– Хорошая идея, навестить Коровина, наверное, она пришла в голову каждого, кто услышал этот голос впервые. Вот была бы ему радость, если бы его всё-таки нашли и прижали к стенке пара сотен работников больницы с одной и той же просьбой, убрать из их голов противный бабский голос. Интересно, а массовые психозы случаются? – Хмыкнула Катя, но быстро заткнулась, под пристальным фирменным взглядом Изольды, поверх спущенных на кончик носа очков.

– Я очень трепетно отношусь к своему здоровью, в том числе и душевному, – процедила Изольда. – И не считаю, что это с какой-либо стороны плохо. Но я уже немолода, поэтому вполне могу подхватить такие мерзкие болячки, как, например, старческий маразм. А с моей работой маразм категорически противопоказан, потому что он ведёт к снижению моей работоспособности и влиять на качество проделанной работы. Я же пока не собиралась на пенсию по случаю своей профнепригодности. Так что да, я собиралась пойти провериться у психиатра насчёт вероятности торжественной отправки меня на пенсию, но, пока рабочий день не начался, а голос мерзкой бабы в голове утих, я решила немного поработать. Но, не успела я зажечь свет, не в первый раз, надо сказать, как услышала голоса, доносящиеся из коридора.

– Постой, – перебил я Изольду, нахмурившись. – Но ведь ты сама сказала, что ещё никто на работу не явился, да и что делать пришедшим заранее пациентам на административных этажах?

– Думаешь, Алёшенька, я не задала себе подобного вопроса? – Изольда с такой силой надавила на кнопку калькулятора, что несчастная машинка, не отличающаяся хорошим запасом прочности, только протестующе пискнула и отключилась. – Чёртова машина, – выругалась Изольда и швырнула калькулятор в мусорное ведро. – Вечно они то ломаются, то начинают ловить глюки почище различных голосов в голове, намекающих мне на возраст. То ли дело счёты. – И она сунула руку куда-то в недра своего стола, чтобы через пару секунд вытащить самые настоящие здоровенные счёты и водрузить их на место почившего калькулятора.

– Не отвлекайся, – я постарался вернуть её на путь рассказа. Нам ещё нужно всё здание обойти, может, кто-нибудь успел забаррикадироваться, и теперь нуждается в помощи. Да и вернуться в наше наспех приготовленное убежище не помешает, чтобы выяснить всю обстановку и всё-таки отдохнуть.

– Я не стала зажигать свет, как вы понимаете, – Изольда щёлкнула счетами, а я только поморщился, поймав себя на мысли, что резкие звуки меня в последнее время дико раздражают. Но если её это успокаивает, то пускай щёлкает, лишь бы побыстрее пояснила, кого она имела в виду под «душегубами». – Я даже подошла к двери и неслышно повернула ключ, закрывая дверь на замок, чтобы не привлекать внимания.

– И осталась возле двери, прислушиваясь что есть сил, чтобы не пропустить ни слова, – я не удержался и усмехнулся.

– Ты зря иронизируешь, Алёша, – она отодвинула счёты и посмотрела теперь уже на меня поверх очков. – В данном конкретном случае подобные решения являются неотъемлемой частью выживания. Потому что необходимо точно знать, что или кто подживает тебя за дверью и есть ли шанс уцелеть, если между нами исчезнет такая, по правде говоря, ненадёжная преграда как дверь.

– Не поспоришь, – я снова хмыкнул. – Так, о чём же они говорили, и почему ты решила, что они именно душегубы? Может, это действительно ранние пациенты были, которым невозможно объяснить, что, даже если они притащились в четыре утра, доктор до официального времени приёма принимать их не будет.

– Они говорили что-то про оружие, Алёша. В не про внезапно обострившийся геморрой. Дальше речь пошла про каких-то уродов, которые упёрли сумку, предназначенную для исполнителя. Исполнителя чего, я не расслышала, но я много смотрела различных фильмов и сериалов про бандитов, чтобы понять одну вещь – так говорят про киллеров! – и Изольда подняла вверх большой палец.

– Ты пересмотрела фильмов и сериалов, – я невольно вспомнил сумку, набитую огнестрелом, лежащую в моём инвентаре. Не об этом ли оружии шла речь? – Даже если представить на мгновение, что здесь лежал кто-то такой, на кого такие ресурсы не жалко тратить, возможно, из блатных, то… Чёрт, – я провёл пятернёй по своим коротким волосам. – Это больница. Здесь проще какую-нибудь дрянь ввести, проникнув в палату под видом медсестрички. У нас они так часто меняются, что один хер никто не заподозрит очередную новенькую. А токсикологию только на известную дрянь делают при вскрытии. Так что спишут на то, что блатной действительно болел, а не прятался у нас от кого-то и благополучно загнулся, получая вместо нормального лечения витаминчики для поддержания здоровья, сил и железной потенции. Ну а что, бывает, все мы под Богом ходим. Я вот одного не пойму, эти типы что не поняли, что их клиент может вместе с киллером сейчас в подвале болтаться, зомбака из себя изображая? Или они настолько принципиальные? Вроде бы деньги получили, значит, нужно дело до конца довести, даже если придётся неигрока мочить?

– Так, они об этом и говорили, – устало произнесла Изольда. – Что-то вроде того, что в мир пришла Система, и что им сейчас очень сильно пригодилось бы то оружие, которое они потеряли. Собственно, тогда я подумала о том, что, возможно, мерзкий голос в моей голове мне вовсе не прибредился, и что-то вроде прихода в наш мир этой самой Системы действительно произошло. Но голос, что ни говори, просто омерзительный. Да ещё охранник, который так неаккуратно с лестницы упал. Он ведь изменился, а его глаза, словно бельмами заросли, ужас просто, – Изольда спрятала счёты в стол. – Я тогда хотела убежать, спрятаться дома, но… в общем, я заперлась здесь и начала обдумывать ситуацию, но так ни к чему и не пришла, ни к какому выводу. Лёша, у меня впервые в жизни что-то перестало сходиться, и я чувствую себя от этого не в своей тарелке.

– С чем я тебя и поздравляю. Потому что всё всегда случается в первый раз. А ты должна радоваться тому, что в твоей жизни, полной абсолютно предсказуемых ситуаций, появилась капля иррациональности. Хотя, на самом деле, любая игра, а то, во что превратился наш мир, это, как ни крути, игра, всегда подчиняется весьма жёстким правилам. Только вот нам не разглашают весь список этих правил, мы рылом не вышли, и наш уровень развития, по игровым меркам не достиг ещё даже уровня амёбы обыкновенной, а о чём можно говорить с планктоном, он всё равно ни черта не поймёт, – я снова осмотрел улицу. Не увидев ни одного движения, направился к двери. – Катя, остаёшься здесь. Я сейчас быстренько по зданию пробегусь, а вы пока здесь чаек с конфетками заглотите, я прекрасно знаю, что у тебя, Изольда Дмитриевна, такого добра всегда навалом.

– Но… – Катерина приподнялась на стуле, но я поднял руку, прерывая зачатки бунта.

– Не возражай, ради Бога. А лучше вообще, начинай меня считать диктатором зарождающегося клана «Клиника», и начинай беспрекословно выполнять мои приказы. Кстати, я придумал, глава нашего клана будет именно диктатор. По-моему, звучит гордо, довольно брутально, и мне нравится.

Я говорил всё то время, пока шёл от окна к двери, не останавливаясь, и закончил говорить, когда дошёл до места и взялся за ручку.

– Екатерина, сядь. Не мешай мужчине выполнять его работу, – Изольда чуть повысила голос, да так, что я на мгновение замер, но оборачиваться к женщинам не стал и медленно открыл дверь. – Он один быстрее справится, если не будет отвлекаться на такой раздражающий фактор, как хорошенькая девушка, за которой нужно присматривать, защищать, и одновременно пытаться произвести впечатление. Так что пускай, Алексей идёт и делает то, что должен делать, а мы пока за рюмкой чая обсудим, чем ты меня ударила, отчего у меня до сих пор звенит в голове, и я не могу ни на чём сосредоточиться. – Прикусив губу, чтобы не хохотнуть, я выскочил из кабинета, закрыв за собой дверь, но не пошёл дальше, пока не услышал, как в замке поворачивается ключ, создавая хоть и не слишком прочную, но всё же преграду от непрошенных гостей, кем бы в нашей игре эти гости в итоге не оказались. Таким образом, оставив Катю под вполне надёжной охраной, я направился осматривать, наконец, здание, стараясь сделать это как можно быстрее.

В целом мои подозрения подтвердились, в здании поликлиники, кроме Изольды, никого больше не оказалось. Те двое, кого главбух назвала душегубами, ориентируясь на отрывки их беседы и собственное представление о бандитах, скорее всего, и были теми, кто открыл пожарный выход на первом этаже, покинув здание через него. Такое раннее время тоже было выбрано ими не случайно.

Похоже, киллеры надеялись, что здание будет в такой ранний час пустым. Сумку же, скорее всего, закинули сюда заранее. То, что никто не обходит из охранников данный охраняемый объект, знает, по-моему, весь город. Так что, на сумку скорее уборщица наткнулась бы, да и то не факт. С переходом на все эти новомодные клининговые услуги качество уборки заметно снизилось, так что, может, и уборщица не нашла бы тайник.

Но киллерам не повезло, тайник всё же был обнаружен теми парнями, которых отправил маг в места вечной охоты. Так что это и они могли открыть дверь пожарного выхода. Или же его открыла та деваха, которая скомуниздила сумку с оружием у этих парней, у которых она украла украденное. В любом случае судьба этих троих была мне известна, в отличие от тех, кто так напугал Изольду, напугать которую было, вообще-то, совершенно нелёгким делом, охранник не даст соврать.

Вот только уроды, принёсшие сумку с огнестрелом на территорию клиники, могли быть сейчас где угодно. Они могли пойти на прокорм неигрокам, которым тоже надо повышать свой уровень. А могли пройти в толпе тех же застрявших в приёмнике пациентов прямиком в хирургию, где организовывалась зона относительной безопасности. Надо бы у Изольды уточнить, сумеет она узнать кого-нибудь из них по голосу. Если нет, то нас всех могут ждать в перспективе большие неприятности, как будто мало тех, которые свалились на наши головы с приходом Системы.

Как я и предполагал, Катя с Изольдой пили чай, искоса поглядывая друг на друга. Удар, нанесённый Катей, перечёркивал возможность подружиться, ну, не так быстро – вот это точно. Правда, и особой неприязни я между женщинами не увидел. Они обе прекрасно понимали, что удар тот был необходим, и Изольда зла на Катюху не держала, во всяком случае, не показывала, что готова в качестве ответки размозжить ей голову.

– Надеюсь, между вами все недоразумения улажены? – спросил я, заходя в комнату. Дверь мне открыла Изольда, предварительно потыкав в приоткрытую щель длинной палкой. Я едва успел отшатнуться, а то точно получил бы прямо в глаз эту здоровенную штуковину.

– Почти, – Изольда посторонилась, пропуская меня в кабинет, после чего шустро закрыла дверь. – А ты, Лёшенька, не обижай девочку. Девочка-то хорошая.

– Хорошая, – кивнул я, подтверждая слова Изольды. – Ты сможешь голоса опознать тех бандитов, от которых здесь под столом пряталась? – я подошёл к Кате, забрал у неё прямо из рук кружку и сделал длинный глоток. Она только возмущённо пискнула, отбирая у меня свой чай.

– Вряд ли, – после почти минутного обдумывания ответила Изольда. – У меня всё ещё шум в голове стоял, после той мерзкой бабищи, которая Системой себя называла. Хотя, если услышу, – она снова задумалась, но вскоре отрицательно покачала головой. – Нет, не узнаю, извини, Алёша.

– Извиняю, – я подошёл к окну и уже привычным жестом отодвинул жалюзи. На улице всё было без изменений. – Пошли уже отсюда. Надо Рогову про буфет сказать, пускай организует людей, чтобы вынесли отсюда всё, что можно, пока кто-нибудь другой этим не занялся. А мне нужно отдохнуть, вот просто категорически, так что вставайте и готовьтесь морально к пробежке, причём я говорю вовсе не в переносном смысле этого слова. – Я не удержался и широко зевнул.