Решившись, я делаю несколько жадных глотков под пристальным взглядом Харпера и, утолив жажду, отдаю бутылку обратно. Становится чуточку легче, но в башке до сих пор творится полнейший кавардак. И как бы я ни пыталась рассортировать эти горы мысленного хлама, они все равно рассыпаются в хаотичном беспорядке, словно кто-то вывернул мой мозг наизнанку.

– Где мы? – хрипло спрашиваю я.

– В поезде, – буднично отзывается Кайлер, закручивая крышку и бросая бутылку на матрас.

– И куда едет этот поезд?

– Понятия не имею. – Пожав плечами, Харпер медленно встаёт, выпрямляясь в полный рост.

Он кажется выше, чем я помню. Или это я вдруг укоротилась? Но скорее всего, причина кроется в замкнутом пространстве, искажающем мое восприятие окружающей реальности.

– А поезд откуда взялся? – продолжаю наседать на немногословного Харпера, как обычно сосредоточенного на чем угодно, кроме меня и интересующих моих же вопросов.

– Откуда-то взялся и куда-то едет, – равнодушно произносит чертов юморист.

Хотя не похоже, что он шутит. Уж больно физиономия серьезная, но я-то помню, что иногда даже этот железный человек умеет смеяться… и не только. Да он просто кладезь скрытых талантов.

Кайлер отступает назад, будто невидимая граница между нами требует соблюдения дистанции. Его шаги неспешны и отточены, словно и в этой тесной капсуле он всё ещё действует по уставу. Развернувшись, Харпер медленно опускается на койку у противоположной стены, не удостоив меня даже взглядом. Наклоняется вперёд, упираясь локтями в колени. Длинные пальцы сжимаются в замок, кожа на костяшках побелела.

Я пристально осматриваю его с ног до головы, лишь сейчас обратив внимание, что он, как и я, без брони. Только на мне тонюсенькая рубашка, а майор одет в плотную черную униформу без каких-либо знаков отличия.

– И давно мы «куда-то» едем? – нахмурившись, задерживаю взгляд на его взъерошенных волосах. Выглядит он тоже не айс, но держится с неизменной выправкой и завидным самообладанием.

– Я пришел в себя часов восемь назад, а сколько до этого провалялся в отключке, – сказать трудно, – скупо поясняет он.

– Ясно, значит, давно, – мрачно подытоживаю я. – Дверь проверил?

– Заперта, – кивает Харпер. – Пытался взломать, стучать, звать на помощь, – толку ноль. За окном только темнота. Рискну предположить, что поезд движется по подземному туннелю. За то время, что я бодрствую, он ни разу не делал остановок и не менял скорость.

– Это возможно? В смысле, без дозаправки?

– Вполне, – со знанием дела отвечает майор. – Если внутри установлен малый реактор, то поезд может идти месяцами. Такие штуки автономны, не требуют топлива в привычном смысле.

– Состав на ядерной тяге? – задумчиво хмурюсь я, не скрывая скепсиса. – С чего ты взял, что мы на самом деле в поезде?

– У тебя есть другие предположения?

– Да масса, – бурчу, поудобнее устраиваясь на койке.

Рана под повязкой неприятно тянет, но болевые ощущения не такие острые, как должны быть, учитывая, что времени прошло не так много. Возможно, при обработке мне вкололи обезболивающее, которое все еще действует. Либо…

– Например, мы мертвы. Или в коме. Или подключены к какой-нибудь экспериментальной симуляции, где всё с виду реальное, но на деле – фальшь.

Харпер криво усмехается, но в его глазах вспыхивает незнакомая искра, словно мои версии показались ему весьма любопытными. Ну или попросту нелепыми и смешными.

– Звучит как бред, но в нынешнем мире и это уже не кажется фантастикой, – комментирует Кайлер, глядя на меня с пристальным интересом.

Приосанившись, я напускаю на себя важный вид. Да-да, принцесса не так глупа, как некоторым казалось. И без помощи Дрейка могу выдать что-нибудь заумное. Плохо, что иногда, точнее почти всегда красноречие меня подводит. Особенно в моменты, когда зеленоглазый майор буравит меня фирменным суровым взглядом.

Молчание между нами затягивается, напряжённое, как тугая струна. Поезд мягко вздрагивает на стыках рельсового полотна, ритмично, почти убаюкивающе. Но в этой размеренности есть что-то неестественное, или я напрасно накручиваю себя, и поезд – это всего лишь поезд. Правда, обычные поезда по Большой земле давно не ездят, да и под ней тоже.

– Можешь озвучить свое последнее воспоминание? – нарушает тишину Кайлер.

Я облегченно выдыхаю. Ну наконец-то мы перешли к конкретике. Может, общими усилиями доберемся до истины. Прикрыв глаза, пытаюсь сосредоточиться и восстановить цепочку событий с того момента, как мы покинули «Крыло Орла».

Колонна ползла по серпантину, и я тогда ещё подумала: «Слава богу, уходим», а потом появилось дерьмовое предчувствие. Тяжёлое, липкое, цепкое. Оно не подвело. Шершни внезапно сменили направление. И это было ненормально. Всё стало ненормальным. Руины, мёртвые города, точки на экранах, словно пульс умирающего мира. Затем затишье… Гул беспилотников. Облегчение, когда мы решили, что «Спрут» отправил их для нашего прикрытия.

Потом дроны внезапно начали падать. Паника. Взрывы. Пустота в эфире. Нас атаковали со всех сторон, уничтожив всю колонну, кроме нашего броневика. Майор до последнего пытался увезти нас из-под удара, но чертова машина увязла в снегу. Дальше мы бежали. Потерявшие управление беспилотники сыпались на землю, как град. Помню, что я падала, а Харпер всегда оказывался рядом, помогал вставать, не отпускал от себя ни на миг. Помню, как меня задело обломком от разорвавшегося снаряда, а на шлеме майора треснуло защитное стекло. Он нес меня на руках, а еще я сказала, что теперь мы точно сдохнем вместе. Харпер в ответ обозвал меня дурой и пообещал, что еще поживем.

Помню голос отца…

«Вставай! Ты почти у цели. Вспоминай, Ари… Пора».

Про эту же цель он говорил в моем последнем сне, но и тогда я не поняла, что он имеет в виду. И всё ещё не понимаю.

Дальше… Дальше дым, метель, рёв ветра, пылающие воронки. Скалы. Да, точно, впереди были скалы. Мы надеялись укрыться там, но попали в окружение шершней. Мутанты словно уже ждали нас там. Отступать было некуда. Потом появился он… Аристей, и начался настоящий ад. Шон попытался выстрелить в белобрысого монстра, проигнорировав приказ майора…

Шон. Нет… Нет. Слишком больно. Он не должен был умирать так. Никто не должен. Ни один из нас.

А затем… затем Харпер оставил меня и троих выживших бойцов, а сам уверенной походкой направился к нашему врагу и преклонил перед ним колени. Но даже тогда я была уверена, что это лишь обманный маневр или безысходная сдача в плен, и верила бы до сих пор, если бы Аристей не заговорил с нами. Обоими. Одновременно. Не произнося при этом вслух ни одного слова.

– Ари… – резкий голос Кайлера возвращает меня в вагон, где по-прежнему слышен монотонный стук колес. – Что ты вспомнила?

«Тебя следует наказать, Кай. Но… я сегодня в прекрасном настроении, мой мальчик», – как наяву снова шелестит в ушах вкрадчивый голос Аристея. Меня передергивает от подступившего ужаса, по позвоночнику ползет холодный озноб.

«Кай».

«Мой мальчик».

Почему он обращался к Кайлеру так, словно… знает его?

Почему Харпер не сопротивлялся?

А я? Я же тоже слышала этого монстра, слышала, как он называл меня по имени, но, оцепенев от страха, даже толком сделать вдох не могла. Так почему Харпер должен был реагировать иначе? Потому что мужчина? Или потому, что опытнее и старше меня по званию? Звучит нелепо, правда?

Я просто привыкла воспринимать его словно несгибаемого универсального солдата, а он так же, как и все мы, обычные люди, столкнулся с существом, чьи ментальные и физические способности выходят далеко за пределы человеческих.

– Дерби! – рявкает Харпер, потеряв терпение.

А вот это обидно. Я тут оправдания ему ищу, а он рычит на меня, как будто я ему под ноги плюнула.

– Да пошёл ты, – оскорблённо бормочу я, но достаточно громко, чтобы он услышал.

Кайлер изумленно замирает, словно не ожидал от меня подобного хамства. Я с достоинством выдерживаю его негодующий взгляд, но чувствую себя при этом ощипанным воробьем, посмевшим чирикнуть на коршуна.

– Я бы ушел, но дверь заблокирована, – с ледяным спокойствием произносит он и замолкает. Надолго.

Спустя минут пятнадцать обоюдного игнора, я начинаю елозить задницей на матрасе, все чаще поглядывая в сторону насупившегося Харпера. Металлические стены вагона едва уловимо дрожат, в тишине слышен лёгкий шелест. Может, вентиляция, или кто-то тихо скребётся под обшивкой. В такой обстановке даже безмолвие хрустит, как лед под сапогами.

– Я помню все, – не выдержав, первой нарушаю молчание. – Но после того, как ты опустился на колени перед этим ублюдком, – словно отрезало.

– У меня то же самое, – невозмутимо отзывается майор, не пытаясь хоть как-то объяснить мотивы своего поступка.

Мне бы проявить настойчивость, но что-то мешает. Может, это страх узнать правду, к которой я не готова?

– Ты слышал… его? То, что он говорил?

– Да, – снова короткий, сухой ответ. И всё. Язык бы ему отрубить за эту экономию слов.

– И что, по-твоему, он имел в виду? – спрашиваю я, не стесняясь показаться настырной и навязчивой. После всего, что между нами было, вопрос о стеснении можно смело снять с повестки дня.

– Именно то, что сказал. Ему не нужна твоя смерть, и у него на тебя большие планы, – лаконично отвечает Кайлер.

Мдаа, он сегодня просто гуру ораторского искусства.

– То есть этот поезд, если, конечно, мы на самом деле в поезде, принадлежит ему?

– Скорее всего, – как-то слишком уверенно выдает Харпер.

Я заторможенно моргаю.

– А он сам здесь?

– Если у него нет еще и крыльев, то с высокой долей вероятности могу предположить, что да. Он вполне может быть здесь.

От этой фразы по спине прокатывается волна холода. Я мгновенно начинаю осматривать стены, потолок, пол, словно Аристей прямо сейчас выползет из вентиляционной решётки. Нет, ещё одну встречу с желтоглазым монстром я морально не вывезу, а смерть от разрыва сердца еще никто не отменял.

– Есть предположения, куда мы направляемся? – упав духом, тихо спрашиваю я, безрезультатно пытаясь отыскать взглядом оружие. Признаю, что это глупая затея. Никто в здравом уме не оставил бы пленным автоматы. Да и не в здравом тоже.

– По всей видимости, смотреть новый мир, который он тебе обещал, – равнодушно передёргивает плечами Харпер, словно мы обсуждаем экскурсию по историческим руинам.

– И ты так спокойно об этом говоришь! – взрываюсь я, чувствуя, как снова накатывает раздражение. Ему бы с такой уравновешенностью в покер играть или русскую рулетку. Но, откровенно говоря, я жутко завидую его уникальной способности в любой ситуации сохранять здравую рассудительность.

– Паника нам сейчас точно не поможет, – он устало растирает ладонями лицо, затем откидывается назад, упираясь затылком о стену, и вытягивает перед собой длинные мускулистые ноги. – Ты голодная?

Неожиданный вопрос застает меня врасплох. Он пошутил? Если так, то я его точно четвертую.

– А ты… ты еду мне предлагаешь или просто пытаешься сменить тему?

Харпер останавливает на мне нечитаемый взгляд, чуть приподняв бровь.

– Не вижу смысла обсуждать то, на что мы не можем повлиять. А вот поесть – это уже почти стратегия выживания, – невозмутимо заявляет он.

– Здесь, кажется, не предусмотрено меню из трёх блюд. Даже из одного, – фыркаю я, но на всякий случай бегло обвожу взглядом купе, пытаясь понять, где тут вообще можно достать еду.

– Под матрасом, – усмехнувшись, подсказывает Кайлер.

– Серьёзно? – недоверчиво хмыкаю я, приподнимая край матраса, и точно, там лежит обычный сухпаёк в жёлто-серой упаковке, немного отличающейся от тех, что нам выдавали на Полигоне. Внутри стандартный набор: спрессованная каша, плитка с мясным вкусом, пластиковая ложка, влажная салфетка и миниатюрная банка энергетика.