Талия хихикнула и закрыла рот ладонью. Она знала, что няньки этих пятерых «молей» не станут жаловаться на нее лорду, а сестры ее просто боялись. Кроме старшей – Мэрим. Последние пару лет отношения между ними наладились. Талия стала взрослее и терпеливей, а Мэрим тянулась к ней, как к существу, которое смеется просто от вида бабочки или, когда тискает щенков. Она поняла, что Талия счастливее их, пятерых, которые сидят за вышиванием, пока старшая сестра с отрепьем – бастардом скачет верхом по лугам, купается в реках и озерах, стреляет из лука и спит до обеда.

– Иди за мной, Мэрим, – Талия подала ладонь сестре, и та с улыбкой протянула свою. Они со смехом выбежали из комнаты и спустившись по винтовой лестнице башни, пробежали двор, и поднялись в башню, где жила Талия.

– Они все равно придут за мной, Лия, – Мэрим вдруг побледнела и прижалась к сестре.

– Моя няня, Мэрим. У нее были мужчины и были дети. Она лучше расскажет все. Только не говори никому. Иначе ее прогонят из замка. У меня никого не останется, понимаешь? Ты росла с леди Фасалой. Она была добра ко мне, но няня заменяла мне мать. Выслушай ее, а я пожду тебя здесь, – Талия открыла дверь в свою комнату и подтолкнула сестру внутрь. Няня сама предложила ей привести девушку. Мэрим не придется спрашивать. Это единственное, чем она могла помочь сестре.

Сон был прерывистым, будто кто-то резко хлопал дверью каждые пару минут. Талия просыпалась, смотрела в узкое окно, понимала, что рассвет еще не наступил, и проваливалась в сон до очередного момента, когда вздрогнув, просыпалась снова. На третий раз она больше не легла. Тихо раздула дрова в остывающем камине, отыскала головешку, что загоралась красным, если подуть, вытащила ее железными щипцами и дула до тех пор, пока язык пламени не вспыхнул и потрескивая не загорел ровно.

Свеча быстро переняла огонь, и Талия вышла с ней из комнаты, осторожно прикрыв дверь. Нянька не проснулась. Черная кобыла с завитками на гриве привлекла внимание Талии с первой секунды. Она вошла во двор второй, но поворот ее головы напоминал Талии ее саму: в минуты, когда ей что-то не нравилось, она поднимала подбородок и смотрела в сторону. Девушка даже хохотнула, когда лошадь повернула голову. И назвала ее Луной.

Во дворе ночью было много охраны, но на заднем дворе, за конюшней ее мог поймать только конюх, который точно не смог отказаться от кувшина червленого крепкого вина, которое привез с собой жених Мэрим.

Талия знала где взять ключи, как отвлечь хранителя. Не обошлось здесь без помощи Векса, но тот был не против нарушить порядок в замке. После того, как он передал конюху кувшин дорогого, а главное – редкого в этих краях напитка, Вексу он простил бы многое.

Храп конюха и тихое посапывание брата вызвало улыбку. Талия собиралась разбудить брата и пока заря не тронет горизонта «познакомиться» с Луной. Для нее она приготовила сладкую, как мед, грушу, которая нашлась в том же погребе, что и вино. Жених очень уж хотел угодить будущему тестю. Три телеги, груженые вином, фруктами и остатками фуража въехали во двор вчера, а выехать должны были лишь с продуктами в дорогу, фуражом для лошадей на месяц пути, сундуками платьев и пары меховых поняв для невесты.

Вдруг, за стеной конюшни Талия услышала скрежет, будто кто-то царапал по камню железным ножом. Так они с Вексом отмечали свой рост на каменном столбе, и парень надеялся, что кровь лорда Керни будет сильнее крови его матери – баронессы из Лескара. Тогда еще никто не знал, что королевство Лескар заберет себе большую часть земель гордой Асмеи.

Векс хотел быть высоким и могучим, а пока он на целую голову был ниже сестры. Его успокаивало лишь то, что она обещала, мол, мальчишки начинают расти после семнадцати, а пока надо много бегать, биться на мечах и стрелять из арбалета в яблоко на ходу. Он тайком от нее делал все, что советовала сестра.

Она постояла немного, подумав, что это лошади. Некоторых держали на привязи, и когда они мотали головой, кольцо задевало за каменную стену конюшни. Но прислушавшись, она поняла, что звук не случаен. Тот, кто это делает, старается попасть не по камню, а по раствору между камнями.

Талия знала каждый сантиметр замка, ее босые ноги ступали тише, чем ступает кошка. Обойдя конюшню, она прижалась к стене и замерла. От стены отделилась фигура, на секунду замерла и продолжила скоблить стену. Мужчина, высокий и крупный. Даже если учесть, что сидит на коленях. Он старался как можно тише и быстрее вычистить раствор между кладкой.

Дыхание начинало подводить девушку, но она не сдавалась. Первые проблески красного прорезали горизонт. Через несколько минут небо на востоке разойдется, как брюхо кабана и брызнет алым. Неизвестный с кинжалом станет виден, но и она тоже.

Храп за стеной не прекращался, а вот сапа Векса Талия больше не слышала. Он проснулся? Она надеялась на то, что он тоже слышит этот скрежет, и выйдет из конюшни неслышно.

Брат оказался не кошкой, а коровой, случайно забредшей в винный погреб: сначала он громко зевнул и выдохнул, потом затряслось ограждение, за которое он, скорее всего, взялся, чтобы подняться. Когда заорал петух, Талия увидела лицо обернувшегося на этот звук: черные брови, темные глаза, широкие скулы и полные губы. Лицо скривилось, губы беззвучно произнесли ругательства. Лет двадцать, не больше, но здесь, на землях отца она его точно не встречала. Он встал, осмотрелся и увидел Талию. Девушка как могла, вжалась в стену, но жидкие стебли дикого винограда не скрыли ее. Взгляды их пересеклись, и она поняла, что он не навредит ей.

За спиной Талия услышала шаги брата, удар ковша о бочку с водой, и за секунду, на которую она обернулась на эти звуки незнакомец исчез. Она оторвалась от стены, побежала туда, где он только что сидел на коленях, но ни там, ни за углом никого не было.

Талия знала здесь каждую ветку, каждый куст, и спрятаться было негде, а, чтобы добежать до ближайшей башни и скрыться за ней потребовалось бы целых две минуты. Она вернулась туда, где незнакомец сидел на коленях. Кладка была выцарапана достаточно глубоко. Камень, который пытались вынуть отличался от остальных: он был более темным, а значит, его перевернули. Она обошла конюшню, вошла в стойло, где по ее расчету должна была быть другая сторона этого камня, погладила Звезду – кобылу, которая хорошо знала наездницу, отдала ей грушу, что приготовила для Луны, подождала, пока та аккуратно возьмет ее с ладони, потрясет головой, стараясь не обронить ни кусочка. Потом присела на пол и нашла камень, что был светлее остальных.

На солнце камень замка белел все сильнее с каждым годом, и чем светлее был замок, тем старше была постройка. Это знали все. Кто перевернул его. Кто принес сюда раствор, чтобы поставить камень обратно?

Талия слышала, как брат помочился за конюшней, откашлялся, потом принялся часто дышать, разминая затекшие плечи. Он не знал, что сестра видела его ежеутреннюю зарядку. Талия забыла о Луне. Она ждала момента, когда все будут заняты чествованием молодых.

Первая из «королевской крови» уходила с земель Асмеи, чтобы стать герцогиней, леди Борк в далеком королевстве Дималь, что до сих пор надеялось на возрождение Асмеи.

Глава 3

Часть 1. Камень

Лорд Керни был доволен сделкой. Вот если бы ему еще не пришлось стоять в душной молельной, а потом сидеть за столом, воздавая уважение брату короля Дималя…

Королевство Дималь пришло бы на помощь Асмее, но ни один голубь не взлетел со стен замка, занятого врагами. Они отравили всех птиц еще до того, как король Асмей Мудрый принял яд перед сном. Его советник – лорд Керни сделал все необходимое и даже больше. Тело короля было теплым, когда лордам-предателям открыли ворота, когда принца подняли с постели и внушили, что все остальные против него.

Дималь молчал больше трех лет. Лорд Керни знал, что беглый герцог – брат убитого короля принимал их помощь. Но когда спустя пять лет гонец из Дималя принес письмо, в котором значилось желание укрепить отношения с королевством Лескар путем замужества одной из его дочерей с герцогом Дималя, лорд пришел к королю.

Король Лескара, забравший себе треть Асмеи молча слушал лорда, который последние десять лет верно служил ему и много получил за свои дела. Король не любил долгих разговоров, и лорд это знал.

– Дималь уже остыл. Сейчас они хотят не связи с нами, а крови Асмеи в своих лордах, – глухо сказал король и, отодвинув кубок, встал из-за стола. Лорд поторопился подняться быстрее короля.

– Что мне ответить? Надо ли королевству такое родство? – чуть заискивающе спросил лорд и вздохнул.

– Даже если ты отвернешься от своего сюзерена ради дочери, силы твои малы, да и когда еще это случиться. Лет десять? – король хмыкнул и сел обратно, дав понять, что говорить больше не намерен.

– Не меньше, Ваше Величество, – ответил лорд и, не отворачиваясь от короля, шагнул назад. Дверь была в трех шагах.

– Асмеи больше нет. Твой первенец скоро может сочетаться браком? – вдруг спросил король и лорд Керни замер.

– У меня только дочери, – голос лорда стал еще тоньше, еще надрывней.

– Да, верно. Ее дед – лорд Ленуа был столпом Асмеи, но где сейчас лорд Ленуа и эта Асмея? – он засмеялся было, но закашлялся и замолчал.

– Так, Ваше Величество. И лорда, и его дочь – первую леди Керни забрали Двое…

– Не отдавайте ее. Я сам найду ей мужа. Дам приданое, – перебил его король и лорд перестал дышать.

– Но я могу позволить и сам…

– Нет. Я запрещаю, лорд Керни. Ты один сделал больше, чем все, кто окружал меня все эти годы. Теперь нам не страшен Дималь… и другие королевства. Королева приносит мне сыновей, и последний из них должен будет объединить нас, – король снова закашлялся, отпил из кубка.

Лорд молчал. Сказанное королем было пределом всех его грез. Одна из его дочерей станет снохой короля! Но он сказал «последний»! Его последний сын! Когда он еще появится? А его младшая уже ходит!

– Иди, – король махнул ладонью и принялся обрывать с кисти виноград.

Лорд видел своих дочерей так редко, что точно не мог сказать, кто из них кто, но сейчас, сидящая за столом девушка в белом не казалась больше ребенком. Пухлые, как у матери, щеки, голубые глаза, светлые, как лён, волосы, убранные в прическу. Тонкий платок лишь на уголке держится в волосах, ниспадая по плечам. Ее мать была лучшей женщиной из всех, что у него были. Теперь он жалел, что отправил в монастырь ту, которая рожала ему это богатство.

Мэрим последний год нянька кормила дрожжами, чтобы женское начало проснулось быстрее. Брак был назначен, но нянька молчала о ее первой крови. Когда лорду принесли ее простыни, он выдохнул и вызвал девочку к себе. Ее мать была того же возраста, когда король согласился отдать незаконнорожденную сестру ему в жены. Девочка стояла перед отцом опустив глаза. Тонкая рубашка не скрывала наличие груди. Узкие, как у матери плечи, тонкая талия, широкие бедра, а самое главное – ее рост. Он подошел к ней почти вплотную. Ее голова была на уровне его груди.

– Ты должна сделать все, чтобы герцог получил наследника, иначе твои сестры останутся здесь, и я обещаю, что их жизнь будет ужасной, – прошипел он в ухо девочке, отчего она сжалась еще сильнее.

– Да, лорд, я сделаю все, что в моих силах, – прошептала Мэрим срывающимся голосом.

– И все, что выше твоих сил, – закричал он, и схватив ее за плечи, тряс до того момента, пока она не подняла на него глаза и не прошептала: «Клянусь Двумя».

Теперь, когда она сидела рядом с герцогом, лишь изредка поднимая глаза, чтобы улыбнуться очередным словам жрецов, которые имели право слова за столом, лорд видел, как она изменилась. Она не нарушит клятвы. Но поездка в дальний замок, чтобы консумировать брак лорда не радовала вовсе. В конюшне было самое главное – лошади, которых сегодня должны были объезжать. Он даже не знал, что весь день придется потерять за этой бессмысленной процедурой.

Рано утром жрец принес ему вино и свечи, рассказал о молитвах и застолье, и приказал сразу после обеда подать три кареты. Три жреца ехали в разных каретах дабы консумировать брак. В четвертой ехал лорд с дочерью и герцог.