Когда я зашел, девушка уткнулась в экран телефона и демонстративно сделала вид, что не заметила меня.

– Аня! – произнес я как можно бодрее.

Она подняла глаза, моргнула. Будто реально не заметила…

– О, привет, шеф. За кофейком пришел? – хоть она и казалась веселой, расслабленной, но я уловил нотку легкой усталости.

Да и глаза с налетом грусти выдавали девушку. И я мысленно пнул себя под зад за то, что несколько дней назад едва «не уволил» ее из-за тупости. Просто из-за чертового нетерпения.

Подсел к ней:

– Я хотел спросить про твою подругу… – начал, но умолк, просто хотел правильно подобрать следующие слова. Чтобы не показаться навязчивым сталкером.

Аня подняла бровь.

– Подругу? Какую именно?

Блин.

Я вдруг понял, что ни имени, ни четкого описания у меня нет. Только воспоминание о взгляде и том чертовом рисунке. А Аня еще и спросила во множественном числе… Как можно было подумать, будто у такой общительной девушки только одна подруга? Ну точно идиот.

– Эээ, ну… – я почесал затылок. – Такая… худенькая. Красивая. С большим блокнотом в руках. И еще она кофе любит.

Аня нахмурилась. Девушка вглядывалась в меня так, будто я говорил о загадочной русалке.

– Моя подруга, да? – наконец уточнила она со скепсисом.

Я кивнул, но сразу почувствовал себя идиотом. Аня отрицательно покачала головой:

– У меня нет таких подруг. – Она сделала глоток воды и добавила: – Наверное, ты что-то перепутал.

Кажется, только что моя надежда треснула где-то в районе груди. Но все же…

– А та, которая приходила к тебе в офис недавно? – уточнил я, все еще не теряя надежды.

Аня нахмурилась.

– Недавно… – Она на секунду задумалась. – А-а-а! Так это была доставка. Мне пришли документы, и девушка курьер доставила их прямо к офису.

Я улыбнулся. Вяло и обреченно. Наверное, и охранник, и я, все напутали. Аня – душа компании и, вероятно, что даже с курьером общалась, как с подругой.

– Понял. Спасибо.

Аня выбросила салат и ушла, а я мысленно вернулся к своим разбитым мечтам. Но тоже встал и пошел…

Шатаясь, как побитая собака, я практически вышел из кухни, но увидел, как Дэн забирает с кофеварки чашку кофе. Он ухмыльнулся и отсалютовал мне напитком:

– Ну что, Ромео, Нашел свою Джульетту?

Я бросил на него уничтожающий взгляд. Подслушивал, значит! Придурок…

– Сгинь, Дэн.

Глава 7

Оттолкнул его и вышел, а он расхохотался мне вслед. Я шел обратно в кабинет, чувствуя себя так выжато, будто снова потерял надежду. И на этот раз окончательно.

Но все равно, даже с отрицательным ответом Ани во мне не погасла надежда. Может быть, я что-то не так объяснил? Или может, к ней не один раз приходили? Нет, тут нужно разобраться точно! Ведь то описание, которое я дал… ну, оно… слишком обобщенное. Я нервничал, как школьник перед доской, который не выучил урок и явно упустил какие-то детали!

Закрыл за собой дверь кабинета, сбросил пиджак на спинку и опустился в кожаное кресло.

На столе все было по-прежнему: комп, бумаги, сложенные в аккуратную стопку, чашка с кофе, в который я даже не помнил, когда последний раз наливал что-то свежее.

Открыв блокнот, достал тот самый листок со своим портретом.

Я долго смотрел на него, думал… Уже давно купил рамку, но до сих пор так и не решился выставить на обозрение. Будто хотел оставить его только для себя.

Пришло время! Рамку выбрал простую, без вычурности, в нее и вставил листок, поставил на стол перед собой. Уставился в глаза нарисованной версии себя.

– Ты выглядишь счастливее, чем я сейчас, – буркнул, опершись локтями о стол.

С тех пор как я впервые увидел этот рисунок, кажется, прошла вечность.

Но я цеплялся за тот момент, как будто он был вчера.

Да, я уже смирился: скорее всего, больше не увижу прекрасную незнакомку. Пытался ее отпустить, но все равно не сдавался.

Иногда, словно идиот, все еще заглядывал в ту кофейню. Вначале каждый день. Потом через день. Сейчас только раз в неделю. И каждый раз во мне горела надежда: глупая и слепая.

Однажды, в особенно тихий вечер, я подошел к официанту. Тот, к счастью, узнал меня.

– Помнишь девушку, которая просила мне кое-что передать?

Он задумался, прищурился, потом кивнул.

– Ага, сидела вон за тем столиком.

Кивок головой на угловой возле окна.

Да, черт возьми!

– Можешь, если вдруг она появится снова, тоже передать ей кое-что?

Он пожал плечами:

– Смогу.

Я достал из кармана заранее написанное послание. Помимо парочки милых строк в нем, оставил свои контакты: телефон, мыло, соцсети. Все, чтобы она могла связаться со мной любым удобным способом. Был соблазн даже написать личный адрес, но… Верить официанту – так себе идея. Поэтому ограничился узкой информацией.

Парнишка фыркнул, будто мог даже сквозь свернутую бумагу прочесть мое послание. Взял, спрятал под стойку.

– Не обещаю. Но если она вернется, то передам.

Я поблагодарил и вышел.

И вот теперь сидел в кабинете, глядел на рисунок, как будто ждал, что он заговорит. Скажет мне: «Эй, романтик, прекращай фантазировать и иди займись делами».

Лея

Наконец, перевязки закончились и мне сняли бинты. Я тут же посмотрела на себя в зеркало. Ну, попыталась. Все еще не верилось, что в отражении – это мое лицо. Шрамы не были аж настолько уродливыми, но они были. И они кричаще бросались в глаза…

Я медленно провела пальцами по щеке, где кожа казалась чужой. Шершавой, грубой, будто ненастоящей. И в какой-то момент меня отпустило.

Нет, легче не стало. Я просто… смирилась. Устала сотрясать воздух и жалеть себя. Все равно выхода нет, поэтому оставалось только принять себя такой и пытаться как-то жить дальше. К тому же это еще не финальный результат. Кожа все еще заживает и кто знает, вдруг лицо станет… приемлемым.

– Ну и? – Аня уселась на подоконник, зажав в руках банку с напитком. – Как оценка себя любимой?

Меня тешило, что она не говорила со мной в стиле фальшивого утешения как те же соседки по палате или медсестры. Все это лишний раз наталкивало на уныние. Анюта все время стебала меня и это ободряло.

Я закатила глаза.

– Где-то между «пойдет» и «спасибо, что жива».

– Звучит оптимистичнее, чем вчера, – фыркнула она и хлопнула меня по плечу. – Глядишь, к концу месяца начнешь улыбаться без напоминаний.

– Если не забуду, как это делать, – буркнула в ответ, но уголки губ все же дрогнули. Совсем чуть-чуть.

Аня заметила, а затем победно вскинула кулак.

– Есть контакт!

Мы посмеялись. Не громко. Не истерично. Просто тихо.

– Кстати, – продолжила она, болтая ногой в воздухе, – хочешь прикол?

– Валяй.

– Один из боссов интересовался недавно моей подругой. Ну, типа не в открытую, но я ж не дура.

Я приподняла бровь:

– Что значит, интересовался?

– Да пришел такой, грустный весь, и сразу в лоб спросил про подругу. Описал еще ее так… странно в общем, я даже не поняла, о ком могла идти речь. Ну, не о тебе же, – и хохотнула.

Я пожала плечами:

– Ну, не знаю. Я твоих боссов даже в лицо не видела. И подруг у тебя, кстати, много. Мало ли, о ком он мог спрашивать.

– Тоже так подумала. Мало ли. Все равно он какой-то растерянный был, как будто свою тень потерял.

Я усмехнулась, но сразу же отвернулась от окна и подруги.

На душе стало немного… тревожно, что ли. Осознавать, что у кого-то из ее окружения намечается романтика, было… уничтожающе.

Но вслух я сказала:

– Ань, у меня и так мозги кипят, так что не добавляй мне этих романтических саг.

– Ладно-ладно, заткнулась, – та равнодушно дернула плечом, делая глоток из банки. – Просто так, интересный факт для поддержания беседы.

– Спасибо, гугл! Теперь иди и поищи мне шоколад. Я хочу что-то сладкое.

Она встала, хмыкнула:

– Вот она, старая добрая Лея. Пойду поищу тебе протеиновый батончик.

Когда дверь за ней закрылась, я снова посмотрела на свое отражение и попыталась не отвести от себя такой взгляд.

***

Я сидела у окна, закутавшись в больничный плед и грея руки о пластиковый стаканчик с чаем. На вкус отвратительный, как вода, разбавленная лимонным соком.

А за окном кружил снег, люди суетились, бежали кто куда. Кто в магазин за продуктами, кто за подарками, ведь Новый год наступит уже за считанные часы…

Мое выздоровление шло медленно, но стабильно. Швы сняли, гипс с ноги и руки тоже, я аккуратно передвигалась при помощи костылей. Шрамы на лице сохли, затягивались, вот только… они не стали менее заметными. Ну, я свыклась с новой собой. Разве был иной выбор? Деньги на операции, как бы я ни желала, из воздуха не появились.

В палату постучали и тут же скрипнула дверь. Я повернулась и заметила в проеме своего доктора – Смирнова. Вечно серьезный ходит, да с таким каменным лицом, будто у нас тут разрабатывают ядерный реактор.

Но сейчас у него был совсем другой взгляд: глаза теплые, почти озорные. И он шел прямиком к моей кровати.

– Вы ко мне? – осторожно спросила, сильнее стискивая в пальцах стаканчик.

Он кивнул, а я заметила в его руках папку. Но, странно. Для выписки рано, повторные анализы я не сдавала еще. Мысленно уже приготовилась к худшему, но улыбка врача, что сияла, как звезда на небе, дала мне крохотный лучик надежды.

– Во-первых, с наступающим, – он положил папку мне на тумбочку. – А во-вторых…

Док выдержал паузу и даже уселся на край кровати, что было, честно говоря, каплю тревожным. Я натянулась до ощутимой боли в спине и ногах, приготовилась к плохим новостям.

– Лея, ты только что вытянула свой счастливый билет. Есть такие благотворительные программы – накануне праздников множество крупных компаний дарят людям надежду. Так вот тебя выбрали в рамках этой программы!

Я моргнула. Не сразу поняла, о чем речь, ведь ждала совсем других слов. Что у меня снова какие-то проблемы. Но это…

– В смысле… выбрали? – тихо переспросила, отказываясь верить в непонятное чудо.

Док ободряюще похлопал меня по дрожащей коленке:

– Пластические операции, реабилитация, восстановительная терапия – все будет полностью оплачено спонсором. Не нужно ждать квоты и огромную очередь. Завтра-послезавтра деньги уже поступят на счет благотворительного фонда.

Сердце из-за вспыхнувшей надежды застучало где-то в горле. Я смотрела во все глаза на доктора и, казалось, будто он говорил со мной на незнакомом языке. Меня выбрали? Правда? Именно меня?

– Но… как? Почему я? То есть…

Мужчина, не прекращая улыбаться, объяснил мне:

– А почему бы и нет? Поверь, все прозрачно, нет абсолютно никакого подвоха. Очень часто бизнесмены сотрудничают с благотворительными фондами, а те – с нами. Они или сами выбирают, кому оплатить лечение, или это рандомно за них делает благотворительная организация. Так что еще раз, Лея: поздравляю! Меценат выбрал тебя лично. Не по случайному жребию, а по досье. Не стоит волноваться: без имени и фото. Просто информация об аварии и травмах.

Глава 8

Я открыла рот, но не нашла слов. Даже слезы не шли – настолько это было внезапно. Как будто в самый темный час кто-то где-то щелкнул выключателем и озарил мою жизнь ярким светом.

– Я могу узнать его имя? – спросила почти шепотом, словно боялась, что громким криком спугну удачу.

Доктор покачал головой:

– Нет. Он пожелал остаться анонимным. Да и вся эта программа сугубо конфиденциальна.

– А вы точно не знаете?

– Даже если бы знал, не сказал бы. Правила такие. Но, иногда чудеса случаются. Просто поверь, ты этого заслужила. С наступающим, Лея. И с началом новой жизни.

Когда он ушел, я сидела, все так же с силой сжимая стаканчик в руках. На губах застыла улыбка или что-то отдаленно похожее на нее, а на душе горела, как свеча, дрожащая надежда.