– Понятно, что придётся, – похоже, что Сергей решил взять на себя роль старшего среди этой шестёрки. Надо же, а я просто уверен был, что главенствующую роль примерит на себя Андрей. Ошибся, бывает. Просто Серёга никак не проявлял своих лидерских качеств, и поэтому мною в расчёт не взялся. – Но нас всех волнует вопрос, как это сделать, и для чего вы всё-таки велели баллоны к входам перетащить?

– Затем, что мы все же откроем их с самого начала и пустим газ в подвал. Конечно, на всех он вряд ли подействует, но, как я уже убедился на собственном опыте, неигроки напрочь лишены такого понятия, как время. И шанс встретить наиболее упорных как раз в тот самый момент, когда мы начнём заходить, крайне велик. Так что постараемся по возможности обезопасить вход. Ну а потом, полагаю, всё-таки придётся перетащить хотя бы часть баллонов на определённое расстояние, и попытаться выманить туда большую часть неигроков.

– Почему вы почти всегда так их называете? – не удержал Сергей, рвущийся с языка вопрос.

– Я уже отвечал, – вздохнув, я поднялся и вышел из-за стола. – Чисто технически, твари, засевшие в подвале, не умершие и воскрешённые злой волей. Они просто изменённые. Они живы и называть их зомби… – Я не успел договорить, потому что дверь, ведущая в бывшую реанимацию, распахнулась, и к нам ворвался Рогов.

– Алексей Владимирович, в прачке зомбакам удалось дверь открыть в подвал. Туда Катюха с Изольдой пошли, чтобы посмотреть, как можно наладить наш быт, в плане чистого белья. Хорошо ещё, что с порога заметили. Успели выскочить и дверь закрыть.

– Сколько в прачке неигроков? – я вперил в Ваську тяжёлый взгляд. Новость о том, что неигроки научились открывать двери, мне очень не понравилась. Так же, как и известие о том, что Катя могла пострадать.

– Катюха пятерых успела рассмотреть. Но, может быть, их и больше. Они же драпали оттуда, а не считали зомбаков, – Рогов, наконец, отдышался и теперь говорил, не давясь воздухом.

– Не нужно строить рожи, – я взял со стола, стоящего у двери, меч, и приторочил себе на пояс, благо ножны шли вместе с ремнём. – Я никого не обвиняю, это были вполне дежурные вопросы. Оружие при себе? – я повернулся к своему отряду, и парни весьма синхронно кивнули. – Отлично. Тогда пошли, проверим мою теорию насчёт газа, заодно прорыв ликвидируем. Рогов, тащи для нас нормальные респираторы, нам же входить придётся, когда газ всё ещё будет заполнять помещение, ждать, когда он рассеется полностью, не будет ни времени, ни резона. Нам же главное, чтобы он подействовал, и в этот момент навестить неигроков. Мы же, в конце концов, не служба спасения имени двух бурундуков, и не хотим, чтобы они бедненькие, хорошо выспались и принялись за нас с новыми силами.

Говоря всё это, я направлялся к выходу. Шестеро парней двигались за мной. Уже на улице к нам присоединился Васька, притащивший затребованные респираторы, и увязавшийся следом.

Прачка была последним зданием, в котором был вход в подвал, перед моргом. Когда мы с Катей обследовали территорию, то там никого не обнаружили, проверили, заперта ли дверь, ведущая в подвал, и на этом успокоились. Как оказалось, успокоились мы зря.

Уже на подходе было слышно, как кто-то ломится в дверь, которая содрогалась от беспорядочных, чрезвычайно сильных ударов, но всё ещё держалась.

– И как мы газ подведём? – я покосился на Ваську, который задумчиво смотрел на дверь, возле которой стояла каталка с оставшимися баллонами. Так уж получилось, что, благодаря интуиции, мы не затащили их внутрь, а оставили здесь, на улице, потому что я не был ещё до конца уверен, что мы вообще пойдём в этот чёртов подвал здесь. Слишком уж близко морг отсюда находился, чтобы пытаться переться напролом.

– Через щель, – я рывком вытащил баллон и подтащил его к двери. Затем то же самое проделал ещё с двумя, убедившись предварительно, что они заполнены разными газами.

Присоединить трубки, объединить их переходником, и открыть вентили, было делом одной минуты. Убедившись, что через получившуюся конструкцию с лёгким шипением вырывается наркозная смесь, я осторожно приблизился к двери, опустился на колени и просунул трубку в довольно большую щель под дверью. В этот же самый момент дверь в очередной раз содрогнулась от мощного удара, и я от неожиданности шлёпнулся на задницу. К моему невероятному облегчению древняя, как дерьмо мамонта, деревянная конструкция и на этот раз устояла. Переведя дыхание, которое задержал, и привычно засекая время на телефоне, я, не спеша, поднялся, не сводя при этом взгляда с двери.

Через три минуты удары в дверь становились все реже, а их интенсивность с каждым разом была всё слабее. Прошло ещё две минуты, и удары прекратились.

– Всё? Подействовало? – почему-то шёпотом спросил меня, подошедший поближе Артём.

– Судя по всему, да, – я кивнул и вытащил тот самый кинжал, которым завоевал своё лидерство в клане. – Подождём ещё минуту, чтобы сон в глубокую фазу перешёл, и выдвинемся. Василий, перекроешь подачу через минуту. Нехер драгоценный ресурс просто так растрачивать. Надеваем респираторы, входим по моей команде, – к счастью, никто из парней не пытался оспорить мой приказ. Все дружно натянули маски, безумно жмущие на уши, и сделали пару пробных вдохов и выдохов. Клапан сработал как надо, а все прелести ношения этого орудия пыток они ещё не ощутили в полной мере.

В руке у каждого было зажато нечто колюще-режущее. В основном обычные кухонные ножи. Но тут уж ничего не поделаешь. Лучшего всё равно на территории нашей локации найти сложновато. Ничего, как только сможем выйти за пределы, сразу же займусь повышением боеспособности клана, посредством нормального вооружения, во всяком случае, для начала.

Подойдя к двери, я посмотрел на часы в телефоне, который сам не знаю, зачем положил в карман, скорее всего, по привычке, и махнул Ваське рукой. Тот понимающе кивнул и принялся закручивать вентили. Я же уже на него не смотрел, открывая дверь.

Первый неигрок лежал прямо возле двери. Его глаза-бельма были открыты, отчего возникало весьма неприятное ощущение, что он и не спит вовсе, но ритмичное дыхание опровергало эту теорию. Всего же в прачку ворвалось шесть неигроков. Одного, получается, Катя недосчиталась. Они лежали на полу вповалку, но газ уже перестал поступать в замкнутое небольшое помещение, и тот, кто лежал в максимальной отдалённости от двери, уже начал шевелиться. А я оказался абсолютно прав в своём предположении, что физиология неигроков практически ничем не отличается от нашей. Во всяком случае, на этом этапе развития и тех и других. Подозреваю, что, чем дальше, тем организмы начнут меняться все больше. А выбор распределения очков навыков усилит фенотипические различия.

Я подошёл к подвальной двери и закрыл её, заперев на ключ, оставляя его в замке, просто на всякий случай. После этого повернулся к парням, которые мялись, стоя возле стиральных машин, поглядывая то на валяющихся в отключке неигроков, то друг на друга, то на меня.

– Ну, и что стоим? – я подошёл к тому, который начал шевелиться. – Кого ждём? – Мой кинжал с поразительной точностью вошёл прямо в сердце неигрока. Чтобы избежать случайности, я несколько раз повернул кинжал в ране, и только после этого вытащил из тела, вытерев о его одежду.

– Да как-то это… – протянул Артём. – Они же спят.

– А ты предпочёл бы, чтобы они не спали? Устроили бы тут махач с поножовщиной, почему бы и нет, правда? – я указал кинжалом на неигроков. – Я понимаю, что стрёмно, что плохо, что неправильно. Я, правда, понимаю, – из-под маски мой голос звучал глухо. – Но у нас нет другого выхода. Надеюсь, что вы это понимаете. Кто не может таким образом работать, лучше пусть уйдёт сейчас, чем дрогнет уже в подвале и подставит всех нас под цугундер. – Я обвёл их внимательным взглядом. Они всё ещё пребывали в нерешительности, но тут тела на полу зашевелились более интенсивно, и я поторопил парней. – У вас есть ещё одна, максимум две минуты. Потом они начнут просыпаться. Наркоз мы им дали не так чтобы глубокий.

В конце концов, они справились. Когда последний, тот самый, что лежал у двери, отправился в страну вечной охоты, я нагнулся, подобрал выпавшее с моей жертвы кольцо и вышел на улицу, где сразу же снял с лица маску. Вскоре на улицу вышли все остальные. Они уже негромко переговаривались между собой, а у двоих я заметил в руках побрякушки. Ну, хоть лут какой-никакой начал падать, и то хлеб.

– Если вы перестали рефлексировать, то слушаем мою команду. Надеваем цацки, выясняем, что приобрели и собираемся снова в штабе. Я обрисую вам план кампании. Через час будем выступать. Что-то мне говорит, что следует поторопиться.