Холодильники работали, как я уже убедился, свет был, просто у нас не хватило сразу ума это проверить, так как мы все на полном серьёзе купились на антураж постапокалипсиса. Хотя, генератор вполне мог обеспечить энергией холодильники. Собственно, для этого он и приобретался за огромные деньги когда-то. Так что ничего бы нам проверки тогда не дали бы. Это сейчас уже можно с уверенностью сказать, что свет есть, потому что очень сомневаюсь, что кто-то сейчас контролирует и заправляет генератор.

Вот только в холодильниках ничего, кроме нескольких пачек мороженого, не нашлось. Тот товар, который здесь хранился, просто не успели утром подвезти, а к концу рабочего дня никаких пирожков и бутербродов обычно уже не оставалось. Зато небольшой склад был забыт разными долгопортящимися внусняшками по мелочи: шоколадки, разные конфеты, жвачки, а также соки с трубочками и бутылки с минералкой.

– Это мы удачно зашли, – Катя тут же вгрызлась в шоколадку, поэтому слова прозвучали невнятно. – Алексей, ведь всё это однажды закончится. И что мы будем делать? – она смотрела на меня с тревогой, словно я знал всё на свете. Эх, девочка, если бы это было так.

– А что делали наши предки, которые точно знали, что еда не живёт в холодильнике? – я сладкое не слишком любил, но сок выпил с удовольствием. – Выращивать еду, если к тому времени не придумаем ничего более оригинального, или если Система ничего не подкинет, а это вполне возможно. После достижения определённого количества игроков определённого уровня. Но пока об этом рано думать. Ладно, давай закроем здесь всё и пойдём аптечный киоск глянем.

Аптека тоже была цела. И это порадовало и меня и Катю, едва ли не больше, чем найденные вкусняшки, даже не в плане лекарств, хотя здесь было маркетинговое разнообразие, в отличие от аптечного склада больницы, а во всяких бытовых гигиенических мелочах, в виде зубных паст и щёток, влажных салфеток, шампуней и кучи подобных вещей. Брать с собой мы ничего не стали, просто опять-таки заперли двери, чтобы не искушать никого из членов нашего будущего клана грехом воровства.

Так, комната за комнатой мы прошли весь первый этаж, прошерстили лабораторию, но так и не нашли никого живого, как не нашли никого и относительно живого, а неигроков я воспринимал именно так.

В какой-то степени меня подобное положение дел вполне устраивало, и единственное, что сильно напрягло, заключалось в том, что один из пожарных выходов был открыт. Я не помню неигроков, которые смогли бы прокачаться уже до такой степени, чтобы открывать двери. Не было ещё у них подобной возможности. Значит, дверь открыл игрок. Он ушёл через эту дверь? Или открыл ее для какой-нибудь другой цели? Пока не увижу и не спрошу – не узнаю.

  А может, и вовсе не узнаю, может, дверь открыла та самая дамочка, которая у парней сумку с оружием утащила. Только вот благодаря тупому, но очень смертоносному магу-зомби, я теперь никогда не узнаю, откуда на территории больницы вообще взялось оружие, если вооружённая охрана у нас не предусмотрена. А самое главное, я вряд ли когда-нибудь узнаю, зачем кто-то пронёс на больничную территорию такой запас смертоносного оружия. Единственное, что приходило в голову – кто-то шибко одарённый решил организовать здесь теракт, вот только у Системы были на сегодняшнее утро совершенно другие планы.

– О чём ты так напряжённо думаешь? – я с трудом не вздрогнул, когда Катя совершенно неожиданно для меня задала вопрос. Да ещё и стоя у меня за спиной. Но наверное, я действительно слишком долго рассматривал приоткрытую дверь, не реагируя больше ни на что вокруг.

– О том, что в нашей больничке что-то явно нездоровое намечалось, причём совершенно без влияния Системы или чего-то похожего. – Я запер дверь и только тогда повернулся к Кате.

– Что ты такое говоришь? – она, нахмурившись, сверлила меня прокурорским взглядом. – Лёша, ты что-то знаешь?

– Нет, просто догадки, – я притянул её к себе и поцеловал в лоб. – Не бери в голову. У нас сейчас совершенно другие проблемы, кроме того, чтобы строить предположения о том, что могло бы случиться, но, почему-то не случилось. Тем более что любая информация об этом теперь не имеет значения, благодаря Системе, будь она неладна.

Отпустив Катерину, я сразу же пошёл к лестнице, ведущей на второй этаж. На этом этаже в основном располагалась администрация, а также кадры, оргметод отдел и архивы. Работники этих подразделений никогда на моей памяти слишком рано не приходили на работу.

Нет, вопреки всеобщему мнению они работали, и иногда очень интенсивно, часто задерживаясь до ночи, но вот чтобы кто-то из них пришёл вовремя и сразу же включился в трудовой процесс, такого на моей памяти не было ни разу. Именно поэтому я практически был уверен, что на этом этаже мы никого не встретим. Но проверить всё-таки было нужно. Особенно кабинет главного, точнее даже не его кабинет, а предбанник, в котором как раз позади секретаря стоял массивный сейф. Больничные печати мне, понятное дело, были не нужны, от них сейчас не больше толка, чем от карамельки чупа-чупс, но в этом сейфе хранилось нечто, очень мне нужное, и о чём мало кто знал. В нём хранились запасные ключи от аптечного сейфа, а где хранит свои запасные ключи секретарша, я прекрасно знаю, это место не менялось с моего ухода из этого кабинета.

Аптечный же сейф без ключей открыть было довольно проблематично, всё-таки препараты, которые в нём хранились, могли стать очень сильным искушением для того, чтобы попробовать напасть на нашу территорию, когда локация перестанет быть закрытой.

– Получи, фашист, гранату! – дверь, ведущая в кабинет главного бухгалтера, распахнулась, и прямо мне в лоб полетел солидного размера и веса дырокол, который всё же терялся на фоне мощной длани, которая его держала. Я отпрянул в сторону, с трудом удерживая на языке грязное ругательство.

– Изольда Дмитриевна, не нужно меня убивать, это я Филин, – но достучаться до разума главного бухгалтера оказалось не так-то просто. Но я старался. Тем более что все инстинкты во мне вопили на разные голоса, предупреждая о том, что попасться под горячую руку и остаться при этом в живых будет довольно проблематично.

Изольда Долгова была главным бухгалтером ещё в то время, когда я рулил больничку, получив её в наследство от своего предшественника, продолжала оставаться главным бухгалтером, когда переучился из хирурга и занялся непростым делом анестезиолога-реаниматолога, и работала главным бухгалтером до сих пор. По-моему, она начала работать ещё при Брежневе. Сколько ей лет не рискнул бы угадать никто, лишь девочки из кадров загадочно улыбались и пошло намекали, что могут организовать тотализатор.

 В Изольде сочетались воистину несочетаемые вещи: она очень быстро и профессионально перестраивалась вслед за меняющимися реалиями, удерживая больницу на плаву, даже в самые тяжёлые времена, при этом оставаясь едва ли не фанатичной коммунисткой.

Правило всех управленцев: пришёл на новое место, меняй главного бухгалтера и юриста, в данном случае не работало. Скорее всего, все пришедшие новые главные, просто до дрожи в коленках боялись эту воистину монументальную женщину, с неизменным шиньоном на макушке, и ярко-красным ртом, из-за самой красной губной помады, какая только встречается в магазинах. Да что уж тут далеко ходить, даже я, задирал голову, чтобы посмотреть ей в лицо, хотя маленьким меня назвать было сложно. И да, я тоже не сумел от неё избавиться и побаивался каждого пристального взгляда, брошенного в мою сторону поверх очков.

– Врёшь, не уйдёшь! – продолжала вопить Изольда, размахивая дыроколом как кастетом, тесня меня в угол далеко не бесконечного коридора.

– Изольда Дмитриевна! Да придите в себя уже, мать вашу! Это я Филин. И прекращайте в меня этой штуковиной тыкать… – я не успел договорить, раздался звук глухого удара, и главный бухгалтер, сведя глаза в кучу, грузно осела на пол. Сразу же за этим раздался треск, и я увидел, что её юбка лопнула по шву, создавая на бедре весьма интересный разрез.

Переведя взгляд за спину главного бухгалтера, я увидел бледную Катю, держащую в руках обломки стула, который она только что разбила о голову нападающей на меня женщины. Покачав головой, я подошёл к Изольде и легонько похлопал её по щекам:

– Изольда Дмитриевна, вы меня слышите? Сколько пальцев видите? – я поводил перед её глазами всей пятернёй.

– Алексей, это ты? – она, наконец, очухалась и посмотрела на меня более осмысленно. – А я думала, что это те душегубы по мою душу пришли.

– Какие душегубы? – я невольно нахмурился. – Зомби? Неигроки, то есть?

– Нет, этих я не видела считай, только охранник, который мне дверь открыл, меняться начал да броситься на меня попытался. Я его легонечко толкнула, он и покатился по лестнице, да шею свернул, бедняга. – У Кати глаза округлились, когда она это услышала. – Помоги мне подняться, Алёша, да в кабинет пройдём, там и поговорим.