Это прозвучало странно, если не сказать угрожающе. Йели, Янника и Алва обеспокоенно переглянулись. Они были последними, кто остался в холле. Даже Дагги смылся, опасаясь школьной кары.

– А теперь живее на уроки.

Янника проводила учителя долгим взглядом. Повернулась к брату.

– Если ты еще хоть раз запретишь мне лезть в драку, Йели, я протащу тебя на твоих же кишках! Я послушала тебя как единственного сына вожака. Но в следующий раз я отсажу тебе яйца, как брату!

– Подумаешь. – Йели тоже выглядел задумчивым.

– У меня плохое предчувствие, – вдруг призналась Алва.

– Господи, да ты вся в мать! Пошли уже, пока нам домой не позвонили из школы. Вы хоть представляете себе маму с телефоном в руках? Да она же сгрызет его от волнения.

Янника прыснула со смеху.

Алва последней отправилась на урок бухгалтерского учета к госпоже Бё. Она всё пыталась понять, чем же от нового учителя пахло. Да и пахло ли вообще? Узколицый словно маскировал свои ароматы, хотя это невозможно. Запахами клеймилось буквально всё: деревья, пот на коже, ветер, зимние облака. Даже оброненные чешуйки с когтей как-нибудь да пахли.

Но этот человек, похоже, не имел жизненных оттенков.

2.

Вигго свернул с дороги и подъехал к бару.

Сейчас вывеска «Крутосваренные», не так давно сверкавшая в ночи, ничем не выделялась. Повсюду царило изумрудно-молочное уныние. Насыщенный и глубокий темно-зеленый цвет давала бесчисленная хвоя, образовывавшая мглистые леса на склонах Пиков Митбо. В каких-то двадцати пяти километрах к северо-западу от Альты погода была совсем другой. Обычное дело для лесов, обсиживавших подножия гор.

На парковке уже стояли три полицейских внедорожника, одна «скорая» и две машины криминалистической службы. От одного внедорожника отлепился сержант Ханс Эспеланн. Ханс работал в полиции Альты задолго до того, как стая под предводительством Вигго покинула горы и пришла к людям. Ханс был старым и добродушным. А еще ему вдруг взбрело в голову, что на склоне лет не мешало бы выправить зубы.

С брекетами Ханс выглядел как неудачная помесь подростка и старика.

– Нормальная тачка, Вигго, – заметил Ханс. – Писатели неплохо зарабатывают, э?

Вигго обернулся. Он приехал на темно-синем пикапе Chevrolet Silverado. Такой же был у Эджила, отца Арне Петтерсона. Вигго помнил это так же ясно, как и многое другое. Он не нуждался в машине, чтобы добраться сюда, но было бы подозрительно, заявись он на своих двоих, обнаженный, неся под мышкой охапку одежды, будто беглый преступник.

Вдобавок в гараже томился желтый «Фольксваген Гольф». А это уже относилось к Лео и Диане Хегай, когда они приехали с сыном в Лиллехейм, еще не зная, как всё обернется. Вигго вдруг понял, что сентиментален. Иначе с чего бы окружать себя вещами, буквально кричащими о прошлом?

– Да, отличная машина, Ханс. Как раз чтобы впечатлять старушек с брекетами, а потом отвозить их подальше в лес.

Ханс скрипуче усмехнулся:

– На то он и заработок, чтобы баловать себя, да?

– Где Ролло?

Ханс поманил рукой и направился к тропинке, уводившей в лес сразу от столиков для пикников. Вигго ступил на чуть влажную траву, идя за полицейским. Им навстречу выбрел бармен-толстяк, работавший этой ночью. Он был в фирменном фартуке заведения. Фартук украшали следы свежей блевотины.

Вигго поспешно отвернулся.

Но бармену было не до того. Судя по пятнам на фартуке, он только что увидел нечто малоаппетитное.

– Всё так плохо? – поинтересовался Вигго, когда над их головами сомкнулась хвоя.

– Эт всё волки, – беззаботно отозвался Ханс. – Не ведают ни сна, ни покоя, засранцы. Им только дай задрать кого-нибудь. Но сейчас тот, кто управляет ими, знатно облажался.

В животе Вигго неприятно екнуло.

Тот, кто управляет ими.

Стая была безупречна во всём, что касалось заметания следов. В первую очередь это было связано с запахами, которые источали любые предметы и даже частички. Уносилось, закапывалось или уничтожалось всё, что могло вывести не к хищникам, а к людям. Да и носов, способных учуять промах, было немало.

– Похоже, намечается неплохой сюжет, – осторожно сказал Вигго, рассчитывая вытянуть из Ханса чуть больше.

– Какой еще, к черту, сюжет? Очередная волчья резня. Только на этот раз кто-то ударился в символы.

Это окончательно сбило Вигго с толку, и он решил увидеть всё собственными глазами. Впрочем, он и так знал, куда его ведут и что там найдется. Еще бы не знал. Ночью он собственноручно разбрасывал останки жертв, устраивая всё так, чтобы их нашли меньшее через месяц. Скажем, какой-нибудь турист с собакой.

Однако Ханс привел Вигго совсем к другому месту.

К месту, которое было на порядок ближе к бару.

Непростительно и небрежно близко.

Среди холмиков земли, усыпанных хвоей, бежал ручеек. Тени здесь были густыми, напитанными туманом. Над водой нависала чахлая сосна с больной корой. Под ней лежали обглоданные кости. От запекшейся крови они казались коричневыми и бугристыми.

Вигго не возражал, когда подчистую обгладывали мясо, но не позволял забирать кости, чтобы добыть костный мозг или вылизать всё добела. Люди должны понимать угрозы. Разумеется, это касалось людей определенного склада ума. Таких как вчерашняя троица, что заявилась в Альту с карманами, набитыми дурью.

И кто-то выложил их кости кругом.

Чертовски ровным кругом.

Сперва – череп. Потом – бедерная кость. За ней следовали лучевая и направленные к центру ребра. Затем шагали фаланги пальцев и всё остальное. Фаланг, к слову, было не так много. Сложно грызть руку и что-нибудь не проглотить при этом. Эта костяная комбинация повторялась еще два раза, с каждым разом всё уменьшаясь. Получалось какое-то сумасшедшее солнце ацтеков.

Но самое интересное находилось в центре «солнца».

Там лежал мертвый Аслак Лауритсен, городской краснодеревщик.

От круга поднялся Ролло Квислинг, полицейский инспектор, этим утром звонивший Вигго. Это был крупный мужчина, чей возраст только начал приближаться к сорока. С массивными ладонями и широким лицом, он больше напоминал лесоруба, которого приучили бриться и надевать полицейскую униформу. Впрочем, это не мешало Ролло любить клетчатые фланелевые рубашки, оставаться убежденным холостяком и по пятницам наведываться в какой-нибудь бар.

Обо всём этом Вигго знал, потому что зачастую составлял Ролло компанию в его Великом Путешествии Пятницы. Они редко пили что-то крепче пива, но лишь по той причине, что Ролло объезжал бары только с одной целью: показать, что закон не только не дремлет, но и живо интересуется всем, что происходит в городе.

Заметив писателя, Ролло мрачно усмехнулся:

– А вот и знаток ужасов собственной персоной. Как жизнь, Вигго?

– Всё еще теплится во мне, в отличие от этих. Привет, Ролло. Это и есть та мерзость, о которой ты говорил по телефону?

– Она самая. Что скажешь?

Вигго огляделся. Ему даже не пришлось изображать живейший интерес. Всё было не так – другое место, другое размещение костей, плюс Аслак в комплекте. Он вынул блокнот и сделал первые пометки, чем вызвал легкое неудовольствие Ролло. Полицейскому не нравилось, когда гражданские забирали с мест преступлений воспоминания, которыми впоследствии могли поделиться с репортерами. Но он доверял Вигго.

Через кости был перекинут мостик из пластиковых дощечек. Там сейчас балансировал фотограф, делая снимки одного из черепов. Торчали желтые флажки, обозначая точки интереса. Вигго обратил внимание на хвою под ногами. Полицейские были аккуратны, тщательно оберегая следы чьих-то хороших крепких ботинок. Но других в окрестностях Альты и не носили.

Со следами ботинок мешались отпечатки волчьих лап. Как понимал Вигго, это было сделано намерено. Кто-то умышленно потоптался у ручья, поглубже вминая конечности в рыхлый бережок.

Составив в уме примерную картину случившегося, Вигго взглянул на центральную композицию. Краснодеревщик Аслак Лауритсен был полностью голым. Это не так удивляло, учитывая, чем он вчера занимался, но полицейским знать об этом не обязательно. Бледную грязную кожу мертвеца покрывали хвойные иголки, будто крошечные окоченевшие червячки.

Подойдя чуть ближе, Вигго присел, подмечая детали.

Аслак Лауритсен лежал на левом боку. Его ноги и руки застыли в позиции карикатурного, мультяшного бега. Пенис скукожился и прилип к бедру, говоря о том, что перед смертью Аслак обмочился. На левой ступне – узнаваемые шрамы, полученные еще в Лиллехейме.

Вигго задумался. Краснодеревщика явно откуда-то притащили. Или принесли, потому что следов нет. От бара вчера ушли все, и ни у кого не было причин возвращаться.

Лицо краснодеревщика перетянула жуткая гримаса. Он скалился – но вовсе не в попытке явить волчью пасть. Изо рта вывалился обожженный язык. Глаза страшно выкачены, как при воздействии взрывной волны.

«Типичный мертвый мультяшка», – некстати подумал Вигго.

– А что говорят в баре? – спросил он.

Это было важно. Они оттащили барыг подальше в лес. Того требовало золотое правило: не сри там, где ешь. Однако же кто-то потрудился и принес их обратно. Что-то вроде – положи туда, откуда взял.

– А что в баре? – Ролло пожал плечами. – В баре всё тихо. Люди приходят и уходят, ничего не принося в эти края, кроме своих проблем и бед. Никто ничего не видел и не слышал. Разве что опять выли волки. И знаешь, что я заметил?

– И что же? – Вигго распрямился, всё еще оглядывая странный круг.

– У тебя нет ни одной истории про волков. Но ты всё равно носишься по окрестностям, изучая каждый укус.

– Я не люблю волков, Ролло. Буквально боюсь их. Но ничего не могу поделать с этим – с фактом их существования.

Ролло фыркнул:

– А вот я бы отдавал этим волкам половину своей зарплаты. В четырех случаях из пяти их жертвами становятся какие-то подонки. А эта троица, если судить по количеству черепов, – он кивнул на круг из костей, – явно имела виды на продажу дурмана и чего похуже.

– Шеф, если вам некуда девать половину зарплаты, так я завсегда возьму, – подал голос Ханс. Он стоял рядом, засунув руки в задние карманы форменных штанов. – Только свистните.

– Если я свистну, тебе придется сделать стойку, Ханс.

Все тихо рассмеялись, не переставая глазеть на чудовищную композицию. На ветку опустилась тундряная чечетка. Петь или чирикать она не решилась. Только смотрела на место ужаса, возникшее в таком прекрасном месте.

– Ладно, может быть, коронер хотя бы намекнет, кто это, – произнес Ролло.

– Это Аслак Лауритсен, краснодеревщик. – Вигго едва не добавил «хромой волк». – Мы у него как-то гарнитур заказывали. Живет на Ароннес. Ну, теперь, выходит, жил.

– Как жена? – осведомился Ролло таким тоном, словно и не сомневался, что Вигго знает буквально всех. В том числе и жертв.

– Да как сказать. Без изменений.

– Это ничего. Моя племянница не разговаривала где-то до пятнадцати. Что-то вроде психологического барьера. Когда-нибудь он разрушится. Когда-нибудь всё разрушится.

Вигго обнаружил, что инспектор внимательно смотрит на него. Пах Ролло вполне привычно: здоровым телом, лосьоном после бритья и своим неизменным утренним кофе с виски. Качество запахов обычно ухудшалось вместе с эмоциями. Однако запахи Ролло говорили о прежнем дружелюбии.

«Честная дружба волкодава и волка, – подумал Вигго, отводя взгляд. – Интересно, когда она закончится? Когда друзья решат, что нет ничего вкуснее глотки приятеля?»

– А по-моему, это ужасно, дамочки, – заявил старина Ханс. Он облизнул брекеты и поморщился. – А разве нет? Как по мне, это ритуальное убийство. У нас в Альте завелся маньяк с прирученными псами. И теперь он бродит по лесам, выискивая беззащитных туристов.