Далее стояли славяне – на их белых рубашках или блузках распускались цветы и красные ягоды, форму они носили цвета осенней листвы или ржавчины, иногда коричневую или черную, но всегда стремились поймать в своем образе природные мотивы. Макс заметил взгляд Веды и подмигнул ей, вызвав ее улыбку. Сегодня на воротнике ее белой блузки сидел вышитый заяц. Веда была слишком хороша для него… слишком.

Добрая, красивая, умная. Что еще ему нужно? Он повторял себе, что нужно расслабиться и быть счастливым. Но ничего не выходило.

Они были прекрасной парой – лучшей. Царь и Царица «новой» Академии.

Улыбка Веды дрогнула – возможно она тоже вспомнила события августа, омрачившие летний триместр.

Самыми громким и яркими среди студентов, безусловно, были «драконы» – студенты с азиатского факультета. Такая разношерстная компания тут собралась: поклонники кей-поп с безумной расцветкой волос, студенты в кимоно, сари и еще невесть в чем. Они хотели быть ближе к изучаемой культуре, пряча традиционную форму поглубже в свой шкаф.

Макс мотнул головой, а потом пересекся взглядом с Корнеем. Оба закатили глаза и усмехнулись.

Макс попытался отыскать в толпе новенькую, ведь она прибыла сюда с автобусом, но среди скандинавов, как он сперва подумал о ней, не нашел. Увидел Ларсена и Свена, братьев, которые что-то оживленно обсуждали, возможно, как закадрить очередную девчонку. Местные Тор и Локи, с которыми у них уже было несколько стычек. Макс обернулся и краем глаза заметил серый свитерок на своем собственном факультете. Тоже Рим? Любопытно. Здесь практически не было девушек – те чаще выбирали славянский или азиатский факультеты.

Но вот незнакомка стояла совсем рядом и даже не знала о нем. А если и знала, то вряд ли догадывалась, о чем Макс сейчас думал. О ком. О ней.

Как ее зовут, черт подери?

Вновь земля стремительно уходила из-под ног.

Затянувшуюся тишину нарушила женщина, спустившаяся по широкой лестнице, обвитой колючими лозами.

– Приветствую наших новых студентов! – проговорила женщина, потирая руки в черных кожаных перчатках. – Меня зовут Роза Аморант, и я профессор истории на греческом факультете. Вы можете называть меня просто Профессор, – отчеканила она. – Со всеми вопросами и по всем провинностям вы будете приходить ко мне, у Ректора нет на вас времени, – на этих словах она немного усмехнулась. Губы, накрашенные темно-бордовой помадой, улеглись на ее лице изогнутым змеиным хвостом. Строгая белая блузка, черный жакет. Шею обхватывало массивное жемчужное колье с камеей по центру. – Новости для тех, кто только что прибыл. Римский факультет теперь будет входить в состав греческого.

Макс услышал за спиной ворчание своих парней, но Профессор властным взмахом руки заставила всех замолчать.

– Это не обсуждается, мои дорогие. Вы здесь – гости, и будьте добры вести себя прилично.

Естественно, все были недовольны, как, впрочем, и Макс. Теперь он явно увидел студентов греческого факультета. В отличие от римлян они были исключительно в черном и белом и задирали подбородки гораздо выше. Макс потер переносицу своего орлиного носа, предвкушая грядущие разборки. Вряд ли они с этими ребятами уживутся на одной территории.

– Хочу также представить моего нового помощника с римского факультета – Сол, выйди, пожалуйста, вперед. Господин Сол будет вести курс поэзии. Уверена, вы подружитесь.

Молодой человек с золотистыми, собранными в низкий хвост волосами поклонился студентам и, ослепительно улыбнувшись, отошел в сторону. Макс не помнил его по предыдущим курсам, хотя что-то знакомое в его внешности все же угадывалось.

– В Царство Мертвых мы с радостью примем факультет славянской культуры, – возобновила свою речь Профессор, кивнув девятерым мрачным студентам, полностью облаченным в черное, лишь с золотыми отличительными нашивками на одеждах. Восемь из них стояли по парам, юноши и девушки, которые держались за руки, и лишь одна студентка с прямыми черными волосами до плеч находилась поодаль, скрестив руки на груди с самым скучающим видом на свете. Египтяне.

На лице Веды отразился ужас, и она тут же нашла взглядом Макса. «Это полная катастрофа», – прошептала она одними губами.

– Мисс Мэри, – позвала Профессор девушку с каштановыми кудряшками, одетую в зеленую блузку и клетчатую юбку в тон. В руке та сжимала потрепанный блокнот с изумрудным переплетом. – Мисс Мэри выпускница нашей Академии, и в этом году станет куратором для третьекурсников.

– Ребята! – вышла вперед мисс Мэри. – Я буду вашим проводником по Академии Дискорд! Если вы заблудитесь, то приходите ко мне! В смысле, если вы заблудитесь, конечно, будет сложно найти правильную дорогу, но… В общем, что я хотела сказать? Я всегда рада вам помочь и ответить на любые вопросы!

«Лепрекон вещает…» – услышал Макс возгласы с противоположной стороны стола и заметил, как мисс Мэри мигом покраснела. Похоже, что она преподавала у кельтов, но ее студенты сейчас стояли вдалеке мрачными монолитами.

Очевидно, здешние не были рады приезжим, как и сами студенты «новой» Академии. Им придется провести здесь как минимум год, а что это будет за год… что ж, время покажет.

– А теперь в честь вашего приезда наполним кубки! – провозгласила Профессор, и «новые» с сомнением посмотрели на стол. «Старые» же, напротив, с едкими ухмылками шагнули вперед, налили до краев, после чего опрокинули кубки до дна. Красная струйка стекла по подбородку одинокой египтянки. Кто-то толкнул Макса, и он понял, что новенькую буквально выдернули из их строя.

Парень из греков наполнил бокал и сунул ей в руки. Глаза девушки расширились от потрясения, но еще больше было ее удивление, когда парень бесцеремонно попытался влить содержимое ей в рот.

Макс, рванув вперед, схватил грека за рубашку. Послышался треск ткани, возмущенный ропот со стороны студентов и Профессора. Макс занес кулак и впечатал парню в челюсть. Нечего здесь раздумывать, идиота нужно проучить. Кубок опрокинулся девчонке на свитер, оставляя алые следы. У парня лопнула губа, выпуская наружу кровь. Грек полетел на пол, а Макс повернулся к новенькой.

– Ты как? – спросил он, стараясь не задерживаться взглядом на ее лице.

– Все в порядке, – ответила она и облизнула губы, где остались следы напитка. Макс все же невольно посмотрел на них. – Это… это гранатовый сок.

– Ну вы и придурки! – воскликнула девушка с греческого. – Психи! Я же говорила, им здесь не место!

– Фабия, помолчи! – прикрикнул на нее парень, развалившийся на полу. Потом поднялся и протянул руку Максу. – Гектор. Будем знакомы.

– Хорошо, что не Ганнибал Лектер, – выдохнул появившийся рядом Корж.

– Ну почти, – ответил Гектор. – Меня и так называют. Я буду читать вам лекции.

– Ты только что врезал преподу, придурок, – выкрикнула Фабия.

– Пусть сам подучится манерам, – фыркнул Макс.

– Все в порядке, Фаби, – проговорил Гектор. – Уверен, мы поладим. Правда, Максимилиан? Защита своего факультета прежде всего.

Гектор с его проницательными голубыми глазами теперь вовсе не казался таким молодым. Да, его действительно можно было принять за студента. Но только поначалу. Кое-где среди черных завитков даже проглядывала седина.

Макс ничего не ответил, поджал губы и отвернулся, оглядывая с ног до головы девчонку.

– Точно все в порядке? – спросил он, стараясь говорить максимально равнодушно.

Она кивнула и отвела взгляд, собравшись было уйти. Снова смыться, вот так легко, раствориться среди многочисленных коридоров Академии.

– Как зовут? – тихо выдохнул Макс.

Девчонка остановилась вполоборота. Из-под челки на него смотрели огромные серые глаза. Грозовое небо готовилось пронзить его молнией, послать электричество по венам на пути к сердцу.

– Изабель, – ответила девушка. – Иза.

Она спряталась за толпой парней, оставляя Макса позади. Какой бы дорогой он ни пошел, возможно, все равно оказался бы здесь, в этой точке. Неизбежность, полная, абсолютная неизбежность накрыла его темной волной, опуская на самое дно океана. И только биение сердца было будто бы настоящим.

«Изабель…»

Сердце пропустило удар.

Глава 2. Ни свет ни заря

Она улыбается мне, и на душе теплеет. Вечная мерзлота уступает место весне.

Стоит вполоборота, смотрит на меня искоса. Протягивает руку, и я тоже тянусь к ней. Но вот она отступает на шаг, и я проваливаюсь в пустоту. «Изабель!» – кричу я, предвкушая соприкосновение с жесткой поверхностью. Что-то царапает мою одежду, добираясь до кожи. Разрывает плоть. Древесные ветви, понимаю я. Они будто корявые пальцы тянутся со всех сторон. Нещадно бьют по спине, рукам, животу, заставляя меня опускаться все ниже и ниже, к поверхности. К земле. Под землю.

Я просыпаюсь с привкусом влажной почвы на языке.

Все еще серое небо за окном, мрачная пелена на моих веках. Кто я, где я? Соображаю не сразу. Помню лишь имя, запекшееся на моих губах, как кровь. Внутри рождается жгучее желание немедленно найти Изабель и проверить, все ли с ней в порядке. Это всего лишь сон. Но сама мысль о ней будто помогла мне проснуться и вновь увидеть рассвет.

На моих коленях дневник и пожелтевшие страницы, вновь буквы, что я роняю на бумагу. В этот раз посвященные ей. Изабель, Иза… моя Эос.

– Эй, Байрон! Поэзию сочиняешь? – выдернул его из размышлений Корней. – Во сколько ты вообще проснулся? Ни свет ни заря же!

– Ни заря, ни свет, ни тьма, ни закат, все не зря, – мечтательно выдохнул Макс.

– Влюбился? Снова? Понимаю, в нее невозможно не влюбиться, – сказал Корней и схватился за голову. – Меня будто ночью дубинками колотили.

– Почти колотили, – усмехнулся Макс, вспомнив, как они накануне выгоняли «греков» из комнаты.

Их с Коржом подселили к двум парням с греческого факультета. Ради чего, не ясно. И так было понятно, что неприязни не миновать.

Вот только греки никак не ожидали, что кубарем выкатятся из комнаты после того, как начнут командовать направо и налево с этими их едкими ухмылками на лицах. Макс был благодарен другу, что тот всегда сдерживал его ярость, но вместе с тем в нужный момент приходил на подмогу. Греки обиды не стерпели и привели Гектора. Макс уже предвидел, как врежет преподу во второй раз, а может, и в третий, если понадобится. То, как Гектор повел себя с Изабель, вызывало в Максе неподдельную злость. На помощь им с Корнеем – перевес был не на их стороне – пришли парни с римского, во главе с Гладиусом и новым преподавателем поэзии Солом. Шуму они навели точно, но Сол поддержал их, чем вызвал бурю триумфальных восклицаний среди римлян. В итоге греков определили в другие комнаты, а Сол подошел к Максу и молча пожал руку.

Пока им сделали лишь устный выговор. Конечно, пришлось плестись на ковер к Профессору и все объяснять этой Аморальной Розе, как они с Коржом прозвали ее. Но они определенно выжили, отстояли свои права и показали грекам, кто тут главный.

И это первый день в Академии.

Теперь можно было и помечтать о серой мышке, учитывая, что погода располагала.

«Как там она?» – подумал Макс, вспоминая образ Изабель из своего сновидения. В серых глазах сквозила печаль, а Максу хотелось видеть там солнце. Хотя бы проблеск.

– У меня тоже голова раскалывается, – признался Макс, проведя ладонью по черным волосам, когда вдруг за окном промелькнула тень.

Он встрепенулся, вскочил с кровати и подошел ближе. Что это было? Всего лишь птица…

– Мы напились гранатового сока, кто бы мог подумать, – расхохотался Корж. – Да эти старички пуритане!

– Просто пафос, ничего больше, – фыркнул Макс, прикусив кончик карандаша, который прихватил с собой. Он вновь внимательно всмотрелся в серую завесу. – Ладно, хватит тут валяться, идем изучать территорию, – наконец сказал он.

– Ты к Веде? – сухо уточнил Корж, и Макс коротко кивнул. – Я, пожалуй, еще тут побуду. Не все еще законспектировал про поход Александра Македонского.

– Занудный Корги, – фыркнул Макс, но друг лишь пожал плечами.

И к лучшему. Макс пойдет один, ведь еще до рассвета он принял для себя важное решение: они с Ведой должны расстаться.