На расстоянии Альба не читает. По крайней мере, если бы читала, то уже как-нибудь бы дала знать. Но Лидисс все равно старалась обрывать такие мысли. Так еще забудешься при ней, а злить Альбу совсем не улыбалось.

В общем-то, Лидисс и не имела ничего против гранд-дамы Мистериса и прекрасно помнила, кто рисковал жизнью и прыгал за ней в озеро, полное ундин. Просто очень раздражало это разделение. Вроде бы как в Мистерисе все носящие медальон равны, но кто-то сидит в высоком замке и командует, а кто-то носится по грязным людским землям и только и делает, что выполняет указания.

Ну да, Трехглавый Совет заботился о подданных. Жители Мистериса не бедствовали, учились, занимались магией и тем трудом, что был им по душе, развлекались – в общем, жили лучше, чем все земные аристократы, вместе взятые. Но все это даровал своей милостью Совет, и властью обладал только он. А Тэй всегда говорил, что власть – это самое главное.

И здесь с ним было сложно не согласиться. Ведь чем бы Лидисс ни занималась, когда зачарованный сильф приносит видение и в ее голове звучит отзвук бархатного голоса, Лидисс должна все бросить и бежать исполнять волю его обладательницы. У Альбы власть, с ней не поспоришь.

Хотя, конечно, если сравнивать с их жизнью до Мистериса, то о большем сироты из Лиха и мечтать не могли.

Кошелек, украденный ими у Мариса, быстро опустел. Помыкавшись какое-то время и совсем оголодав, брат с сестрой решили просить убежища в храме Светозарных. Их приняли, но очень скоро Лидисс уже не понимала, рада она этому или нет. Работать приходилось с самого утра и до первой звезды, храмовый хлеб всегда был черствым, а похлебка жидкой – и мало. Еще и магию приходилось скрывать в два раза тщательнее, чтобы не оказаться на улице. В самые тяжелые дни, засыпая на твердой лежанке и не чувствуя тела от усталости, Лидисс вспоминала своего старого мужа и думала, что при нем жилось даже получше. Нужно было только зажмуриться и потерпеть, зато потом она могла вдоволь поесть, еще и для Тэя еды припрятать.

Лидисс поежилась от воспоминаний. Она и правда так думала: из-за голода сожалела о старом уроде, которого с удовольствием прикончила бы еще парочку раз. Немыслимо.

А потом случился Восход и по всему свету понеслись вести о Мистерисе. Княжество магов звало всех, в ком горит искра Дара, и обещало им защиту. Лидисс и Тэй сбежали из храма и отправились в Мистерис сразу же, как услышали о нем.

Конечно, они и представить не могли, что в Мистерисе правит знакомая им троица. Поняв, кто они, Тэй знатно струхнул и в очередной раз засобирался бежать. Лидисс отказалась, впервые не подчинившись старшему брату. Она не собиралась больше скитаться, голодать, спать на жесткой лежанке и работать за троих. Звали тех, в ком горит искра Дара, обещали защиту – так выполняйте!

И она не ошиблась. Их узнали, но зла никто не держал, более того – оказалось, им даже рады.

С тех пор Тэй и Лидисс ни в чем не знали нужды. Из бродяжек-сирот они превратились в уважаемых жителей нового мира, свободных и сытых; у них появился дом и уверенность в завтрашнем дне. Спустя положенный год они принесли клятву верности, получили медальоны и стали полноправными подданными Мистериса, посвященными в его тайны. Но внизу, в мире старом, оставались десятки таких же отмеченных сирот – иногда при живых и благополучных родителях, – которые сами не могли добраться до Небесной лестницы. Поэтому, получив медальон, Лидисс сразу вызвалась присоединиться к тем, кто разыскивает детей с Даром. Но тут влезла Альба, отчего-то выбравшая ее себе в подопечные, и обязанность мотаться по поручениям Совета стала первоочередной, а все остальное – только если по пути.

Поначалу Тэй тоже подался в искатели, и его в этом благом занятии никто не ограничивал, но через пару лет Мистерис начал усиленно развивать перемещения туманными тропами, и Тэй оказался в числе тех, кто решил заняться якорями для них. Он закладывал новые и поддерживал в порядке уже брошенные. Совет желал, чтобы в каждом городе – от княжеских столиц до самых захудалых деревушек – был магический ориентир, что обеспечило бы возможность быстрого перемещения по людским землям. Система якорей снимала необходимость знать и четко представлять ту местность, в которую маг собирался открыть тропу. Достаточно было лишь обладать особой картой и медальоном Мистериса, чтобы переместиться к любому из якорей. По крайней мере, так учили в академии: дескать, вот собственной силой открыть и удержать тропу почти невозможно, а с запасом породы, что вложен в медальон, – раз плюнуть, если еще и с картой якорей, и того проще. Лично проверить эти знания Лидисс не удавалось – сколько бы она ни пыталась, самостоятельно открывать тропы у нее не выходило. Но не всем же двигать горы. Кто-то делает не такие зрелищные, но оттого не менее важные дела.

Вот к этим-то делам Лидисс и не терпелось вернуться. И чем быстрее она разузнает, что там стряслось в гарденском замке, тем быстрее Альба от нее отстанет.

2. Вечный жнец

Лидисс вышла из таверны и поймала паланкин. Удовольствие проехаться в новомодном средстве передвижения с имперских берегов было не из дешевых, но в сердце гарденской столицы альтернативой могли служить только собственные ноги. В целях поддержания чистоты и благолепного вида улиц, лошадей и, соответственно, повозки в центр не пускали. Исключения делались только для княжеской семьи и высоких гостей.

– В замок! – распорядилась она, сунув одному из носильщиков серебряный.

Дорого, ровно столько же она отдала за ночевку в лучшей гостинице столицы. В половину серебрушки обошелся обед в таверне, которая могла похвастать тем, что однажды в ней потчевали самого великого князя. И судя по вкусу блюд, очень даже возможно, что не врали. А тут несколько сотен шагов до замка. Но идти пешком она все равно не хотела. Веди себя как аристократка и будешь принята как аристократка – эту истину Лидисс усвоила твердо. Когда у нее появилась возможность одеваться в шелка и бархат, совершенно незнакомые люди стали относиться к ней несравнимо благожелательнее, чем к сиротке в обносках.

Да и не любила она таскаться пешком. Хватит, находилась. Можно и в паланкине проехаться да спокойно по сторонам поглазеть. Гарден к этому располагает.

За время своей службы Мистерису Лидисс изрядно попутешествовала по староземельским княжествам, и все они выглядели лучше ее родного бедолаги Лиха. Но Гарден отличался разительнее всех. В любое время дня и ночи его дороги были безопасны, а города и деревни удивляли чистотой и благополучием. Ожидаемо, что его столица аж слепила. Аккуратные мостовые, сплошь каменные дома со слюдяными окнами, по мере приближения к княжескому замку становившимися узорчатыми и разноцветными; многоярусные здания гильдий с красными черепичными крышами и ухоженная растительность, подобранная так, чтобы в любое время года Гарден был ею полон – все это привлекало взгляд и требовало к себе внимания.

Возможно, поэтому самой запоминающейся чертой столицы Золотого княжества была степенность. Здесь никто будто бы никуда не торопился, хотя назвать город праздным язык не поворачивался. Он трудился и двигался, но без спешки, спокойно и величественно, как бескрайние гарденские поля пшеницы под ветром.

Княжеский замок расположился среди холмов в дальней части города. Лидисс никогда раньше не видела его вблизи, но слышала множество рассказов о крепостной стене, сплошь увитой неувядающими плетущимися розами.

Но это оказалось байками – стена и возвышающийся за ней замок, конечно, выглядели впечатляюще, но растительность была самой обычной и цвести раньше времени не собиралась.

«Вот тебе и Цветущий Замок», – посетовала Лидисс.

Зато не пришлось долго торчать под воротами. Едва она выбралась из паланкина и двинулась по мосту, навстречу сразу же вышли трое мужчин. Двое из них выглядели обычными бесцветными стражниками и особого внимания не стоили. А вот третий как-то выбивался из компании – статный, темноглазый, густые черные усы щегольски подкручены. Шаг легкий, не солдатский. Одет не так чтобы сильно вычурно, но Лидисс нашла за что зацепиться взглядом – расшитые дублеты и плащи с драгоценными пряжками простые стражники не носят даже в Гардене.

– За мной Мистерис, – официально сообщила она, чтобы сразу обозначить свой статус.

– Я почему-то именно так сразу и подумал, – ухмыльнулся нестражник, оглядев ее с головы до ног.

Взгляд непростой, глаза лукавые. На мгновение Лидисс даже показалось, что мужчина наделен Даром. Но, приглядевшись, она поняла, что ошиблась. Человек. Просто человек.

– Что привело прекрасную даму в Цветущий Замок?

– Мне нужен некий Гедеон, – не стала терять времени Лидисс. – У меня особое поручение от Совета Мистериса.

Мужчина плутовато прищурился.

– Какое дивное совпадение, – протянул он и, откинув ото лба прядь смоляных волос, заявил: – Я тот, кто вам нужен. Гедеон, личный помощник князя Деннарда и его доверенное лицо. Как я могу к вам обращаться, миледи?

И вправду удача. Есть все шансы быстро разделаться с поручением Альбы и спокойно вернуться к своим делам.

– Лидисс, доверенное лицо Совета Мистериса, – в тон мужчине ответила она. – Где мы можем поговорить?

– Где пожелает прекрасная дама, – медом растекся Гедеон.

Пытается ее обольстить? Лидисс не скривилась только из вежливости. Она знала, какое впечатление производит на мужчин, знала, что хороша собой: в Мистерисе хватало зеркал, чтобы это разглядеть, как и тех, кто мог подтвердить, что от забитой бродяжки давно не осталось и следа. Но ужимки, одинаковые для всех фатов, нагоняли на нее тоску.

– Но я, в свою очередь, предлагаю пройти в замок, – продолжил он. – Ждал я, признаться честно, не вас, но расстройства по этому поводу я почему-то не чувствую.

– Это временно, – криво ухмыльнулась Лидисс.

Гедеон рассмеялся.

– Думаю, мы найдем общий язык. – Он протянул руку, приглашая Лидисс следовать за ним.

Обходительный жест она не приняла, не девица на балу.

– Давайте не терять времени, Гедеон. Очень много дел.

– Прошу за мной.

– Дождитесь меня, – попросила Лидисс носильщиков и двинулась за Гедеоном.

Вечноцветущий внутренний двор тоже оказался выдумкой, хотя Марис всегда говорил, что сады Мистериса лишь подражают гарденскому. Сам замок – огромный, белокаменный, со множеством островерхих башенок и стрельчатыми окнами, в которых разноцветная слюда складывалась в причудливые картины, – ничуть не уступал Алебастровому и заставлял затаить дыхание. Мощеные аллеи со скульптурами тоже вызывали восхищение, но растительность была самой обыкновенной – только ели да еще какие-то хвойные кустарники стояли зелеными, все остальное, как и везде, ждало весны.

Обнаружив, что стражники остались позади и людей рядом нет, Лидисс поспешила перейти к главному.

– Что с князем Деннардом?

– Великий князь умирает, – пожал плечами Гедеон. – Я же написал об этом. Или Совет дает своим доверенным лицам особые поручения, не сообщая подробностей?

– Что с ним случилось? – Лидисс проигнорировала шпильку, хоть это и стоило ей изрядного труда.

– Старость. – Гедеон улыбнулся, но глаза его сделались печальными. – С князем случилась старость. Пока княгиня Магда была жива, он держался молодцом, а только ушла – сразу начал сдавать. В нем жизни осталось от силы дня на три. Князь попросил меня сообщить его сыну, думал, тот явится с ним проститься. Но у Сергоса, очевидно, есть дела поважнее, раз передо мной сейчас вы. Он не может оставить Совет? Или жену?

«Какая осведомленность!» – подумалось Лидисс. А Марис все тешится идеей о неразглашении личностей членов Совета. Хотя, скорей всего, это просто предположения, которые случайно попадают в цель, знать наверняка людям просто неоткуда – все подданные Мистериса дают клятву, а Сергос вроде как с отцом в разладе. В любом случае от нее подтверждения своих догадок Гедеон не услышит.

– Или, может быть, он нездоров? – продолжил допытываться Гедеон, воспользовавшись ее молчанием.

– Я могу увидеть великого князя? – спросила Лидисс.