Кто же этот Троянский конь, проникший в Академию и не дающий всем жить спокойно? Кому нужно закрыть Дискорд? Слишком много влиятельных людей отправляют сюда своих отпрысков, и даже писать об этом в дневнике крайне опасно.

Но я не могу избавиться от мысли, что Троянский конь совсем рядом.

Свен? Парень со скандинавского факультета по прозвищу «Локи». Несколько раз мы пересекались в «новой» Академии с его братом Ларсеном. Ничего особенного. Был замечен в компании с Фабией.

Анкх? Любительница белочек с египетского. Странная особа и всегда появляется поблизости в самый нужный момент.

Мисс Лепрекон? Паникерша в зеленом. Она куратор с факультета кельтов, а они и так слишком мрачные ребята. Им не стоит доверять.

Изабель… Иза. Мысли снова возвращаются к ней. Мне просто хочется укрыть ее ото всех невзгод.

– Туши свет! Макс, достал уже строчить, ложись спать.

Корней перевернулся на другой бок и пробурчал что-то в стену.

– Хочешь быть пай-мальчиком и явиться на первую пару? – ответил ему Макс, захлопнув блокнот. Ему казалось, что Корней уже давно витает в объятиях Морфея. От этой мысли ему вдруг стало смешно. Макс расхохотался, и Корж вновь повернулся, приподнимаясь на локте. Его кровать неприятно скрипнула. Здесь многие вещи, а уж тем более двери и кровати, обладали особой скрипучестью, создавая странную мелодию.

– Ну что еще? Я всего лишь хочу выспаться.

– За три оставшихся часа? Брось попытки, дружище.

– Тебе снова не спится, да? – вздохнул Корней, проводя пятерней по светлым волосам. – Ну хочешь я тебе колыбельную спою? Баю, баюшки, баю, спи, Максимка, на краю. Придет серенькая мышь, и наступит гладь да тишь. Макс замер, слова Корнея застали его врасплох.

– Ты зачем это сейчас сказал?

– О чем ты? Не понял, что за наезд.

– Придет волк, а не мышь, тебе ли не знать.

– Волк уже, похоже, тут, осталось дождаться мыши, – ответил на это Корж.

Вот с чего он вдруг заговорил про мышь?

Макс резко поднялся, подтянул шнурок на клетчатых пижамных штанах и, накинув поверх майки черный халат, вышел за пределы спальни. Он вновь думал об исчезновении Фабии, об Анкх, сказавшей Профессору, что ее подружка «приболела». Они действительно дружили с Фабией? Что он вообще знал о местных?

А потом этот дурацкий праздник с инсценировкой эпизода Троянской войны. Спектаклем руководил Гектор, а играть Елену Прекрасную предстояло Фабии. Но раз Фабии не было – как на репетиции, так и на самом спектакле, – ее заменили на Изабель. По сценарию ее выкрал Парис – то есть сам Макс. Ему даже не хотелось вспоминать этот стыд! Он заикался на каждой фразе, а все потому, что рядом с ним стояла Изабель, а из амфитеатра на них во все глаза смотрели Веда и Корж. Макс ловил на себе недоуменные взгляды друзей, и от этого еще сильнее краснел. О боги! Он правда краснел!

Ларсена попросили сыграть Царя Спарты. «Тор» в роли Менелая выглядел слегка нелепо – казалось, что одежды ему слишком малы. А голые ноги Ларсена вовсе не были предназначены для всеобщего обозрения. И вот соломенный троянский конь въезжал на территорию врага. Здесь на помощь пришли азиаты, и вместо коня влетел бумажный дракон со спрятанными в нем «воинами». Состоялась импровизированная битва. Ниндзя против ребят в тогах – это было как минимум свежо, а главное, как бурно аплодировала Профессор и господин Сол.

После этого безумия все разошлись по своим комнатам, чтобы в восемь утра явиться на занятия, первые в этом триместре. Почти три месяца передышки всех расслабили. Обычные каникулы между триместрами не превышали недели отдыха, и никаких послаблений, как в других универах, где, например, не учились летом.

Макс прошаркал по коридору, выходя с «территории парней», и на пересечении четырех лестниц услышал смеющиеся девичьи голоса. Один из них он узнал. Веда! Но что она тут делает так поздно? Макс был уверен, что она, как и Корж, не захочет проспать первую пару. У него самого день начинался с истории средневекового периода, куда он идти не собирался. А дальше им поставили курс мифологических образов. Плюсом литература и латынь, которой он и так прекрасно владел. Можно будет пропустить и поизучать территорию Академии. Казалось, здесь так много укромных уголков. И может, ему посчастливится увидеть где-то Изу.

И найти бы Свена и надрать ему зад, чтобы он не смел больше ее оскорблять.

Но увидел Макс не только Веду: по обе стороны от нее шли Анкх и Изабель! Когда только спелись.

Макс не сразу узнал Изу: ее серые глаза были густо подведены на египетский манер – точно не без стараний Анкх. Волосы все так же скреплены бантом, серое платье в клетку украшал кружевной воротничок с вплетенными в него ягодками – который несомненно выдала ей Веда. И куда они направляются, такие ряженые?

Анкх все же постаралась с костюмом мумии, в этом она не шутила. Бинты обвивали ее запястья, шею, щиколотки, а в обнаженном пупке сверкало украшение в виде коптского креста. Веда тоже более-менее придерживалась традиций своего факультета, а вот вид Изабель вдруг разозлил Макса: зачем она так разрисовала себя? Ее что-то не устраивало на римском?

В этот момент Макс понял: он обязан сделать так, чтобы Изабель поскорее определилась и осталась на римском. Да, они на разных курсах, но все равно у него будет больше шансов видеться с ней чаще.

– Девчонки? Вы куда? – Макс вырос перед ними, преграждая дорогу. – Спать не пора?

Веда состроила ему глазки и улыбнулась.

– А ты чего не спишь, Лемурчик?

– Фу, – скривилась Анкх. – Что за щенячьи нежности. Избавьте меня от этого. Иза, пошли.

Она потянула Изабель за собой, но Макс снова остановил их.

– Вам мало приключений? Нам еще как-то разбираться с Фабией.

Анкх прыснула со смеху.

– Ага, все думают, что она в депрессии и не хочет показываться из нашей комнаты.

– И сколько она так будет сидеть – в вашей комнате? Эту ложь быстро раскроют.

– Мы что-нибудь придумаем, – ободряюще улыбнулась Веда. – Я не могу позволить этому навредить тебе, Макс.

Всегда такая заботливая.

Макс искоса глянул на Изабель. Какие мысли сейчас крутились в ее голове? Она лишь скромно стояла в сторонке, позволяя говорить другим.

– Так куда идете? – повторил вопрос Макс. – Может, я присоединюсь.

– Арканум, – шепнула Иза. – Тайна.

– Это девчачьи дела, Макс, только для посвященных, – сказала Веда, прогоняя его, а потом хихикнула, так беззаботно. – До завтра! Точнее до сегодня. – Она подпрыгнула к нему и запечатлела поцелуй на его губах.

Что подумает Изабель?

А что она должна подумать?

Взгляд Макса вернулся к ней. Что он заметил в ее серых глазах, очерченных черным карандашом? Любопытство?

* * *

Утро было неприятным, и все потому, что Макс не понял, когда закончилась ночь. Белесый туман вгрызался в кости, добираясь до сердца, среди статуй за окном завывал ветер. Макс пропустил историю с мифологией и приплелся прямиком на литературу. Зашел в мрачный на вид класс, так сильно отличавшийся от их прежней аудитории. Кое-где на полках даже стояли черепа, скорее всего, для антуража. И целый стеллаж с книгами, облаченными в громоздкие кожаные переплеты. Здесь как раз можно было вздремнуть, атмосфера располагала. Но вот среди прочих студентов он заметил Изабель и подсел к ней. Значит, на лекции третьекурсников?

– Так что вчера было? – спросил он тихо.

Она перевела на него изумленный взгляд, а губы сложила бантиком.

– Где было?

– Что за тайна? Приоткроешь завесу?

– С чего бы?

Он даже не ожидал, что она может отказать ему так нагло.

Или все-таки ожидал?

Видимо, Иза заметила растерянность на его лице и тут же смягчилась.

– Анкх показывала нам статую Изиды.

– Та, что жена Осириса? – блеснул знаниями Макс.

– Она самая, – просияла Изабель. – Мы всего лишь потерли ей стопы на удачу и успехи в учебе.

Макс кашлянул.

– Вы бродили ночью по кампусу, чтобы потереть стопы статуе?

Иза кивнула, когда в аудиторию вошел преподаватель: квадратный мужичок в клетчатом пиджаке и смешном берете с помпоном.

– Они сменили нам всех преподов, что ли? – шепотом возмутился Макс.

Действительно, из прошлогоднего состава кафедры он тут еще никого не видел.

– Но вернемся к стопам, – снова переключился он на Изабель, которая уже раскрыла девственно-чистый блокнот для записей.

– Изида не станет помогать мужчине, – слегка пожала плечами Иза и отвернулась от него, полностью отдав внимание учебе. – Так сказала Анкх.

– «Я то, что было, есть и будет: никто из смертных не приподнимал моего покрывала», – на ходу процитировал квадратный преподаватель. – Откуда эти слова?

Изабель радостно потянула руку вверх.

– Прошу вас, моя юная римлянка.

– Это надпись на храме Изиды в городе Саис.

Преподаватель на миг оторопел, но следом воскликнул:

– Великолепно! Вы не безнадежны, мои дорогие римляне! Позвольте представиться, Иоганн Себастьян, преподаватель немецкой литературы с германского факультета. Я дам вам несколько лекций в этом семестре. Но сперва зачитаю вам пару строк Иоганна Фридриха Шиллера из «Истукана Изиды».

Макс прислушался к речи преподавателя, стараясь вникнуть в строчки, будто это было важно услышать именно сейчас:

Жрецами Саиса, в Египте, взят в ученье
Был пылкий юноша, алкавший просвещенья.
Могучей мыслию он быстро обнял круг
Хранимых мудростью таинственных наук…^[4]

– Итак, под «покровом Изиды» скрывалась Истина, – задумчиво проговорил Иоганн Себастьян. – Но тот, кто узрит эту истину… будет ли он счастлив? Что думаете, мои милые студенты?

Макс повернулся, скользя взглядом по аккуратному профилю Изабель. В ней все было такое складное и в то же время до сих пор тревожившее его. Иза отчаянно писала в блокноте, а когда Макс сунул туда нос, то увидел несколько строк на немецком. Она записывала оригинал стихотворения.

– Мышь! – вдруг закричал преподаватель и шустро вскочил на стул, указывая на пол. Иза не выдержала и расхохоталась так громко, что даже Максу пришлось улыбнуться.

* * *

– Не боишься мышей? – спросил Макс, когда они вышли с Изабель после пары. – Обычно девчонки визжат, а не смеются во весь голос.

– Прости, – робко улыбнулась Изабель. – Господин Себастьян так забавно прыгал. А мыши… очень милые.

Совсем как ты, хотел добавить Макс, но прикусил язык.

– Ну а ты? – вдруг спросила Изабель. – Как относишься к мышкам?

Было в этом вопросе нечто двусмысленное, и Макс совершенно растерялся. После недолгой паузы он сказал:

– Знаешь, крайне положительно.

Макс и не заметил, как врезался в чье-то крепкое тело. Однако ничуть не удивился, увидев перед собой Гектора. По лицу преподавателя будто прошла рябь, словно ветер коснулся водной глади. Да какой уж там ветер – настоящий ураган!

– Снова ты, – оскалился он. – Мне кажется, или ты постоянно переходишь мне дорогу?

Макс сжал челюсть. Ссориться с преподавателем было ни к чему, но он до сих пор не мог забыть, как грубо тот обошелся с Изабель.

Макс хотел рвануть вперед, на Гектора – откуда только это желание выяснить с ним отношения? – но внутри будто все застыло, и только тихий настойчивый голос вторил ему: «Пустой, пустой, пустой… Ты – пустой…»

Мысль звякнула, как монета, брошенная в пустой колодец.

Что это значит? Пустой?

Возможно, Макс знал, но не хотел признаваться себе.

Внезапная пелена сумраком легла ему на глаза, обволакивая со всех сторон, а в следующий миг Макс понял, что стоит перед каменной стеной с изображенным на ней символом. Это был круг с расходящимися лучами. Солнце. Или же звезда? Символ мог означать что угодно.