Каждое преображение Дилана сопровождалось очередным конфликтом кумира и поклонников. Тем временем число его фанатов неуклонно росло, и новые поклонники всегда снисходительно смотрели на старых, не понимающих новаторства музыканта. С каждой новой переменой за Диланом все больше закреплялся образ непризнанного и непонятого чудака-одиночки. Его выступление с электрогитарой в Ньюпорте стало самым громким провозглашением независимости, символом бунтарского десятилетия и поколения, отвергающего ценности родителей и учителей, символом молодежи, не желающей быть винтиком в огромном механизме государственной машины. В Ньюпорте Дилан действительно был освистан, но масштаб этого события часто преувеличивают, ведь то памятное выступление является частью легенды и доказывает, что он независимо от того, какие места занимали его пластинки в поп-чартах, никогда не предавал свои идеалы и смело шел своим путем.

В этой книге говорится о Ньюпорте и фолк-сцене, о начале 1960-х годов, о борьбе за гражданские права, о триумфе рок-музыки. Она написана об обществе, которое повлияло на творческое становление Дилана; об обществе, которое отвергало и принимало своего кумира, провозглашало его символом эпохи и тоже шло своим путем; порой эти пути расходились. Фолк-фестивали в Ньюпорте в то время были поистине уникальным явлением. Но некоторые из тех, кто рассказывает о них с большой теплотой, не интересовались творчеством Дилана и даже не могут вспомнить, видели ли они его выступление. Для многих из них Ньюпорт стал символом бунта против требований и ожиданий массовой аудитории – не только против сегрегации и милитаризма, но и против миллионных продаж альбомов рок-, поп- и даже фолк-звезд.

В Ньюпорте было много музыкантов старше и более консервативных, чем Дилан; много музыкантов искреннее и откровеннее его; кто-то был моложе или яростнее его; кто-то был более разносторонней личностью; кто-то был сильнее предан своим юношеским идеалам; кто-то был более ярким новатором или менее известным. Фолк-возрождение – явление сложное, многогранное и динамичное. Сейчас об этих исполнителях вспоминают как о группе симпатичных юношей и девушек с гитарами, но часто забывают о том, что они выступали на одной сцене с Миссисипи Джоном Хёртом и Эком Робертсоном, Moving Star Hall Singers, Blue Ridge Mountain Dancers, Жаном Кариньяном, Споуксом Машияне, Биллом Монро, Мэйбелл Картер, Соном Хаусом, Мадди Уотерсом и Преподобным Гари Дэвисом.

Обращение Дилана к электромузыке стало настоящим шоком для поклонников. Но в то же время мало кто вспоминает, что Лайтнин Хопкинс, Chambers Brothers и Butterfield Blues Band в тот день уже играли в Ньюпорте электрические сеты. Дилана, гения-одиночку, часто противопоставляют его друзьям, ровесникам и коллегам, которые помогали ему, вдохновляли его, стали для него учителями и повлияли на его творчество. В частности, это такие исполнители, как Дэйв Ван Ронк, Эрик фон Шмидт, Джон Кёрнер, Clancy Brothers, New Lost City Ramblers, Джим Квескин, Питер Стампфел, Лен Чандлер, Джоан Баэз. Сюда же можно отнести старую гвардию. Одни восторгались новаторством Дилана, а другие были настроены скептически. Среди них – Алан Ломакс, Сис Каннингем, Ирвин Зильбер, Одетта Холмс, Теодор Бикель, Оскар Брэнд и, разумеется, Пит Сигер. Сигер – главный герой этой книги, потому что история Дилана в Ньюпорте – это еще и история Сигера, его жизни и творчества. Ньюпорт значил для Сигера очень много. Когда Дилан вышел на сцену, перекрикивая рев электрогитар, Сигер воспринял это как катастрофу.

Эта книга написана об успехах и поражениях, о причудливом переплетении мечтаний и идеалов разных по духу людей, также о людях с различными взглядами, которые пылись найти общие точки соприкосновения и были уверены, что это возможно. Проще говоря, Сигер и Дилан – символы двух американских идеалов. Сигер – символ демократии, когда люди вместе трудятся, помогают друг другу, разделяют общие идеалы и жизненные принципы, относятся друг к другу радушно и считают, что все равны. Дилан – символ сурового индивидуализма, такие люди идут своим путем, преодолевая трудности и полагаясь только на себя. Можно также рассматривать этих двух личностей как символы двух половин 1960-х годов. В первой половине этих годов фолк-музыка ассоциировалась с борьбой за гражданские права, с совместными выступлениями людей не только с разным цветом кожи, но и молодых и старых, с единством прошлого и настоящего, с протестом против старых левых, а также с рабочим движением и рабочим классом: Everybody might just be one big soul («У всех людей должна быть общая душа»), We Shall Overcome («Мы преодолеем»). Во второй половине 1960-х годов рок стал музыкой контркультуры, новых левых, молодежного движения, а также музыкой, расширяющей сознание человека: Fuck System! («К черту систему!»), Turn on, tune in, drop out («Зажигай, вливайся, падай»), Free your mind and your ass will follow («Освободи душу, а с ней – и тело»).

Конечно, это слишком примитивная интерпретация. Главным образом потому, что Дилан и Сигер – весьма противоречивые личности, при этом они оба были талантливы, замкнуты, настойчивы в достижении цели и часто не могли найти общий язык с окружающими. И это очень важно, потому что в то время многие люди воспринимали себя и других в похожем ключе. То, что произошло в Ньюпорте в 1965 году, – не просто конфликт двух музыкальных стилей и не просто разрыв одного музыканта с собственным прошлым. Тот выход Дилана на сцену ознаменовал собой конец фолк-возрождения как массового движения и рождение рока как полноценного музыкального стиля целого поколения. В соответствующие пятилетки 1960-х годов и фолк, и рок были не просто музыкой, они были голосом эпохи.

Спустя шестьдесят лет и музыка Дилана, и его публичное освистание вызывают большой интерес – отчасти потому, что Боб Дилан по-прежнему остается кумиром для многих, а также потому, что неравнодушное поколение эмоционально воспринимает его творчество. А еще потому, что выступление Дилана стало культовым. В этой книге исследованы предпосылки, которые привели к этому знаменитому выступлению, даются подробные комментарии, а иногда подчеркивается, что тот или иной вопрос по-прежнему остается недостаточно изученным. Порой я делюсь предположениями о том, что представители более позднего поколения могли исказить какие-то факты или дополнить их несуществующими или неочевидными на тот момент сведениями. Из-за этого история выступления Дилана в Ньюпорте в 1965 году становится довольно запутанной и сложной, а общеизвестные факты приобретают иную трактовку при взгляде с нового ракурса. Моими главными ориентирами были Дилан, Сигер и сами Ньюпортские фестивали. Вообще ориентиров было гораздо больше, но именно эти три являются основными, потому что Дилан – герой события, а Ньюпорт – место действия. При этом невозможно представить себе Ньюпорт, Дилана, да и всю фолк-сцену 1960-х годов без Пита Сигера.

Глава 1. Дом, который построил Пит

Весной 1949 года Пит Сигер и его жена Тоши начали строить деревянный дом на семнадцати акрах земли на берегу Гудзона неподалеку от города Бикон, штат Нью-Йорк. Они жили в палатке и готовили пищу на костре, рубили и стругали бревна, клали камни, замешивали цемент для дымохода. К осени с помощью брата Тоши и многочисленных друзей, которые охотно заглядывали к семейству, у них уже были четыре стены и крыша, простенькие окна и двери. «Это было непросто, – вспоминал Сигер, – но мы построили дом»^[6].

Таким же образом они постепенно влились в местное сообщество. Когда дети пошли в школу, Тоши принимала активное участие в их жизни и вскоре возглавила родительский комитет. Когда администрация начала расширять территорию школы, группа отцов вызвалась расчищать землю, и Пит присоединился к ним. Ему нравился физический труд, он не боялся испачкаться и любил работать в коллективе. Много лет спустя я как-то поехал в выходные на встречу неформальных авторов и исполнителей песен недалеко от Бикона. Как это всегда бывает на подобных мероприятиях, каждый стремился как можно громче заявить о себе. Участники показывали свои таланты, исполняли самые свежие творения, делились большим музыкальным опытом и познаниями в области современной музыки. Пит, к тому времени уже шестидесятилетний кумир миллионов, пришел на ланч во второй день, и его попросили сказать пару слов. Насколько я помню, он сказал следующее: «Это замечательное мероприятие, и я бы с удовольствием провел с вами все выходные. Но, к сожалению, я выбрался всего на пару часов. Поэтому, если кто-то хочет со мной поговорить, приходите на кухню – помоем посуду и побеседуем».

С Сигером было непросто подружиться, и порой было трудно его полюбить. Но им было легко восхищаться, и он подкреплял делами все свои слова и убеждения. Кому-то может показаться глупостью, что бывший студент Гарварда взялся строить дом своими руками на небольшом участке прерии в полутора часах езды к северу от Манхэттена. Позже это стало его фишкой. Он выходил на сцену с бревном и разрубал его топором под звуки песни техасских рабочих. Мой старший брат видел это выступление в конце 1950-х годов и с тех пор считал его абсолютно нелепым. Возможно, Сигер и правда выглядел глупо, но дом он все-таки построил. В нем Пит и Тоши прожили следующие шестьдесят лет. Они пристроили к дому просторный сарай и гостевую комнату, зимой катались на коньках на ближнем пруду и собирали кленовый сок. Этот образ жизни стал частью мифа о Сигере и соответствовал его образу. Но он вел и обычную жизнь. Возвращаясь домой, Сигер обычно сидел перед камином, сложенным из камней с его собственного участка. К нему часто заходили друзья, чтобы вместе помузицировать. Он отвечал на письма поклонников, используя вместо подписи маленький рисунок банджо. Казалось, что он никого не оставлял без внимания или, по крайней мере, очень старался.

Пит создавал фолк-возрождение 1960-х годов точно так же, как и строил дом, – камень за камнем, бревно за бревном. В музыке у него было больше помощников, но семья тоже принимала в этом немалое участие. Музыкальный дом не был его собственным: он всегда помогал другим двигаться вперед и старался участвовать в общем деле. Он поддерживал всех музыкантов, обращавшихся к нему, но часто высказывал свое недовольство по поводу того, как росло и развивалось их сообщество. В конце концов он остался за бортом. Даже когда он устраивал концерты и планировал Ньюпортские фолк-фестивали, его чаще называли образцом для подражания или вдохновителем, чем продюсером или организатором. А в последние годы и вовсе – святым, и это не всегда звучало как комплимент. На сцене он выглядел радушным и дружелюбным, но в жизни порой казался отстраненным и несколько холодным, а его постоянное стремление всегда поступать правильно вызывало раздражение или недоумение. Иногда такие поступки на поверку оказывались не самыми лучшими. В качестве примера можно привести участие в протестах против вступления США во Вторую мировую войну или резкое неприятие электромузыки Дилана в Ньюпорте в 1965 году. Сигер пытался исправить свои ошибки: пошел в армию в 1942 году, обратился к электромузыке в 1967 году, выражал свое возмущение советской диктатурой, но эти поступки тоже стали частью его мифологизированного образа.