На лезвии ножа (страница 24)
– Успокойся, Рокки, – звучит за моей спиной голос Адама, после чего он ставит меня на пол, разворачивая к себе лицом. Он пытается сохранить серьезное выражение лица, но улыбающиеся глаза его выдают.
– Отпусти, я не закончила! – пытаюсь вырваться, выглядывая за его спину.
– Тих-тих, спокойно. – Адам прижимает к себе, гладя по волосам.
Максимилиан оттаскивает Ариелу от Вики и выносит ее из кухни, закинув на плечо. Та извивается, пытаясь вырваться. Вики же так и лежит на полу, над ней склонился незнакомый мне мужчина и осматривает ее разбитое лицо.
Адам по-прежнему прижимает меня к себе, пытаясь угомонить, и я успокаиваюсь. Гнев, застилавший глаза, постепенно отступает, на смену ему приходит сожаление. Я повела себя, как дикарка, не знающая границ!
– Мне стыдно, но чертовски понравилось! – Поднимаю голову, смотря на Адама горящими глазами.
– Адреналина хапнула, – довольно заявляет он, выводя меня из кухни. – Поехали домой, пока ты никого не покалечила! – веселится Адам.
Мы забираем наши вещи и накидываем верхнюю одежду. У самого выхода из комнаты я, не сдержавшись, оборачиваюсь и еще раз оглядываю помещение. Сердце щемит от тоски, хотя мы еще не уехали. Эта комната такая уютная и за пару дней стала настолько родной, что хочется плакать. Почему я такая сентиментальная? Глупо привязываться к месту, тем более, если я знала, что приехала сюда на пару дней!
– Ты че? – спрашивает Адам, заметив, что я затормозила у выхода. Я отрицательно качаю головой, что все в порядке, но его не проведешь. – Говори! – приказывает он.
– Грустно уезжать отсюда, мне понравился этот дом и комната, – честно признаюсь я.
– Через пару месяцев еще вернемся, – успокаивает меня Адам, выводит из комнаты и закрывает дверь.
Это значит, что я еще столько времени буду в его плену? Или же между нами планируется, что-то большее? Решаю не грузить себя еще больше и выбрасываю грустные мысли из головы.
– А чей это дом? – вдруг осеняет меня.
– Артема. Его тут не было. – Мы спускаемся по лестнице.
– А где он? – с любопытством вытягиваю информацию из идущего спереди бандита.
– На родине, – прощаясь с встречающимися по пути бандитами, поясняет мне он. – С чего такое любопытство? – подозрительно спрашивает Адам.
– Просто интересно, – пожимаю плечами. Ревнивец!
Мы выходим на улицу, направляясь к черному «Гелендвагену» Адама. Он забрасывает вещи на заднее сиденье и открывает для меня пассажирскую дверцу спереди. Предвкушая дальнюю поездку, я запрыгиваю в салон, пропитанный запахом кожаных сидений, и пристегиваюсь, зная, как любит гонять хозяин машины.
Мы выезжаем. Грустно вздыхая, смотрю в боковое зеркало на дом, но меня утешает мысль, что я сюда еще вернусь. Не важно, как это будет, ведь Адам свое слово держит.
Дорога в обратную сторону начинается с опасных обрывов, узких горных дорог и резких поворотов. Не знаю, решилась ли бы я ехать по такой дороге с кем-то другим. Кажется, Адам водит идеально. Он уверенно чувствует себя за рулем, как, в принципе, и во всех сферах своей деятельности. Завороженно наблюдаю, как он одной рукой выкручивает руль, в то время как его взгляд сосредоточен на дороге.
Дорога через ущелье прибавляет несколько седых волос на моей голове от одной только мысли, что, если Адам крутанет руль вправо, мы сорвемся в пропасть. Старюсь глубоко дышать, чтобы успокоить нервы.
– Не бойся, – заметив мою нервозность, успокаивает меня Адам, – мы сюда по темноте приехали.
И ведь правду говорит, приехали-то мы в пятницу уже ближе к ночи! Если он справился с управлением в темноте, то и сейчас живы останемся. Это слегка расслабляет меня, снимает напряжение. Примерно через час мы выбираемся с горной дороги на шоссе. Я выдыхаю от отступившей опасности и расслабленно откидываюсь на сиденье.
– Адам… —Кажется, я впервые обратилась к нему по имени, и мы оба удивленно смотрим друг на друга. – У Максимилиана было что-то с Вики?
Мой вопрос немного удивляет его, но все же он неохотно отвечает:
– Было дело, – кивает в такт слов, – до свадьбы с Ариелой.
Чем дольше мы едем, тем сильнее мой энтузиазм убавляется. Что нас ждет в загородной резиденции Адама? Кто мы теперь друг для друга? Больше ли я для него, чем просто пленница? Куча вопрос крутится в голове, а ответов на них я не нахожу. Желание возвращаться окончательно испаряется, сменяясь апатией.
Я грустью смотрю на пролетающие мимо деревья, растущие вдоль дороги, Адам, как обычно, несется со скоростью света, погруженный в свои мысли. Думает ли он о том же, о чем и я? В охотничьем доме мы были словно в коконе, изолированные от всего мира, а теперь я снова буду вынуждена проводить вечера в одиночестве, с книгой в руках.
– Говори, че у тебя там? – не в силах видеть страдальческое выражение моего лица, спрашивает Адам. Я молчу, желания разговаривать нет. – Не зли меня, Белла! Говори!
– Теперь я снова буду проводить вечера в одиночестве, – с неохотой отвечаю я, упорно глядя в окно. – В домике было так весело! Шумная компания и Ариела, с которой я даже не успела попрощаться!
По щеке скатывается одинокая слеза.
– Думаю, Ариеле было не до прощаний. —Я не отвечаю, глотая слезы. – Посмотри на меня. – Сижу не шелохнувшись. – Два раза повторять не буду! – с угрозой произносит Адам, и я сдаюсь, повернувшись к нему. Он изучает мое лицо. – Я чаще буду рядом, – обещает мой похититель, и я хочу верить в каждое сказанное им слово.
Эта поездка изменила между нами все. И изменила нас самих.
Глава 17
Автоматические ворота открываются, и «Гелендваген» въезжает на территорию дома, останавливаясь на подъездной дорожке. Один из охранников подбегает, открывает мне дверцу, после чего отгоняет машину в гараж. Видимо, новенький, ибо его я вижу здесь впервые.
Мы входим внутрь, Адам придерживает меня за талию.
– Как насчет ужина? – робко спрашиваю у него, когда мы поднимаемся на второй этаж. Замечаю его потемневший взгляд, который не предвещает для меня спокойного вечера. – Хильда наверняка готовилась к нашему приезду!
– Сообразительная, – многозначительно произносит он. —Уговорила: сначала ужин.
Сначала?
Быстро переодеваюсь и спускаюсь первая на кухню, чтобы начать разогревать еду. Достаю из холодильника мясной пирог и контейнер с готовыми стейками. Боже, храни Хильду! Раскладываю по тарелкам и ставлю разогреваться. Когда у меня все готово, Адам входит на кухню, с удивлением смотря на накрытый стол.
– Шустрая! – В момент, когда он садится, звонит его телефон. – Да! – рявкает он. В трубке слышится сумбур голосов, кто-то бурно объясняет что-то Адаму.
Не дослушав, он сбрасывает звонок, встает и быстрым шагом покидает кухню.
– Что-то случилось? – Я непонимающе смотрю на его удаляющуюся спину первые несколько секунд, после чего бегу следом за ним. – Ты куда?
– Не жди меня, ложись спать! – командует он и выходит через парадную дверь, в одной футболке.
Стою, смотря на захлопнувшуюся перед моим лицом дверь и гадая, что случилось. Холодок пробегает по коже от чувства одиночества, мгновенно накатившего на меня. В полной прострации бреду на кухню, аппетита нет от слова «совсем», поэтому убираю все по местам и поднимаюсь в свою спальню.
Полночи я ворочаюсь без сна, ругая Адама и себя. Привез меня, снова заточил в своей башне и свалил в закат! Глупая, поверила в его обещания быть чаще рядом! «Но это же не значит, что он будет сидеть с тобой двадцать четыре часа в сутки? У него есть своя жизнь!» Как всегда, во мне просыпается та часть, которая при любом удобном случае оправдывает Адама, и доля правды в этом есть. Но толика обиды засела внутри и отказывается уходить, поэтому засыпаю я только на рассвете с грустью в душе.
На следующий день Адам так и не появляется, во вторник тоже. Я извожу себя переживаниями: вдруг с ним что-то случилось? Но тогда бы Джон приехал и сообщил. Адам говорил, что во вторник должен был состояться суд над Оуэном, напавшим на меня в охотничьем домике. Связано ли отсутствие Адама с этим?
Но есть в его отсутствии и плюсы: я завела себе друга в лице того нового охранника. Лео оказался довольно-таки милым и открытым пареньком, который отличие от других мужчин, работающих на территории, не шарахается от меня, как от прокаженной. Мы здороваемся и желаем друг другу хорошего дня. Периодически обмениваемся шутками, и беседуем о погоде.
Два дня я скитаюсь по дому, как привидение: днем – обществе Хильды, а вечером – в гордом одиночестве. С каждым часом ожидания во мне все больше и больше разрастается злость, по большей степени на саму себя: ведь я понимаю, что жду его, потому что соскучилась! Как же прекрасно мне раньше жилось в этом доме, когда я не переживала из-за его хозяина! Неужели нельзя было позвонить и передать мне хоть слово через Хильду? Я устала донимать ее вопросами в духе «Не в курсе ли вы, что с Адамом и где он?», но каждый раз на свой вопрос я получаю один и тот же ответ, что бедная домоправительница сама в полном неведении, так же, как и я.
К вечеру среды я уже смиряюсь и даю себе слово даже не вспоминать о нем! Но этой ночью я просыпаюсь от вновь вернувшихся ко мне кошмаров. Они пропадали только на время нашего пребывания в охотничьем доме, когда Адам был рядом. Черт! Дала же себе слово не вспоминать о нем!
Тишину нарушает звук шагов из моей ванной в комнату. Замираю, с ужасом пытаясь разглядеть ночного гостя.
– Не суетись, – звучит до боли родной голос Адама.
Включаю ночник на прикроватной тумбочке; Адам выглядит неестественно бледным, идя медленным шагом к кровати. И тут я замечаю, что у него под ребрами перебинтован живот.
– Что случилось?! – Соскакиваю со своего места и подхожу к нему, не решаясь прикоснуться, чтобы не сделать больно.
– В норме все. – Он проходит мимо меня и, стиснув зубы, ложится на постель.
– Я же не слепая, Адам! – Несмотря на злость, накидываю на его ноги одеяло и подхожу ближе, наклоняясь, чтобы осмотреть рану. – Что под повязкой?
– Поцарапался. – Он закрывает глаза, давая понять, что разговор окончен. – Ложись. – Хлопает ладонью по свободной половине кровати.
Я мнусь еще несколько мгновений, но после понимаю, что спорить с ним бесполезно. Выключаю ночник и аккуратно опускаюсь на постель, чтобы не побеспокоить его. Сон не идет, добрых полчаса разглядываю в темноте нахмуренное лицо Адама. Я вижу, как ему больно даже во сне. Его дыхание сбилось, и этот грозный бандит выглядит сейчас таким беззащитным, что сердце сжимается от тоски. Конечно, утром он снова будет геройствовать, уверяя, что с ним все в порядке, как настоящий мужчина.
Так и не сомкнув глаз до самого утра, я тихо встаю, чтобы не потревожить сон Адама, и спускаюсь на первый этаж за аптечкой. Буквально до отъезда я перебирала ее и с удивлением обнаружила не совсем стандартный набор лекарств. «Аптечка» – это еще мягко сказано, на самом деле это целый чемодан всевозможных медицинских инструментов и препаратов, необходимых для экстренной помощи при ножевом или огнестрельном ранении.
Пыхтя от тяжести, поднимаю чемодан к себе в спальню с твердым намерением осмотреть Адама и сделать перевязку. Войдя, я встречаюсь с уже сидящим на кровати Адамом. От резких движений на повязке проступила кровь.
– В доктора решила поиграть? – пересохшими губами произносит он с хрипотцой.
– Я и есть доктор. – Задрав голову, ставлю у подножия кровати принесенные инструменты и лекарства.
– Врушка, – сузив глаза, выносит свой вердикт Адам. – Ты только ассистент, заканчивающий медицинский.
Я игнорирую его издевки и принимаюсь доставать все, что посчитаю необходимым.
– Помолчите и дайте мне сделать перевязку, – с серьезным видом заявляю я и кладу на тумбочку бинт, марлевые салфетки, спирт, пинцет и ножницы.
– Мы опять на «вы» перескочили? – хмурится он.