Пристально разглядывая меня, как диковинную игрушку, со всех сторон, она без обиняков спросила:

– Значит, ты любовница Георга? И каково это, жить без него? Люди уже не катят после барсов? Цепляешься всеми способами?

Несколько секунд я ошалело таращилась на обнаглевшую девицу.

Офигеть, какие вопросы подоспели!

– Тебе-то что? – огрызнулась я. – Сама с ним замутить хочешь?

Хотела вот взять чашку да попить чаю, но под взглядом серых недовольных глаз передумала. Кто ее знает, что она с душицей подмешала? А я различать яды не обучена. Печенье выглядит невинно. А вот в бутерброд что-нибудь подсыпать можно. Как раз под мясо с зеленью. И не заметишь. Лук, мелко порезанный поверх буженины, внушал подозрение. Зачем на завтрак подают такое сытное блюдо?

Очень подозрительно!

– Нет, – слишком быстро ответила Андриана и посмотрела в стену. – Я с его братом встречаюсь. У нас все серьезно, и скоро мы поженимся.

– Поздравляю! – едко бросила я.

– Ты же в курсе, что мы не примем тебя? Даже не надейся! – снова посмотрела в упор Андриана. – Ты чужая и нам не ровня.

– Давай дождемся Георга и послушаем, что скажет он! – вскинулась я. – Спасибо за чай, но предпочитаю завтракать в одиночестве.

– Смотри не подавись! – царственно заявила Андриана и встала. – Георга зря ждешь. Он не примет тебя.

– Посмотрим.

Я с независимым видом дождалась, пока девица выйдет и закроет за собой дверь. Опустилась на кровать и стянула с подноса печенье. Погрызла.

Вот же ж! С виду блондинке лет двадцать, а хватка у нее змеиная. Опытная. Того и гляди голову откусит, если зазеваешься.

Блин, вот и подоспели новые неприятности. В решении Георга я не сомневалась – он-то меня прогонит. Ясное дело. Но какое право имеет она так говорить со мной?! И вмешиваться в наши отношения?

Когда Коллет с Темкой вышли из ванны, меня уже потряхивало.

Ну и выбесила меня эта воображала!

Появление несостоявшейся свекрови не прибавило радости. Темка выглядел непривычно притихшим и серьезным. Когда Коллет поправила ворот его пижамки, сын испуганно покосился на крепкие руки старушки. Только что не вздрогнул.

Неужели он опять баловался и наша драгоценная бабушка его приструнила? Или обвинила в том, что он не умеет пользоваться унитазом?

Как знать, что творится в голове этой седовласой старушки.

Я подобралась. Если Коллет думает, что я позволю командовать мной и сыном, придется сразу поставить ее на место. Непримиримо и твердо.

Мы – чужие друг другу… звери. И не надо изображать внимательную и заботливую бабушку. Это ложь, издевательство. Коллет привыкла командовать, и все ее притворство видно невооруженным глазом.

Мне, конечно. Не Темке. Сын пока не разбирается ни в интригах, ни в манипуляциях и не может распознать их. Впрочем, ложь он все равно чувствует, как и нарочито показушное расположение.

Мы чужие здесь! И нельзя расслабляться ни на минуту.

– Мама! – бросился ко мне сын и прижался, будто мы год не виделись.

Я хмуро посмотрела на женщину. Чем больше узнаю эту семейку, тем меньше она мне нравится.

– Переодевайтесь. – Коллет царственно кивнула на шкафы. – Здесь есть все необходимое. Жду вас в гостиной. Там собрался весь наш клан. Представлю вас и познакомлю. И помни, Джульетта: запах кошки нужно прибрать. Он у тебя снова чувствуется.

Женщина уже коснулась двери, когда я сделала над собой усилие и решилась попросить.

– Я хотела бы проведать Лейнора.

– После представления тебя общине, – бросила Коллет через плечо.

– Но он ранен. Я не смогу спокойно общаться, если не буду знать, в каком он состоянии! – возразила я, но меня резко обрубили:

– Позже!

Наша внимательная и заботливая бабушка ушла. С горечью я смотрела на захлопнувшуюся дверь и понимала, что возможности отстоять свое мнение у нас ограничены. Она здесь полновластная хозяйка и царица. И даже когда мне видеться с друзьями – решать не мне, а ей.

Да, недолго она носила маску.

– Вдруг с Лейнором что-то случилось? – волновалась я, открывая шкаф.

Переодеваться не хотелось. Встречаться со стаей озлобленных барсов – тоже. Глаза б мои их не видели!

– С ним все хорошо, мама, – отозвался сын.

Он уже стянул пижаму и вытаскивал из ящиков детские вещи.

Удивительно, и когда они только успели закупиться мальчишечьей одеждой? Пара футболок с длинными рукавами и свитер с совенком наводили на мысль, что нас все-таки ждали заранее. Или они остались от Георга? Да нет, я открывала ящики один за другим, доставала вещи и удивлялась еще больше. Видела ярлыки и щурилась от негодования, посмотрев на цены. Коллет не скупилась, судя по брендам, одежда повторялась в нескольких цветах и размерах – от девяносто второго до сто четвертого. В ящиках аккуратными стопочками лежали водолазки, спортивные штаны, джинсы, рубашки и майки. В одном ящике вообще обнаружились несколько бабочек и галстук.

Мне оставалось только смотреть на это богатство и ахать:

– Она с ума сошла!.. Или нас собираются купить?

В итоге я переоделась в простое сиреневое платье из трикотажа, а сына переодела в спортивный костюм.

Если Коллет считает, что в золотой клетке сидеть приятнее, то у меня для нее пренеприятные новости: я не собираюсь покупаться. И вестись на поводу.

Именно поэтому мы тихонько приоткрыли дверь и выглянули в коридор. Убедившись, что он пуст, соскользнули в комнату напротив.

Лейнор был без конвоя. Нам повезло. Но вот то, как он посмотрел на нас, не на шутку встревожило.

– Что вы тут делаете, кошки? – недовольно буркнул он.

Глава 5

Цепким взглядом я окинула помещение. Есть ли тут подслушивающие устройства? Насколько откровенно можно говорить?

И кстати, стоит ли прослушка в нашей спальне? И если да, то как, интересно, барсы расценили мой разговор этой ночью? Или все-таки у них есть представление о чести и гостеприимстве и они нас не подслушивали?

Ладно, не буду пока об этом думать!

– Пришли тебя проведать, – мягко ответила я, подталкивая Темку вперед. Увидев перевязанного Лейнора, он почему-то оробел. – Не рад нам? А мы тебе очень рады. И благодарны. Ты наш герой!

– Да я не успел толком ничего сделать, – смутился парень. – И что после ранения было, не помню. Где мы и почему я постоянно чувствую чужеродный запах? Что с больницей?

Мяться и топтаться на пороге я не собиралась. Как и врать другу, рискнувшему из-за нас жизнью. Это было бы низко. А потому закрыла за собой дверь и подошла прямо к кровати Лейнора:

– С ней все в порядке. Стоит твоя больница. Что с ней сделается? А теперь я скажу, где мы. Только не нервничай, ладно?

Парень издал возмущенный хмык. Я взяла его руку, пожала ее и только после этого спокойно сказала:

– Мы в обители барсов. У родственников Темы. Тише, Лейнор, тише! Благодаря их заступничеству ты жив. – Я кивнула на его забинтованную грудь и живот. – Как ты себя чувствуешь? Болит что-нибудь?

– Душа считается? – Парень скривился. – Барсы… Значит, это запах барсов?

– Ты их не любишь? – спросила напрямую.

Иногда лучше знать заранее и не гадать, как обстоят дела.

Лейнор задумался. А потом пристально посмотрел на Темку, застывшего у моего правого бедра, моргнул и словно оттаял:

– Мне все равно. Раньше я с ними не сталкивался. Политикой не увлекаюсь. Королевским котам не присягал.

– Это хорошо… – Я почувствовала, как огромный камень упал с души. – А разве больница не под королевским контролем? Она не… государственная?

– Нет. – Лейнор приободрился. – Больницу спонсируют правители нескольких миров. Мы не афишируем, но коты из рода Аурум не являются единственными спонсорами. Владимурр не хотел от них зависеть.

– Он королевский кот. Ты об этом знаешь?

– Теперь да. – Парень мягко сжал мою руку и отпустил. – Как вы считаете, за нами скоро придут? Владимурр не отступится, это не в его характере… Сколько сейчас времени?

– Почти двенадцать. А что?

– Хотелось бы восстановиться перед новым боем… – Парень преувеличенно бодро воскликнул: – Я быстро восстанавливаюсь. Свойство моей натуры. Да!.. Не переживайте. Еще пару часиков, и… У нас ведь есть пара часиков?

Я не успела ответить. Дверь распахнулась, и в комнату вошел Фред. Мужчина ничуть не удивился, застав меня у кровати больного.

Похоже, что он, как и Коллет, понимали, что, несмотря на запрет, я все равно сделаю по-своему.

– Пора! – лаконично сказал он. – Коллет ждет. И клан тоже. Я присмотрю за ним.

Темка еще крепче прижался к моему бедру. На своего дядю (а раз Фред и Эдди приходятся моему бывшему двоюродными братьями, то и Темке они родственники) смотрел с опаской.

– Отдыхай! Мы еще зайдем попозже, проведаем тебя… Кошки не должны нас обнаружить. Я очень на это надеюсь. И у тебя будет время восстановиться. – Я впустила в голос побольше уверенности. – И еще раз спасибо.

Парень не ответил. Он во все глаза смотрел на Фреда и сжимал лежавшее под пальцами одеяло. По его лицу проносилась такая гамма чувств, что все становилось понятно: он не доверял Фреду, не хотел оставаться в незнакомом месте и не верил. Да, определенно он не верил барсам.

Но хотя бы молчал. Пусть и напряженно, вглядываясь в невозмутимого барса так, будто тот собирался напасть.

Мне хотелось надеяться, что он и вправду относится к барсам нейтрально и не станет конфликтовать.

– Жди нас! – Я одобряюще улыбнулась. – Все будет хорошо!

До гостиной мы шли в полном молчании. Я взяла Темку на руки и настороженно оглядывалась. По моим ощущениям в шале изменилась атмосфера. По сравнению с ночью оно было наполнено запахами. Или я просто не принюхивалась, будучи в стрессе?

Нас ждали. Барсы, проходившие по коридору, знали, кого встретят. Их отношение выливалось в запахи, невидимые и неточные, но такие яркие! Я чувствовала предвкушение, надежду, злость, сомнение и даже отчаяние. Были эти запахи мужскими и женскими, и я не смогла бы их разделить – так плотно они перемешались, сплетаясь и поддерживая друг друга.

В гостиной было людно, я слышала гул голосов. Сколько барсов проживало в шале? Если я правильно подсчитала, то десять человек с Георгом-Андреем. Что ж, не так-то и много.

Стоило нам с Темой войти, сделать два шага по дубовому паркету, как резко воцарилась тишина, а нас пронзили любопытные взгляды.

Мне пришлось еще раз напомнить внутренней кошке, что нельзя себя показывать. Надо спрятаться, затаиться. В этот момент, когда родственники шарили взглядами по всему телу, по сыну, такому беззащитному и притихшему у меня в объятьях, сдерживаться было непросто.

Кошка рвалась наружу. Ей, наоборот, хотелось ощетиниться. Выставить защиту. Показать этим полосатым, кто в доме хозяин.

Но не стоило так глупо подставляться. Судя по замашкам барсов, они вполне могли оставить Темку сиротой. И расправиться с королевской родственницей, не разбираясь в подробностях. Именно злость и сомнение были написаны на лицах старших барсов.

Две пары сидели на диване в форме буквы П. Они не одобряли нас с Темой. Глядели презрительно, как на червяков или грязь под ногами. Две красивые женщины с высокими элегантными прическами и в вечерних платьях. Они были другого поколения и других нравов.

А вот девушки, сидящие в креслах, смотрели на нас с любопытством и даже с ожиданием. Андриана только чуть хмуро посмотрела на Фреда. Но мне показалось, это потому, что его брат, Эдди, уже стоял позади кресла ее сестры Оливии. Теперь и Фред обошел нас и занял место позади невесты.