Глава 20

Мы едем по улочкам такого родного района Гайд Парк, где я провела всю свою сознательную жизнь прожив вместе с бабушкой. В моей душе ураган смешанных чувств. С самого утра я не находила себе места в ожидании, когда Адам закончит возникшие дела, который он решал, закрывшись в кабинете, и мы поедем ко мне домой.

Я предвкушала встречу с самым родным для меня человеком на всей планете, но в то же время ужасно боялась столкнуться лицом к лицу с гневом бабушки. Я знаю, она не позволит нам пожениться. Каким бы могущественным человеком ни был Адам, повлиять на Мередит он не сможет.

– Это глупая затея, – озвучиваю свои мысли. – Она не разрешит и в итоге запрет меня в комнате, а тебя вышвырнет за порог, – киваю в такт словам. – Я не хочу расстраивать бабушку. Давай вернемся, пока не поздно?

– Не думал, что ты у меня такая трусливая! – Мы проезжаем по улице, с которой меня похитили. Зажмуриваюсь, не желая вспоминать ужас той ночи.

– Я просто не хочу ссориться с ней, понимаешь?

– Мы едем знакомиться и сообщить радостную новость, Белла. Никаких ссор, ясно? – Он включает серьезного бандита, с которым нельзя спорить.

Дурное предчувствие засело в груди, не желая уходить. Адам паркуется у обочины. Я даже не удивлена, что он знает точный адрес, по которому я живу, точнее, жила раньше. Выходя из машины, сдерживаюсь, чтобы не оглянуться на дом Брайана. Мне нет никакого дела до этого предателя! Все в прошлом!

На ватных ногах поднимаюсь по лестнице, ладони вспотели от волнения, делаю глубокий вдох и нажимаю на звонок. После похищения мою сумку, в которой, кстати, были ключи от дома, так и не вернули.

Дверь открывает бабушка, как всегда, одетая с иголочки, ухоженная и с аккуратной укладкой на голове.

– Белла? – Она удивленно смотрит на меня с порога.

– Бабушка, привет! – бросаюсь к ней в объятия. Глаза наполняются слезами, когда я вдыхаю такой родной запах ее любимых французских духов.

– Рыжик мой! – ласково отзывается она, называя меня детским прозвищем. Мы крепко обнимаемся, Адам все это время молча стоит за моей спиной. Наконец, заметив его, она отстраняется от меня. – А вы кто, молодой человек?

– Добрый день. – Он галантно целует руку бабушки. – Адам Коулман, рад наконец познакомиться с вами, миссис Уотсон.

Она придирчиво осматривает его с головы до ног.

– Тот самый ресторатор? – уточняет, скептически выгибая бровь.

– Да, мэм, – улыбается он своей самый очаровательной улыбкой из запаса имеющихся.

– Что?! Даже ты в курсе?! – возмущена я. – Все вокруг меня знали, кто он!

Ну, конечно, я день и ночь зубрила анатомию и гистологию – когда у меня было время интересоваться светскими хрониками?!

– Ты погоди мне вопросы задавать, – строго произносит бабушка. – Я сейчас тебе такую взбучку устрою за твою непонятно откуда взявшуюся командировку! Ну-ка, быстро в дом.

Я оборачиваюсь на Адама Мой взгляд говорит: «Видел, да? А я тебе говорила, что будет непросто!»

Мы входим в дом; за пару месяцев моего отсутствия в нем совсем ничего не изменилось в отличие от моей перевернувшийся с ног до головы жизни.

Мы рассаживаемся в гостиной, бабушка опускается в свое любимое кресло, а мы с Адамом – на диван. Она кидает странный взгляд на Адама, словно что-то заподозрила.

– Ну рассказывай мне все по порядку! – строго приказывает она мне, а затем обращается к Адаму: – И зачем вы пришли с моей внучкой в наш дом?

Наступает самая страшная часть, которой я опасалась. Я не знаю, с чего начинать и как врать, ведь я совсем не умею это делать. Бабушка нас точно раскусит. Какая я глупая, нужно было тщательнее подготовиться, чтобы сейчас не сидеть истуканом!

– Меня экстренно отправили в командировку, чтобы присматривать за больным после операции, —дрожащим голосом объясняю, грозясь сорвать всю операцию под названием «ложь».

– Это был я. Получил травму, катаясь на лыжах, – встревает Адам, четко проговаривая слова так, что я сама невольно в это верю. – Белла оказалась лучшим кандидатом в клинике, поэтому отправили ее. Лично приношу свои извинения, что вашу внучку оторвали от дома.

– Это я знаю. – Бабушка перебивает его, не давая продолжить. —Приходил парень и рассказывал то же самое.

Я поворачиваюсь к Адаму, он одними губами произносит «Джон». Я вспоминаю, действительно, Джон ведь рассказывал мне, что был у бабушки.

– Что тогда рассказывать по порядку, ба?

– Правду! – Она повышает голос. – Сейчас же! Я похожа на старую дуру, что поверит в эту сказку? – Бабушка вскакивает с кресла. – Видала я таких бизнесменов! На роже сразу написано: «бандит»! Думаешь, я не заметила пистолета за поясом, когда ты садился?!

Я ошарашено перевожу взгляд с бабушки на Адама. Я даже не знала, что он носит с собой оружие!

– Глаз хорошо наметан, – с уважением в голосе отвечает ей Адам, подозрительно щуря глаза.

«Глаз хорошо наметан?!»

– Что ты сделал с моей внучкой?! – Бабушка подходит, хватает меня за руку и дергает на себя, насильно поднимая с дивана, затем оттаскивает в другой угол комнаты. У меня такое ощущение, что я третий лишний в их нарисовавшемся конфликте.

– Бабушка, успокойся пожалуйста, – уговариваю ее. – Адам ничего мне не делал! Мы любим друг друга и хотим пожениться.

– С ума сошла?! – Я отшатываюсь от ее вскрика.

Боже зачем я это сказала?!

Адам вскакивает с дивана, но я жестом прошу его не вмешиваться.

– Бабушка, мне уже двадцать пять лет, – боясь ее дальнейшей реакции, тихо произношу я.

– Да хоть сорок, Белла! – Она нервно проводит по волосам, приглаживая их.

– Но ты не можешь держать меня рядом с собой всю жизнь! Однажды я все равно буду вынуждена уйти из этого дома.

– Если это спасет твою жизнь, то смогу! – Бабушку начинает трясти от ярости, она ходит по комнате, заламывая руки.

– Да от чего спасать?! Мне ничего не угрожает. – Не понимаю, к чему такие крайности.

Адам смотрит на бабушку, словно понимает, о чем речь. Одна только я не в курсе.

– Как ты могла все это время обманывать меня, писать эти лживые сообщения?! – кричит она. Какие еще сообщения? Джон писал с моего телефона ей эсэмэски, что ли?! – Собираешься повторить судьбу своей матери?! Ты никуда с ним не пойдешь! Молодой человек, немедленно покиньте мой дом, а с тобой я сейчас разберусь!

– При всем уважении, вы и пальцем ее не тронете – встревает Адам, сжимая кулаки. Я вижу, как он сдерживает себя, и взглядом умоляю его ничего не предпринимать.

– И кто же мне помешает? Ты, что ли? – переключается бабушка на Адама.

– Да, я! – Он уверенно подходит ко мне и прижимает к себе. – Я не должен встревать в вашу семейную ссору, но скажу одно: мы поженимся, хотите вы этого или нет! – стальным тоном произносит он, отчеканивая каждое слово.

Бабушка начинает истерически хохотать, хватаясь за волосы.

– Господи да за что мне это все?! Почему я должна снова через это проходить?! Ты умрешь из-за него, Белла! – Она трясет руками в воздухе. – Так же, как и твоя мать умерла из-за твоего отца!

Но они погибли в автокатастрофе. Почему бабушка винит папу?

– Замолчите! – командует Адам.

– Если ты выйдешь за порог этого дома, я знать тебя не хочу! Слышишь меня?! Я свою жизнь положила, чтобы человека из тебя сделать! Так ты меня решали отблагодарить?!

– Бабушка пожалуйста… – Я подаюсь к ней пытаясь успокоить, истерику.

– Не подходи ко мне! – истерически визжит она. – Уйди! Уйди!

– Я люблю его, прошу тебя, пойми меня! – Я рыдаю, обливаясь горькими слезами. – Неужели ты никогда не любила так сильно?

Мое сердце разрывается от того, что я причиняю бабушке боль. Она страдает по моей вине. Я ведь не хотела этого!

Бабушка резко поднимает на меня глаза.

– Вон из моего дома! Уходи, я сказала! – Она подбегает и отвешивает мне звонкую пощечину. —Ты умерла для меня!

Мое лицо дергается от удара, щека горит. Адам хватает бабушку за руку.

– Если бы ты не была той, что ее вырастила, я бы убил тебя сейчас не задумываясь, – тоном, от которого у меня самой кровь в венах стынет от ужаса, говорит он и отпускает бабушку.

Меня всю трясет в немой истерике, Адам хватает меня за руку и тащит из дома.

– Отпусти, Адам! Я не уйду! – Я сопротивляюсь сквозь вырвавшиеся рыдания.

Ноги подкашиваются у входной двери, я не могу сама нормально идти. Адам, придерживая, быстрым шагом выводит меня на улицу и в два шага усаживает в машину. Мне наплевать, что люди вокруг смотрят на нас из-за моих усиливающихся с каждой секундой рыданий. Наверное, прохожие думают, что до такого состояния меня довел Адам, и бросают в его сторону презрительные взгляды. Мне просто хочется умереть от того, как же сильно горит душа! Она пылает в мучительной агонии, я стыжусь своих чувств к Адаму и боли, причиненной бабушке.

– Белла! – окликает меня издалека до боли знакомый, к сожалению, голос Брайана. – Белла, что случилось?!

– Только этого пидора щас не хватало! – рычит Адам, нервно пристегивая меня ремнем безопасности.

– Убери его, – мычу сквозь всхлипы. – Я не хочу его видеть.

Адам захлопывает дверцу с моей стороны, и я вижу, как на его лице появляется звериный оскал, когда он разворачивается в сторону Брайана. Украдкой наблюдаю в зеркало, Адам разминает шею. Брайан подходит уже не такой уверенной походкой, видимо, поняв, что это была ошибка. Смотря на его лицо, я не испытываю ничего, кроме отвращения. Меня похитили на его глазах, а он сразу же нашел утешение в объятиях другой. Подонок!

Я не слышу, что говорит Адам, но Брайан разворачивается и со скоростью света почти бегом уходит в другую сторону. Да уж, видимо, так сильно за меня волновался, бедняга, что снова струсил и сбежал! Еще раз убеждаюсь в том, как слепа я была, не разглядев его истинное нутро. Разве любящий мужчина поступил бы так, как он? Да никогда!

– Трус! – не выдержав, кричу в пустоту.

Адам звонит кому-то, после чего садится за руль, на его лице отпечаталась ярость. Волны агрессии исходят от него за километр. Всю обратную дорогу мы едем, не проронив ни слова. Я плачу, тихо отвернувшись и обвиняя себя во всем происходящем. Теперь еще и Адам злится непонятно на что.

На выезде из города Адам тормозит у обочины позади тонированного черного «Range Rover». Водительская дверца открывается, и из нее выходит Джон. Я не видела его с момента нашего скандала с Адамом.

– Джон отвезет тебя домой, – даже не взглянув на меня, произносит Адам.

– А ты? – Меньше всего мне сейчас хочется выходить из этой машины прощаясь с ним.

– Позже приеду, – коротко и ясно, без лишних эмоций произносит он.

Меня задевает его холодность и разверзшаяся между нами пропасть, но нет никаких сил на выяснение причин, поэтому я просто молча выхожу из салона, когда подошедший Джон открывает мою дверцу.

Он успокаивающе приобнимает меня за плечи, ведя к своему внедорожнику. Я забираюсь на заднее сиденье его машины, и мы срываемся с места.