Эти заколки приводят в ужас как твоих коллег-девушек, так и девушек из фитнес-тусовки Сержа. Ты знаешь, что они осуждают тебя за спиной, но у тебя это вызывает лишь улыбку. Тебе нравится их бесить. Поэтому дома у тебя стоит большая шкатулка, доверху наполненная пестрыми заколками с единорогами, цветочками и леденцами. Любимые заколки – с лавандовыми курочками.

Когда ты полностью готова и целиком входишь в кадр, я делаю скриншот экрана. Распечатываю получившуюся фотографию и помещаю в пухлую папку с заголовком «Везувиан».

Ноутбук оставляешь включенным. Услышав, как хлопнула входная дверь, я переключаю программу удаленного доступа с твоего домашнего компьютера на телефон.

С десяти начинается мой рабочий день, и на какое-то время я теряю тебя из виду. Если бы это было возможно, я бы жил только твоей жизнью. Но, к сожалению, у меня есть еще и своя.

Ты уходишь с работы в половину седьмого. В дороге я наблюдаю за тобой через камеру твоего телефона. А еще на моем экране движущаяся точка: она указывает твое местоположение. Я должен всегда видеть тебя и знать, где ты. Иначе я сойду с ума.

Ты снова включаешь ноутбук ночью, без пятнадцати одиннадцать. Мы опять на кухне. Еще не переодевшись в домашнее, ты бросаешь что-то на сковородку, ставишь кастрюлю с водой на огонь. Пока ужин готовится, моешь плиту от накопившегося сантиметрового слоя грязи и жира, снимаешь с сушилки белье, убираешь за Белкой рассыпанный туалет, моешь посуду. Что-то – что входит в мой обзор – я вижу, а что-то понимаю по звукам: визг опускающихся перекладин потолочной сушилки, шорох собираемых сыпучестей, скрип плиты, которую трут губкой.

Я знаю каждый звук твоей жизни, Есения.

Забираешься в кровать в час ночи. С телефона проверяешь, как идет реклама. Выставляешь ставки на новый день. Зеваешь. Откладываешь телефон и выключаешь свет.

Я никогда не устану любоваться тобой. Ты кажешься мне красивой, безумно интересной и полной сил. Живая, бойкая, веселая, думающая. Сексуальная. Упрямая и гордая. Таких, как ты, Вселенная посылает нам, чтобы прогнать печаль и дать надежду.

Сердце колют жалость и тоска.

Как же сильно я хочу дарить тебе любовь и заботу… Но я должен оставаться в тени, быть безучастным наблюдателем и не вмешиваться в твою жизнь.

Я никогда не забуду тот день, когда влюбился в тебя, Есения. Тогда я стал пленником и навсегда потерял свободу.

Глава 3
Лавандовая Весна

Четверг

Просыпаюсь за десять минут до будильника. Понимаю, что начались месячные и что я протекла на кровать… Досталось и матрасу. Включаю свет, замываю пятно на простыне и матрасе. Серж сладко посапывает, у него завидная суперспособность спать в самых неудобных условиях.

Планировала сегодня помыть голову, но, так как отведенное на это время я потратила на чистку пятна, приходится снова воспользоваться сухим шампунем.

Вырубаюсь на унитазе на пару минут. Меня словно ударяет током, я подпрыгиваю и рукой сбиваю втулку с бумагой. Она падает и в полете разматывается метра на три.

Решаю сварить кофе в турке. Неудачная затея: он убегает. Вдвойне обидно: на свежевымытую плиту! Помыть ее сейчас не успею, сделаю это вечером.

Чем ближе конец недели, тем меньше сил. В транспорте меня вырубает везде, я сплю даже стоя в метро. На кольцевой ветке жуткая давка, в вагоне меня сдавливает так, что не вдохнуть. Да и дышать нечем: все вокруг выше меня. Как всегда, я решаю найти плюс в паршивой ситуации: расслабляю ноги, опускаю голову на капюшон. Я не падаю, меня крепко подпирают со всех сторон. В таком блаженстве я засыпаю на несколько минут.

На работе авария с отоплением, и в офисе жутко холодно.

Надеваю на руки носки – отрезала мыски, чтобы пролезали пальцы. Не помогает – руки окоченели настолько, что не попадаю по нужным клавишам на клавиатуре. Я вся дрожу.

Постоянно тру глаза. Веки закрываются, и я не могу их контролировать. Я пью очень много кофе. Ухожу в туалет, умываюсь и хлопаю себя по щекам. Не помогает.

После работы закупаюсь продуктами для дня рождения Сержа.

По дороге от магазина до дома у меня рвется пакет. Вареная колбаса, батон, помидоры, сыр, соленая рыба, авокадо, ватные палочки, диетические котлеты для бургеров – одно из немногих блюд-полуфабрикатов, которое и я люблю, и Серж одобряет, – все падает в грязь.

Продукты в упаковке или завязанных пакетах еще можно спасти, их дома нужно просто помыть. А вот батона, считай, у меня больше нет. Так обидно: ведь утром я ничего не могу есть, кроме хлеба с колбасой. Сервис быстрой доставки продуктов почему-то обходит мой район стороной. А до магазина десять минут… Может, хотя бы краешек спасу? Я осматриваю батон. Но нет, грязь из лужи залилась в пакет и размазалась по хлебу.

Что ж. Пожую колбасу с мерзкими хлебцами Сержа, надеюсь, меня не стошнит. На вкус они как картон. Заодно гордо помашу этими картонками у Сержа перед носом: смотри, я взялась за себя! Пусть порадуется.

Осматриваю продукты. Как мне теперь это тащить? Сумка-торба вся заполнена другими продуктами, больше в нее не влезет. Придется переть все в руках.

Плетусь домой. Руки дрожат, мышцы ужасно жжет от напряжения. Да еще вдруг проезжающая машина щедро окатывает меня грязью с ног до головы. Грязь попадает и на лицо и даже заливается в ботинки.

Кое-как обтеревшись рукавом, я двигаюсь дальше. В ботинках хлюпает. Руки отваливаются. И самое трагичное: у меня больше нет хлебушка!

Вдруг накатывает такая безнадежная тоска, что хочется все бросить и убежать прочь, далеко, не по привычному маршруту, а по таким дорожкам, где я обычно не хожу. Лишь бы выбраться из этого котла, где я ежедневно варюсь.

Хватит хандрить. Это все месячные.

Я глубоко вдыхаю, надуваю щеки и делаю шумный выдох. Не сильно полегчало, но бежать куда глаза глядят больше не хочется.

Чтобы подбодрить себя, я немножечко мечтаю. Вот скоро я получу опыт, стану умнее, меня повысят в автосалоне или я устроюсь в компанию получше и поближе, начну выполнять задачи быстрее, и у меня наконец появится свободное время. И мы с Сержем улетим в отпуск к морю, пальмам и белому песку. К тому времени я похудею, и мы будем гулять по берегу, загорелые, стройные и красивые, и все вокруг будут нам завидовать. А однажды мы пойдем по ракушечному пляжу, Серж укажет на самую большую ракушку, я подниму ее и обнаружу внутри кольцо! Обалдеть!

В половине первого я падаю на подушку. Думаю, что больше всего на свете не хочу, чтобы наступило утро. Не хочу слышать этот будильник, не хочу ехать на работу. За то, чтобы завтра, а точнее, уже сегодня, через каких-то три с половиной часа, не вставать, а проваляться весь день в постели, я бы продала дьяволу свою душу, душу Сержа, моего начальника, души ведьм из кол-центра и соседей сверху, которые, судя по шуму, каждую субботу в семь утра катают по полу гигантские каменные шары.

Пятница

Весь день меня колотит мой внутренний электрошокер. Я вырубаюсь и на ходу, и стоя на эскалаторе, и даже на рабочем месте: прикорну на пару секунд, потом ка-а-ак ударит! Я вздрагиваю и прыгаю в офисном кресле. Наверное, я ощущаю это сильнее, чем оно есть на самом деле, потому что мои конвульсии замечают только коллеги, сидящие по соседству. Они хихикают, отпускают безобидные шуточки и понимающе кивают: все мы к пятнице такие.

Несмотря на хронический недосып и полное отсутствие сил, настроение на подъеме: впереди два блаженных выходных дня! Конечно, завтра придется готовиться к празднику, это отнимет много сил. Но я буду делать это дома. Не придется проводить восемь часов в дороге… Господи, как же я ненавижу эту дорогу.

Порой мне кажется, что я живу только на выходных. Остальные пять дней просто не откладываются в памяти: в них либо ничего не происходит, либо мозг решает, что мне незачем их запоминать, и выбрасывает из памяти с той же легкостью, с какой выбросил таблицу синусов и косинусов и список пятилеток СССР. Но это обидно: жизнь-то одна, и жалко лишаться ее пяти седьмых!

Суббота

Торт я делаю ночью. Серж спит как убитый, и риска, что он проснется и испортит себе сюрприз, нет.

Я решаю сделать «Красный бархат». Это компромисс для всех. Тусовка Сержа ест только низкокалорийное, но в этом торте не пятьсот калорий на сто грамм, как в классических, а всего триста.

Вожусь до восьми утра, но торт выглядит роскошно. Красные коржи с белой прослойкой, красная обсыпка. А как пахнет! Будто находишься на шоколадной фабрике. Верхушку я украшаю шоколадной штангой и цифрами два и шесть. Прячу торт в пакет и задвигаю поглубже в холодильник, ложусь спать и просыпаюсь в двенадцать.

Когда Серж уходит на работу, я убираю квартиру, затем иду по магазинам и докупаю, что не успела. Передвигаю мебель так, чтобы все уместились, готовлю закуски.

К половине седьмого приходят почти все гости, а Серж должен вернуться на час позже.

Я красиво выкладываю на тарелку канапе с авокадо и красной рыбой, отношу на праздничный стол.

Гости стоят с бокалами в сторонке. Они ведут себя так, словно пришли на светскую вечеринку, где я официант.

Это фитнес-компашка Сержа, и я ее не перевариваю. Все разговоры у них о тренажерах, марафонах, сушке и протеинах. Ужасно скучно, но мне пришлось их позвать, потому что это праздник Сержа. Вот и сейчас фитозомби обсуждают спорт и диеты. Я слышу краем уха непонятные термины вроде «дельта» и «катаболизм».

Здесь судят о людях исключительно по соотношению мышечной и жировой массы. А так как вторая во мне значительно превышает первую, думаю, понятно, какое мнение у них сложилось обо мне. Причем я знаю точно, что на работе у Сержа много хороших, нормальных ребят. Просто по непонятной причине он тесно общается с самыми неадекватными.

Фитозомби меня не любят, потому что я не загоняю свое тело в рамки и не схожу из-за него с ума, а просто живу. За спиной они обожают надо мной подшучивать. Однажды на общей тусовке, выходя из туалета, я услышала, как кто-то сказал: «На задницу Еси нужно выдавать лицензию, как на отдельный вид оружия». Все засмеялись. Конечно, они не знали, что я все слышу. В лицо они всегда улыбаются и кажутся милыми. Ладно, я немного лукавлю: милыми их акульи улыбки не назовешь. И Сержа там не было, при нем они так себя не ведут.

Я не обижаюсь. Мне нравится моя задница, и Сержу она тоже нравится. Серж не такой, как они. Он не настолько страдает спортивной истерией.

Сильнее всего не выношу одного из лучших друзей и коллег Сержа, Виталика. Он сейчас здесь. Этот самовлюбленный качок похож на фигурку, скрученную из воздушных шариков. Носит он все только облегающее, чтобы все любовались его мускулами.

Звонят в дверь. Я быстро вытираю руки о кухонное полотенце и бегу открывать. Это пришли Костя и Андрей. Они не из фитнес-тусовки, а друзья Сержа со школы.

Как же я им рада!

У Кости прическа-одуванчик из пышных кудрей, которые он стягивает ободком-пружинкой, чтобы не лезли в глаза. У Андрея острое лицо и смешная короткая челка. Оба ужасные болтуны, любят шутить, но шутки у них несмешные, их частенько приходится затыкать. Но сегодня я, наоборот, буду подстрекать парней к странному юмору, чтобы они свели с ума фитозомби.

Андрей и Костя, войдя на кухню и поздоровавшись со всеми, предлагают помощь. Я говорю, что уже все сделала, и отправляю их развлекать гостей, а то «они что-то скучают».

Парни наливают себе выпить и присоединяются к фитнес-тусовке, где вовсю обсуждают кальциевые добавки с айхерба. Андрей сразу вливается в беседу и бодро сообщает, что ежедневную потребность в кальции можно удовлетворить двадцатью шестью литрами пива. Я громко смеюсь, Андрей, довольный, что шутка зашла, смеется вместе со мной.

Фитозомби дружно возводят глаза к потолку, раздается синхронный вздох.

Андрей, совершенно не понимая, что его обществу не рады, рассказывает историю о том, как его собака вчера съела собственное дерьмо, а потом Костя подхватывает тему и углубляется в размышления, сколько калорий содержится в дерьме.