– Вот поэтому ты сейчас главный, потому что нельзя долго думать, нужно действовать, принимать мгновенные решения, чаще всего не только за себя, и действовать правильно, иначе всем нам хана, – Катя отодвинулась от меня и соскочила с кушетки. – Куда сейчас?

– В пищеблок. Он не связан с подвалом, и там должна быть еда. Проверим, а потом подумаем, как будем действовать дальше. Или оставим всё на пищеблоке, или будем перетаскивать куда-то, где можно будет еду на открытом огне готовить. Генератор скоро сдохнет, и света не будет. Странно только, что вода есть.

– А может быть, и свет есть? Просто это Система такой антураж создала, чтобы страшнее было? – Катя выволокла большую сумку откуда-то из-под стола дежурного. – Никто же не проверял.

– Я и говорю, проверим, а потом решение примем. Что там у тебя? – я смотрел, как она волочёт тяжёлую сумку по полу.

– Я собрала тут кое-что, может, пригодится. – Она вздохнула и открыла сумку. В основном в ней находились предметы гигиены, похоже, Катя вычистила санпропускник. Но, она права, всё это может пригодиться. Закрыв сумку, я сунул её в свой инвентарь, посмотрел на ячейку, в которой хранил огнестрел, и закрыл окно. Попробую пока обойтись без него, чтобы потом при большой опасности не остаться с голой задницей.

– Ну что, двигаем? – скальпель я уже из руки не выпускал, нож решил не использовать, он был слишком непривычен для меня, и использовать его в качестве оружия было бы нецелесообразно.

– Как скажешь, – кивнула Катерина. Она-то как раз вооружилась именно ножом, причём тем, который она с собой из своего родного отделения. Тем самым, которым хотела меня на ленточки порезать, за зомбака приняв.

Пока мы шли до пищеблока, то никого по дороге не встретили. Тумана на улице не было, но и солнца я тоже не увидел. Было достаточно светло, но свет казался неестественным. Хотя раньше я этого не замечал, но, возможно, всё дело было в том, что мне в те моменты было плевать на освещение – светло, видно достаточно далеко, ну, и ладно.

Сейчас же этот искусственный свет отражался на восприятии, искажая перспективу. Я даже остановился и потряс головой, стараясь вернуть прежнюю яркость картинки.

– Такое чувство, что все здания нарисованы, – пробормотал я оглядываясь. – Кроме нашего стационара. Но почему? Что в нём такого особенного?

– О чём ты бормочешь? – спросила Катя, напряжённо оглядываясь по сторонам.

– Да так, что-то показалось, – пару раз моргнув, я увидел, что зрение вернулось в норму, во всяком случае, строения снова казались именно строениями, а не картонными декорациями фильма ужасов с зомби-апокалипсисом, или разбивающимися на пиксели рисунками в компьютерной игре. – Тебя не напрягает эта тишина?

– Вообще-то, нет, – Катя покачала головой. – Здесь мало должно быть народу. Пациенты, которые выжили, по подвалу разбрелись и ждут идиота, который к ним сунется. Если они, конечно, друг друга не уничтожают, чтобы уровень повысить.

– Это был бы самый печальный вариант, на самом деле, – подходя к дверям пищеблока, я вытащил связку ключей, на всякий случай, чтобы закрыть дверь, если там не обнаружу никаких запоров. Это должно исключить появление непрошенных гостей, решивших заглянуть на огонёк, чайку хлопнуть.

Структуру пищеблока я знал плохо, как-то не приходилось раньше часто встречаться. Так что двигаться нужно было весьма осторожно, тщательно взвешивая каждое движение. Но, как обычно, рисовали на бумаге, да забыли про… вот это всё…

Войдя внутрь, мы очутились в небольшом тамбуре, из которого вело три двери, кроме входной. Все эти двери открывались вовнутрь, то есть чтобы открыть их с той стороны, нужно было потянуть дверь на себя. Заперев входную дверь, я толкнул ту, что находилась от меня слава.

Неигроки нулевого уровня не могли открыть дверь, если её нужно было потянуть на себя, если она заперта, да даже если просто чем-то подпёрта. Они могли лишь толкнуть её, и, если дверь открывалась от него, таким вот нехитрым образом преодолеть эту преграду. Я это уже понял, поэтому даже не удивился, когда на меня буквально вывалилась изменённая повариха, которую Система и изменения застали в кладовой, куда она пошла за продуктами, чтобы начинать готовить обед, потому что завтрак, по идее, уже давно должен был приготовлен. Всего два удара, и она безвольной куклой свалилась к моим ногам. Никакого лута с неё не упало, да и Система молчала, значит, уровень пока оставался вторым.

Развернувшись, я открыл дверь напротив, там никого не оказалось. И вообще, это оказалось служебное помещение, заполненное швабрами, вёдрами и тряпками.

– Сколько человек обычно в смене? – спросил я Катерину, но она только пожала плечами. Понятно, значит, тоже не знает. Но тут не наша епархия, сюда бы Борисовну… Эх, Борисовна бы точно пригодилась в плане создания, структурирования и дальнейшего развития клана. Может, ещё встретимся, и надеюсь, что не в поединке.

В смене, как оказалось, работало две поварихи и работник кухни. Вот как раз работницу-то я и приговорил в кладовке. Вопреки всем канонам и ожиданиям, поварихи оказались вовсе не дородными дамами, а совсем молодыми девушками, скорее всего, недавно окончившими училище. А я-то всё думал, что это пациенты иногда на еду жалуются, причём не каждый день. Наверное, опыт всё-таки много значит, и когда в смене не эти пигалицы, а мастера поварёшек, то и каша становится как по волшебству гораздо вкуснее.

– Быстро ко мне за спину, – скомандовал я Катерине, перехватывая руку с ножом, с которым на меня напала первая повариха. Дёрнув на себя, я резко развернул её спиной ко мне, и нож, который она всё ещё держала в руке, направляемый моей рукой, вонзился ей в сердце. Тело выгнулось и несколько раз дернулось, прежде чем обмякнуть. Только после этого я опустил её на пол.

Раздавшийся вскрик, заставил меня обернуться и выругаться. Катерина, вместо того, чтобы спрятаться за меня, сама первой бросилась на несколько заторможенную тварь, у которой в руках ничего не было, она полагалась на внушительного размера когти, которыми и попыталась достать мою спутницу. И ей это почти удалось. Я бросился к ним как раз в тот момент, когда когти полоснули Катю по плечу, раздирая довольно прочную, надо сказать, ткань футболки и разрезая бретельку лифчика. И тут Катя сделала выпад и воткнула нож ей в грудь, после чего отпрыгнула в сторону. Этого удара хватило, чтобы упокоить бывшую повариху навсегда.

Я не стал ничего говорить, просто подошёл поближе, осматривая тело, над которым увидел уже знакомую дымку. Дожидаться, пока появится предмет, я не стал, а подхватил убитую мною повариху подмышки и вытащил из большой комнаты, заставленной столами, с раковинами по периметру и огромным островом плит посредине. В углу я заметил отгороженный уголок, наверное, своеобразная зона отдыха. С того места, где я стоял, было видно угол дивана.

Оттащив тело в то самое производственное помещение, я туда же поместил первую бывшую работницу, после чего снова зашёл на кухню.

– У меня уровень повысился, – растерянно проговорила Катя. – А ещё, вот, – и она показала мне рубашку. – Здесь к защите плюс один.

– Поздравляю, – я оттащил её жертву к своим, закрыл дверь и задвинул шпингалет. После чего зашёл на кухню. – Я что сказал, чтобы ты держалась у меня за спиной? – процедил я, хватая Катерину за руку и резко разворачивая к себе лицом.

Она успела надеть рубашку, но вот застегнуть её – нет. А перед этим она сняла разорванную майку и лифчик, в то время, пока я убирал с глаз трупы, которые скоро должны будут исчезнуть, но пока действовали на нервы.

– Эм, – с трудом отведя взгляд от обнажённой, красивой груди с напряжёнными сосками, понимая, что это вполне нормальная реакция разгорячённого тела, в котором всё ещё бушевал адреналин, я отодвинулся. – Прикройся.

– А если нет? – я поднял взгляд на лицо девушки, которая стояла передо мной, сжав кулаки. – Если не прикроюсь, что ты сделаешь?

– Катя, ты понимаешь, что это чудовищная провокация? Я ещё не древняя развалина, и только что совершил убийство…

– Я тоже, – она вдруг с силой толкнула меня в грудь, так что я сделал шаг назад и упёрся поясницей в край стола. – Помнится, ты обещал выполнить любые мои желания.

– Но я совсем не это имел в ви… – она не дала мне договорить, а притянула голову за шею к себе и проговорила прямо в губы.

– Вот и зря, потому что я имела в виду именно это.

В конце концов, она взрослая девочка и понимает, что делает, – зло сказал я про себя, обхватывая её за ягодицы, поднимая и разворачиваясь так, чтобы она села на стол.

Никакой нежности не было и в помине. Не было даже поцелуев, которые, вроде бы обязательны при занятии любовью. Вот только мы не занимались любовью. Это был просто секс, довольно жёсткий, почти животный. Мы даже не раздевались полностью, я сдёрнул с неё штаны, а свои лишь приспустил, расстегнув ширинку и ремень.

– Господи, мы извращенцы, – прошептала Катерина, роняя голову мне на плечо, когда всё закончилось и её тело перестало содрогаться. – Нас заводят убийства. Мы Бонни и Клайд, мать их.

– Мы не Бонни и Клайд, не думаю, что это сравнение здесь уместно, – отстранившись от неё, я принялся застёгивать штаны и возвращать на место скрутку, которая заменяла мне ремень. – Здесь есть вода, если тебе нужно, – я кивнул на раковину и отошёл от стола. – Приводи себя в порядок, я пока осмотрю склад.

– Да, я смотрю, у нас всё предельно просто, – Катя не спешила слезать со своего места.

– А ты чего-то другого от меня ждала? – я удивлённо посмотрел на неё.

– Нет, просто твоё хладнокровие иногда пугает, – она сместилась, чтобы не угодить в некую субстанцию, растекающуюся у неё между ног по столешнице. – Даже в таком случае ты не потерял контроля до конца.

– Я его вообще не терял, просто решил не сопротивляться инстинктам, – остановившись, я пристально посмотрел на неё. – Катя, если ты хочешь любви, красивых слов и другой романтичной чепухи, то тебе явно не ко мне. Попробуй Рогова охмурить, не думаю, что он будет долго сопротивляться. – И я, больше не оглядываясь, пошёл к кладовой.

Продукты были. Различные крупы, овощи. Холодильники исправно работали, и в них я нашёл масло, мясо и молоко. Намазав нашедшийся в больших кастрюлях хлеб маслом, я съел кусок и задумался. Похоже, в планы Системы вовсе не входит морить игроков голодом, а то ещё помрут от таких естественных причин и испортят всю игру. Из этого можно сделать вывод, что электричество есть, и наша с Катей теория про специально созданный антураж, подтверждалась.

– О, тут каша осталась от завтрака, – раздался голос Кати. – Не знаю, как ты, а я, пожалуй, поём.

Каши осталось довольно много, я прикинул объём кастрюли и предположил, что хватит для того, чтобы накормить человек тридцать. Тем более что в хирургии вроде бы их должно быть меньше. Хотя, если честно, я уже не в чём не уверен, даже в том, что в отделение не сбежались все, кому, как и мне, показалось, что здание стационара цельное и настоящее, в отличие от остальных.

Сев за стол и придвинув к себе тарелку, которую поставила для меня Катерина, я задумчиво смотрел на телефон внутренней связи. Быстро поев, я встал, и пока Катя мыла посуду и убирала со стола последствия нашего временного помутнения рассудка, я снял трубку и, услышав ровный гудок, набрал знакомый номер.

Сначала я думал, что мне не ответят, и уже хотел повесить трубку, выкинув эту идею из головы, но тут раздался удивлённый голос.

– Да, хирургия.

– Рогов, мы на пищеблоке. Сколько у тебя людей?

– Да почти пять десятков уже. Отовсюду сбежались. И до сих пор потихоньку подгребают. Как я понял, кто-то увидел, как вы, Алексей Владимирович, Михаила Олеговича с Ольгой Андреевной и остальными сюда отправили. Говорят, что вроде больше игроков нигде нет. Только зомби кое-где остались.