– Ты ведь хочешь этого. Я знаю – хочешь. Так зачем откладывать? Возьму завтра отгул. Как тебе такой план?

– Хороший план, Андрюш!

Меня передернуло. Фразы «своей дочери» и «нашему сыну» резали слух.

Я легла в кровать. Перед сном пересматривала видео с Димой. И заснула с мыслями о нем.

Шторы в комнате я так и не распахнула – боялась увидеть, что в окнах Димы загорится свет. Мне не хотелось наблюдать за тем, как его квартира становится чужой. Сердцем я все еще находилась там.

Я находилась в прошлом.

На следующее утро я специально рано вышла из дома, чтобы не встречаться утром ни с мамой, ни с отчимом. Надела наушники и, включив плейлист, состоявший из песен любимой группы, неспешно пошла в школу. Ноябрь был серым и унылым, снега еще не было, и тоска, что застыла в холодном воздухе, разъедала душу.

В школу я пришла одной из первых. Сидела на подоконнике, погрузившись в музыку и воспоминания. Здесь я больше не чувствовала себя в безопасности. Напротив, отовсюду ждала подвоха, ведь Малина объявила войну. Однако на уроках ничего необычного не происходило. В воздухе витало напряжение. За мной наблюдали – я чувствовала это как никогда. Но все молчали. Ничего не делали. Никаких обидных слов, насмешек или издевок. Ничего. Только взгляды в спину. Их бросали в меня, словно кинжалы. Но боль от расставания с Димой была такой, что уколы от взглядов-кинжалов я не ощущала.

Все началось перед последним уроком. На перемене я пошла в туалет, пока Дилара разговаривала с учительницей по поводу отвратительно написанной контрольной работы. И только вышла из кабинки, как натолкнулась на бывшую Димы – Вику. Ту самую, которую видела когда-то на балконе его квартиры.

Собранные в высокий хвост светлые волосы, прищуренные глаза, никакого дружелюбия на лице. Она молча сунула мне записку в руки и ушла. Я с недоумением развернула ее. «Нужно поговорить в библиотеке после шестого урока. Это важно».

Ничего не понимая, я долго мыла руки под холодной водой. Что-то определенно происходит. Но что? Идти или нет? Библиотека не опасное место. Почему бы и нет?

Я вернулась в класс и снова почувствовала на себе взгляды, но стоило мне поднять глаза, как остальные опустили их. Дилара сидела на своем месте и переписывалась с кем-то. Я оставила ее одну в кабинете только потому, что знала – учительница проверяет контрольные и никуда не уйдет. При ней Малина и ее свора ничего не станут делать.

– Я пойду на свидание, – огорошила меня Дилара, едва я села рядом с ней.

– С кем? – удивилась я.

– С Ильдаром. Это сын маминой подруги. Мы с детства знакомы. Он сейчас на втором курсе в медакадемии учится. Отличник, подает надежды и все такое, – торопливо объяснила Дилара. – Кажется, я ему нравлюсь.

– А он тебе?

– Не знаю, – пожала она плечами. – На самом деле я хочу узнать у него об учебе в меде.

– Только это? – продолжала я.

– И хочу снова влюбиться, чтобы Лешу забыть, – призналась Дилара. – Я дура, да?

– Вовсе нет, – улыбнулась я и потрепала подругу по волосам. А потом поняла, что точно так же часто делал Дима.

Я перенимала его привычки. Постепенно становилась таким же, как он. И мне нравилось это. Таким образом я могла быть чуть ближе к нему.

– Любить больно. Надеюсь, у тебя получится его забыть, – сказала я. И Дилара вздохнула в ответ.

Этот Ильдар заехал за ней после школы. Оказывается, он уже водил машину – знакомые мамы Дилары тоже были людьми обеспеченными.

Проводив подругу взглядом, я вернулась в школу и пошла в библиотеку, где меня ждала Вика. Я надеялась, что это не ловушка вроде той, когда тебя зовут на разговор, а в итоге нападают, заманив в укромное местечко. В библиотеке всегда есть люди. Там поймать меня не удастся. А в школьных коридорах установлены камеры. Диларе я ничего говорить не стала. Знала, что она сорвется с этого своего свидания и пойдет со мной. Я все решу сама. А она пусть пытается забыть Леху.

Я пошла в библиотеку, в которой, казалось бы, еще недавно получила книги, которые Дима помог мне донести до квартиры. Это воспоминание было болезненным – затянулось удавкой на шее, и я начала задыхаться. Но все же сумела взять себя в руки и уверенно расправила плечи.

Библиотекарша была на месте. Она смерила меня строгим взглядом и спросила, что нужно. Я в это время заметила в читальном зале Вику – она сидела за длинным столом, лениво листая книгу. Поэтому сказала библиотекарше, что хочу поработать над домашним заданием в зале. Ученики так иногда делали – сидели в обычном читальном зале или уходили в компьютерный, где можно было занять компьютер и заходить в интернет.

Я села за тот же стол, что и Вика, только не рядом, а напротив. Она подняла на меня глаза и поджала губы.

– Ты опоздала. Я тебя уже десять минут жду.

– Что ты хочешь? – прямо спросила я.

Она вдруг захлопнула книгу. Это была энциклопедия про ведьм, и это почему-то развеселило меня.

– Я тебя ненавижу, – выдала Вика.

На моем лице появилась улыбка. Я забрала книгу и открыла ее. Забавные иллюстрации. Инквизиция.

– Ты для этого меня позвала? – спросила я, перелистывая страницы. – Чтобы поделиться чувствами? Они не взаимны. Мне на тебя плевать.

– Думаешь, самая крутая? – прошипела Вика.

– Это ты так думаешь. Не я.

– Кто ты такая? – еще больше начала закипать она. – Сначала Барс. Теперь Игорь. Ты бессмертная, что ли?

– При чем тут Игорь? – вздохнула я.

– Я знаю, что ты с ним общаешься. Вы из одного города. Друзья детства. Только его ты не получишь, детка. – Взгляд Вики горел огнем. – Второго парня ты у меня не заберешь.

Она сказала это громче, чем нужно, и библиотекарша повернулась в нашу сторону с недовольной миной на лице. Прям как кукла из «Игры в кальмара», готовая убить.

Вика тотчас замолчала.

– Ты его бросила, не помнишь? – тихо усмехнулась я. – Изменила и бросила. Теперь опять к нему прибежала? Надеюсь, Игорь послал тебя на три буквы.

– Это не твое дело, – поморщилась Вика. – В наших отношениях были временные трудности. Не смей встречаться с ним.

Идиотка. Какая же она все-таки идиотка.

– Если это все, что ты хотела мне сообщить, то я пойду.

Я встала, но Вика попросила меня сесть.

– У меня есть кое-что для тебя, – прошептала она и на всякий случай огляделась по сторонам. В читальном зале никого кроме нас и библиотекарши не было.

– Что?

– Это инсайдерская инфа. Я дам тебе ее в обмен на то, что ты отстанешь от Игоря. Я хочу к нему вернуться. Но ты не должна меня слить, Туманова.

– Договорились. Давай свою инфу, – легко согласилась я.

Вика снова оглянулась по сторонам.

– Малиновская и ее подружайки готовят кое-что. Без понятия, что именно. Но тебя хотят поймать вне школы. Так что будь осторожна. А может быть, надавят через подружку. Ту, черноволосую.

Пока она говорила, я открыла страницу с изображением шабаша. Забавное совпадение.

По рукам пробежал мороз. Вот как. Поймать вне школы.

– Малина считает, что ты ее унизила. И хочет вернуть себе титул королевы школы. Хотя, конечно, он занят мной, – улыбнулась Вика. – Имей в виду, ты в опасности.

– Поняла. Спасибо, – медленно кивнула я, переваривая информацию.

– Я об этом тебе не за спасибо рассказываю. Не смей приближаться к Игорю. Он мой.

– Думаю, Игорь сам решит, чей он. Но будь спокойна, Игорь для меня всегда будет оставаться другом детства.

Вика смерила меня подозрительным взглядом и встала из-за стола.

– Ты не скучаешь по нему? – зачем-то спросила я.

– Что? – не поняла она.

– Ты не скучаешь по Диме? Вы же встречались какое-то время.

Ее лицо окаменело, в глазах, которые еще недавно излучали уверенность, появилась растерянность. Она вновь села напротив, и ее пальцы забарабанили по столу.

– Может быть. Я обиделась, когда он променял меня на тебя. Никто никогда так не поступал со мной. Но я не хотела, чтобы Барс умирал. Меня радует только то, что его не стало до того, как я окончательно потеряла от него голову, – вдруг призналась Вика. – Не знаю, как ты это переживаешь. Я тебя ненавижу, и в то же время мне тебя жалко. Странное чувство. Знаешь, я долгое время пыталась проанализировать, с какого момента я тебя ненавижу.

– И с какого же? – полюбопытствовала я.

– С того, как ты стояла на балконе и снимала нас на камеру, – выдала Вика. – Потом мы ушли в комнату, целовались, а Барс все время поворачивался к окну. Как будто снова хотел увидеть тебя. И тогда я подумала: «Почему он все время смотрит на окна этой девки?» Ладно. Какая теперь разница. Ходи с оглядкой, Туманова. Малина и ее девки тебя ненавидят гораздо больше, чем я. И не смей общаться с моим Игорем! – С этими словами Вика снова встала и, покачивая бедрами, ушла.

Какое-то время я неподвижно сидела и прокручивала в голове наш странный разговор. А на глаза вновь наворачивались слезы. В какой-то момент их стало так много, что я не выдержала и ушла к стеллажам. Затерялась среди книг и беззвучно плакала. А успокоившись, пошла домой, то и дело оглядываясь по сторонам.

Перейдя дорогу, я увидела розу – длинную, почти в мой рост, но с поломанным стеблем. Она лежала на холодной земле, и на алые лепестки падали хлопья белого снега. Первого в этом году снега. Роза умирала под этим снегом.

***

Леха пришел к старой школе, прогуляв новую. Ему до сих пор не верилось, что их с Валом выгнали. Хотя это было ожидаемо. Нет Барса и его отца – нет и никакой защиты. Они с Валом из обычных семей, попали в школу по прописке, а не по связям. А мать Есина хотела хоть как-то отомстить за унижение по вине Сперанского.

Мать Лехи хотела пойти к директору разбираться. Ее не устраивало, что сына выгоняют посредине учебного года. Но он не дал. Понимал, что ее визит к Дамблдору ничего не изменит. К тому же в школе учится еще и младшая сестренка. Ей нужно было закончить ее – сто пятая школа славится на весь город. Считается элитной. У выпускников больше шансов поступить в хороший универ. А мелкая должна поступить. Она умная. Ей нужно попасть на бюджет – мать не потянет платку.

К старой школе Леха пришел не из чувства ностальгии. Ему вообще было плевать, где учиться. Он пришел сюда из-за Дилары, которую не мог забыть. Леха до сих пор гадал, что произошло на вписке у друга. Ничего не помнил. И чувствовал себя виноватым. Леха пытался поговорить с бывшей, и та выдала, что он к ней приставал. А она не могла противиться. Ведь до сих пор любит его и все такое.

Леха ненавидел предательство. Все мог простить, кроме него. И понимал, что Дилара точно его простить не сможет. Это ведь полная жесть – он ей изменил, по ходу! И сам этого не помнит. А она об этом узнала. Увидела какие-то фотки и все поняла. Что за фотки, Леха и сам не ведал. Бывшая лишь пожимала плечами. И тогда он решил спросить об этом напрямую у Дилары. Подумал, что нужно встретиться еще раз. И еще раз поговорить – без эмоций. Разобраться в том, что произошло. В голове вновь и вновь всплывала переписка с Полиной: «Знаю, что это не мое дело, но… Может быть, ты попробуешь вернуть ее? Она страдает по тебе».

Хотя бы попробуй. Вот что она сказала. Он должен попробовать. Переступить через себя, через страх, гордость и отвращение к самому себе. Может, он и раньше бы попробовал. Но произошедшее с другом полностью выбило Леху из колеи. Он все еще приходил в себя. И все сильнее скучал по Диларе.

В этот день Леха решил объясниться с ней. Даже тренировался перед зеркалом, что будет говорить и как. Он чувствовал себя ущербным придурком, но понимал – не сделает этого, будет жалеть всю жизнь. Так странно. Чем дольше он не виделся с Диларой, тем сильнее осознавал, как она ему дорога. Была ли это любовь? Он не знал. Хотел узнать.