Мысли путались и ускользали, и он пытался вспомнить, как оказался в этом темном тесном коридоре. Символ манил его, загораясь ярким пламенем на задворках памяти, отпечатываясь в его сознании. Он был началом и концом. Он был всем.

Странный знак настолько приковал его внимание, что Макс мог бы остаться здесь навсегда, лишь бы изучить его тайны.

Но вдруг его окликнул знакомый голос:

– Максимилиан? Что ты здесь делаешь, дорогой?

Макс резко обернулся, взгляд его моментально сосредоточился на рыжем ореоле над головой женщины. И он понял, что смотрит на мать Веды, Валерию Лисову. Та как всегда доброжелательно улыбалась ему.

– Дай я тебя обниму, дорогой, – проговорила Валерия, откидывая на одно плечо длинные шелковистые волосы. Липкие губы прижались к его щеке. Почему-то в последнее время все так и норовили поцеловать его. Будто он был Спящей Красавицей, а все кругом решили попробовать свои силы в его пробуждении. Он слегка усмехнулся от этой мысли. – Привет от родителей, Макс, они просили передать, что у них все хорошо – и чтобы ты был послушным мальчиком. – Валерия Лисова потрепала Макса по щеке, а после попыталась стереть оставленную на его коже помаду.

«Что же они сами не приехали?» – подумал Макс.

«Потому что им нет до меня дела», – ответил он сам себе.

– Спасибо, Валерия, – сказал Макс и тоже очаровательно улыбнулся матери Веды. Чем дольше он смотрел на эту женщину, тем больше понимал, что неправильно держать Веду в неведении. Пора поговорить обо всем начистоту.

Глава 5. Голос истины противен слуху

Голос истины противен слуху

Лао-Цзы

Она смеялась, а я слушал. Нет ничего прекраснее смеха Изы. Он очаровывает. И заражает своей простотой и искренностью. Вскоре и вся группа хохотала, в том числе и я. Профессор Себастьян орал, чтобы его спасли от мыши, а я вижу в этом двойственность – это я должен кричать, чтобы спасли меня. Но кажется, уже поздно. Я безнадежен.

На следующий день Иза отвела меня в канцелярскую лавку на первом этаже Академии и заставила купить себе новую тетрадь. В римском стиле там, увы, ничего не нашлось, и я позволил ей самой выбрать тетрадь для меня. «Тайный лес» – вот он, выбор Изабель. На черной обложке рассыпаны травы и цветы, мелкие насекомые, лягушка. Ключ. А на оборотной стороне я нахожу зеленую дверь, увитую листьями черного плюща.

Ничего особенного для прохожих. Просто тетрадь. Просто двое студентов. Просто наши пальцы так невзначай соприкасаются.

Просто меня прошибает молнией.

Я, кажется, задолжал один разговор.

– Веда! Можно тебя на секунду? – Макс снова сунул нос в комнату девушек. Увидел сидевшую за письменным столом Изабель, спиной к нему, которая вновь что-то строчила в тусклом свете лампы.

– Макс! Ты вовремя! – подруга ответила теплой улыбкой. – К нам тут Профессор приходила. – Веда чуть нахмурилась, и Макс напрягся.

– Спрашивала про Фабию?

– Угу. – Веда вышла в коридор и прикрыла за собой дверь.

Изабель даже не обернулась. Макс сжал руки в кулаки, отчего-то злясь на себя. Его охватило раздражение из-за того, что он собирался сделать.

– Я должен это прекратить, – сказал Макс. – Но сначала выслушай меня.

Макс взял Веду за руку и повел прочь из Царства Мертвых. Ноги сами вели его. Будь что будет, будь что будет, повторял он про себя.

Веда прильнула к нему, но Макс угрюмо отстранил ее.

– Что сказала Профессор? – спросил он шепотом, оглядываясь по сторонам.

– Ничего особенного, просто спрашивала про самочувствие Фабии.

Он подвел Веду к огромному мутному окну, и она мигом уселась на подоконник. Кругом не было ни души, что даже странно, учитывая обычное вечернее оживление в стенах прежней Академии. Неужели здешние ребята совсем не умели веселиться? И этот их праздник – все, на что они способны?

Веда ухватилась за лацканы его пиджака песочного цвета и притянула Макса к себе, обхватывая ногами его бедра. Прижалась к нему так тесно, что он слышал быстрый стук ее сердца. Веда стала такой родной…

Как он смел ранить ее?

Макс отступил на шаг, встречаясь с удивлением во взгляде Веды. Она не ожидала никакого подвоха, не была готова. Ничто ведь не предвещало!

Но и ему сложно было предугадать, что он встретит в старой Академии Изабель.

Свою загадочную мышку.

– Макс? Что-то случилось? – раздался будто издалека голос Веды.

– Разве ты не видишь! – мотнул головой Макс. – Все случилось!

– Не кричи, пожалуйста.

– Прости.

Они всегда умели находить общий язык, Веда всегда успокаивала его, смягчала его нрав. И что будет с ним теперь, когда эта стихия вырвется наружу?

Ему показалось или стекло за спиной Веды слегка задребезжало?

Макс подавил неприятные воспоминания, грузом лежавшие на сердце. Если бы он всегда мог сдержаться…

– Я разберусь со всем, что касается Фабии. Тем более, что все это из-за меня. Вы не должны пострадать. Никто из вас.

– Но, Макс…

– Не спорь. Ты же знаешь, я поступлю так, как считаю нужным, – твердо сказал он. А следом добавил: – И мы… мы с тобой больше не пара. Мы можем остаться друзьями… как прежде.

Но конечно, он знал, что как прежде уже не будет.

Веда впилась пальцами в край подоконника так, что побелели костяшки.

– Макс? Скажи, что ты не серьезно?

Ясный зеленый взгляд вдруг помутнел.

– Ты же не можешь говорить это всерьез, Макс, нет. Мы со всем справимся вместе. – Она схватилась за голову. – Я не хотела в это верить… все твое поведение выдавало тебя, но я не верила! И этот дурацкий спектакль, да?

– Прости.

Он отвернулся, чтобы не видеть ее слез. Трус.

– Значит, я все-таки не слишком хороша для тебя? Я так боялась, что ты бросишь меня. – Голос Веды задрожал. – Макс… но это же мы… ты и я… что изменилось?

Это всегда был он один, хотел сказать Макс, но не осмелился. И все же повернулся. Увидел сверкающие изумруды ее глаз. Упал перед ней на колени, словно сраженный мечом римский воин.

– Так будет лучше, Веда. Ты чудесная, ты – само совершенство, и не смей сомневаться в этом.

– Но ты заставляешь меня сомневаться! Я ведь люблю тебя, Макс…

Они будто разыгрывали очередной спектакль на потеху жаждущей публике. Если бы не было так больно.

– Нам просто хорошо вместе, ты знаешь. Я люблю тебя… но только как подругу.

Какие кошмарные слова он говорил. Макс видел по лицу Веды, насколько они ужасны.

– Ах, вот вы где! – раздался за спиной чирикающий голос. Веда всхлипнула.

Макс обернулся и увидел мисс Мэри в длинной темно-зеленой юбке, в блузке на тон светлее, с клетчатым шарфом поверх.

– Ребята, нам с вами нужно многое обсудить!

Мисс Лепрекон взглянула на Веду, и улыбка сошла с лица куратора.

– У вас все в порядке? Вы что-то… что-то узнали про Фабию?

Макс тряхнул головой, не желая сейчас вспоминать недавнее исчезновение студентки, которое Дамокловым мечом висело над ним. Нужно немедленно пойти к Профессору.

– Я лишь хотела сообщить, – с меньшим энтузиазмом проговорила мисс Лепрекон, – что вам двоим поручили приготовления к празднику в конце месяца. Судя по разговорам ребят, вы – Царь и Царица прежней Академии, а у нас есть традиция объявлять Короля и Королеву нашего бала. И будет здорово, если вы поможете с организацией, да?

Макс перевел взгляд на Веду – для нее это оказалось последней каплей. Слезы все скатывались по ее щекам, когда она побежала прочь, задевая мисс Мэри плечом. Куратор нахмурилась и пошла следом, очевидно не понимая, что могло так расстроить студентку. Макс не шелохнулся.

На душе возникло странное чувство: будто на него смотрят.

Макс перевел взгляд направо и только сейчас заметил зеленую дверь, обвитую искусственным плющом, слишком похожую на дверь с его тетради. А внизу, в самом уголке, был нарисован черный силуэт человечка, который держал в руках солнце. Макс проследил взглядом до замочной скважины, и еще выше – до символа трискелиона, который витиеватым узором украшал глазок.

По коже пробежали мурашки, Максу стало не по себе. Смутные образы наполнили его голову. «Пустой… проснись, Макс!»

Он немедленно шагнул к двери и потянул ее на себя, распахивая настежь.

За ней он обнаружил целующуюся парочку с азиатского факультета. Насколько странно было увидеть их за дверью с кельтским узором? И тем не менее они были там, будто нарушали устоявшиеся порядки. Девушка с длинными темными волосами, собранными в хвост, выбеленной ровной челкой и черными раскосыми глазами обвивалась вокруг парня-альбиноса в белом костюме.

Она смотрела прямиком на Макса, и он понял, что она могла подглядывать в глазок и все слышать. Почему он раньше не заметил эту дверь?

Парень развернулся к Максу и криво ухмыльнулся.

– А ты жестко с ней обошелся.

– В тебе слишком много ян, – проговорила девушка. – Я бы тебе такого точно не простила.

– Ему нужно больше инь, – согласился парень. – Но Инь сегодня моя.

– Вы еще кто такие, чокнутые? – спросил Макс, припоминая, что видел их на спектакле о Троянском коне. Они ведь приехали вместе со всеми ребятами из «новой» Академии, но Макс не мог припомнить, чтобы встречал их прежде.

– Инь, – представилась девушка.

– Ян, – проговорил парень.

– Но это сегодня. Иногда мы меняемся.

– Ух, – выдохнул Макс, – интересные у вас отношения. А что вы у кельтов забыли?

– Нас к ним подселили, – отозвался парень. – Славные ребята.

– У них тут просто сказка, – сказала Инь. – Атмосфера леса даже в спальне. Полное слияние с природой.

Ян снова повернулся к девушке и накрыл ее губы своими, а потом взял за руку и потянул за собой, увлекая в глубь кельтских недр. Азия и кельты? Макс лишь пожал плечами.

Дверь как-то сама бесшумно захлопнулась за ними, а Макс был слишком взволнован и раздражен, чтобы разбираться с этим сейчас.

Пора найти Профессора и поговорить о Фабии. Выложить все начистоту и возможно, даже попросить о помощи.

Но прежде он заглянул в комнату, которую теперь делили Веда, Анкх, Иза и призрак Фабии. Подругу он там не нашел, а вот Иза все так же сидела за столом.

Увидев его, на этот раз она встала и кивнула на свой стул.

– Садись, – велела она скромно, но он не смел ослушаться. На столешнице лежал большой белый лист бумаги и карандаш. – Ты прогулял Средневековье, а там нам, между прочим, задали составить ментальную карту. Чтобы соединить античность и поздний период. Там и падение Римской империи, кстати, есть. Давай, бери карандаш, я помогу.

– Помогаешь с домашкой? Не думаешь, что я сяду тебе на шею?

– И ножки свесишь, – улыбнулась Изабель. А потом легонько коснулась его плеча, принуждая взяться за карандаш. – Давай же.

– Что мне писать?

– Первое, что придет в голову, а дальше посмотрим, как связать это с нашим предметом.

– Хорошо, – произнес Макс, стараясь не думать, с чего вдруг Изабель захотела помочь ему. Под гулкие удары сердца он написал:

«Ты мне нравишься».

Глава 6. Я извлеку порядок из хаоса…

…и свет из тьмы.

У. Теккерей

Свет вторгается во тьму, заставляя меня вынырнуть на поверхность из небытия. Сколько времени я провел в этой тьме, неизвестно. Сколько дней, ночей, недель, месяцев. Я запомнил лишь боль, а следом – пропасть. Я куда-то шел, зачем – неизвестно.

Я не сразу понял, что это Корней хлопает меня по щекам, заставляя очнуться. Но стоит мне распахнуть глаза, как он заносит кулак для удара и… снова боль! Резкая, жгучая, алая.

Из носа течет кровь.

«Я выбью из тебя эту дурь!» – ревет друг.

«Ты мне больше не друг!» – орет он.

«Ты мерзавец, подлый предатель!» – свирепствует.