стараясь протолкнуть их глубже в рану, Хосина будто замирала, но через секунду начинала дышать ровно. Действие травы должно было закончиться к утру, но тогда ей будет несладко. Было бы хорошо, если бы она проснулась пораньше, до того, как тяжелая рвота начнет выворачивать ее желудок. Талия видела, как это бывает – няня поила настоем парнишку из деревни, который сломал ногу, прыгнув со старого амбара.

Конюх и няня дали ей больше знаний и своего внимания чем отец и родные сестры. Она, наверно, смогла бы выжить даже в лесу, построить землянку, найти необходимые травы и ягоды, изловить зайца. Никому не нужные разговоры во дворе она впитывала, как сухая земля воду. Ее внимательность и хорошая память достались скорее от матери, чем от отца, который помнил лишь имена своих лошадей.

Кория проснулась за полночь, когда Талия уже пару раз сменила тряпки, постирала использованные и прокипятила снова в соляном растворе. Она велела девочке вымыть руки несколько раз, сменить одежду и принести чистое белье для постели.