Только наши активисты уже перемещаются в рыбные ряды, желая прикупить каких-то морских гадов, чтобы вечером в отеле приготовить их на мангале, и мы с Борисом следуем за ними, стараясь не отставать.

В этой части рынка невольно вспоминаются уроки биологии. Да я за всю свою жизнь столько морских тварей даже на картинках не видела! Марк с Гелей и Жданой, которая единственная из нас бегло говорит на итальянском, уже уплетают моллюсков с лимоном. Меня эта участь тоже не обходит стороной. До чего же вкусно! А я еще сопротивлялась.

На всех этих гастрономических приключениях можно бы уже и успокоиться, только я хочу привезти из Сардинии сувенир на память, купить что-то для себя, как в задании марафона.

Оказавшись на торговой площади с множеством магазинчиков на любой вкус, ребята разбредаются кто куда. Я подумываю о сувенирах из пробкового дерева, их здесь великое множество: сумки, кошельки, украшения, ежедневники. Оно и не удивительно, пробки больше, чем на Сардинии, в мире добывает только Португалия. Но у Бориса свое мнение насчет памятных сувениров для девушки, и он затаскивает меня в лавку с украшениями из редких красных кораллов.

Бусы, броши, браслеты… Украшений столько, что разбегаются глаза.

– Может, серьги? – предлагает Борис, и я охотно киваю. Удивительно, но мы быстро сходимся на одном и том же варианте. Яркие и сдержанные, то что надо. Я примеряю их перед зеркалом, по-настоящему наслаждаясь покупкой.

– Как же тебе идет… – рассматривает Борис мое отражение в зеркале, так внимательно, что я робею под этим взглядом. Очередной телефонный звонок заставляет его отвлечься. На мужское лицо возвращается уже знакомая сосредоточенность, темные брови недовольно сходятся к переносице. – Я ненадолго, – бросает он напоследок и выходит за дверь, чтобы ответить. Судя по всему, предстоящий разговор не предназначен для чужих ушей.

Я смотрю ему вслед, но довольно быстро теряю из вида, понимая, что осталась совсем одна. Усталость после долгого перелета берет свое или это жаркое южное солнце, к которому я не оказалась готова. У меня начинает кружиться голова и сбивается дыхание. Пытаюсь нащупать смартфон в сумке и вспоминаю, что тот остался у Гели, когда она последний раз меня фотографировала на продуктовом рынке. Тут меня и накрывает приступ паники.

– Спасибо, – возвращаю серьги продавцу. Красивые, но сейчас точно не до них. Мне бы выбраться на свежий воздух и найти кого-то из своих, только поблизости, как назло, никого нет.

Куда же ты подевался, Борис, когда так нужен?

На площади жарко и шумно. Люди спешат по своим делам, толкаются. А у меня к горлу незаметно подступает ком страха, как тогда в Стамбульском аэропорту. Я знаю, что будет дальше, и не хочу этого допустить.

«Дыши, Света, дыши!» – пытаюсь взять себя в руки, но все эти незнакомцы вокруг и сама шумная площадь давят на меня, будто сжимающиеся с четырех сторон стены.

Всего-то и нужно добраться до парковки, где стоит автобус. Выйти на ту самую тихую улочку, по которой мы спускались к площади. Там мне помогут.

Я смогу, я справлюсь.

И я иду, опираясь рукой о каменную стену старинного здания, жадно хватая при этом воздух, будто выброшенная на берег рыба.

С площади я добираюсь до улицы, только улица не та. Я понимаю это почти сразу, не обнаружив цветочного магазина на углу и ажурных кованых балкончиков на зданиях, которые приметила, еще когда мы спускались к площади. Я заблудилась, стоит признать очевидное. Приступ страха и тревоги захлестывает с новой силой, буквально подкашивая меня с ног. Я задыхаюсь и ощущаю, как немеют конечности.

«Зачем, зачем я только сорвалась с места? О чем я думала, куда меня понесло?» – мысленно корю себя, только легче от этого не становится. Конечно, было бы разумнее дождаться Бориса. Только уже поздно. К глазам подступают слезы. Вот-вот и я грохнусь в обморок посреди чужого города, где никому нет до меня дела.

– Are you okay? – доносится будто сквозь толщу воды приятный мужской голос.

Я удивленно моргаю, из последних сил цепляясь за каменную стену здания. А еще замираю, вглядываясь в его лицо. В солнечном свете голубые глаза напротив кажутся ярче, чем были утром, когда мы встретились у конюшни.

Нет, я совсем не okay и все больше теряю связь с реальностью. Это ж надо как меня припекло, уже галлюцинации начались! Еще и такие реалистичные. В глазах темнеет, и меня так своевременно подхватывают сильные мужские руки, не позволяя упасть на землю.

– Тебе нужно в больницу, – продолжает он все так же на английском. При этом держит с такой легкостью, будто я ничего не вешу. – Я отвезу, только дыши.

Голос незнакомца удивительным образом успокаивает, сама того не понимая, я готова ему довериться. Я киваю, отвечая согласием. В его руках я чувствую себя защищенной. Мне больше не страшно. Совсем. Даже когда он несет меня в неизвестном направлении и усаживает в свой красный пикап, тут же включая кондиционер.

Потоки прохладного воздуха окутывают мое тело, и кажется, что мир вокруг замедляется, как и мое слишком частое дыхание. Автомобиль срывается с места. За окном пролетают дома и незнакомые улицы. Вот мы выруливаем на какой-то проспект, ловко встраиваясь в шумный поток других машин. Все это время незнакомец за рулем поглядывает в мою сторону. Он ничего не говорит, но я вижу, как мужчина напряжен и как взволнованно на меня смотрит.

Приступ понемногу отступает. В голове проясняется, дыхание становится все глубже и ровнее.

– Не нужно в больницу. Мне уже лучше, правда, – шепчут пересохшие губы.

– Ты уверена?

– Да. Со мной такое бывает. А тут еще долгий перелет наложился.

– Тогда в отель? Вызовем доктора туда.

– А совсем без доктора никак? – чувствую себя на месте моего сына, который на дух не переносит больницы и стряпает при этом такую смешную физиономию. – Все, что мне нужно, это нормальный сон. А еще воды, если есть.

Автомобиль тормозит на светофоре. На мою просьбу мужчина протягивает мне стеклянную бутылку минералки. Наши руки встречаются, и я смущаюсь от того, как долго и проницательно он на меня смотрит. Пытается оценить мое состояние, или мне это только кажется? Пользуясь случаем, я рассматриваю его в ответ.

Светлые, будто выгоревшие на солнце волосы, удлиненная стрижка. Она небрежно уложена, но ему так даже идет, и выглядит стильно. Выразительные голубые глаза, такие серьезные и одновременно загадочные, притягивают своей глубиной. Четко очерченные брови, высокий породистый лоб и прямой нос подчеркивают его симметричное лицо. Крепкая челюсть с трехдневной щетиной добавляет мужественности и харизмы.

Губы у него не сказать, что полные, но и не тонкие, чувственные, выразительные. Залипнув на них, я невольно сглатываю и ищу спасение в бутылке, как бы смешно это ни звучало. Пью с такой жаждой, будто целый день блуждала по пустыне.

– Вкусно, – признаю я, и уголок мужских губ едва заметно ползет вверх.

Светофор переключается на зеленый, а внимание водителя на дорогу. Под его взглядом было трудно сохранять спокойствие, сердце и сейчас бьется быстрее обычного.

Да уж, пока я считала его своей галлюцинацией, все было как-то на порядок проще. Украдкой я рассматриваю сосредоточенное лицо моего ангела-хранителя, и меня снова накрывает волнение, только уже совсем по другой причине.

– Как тебя зовут?

– Светлана, – представляюсь я.

– Лана, – повторяет он на свой манер. И мне нравится, как мое имя звучит из его уст.

– Можно и так, – улыбаюсь я.

– А я Бьерн.

– Бьерн… – его имя кажется мне странным, лаконичным и немного грубым, но по-настоящему мужским. – Что оно значит?

– Тебе действительно интересно?

– Да. Неужели никто не спрашивал? – удивляюсь я. – Как корабль назовешь, так он и поплывет.

– При чем здесь корабль? – не понимает Бьерн.

– У русских куча всяких поговорок, – отмахиваюсь я. – Суть в том, что значение имени – это важно, оно накладывает определенную энергетику на своего носителя и даже может стать его судьбой. Вот, Светлана, например, это «светлая», «чистая душой».

– Хорошо. Раз это так важно, Бьерн означает «медведь», «защитник».

– Высокому и хорошо сложенному викингу «медведь» определенно подходит, – выдаю я, не подумав. – Так ты работаешь в отеле? – пытаюсь сменить тему, но уже поздно. Конечно, он все услышал. Бьерн даже про дорогу забывает, в его голубых глазах пляшут огоньки веселья.

– Да, работаю. Можно и так сказать, – подтверждает мое предположение мужчина. – А еще живу в соседнем домике. Поэтому видеться в ближайшие дни мы будем определенно часто.

Это на что он такое намекает?

Мои щеки, как у влюбленной девчонки-переростка, начинают пылать от смущения. Ну все, я точно пропала! Зато сексуальный гардероб Мирохиной пойдет в дело. И пусть Бьерн не какой-то там миллиардер, а рядовой сотрудник отеля, для меня это не важно. Лишь бы человек был хороший. С крутым бизнесменом, который ни во что меня не ставил и до сих пор не дает нормальной жизни, я уже пожила. Спасибо, такого счастья мне больше не надо.

Глава 6
Вечеринка

– Ну ты, Свет, даешь! Вот так взять и пропасть средь бела дня, – будит меня своим появлением Геля, как всегда активная и деловитая, с шилом в одном месте, не иначе.

За окнами во всю царит ночь или это здесь вечера такие звездные? Кто же их разберет? Срубило меня знатно, только и успела раздеться и до подушки доползти.

– Спасибо, что через ресепшен отеля экскурсоводу догадалась сообщить. Телефон-то твой у меня остался.

Я ничего не сообщала. Могу только догадываться, кто сделал это за меня. Бьерн единственный, кто знал, что я осталась без связи и как с его помощью я сбежала с экскурсии, вернувшись в отель. Когда я вспоминаю об этой невероятной встрече и о том, как он проводил меня до самой двери, мое лицо озаряет мечтательная улыбка.

– Агапова, ты меня слушаешь вообще? С тобой все нормально?

– Более чем. Сон хороший приснился. И, если не возражаешь, мне хотелось бы его досмотреть.

Я снова откидываюсь на подушки, только Ангелина и не собирается уходить. Вместо этого она присаживается на кровать, выкладывая мой смартфон на тумбочку, и даже по-хозяйски подключает его к зарядке.

– Мы с ребятами, когда ты из магазина удрала по-тихому, уже было решили, что ты тайный шопоголик в завязке, – хихикает она.

– А такие бывают?

– Еще бы! У нас в Москве этих анонимных клубов по интересам пруд пруди. Ну, знаешь: «Меня зовут Света, я шопоголик, но я не трачу деньги с кредитки уже целых пять дней». «Молодец, Света, ты кремень! Так держать!» – озвучивает по ролям Ангелина, не скупясь на жестикуляцию, и я едва сдерживаю прорывающийся смех.

– Версия была отличная, но не рабочая. У меня и кредитки-то нет, предпочитаю жить на свои кровные.

– Не знаю, ты просто в Риме отказалась с нами по магазинам прошвырнуться, а у самой, оказывается, такой шикарный гардероб в чемодане. Вот девчонки и предположили… Короче, мы так и искали бы тебя с ребятами по бутикам до ночи, если бы не этот звонок, – смеется Геля, и я вместе с ней, подмечая, что моя новоиспеченная подруга как-то незаметно уже с ногами перебралась ко мне на кровать.

В ответ на ее открытость и искренность мне тоже хочется чем-то поделиться. И я рассказываю Геле про Любашин чемодан, про приступ панической атаки и о том, как я заблудилась на улицах Кальяри и кого случайно встретила.

– Ты меня сейчас разводишь, да? – округляются ее глаза. – Такого не бывает. Не в один день точно.

– Поверь, со мной случается и не такое, – смеюсь я. – Мама до сих пор зовет меня «чудом из чудес».

– Вообще-то звучит обидно.

– Ничего, я привыкла. И, как видишь, стараюсь поддерживать репутацию.

Мы снова улыбаемся. Сон как рукой сняло. Я рада, что мне досталась такая мировая соседка.