Объявили посадку на самолет до Тюмени, и Лита прошла к выходу, где пассажиров бизнес-класса ожидал стильный микроавтобус марки Мерседес. Её соседями оказались мужчины, одетые в длинные кожаные дубленки, которые были оторочены светло рыжим мехом енота или почти белоснежным мехом рыси с колоритными темно коричневыми вкраплениями. «Летим на север, в холодные края. Но как же эти мужчины разодеты! – подумала она, с легким сожалением глядя на свою скромную, да уже и не новую норковую шубу. – Интересно, а как одеваются их жены? Если я буду вести в Тюмени дела, то нужно к следующей зиме тоже обзавестись новой шубой».

В просторном салоне для состоятельных пассажиров были заняты все двенадцать мест и Лита оказалась единственной женщиной, скромно одетой в джинсы и свитер. Мужчины сняли дорогие дубленки, которые заботливые стюардессы повесили в специальный шкаф, и предстали в элегантных костюмах с белоснежными рубашками. «Наверное, там у них в нефтяных компаниях принят корпоративный дресс-код даже для перелетов. Или они сразу с самолета поедут на какое-то официальное мероприятие?» Это вдруг напомнило ей сцену из любимого с детства фильма «Римские каникулы»¹⁵, где в аэропорт в поисках сбежавшей принцессы прибыл спецрейсом самолет с одинаково одетыми агентами британской спецслужбы.

Подошла стюардесса и предложила напитки. Лита попросила чай, а её сосед заказал сразу две рюмки коньяка. Это был рыхлый мужчина неопределенного возраста с обвисшей на лице кожей и отеками под глазами.

– Летите домой? – поинтересовался он хриплым голосом.

– Нет, по делам.

– А какие же могут быть в Тюмени дела у такой красивой женщины?

– Просто женские дела, ничего особенного, – прохладно ответила Лита.

– А я известный московский адвокат, лечу в Тюмень на суд.

Мужчина протянул ей визитку с многочисленными регалиями и званиями, выпил залпом содержимое рюмки и стал пристально разглядывать соседку.

– Может быть, вам будут нужны услуги адвоката? Я всегда готов услужить такой красавице.

– Спасибо большое, – сдержанно сказала Лита, не желая продолжать разговор.

С очередными рюмками коньяка подошла стюардесса, и неугомонный мужчина стал и ей совать свою карточку. После роскошного обеда он уснул и стал громко и заливисто храпеть. «Не приведи господи иметь дома такое сокровище! И ведь наверняка этот адвокат счастливо женат!» – подумала она.

Самолет пошел на посадку и Лита удивилась, что долетела всего за три часа: она полагала, что Тюмень – это очень далеко от Москвы. Подвыпившие мужчины проснулись и стали облачаться в дорогие дубленки и пушистые шапки – ушанки. Потом они дружно сели в автобус, который подали к трапу. Лите не хотелось общаться с адвокатом, и она быстрым шагом пошла к одноэтажному невзрачному ангару, на крыше которого висела выцветшая вывеска аэропорта. За ней последовали скромно одетые пассажиры эконом класса: мужчины в куртках алясках, женщины в пуховиках и цигейковых шубах и замотанные в шерстяные платки детки. «Уже середина марта, почему же здесь так холодно? И моя шуба, как оказалось, совсем не защищает от сибирских морозов!»

Под красочным плакатом «Тюмень – нефтегазовая столица России» переминался с ноги на ногу молодой парень, державший табличку «Глория». Он провел гостью к вип-парковке, где стоял роскошный японский джип. Лита открыла правую дверь и оторопела: на привычном пассажирском месте оказался руль.

– Здесь поеду я, – сконфуженно произнес водитель. – Садитесь, пожалуйста, слева.

– Спасибо, я лучше сзади сяду.

Узкая двух полосная дорога, построенная еще в советском времени, была в рытвинах и ухабах, да к тому же еще и плохо освещалась: фонари горели через один, а иногда и через два. Когда они въехали в город, пейзаж за окном оживили кварталы грязно-белых кирпичных пятиэтажных зданий. «Наверное, здесь живут постаревшие комсомольцы – строители коммунизма 60-х и 70-х. Эти люди совершили гражданский подвиг и в суровой сибирской тайге основали нефтегазовую отрасль в СССР. А теперь им на смену пришли холеные эффективные менеджеры, которые, не стесняясь, стригут купоны и получают бонусы с того, что было создано совсем не ими. Как же несправедлива жизнь к этим комсомольцам – романтикам, рожденным в послевоенное десятилетие!»

Ближе к центру появлялись более зажиточные кварталы из желтого и красного кирпича, построенные во времена позднего СССР. «А вот здесь, наверное, живут на пенсии постаревшие начальники комсомольцев – партийные руководители и хозяйственники и их вторые половинки. Интересно, а где современные менеджеры хотят скоротать старость: на Лазурном берегу или в Швейцарских Альпах? Здесь в Сибири они недолго работают в экстремальной командировке, а потом возвращаются на отдых к семьям, которые ждут их в Москве, Италии, Швейцарии или Франции. Как же все это несправедливо!»

Время от времени встречались купеческие деревянные дома с резными кружевными ставнями, мезонинами и арочными окнами, высокими кирпичными трубами и заросшими палисадниками у богато украшенного парадного крыльца. В центре города тут и там виднелись изящные головки православных храмов, и это напомнило путешественнице о том, что русские начали осваивать Сибирь еще в далеком XVI веке при Иване Васильевиче Грозном.

Гостиница «Восток» оказалась безликим серым семиэтажным зданием из стекла и бетона. Внутри было не так уныло, как снаружи: в холле стояла дорогая кожаная мебель и вазы с пластиковыми розовыми букетами, которые издалека были похожи на настоящие. Девушка со стойки ресепшена проверила бронь, выдала ключ с деревянным набалдашником и карточку гостя. Лита прошла к лифтам и обнаружила, что работают только два из четырех. Поднявшись наверх, она вышла в длиннющий коридор, в конце которого за стеклянной дверью оказался маленький холл, где и размещался единственный на каждом этаже люкс.

Сначала она вошла в просторную прихожую с лакированным деревянным шкафом и огромным зеркалом в старинной раме, потом попала в гостиную с тяжеловесным плюшевым диваном бордового цвета и невысоким стеклянным сервантом с хрустальными бокалами, рюмками и кобальтовым чайно-кофейным сервизом. На потолке висела пяти рожковая люстра, в углу рядом с диваном стоял высокий торшер, а накрытый соломенной дорожкой обеденный стол и шесть стульев создавали атмосферу немного обшарпанной от времени коммунистической роскоши.

«Боже, я попала в апартаменты партийной номенклатуры середины 80-х. Все эти хрустальные и фарфоровые предметы обихода были тогда вожделенной мечтой любой советской женщины!» Лита отметила, что на лакированной тумбочке стоит огромный современный плоский телевизор, который казался чужаком в интерьере гостиной. Рядом с ним лежала кожаная папка с ресторанным меню и винной картой, а также многочисленные сертификаты на одно бесплатное посещение массажа, парикмахерской, сауны и различных экскурсий.

«Как это кстати – закажу обед сюда, лучшего места для встречи не придумаешь – там внизу в ресторане обязательно окажутся эти эффективные менеджеры из самолета!» К семи вечера она ждала жену бывшего владельца «Глории», которая согласилась с ней встретиться на условиях анонимности.

Лита с интересом продолжала обследовать номер – из гостиной был проход в еще один небольшой холл с тремя глухими дверями. За ними располагались просторная туалетная комната, небольшой рабочий кабинет с покрытым зеленым сукном письменным столом, кожаным диваном, а также светлая спальня с огромной кроватью под бархатным балдахином. Путешественница стала разбирать чемодан и заметила, что к спальне примыкает вторая ванная комната с джакузи и биде. «Сколько же здесь метров? Наверное, не менее ста!» Она вдруг вспомнила свой скромный номер в Цюрихе, который, впрочем, был значительно дороже этого роскошного люкса, и от души рассмеялась.

Изучив обеденное меню, Лита набрала цифру 7 на огромном советском телефоне с диском, но никто не откликнулся на ее звонок, и она решила спуститься вниз. Гостиничный ресторан впечатлял богатой отделкой: стены были украшены мозаичными панно из уральских самоцветов на советскую тематику. Искушенный путешественник мог заметить в отделке агат, оникс, кошачий глаз, сердолик и моховик с вкраплениями из более дорогих камней – малахита и яшмы. «Как здесь атмосферно, напоминает сказки Бажова ¹⁶о хозяйке медной горы и малахитовой шкатулке! В Европе такого великолепия я не встречала».

В ресторане было пустынно, но официантки накрывали белыми скатертями столы. К Лите подошла девушка, которая оформляла её в люкс.

– Чем могу вам услужить?

Девушка говорила с южнорусским акцентом, у нее были правильные черты лица, а толстая коса обвивала голову и была похожа на корону.

– Я жду гостью и хотела бы принять её у себя в люксе. Можно, пожалуйста, мне принести ужин в номер?

– Да, конечно, рекомендую вам наши фирменные блюда: муксун горячего копчения со свеклой и яблоками и пироги с муксуном в форме рыбы. Еще есть соленые грузди, бочковые овощи и фирменный черный хлеб с салом. Из напитков могу предложить брусничный морс. А что будете на горячее?

– Я бы съела сибирскую уху с травами. Подайте нам по две порции всего, а, когда придет гостья, проводите её ко мне в номер. И спросите, что она будет пить. Мне же, пожалуйста, принесите бокал белого холодного шабли и лёд.

Лита протянула девушке тысячную купюру, и её искренняя улыбка в ответ свидетельствовала о не избалованности местного персонала. Женщина поднялась к себе в номер и стала мысленно готовиться к важному для неё рандеву. «Итак, на встречу придет жена бывшего владельца «Глории» Струженко Валентина Ивановна. А что же ее муж? Она сказала, что муж болен. Или он просто не хочет со мной встречаться? Это и понятно: «Полимед» его отстранил от управления в начале осени прошлого года, даже не расплатившись за контрольный пакет. Все это очень некрасиво! И хотелось бы узнать, какие у них были договоренности при продаже контрольного пакета? И еще, какова же была роль Веснина Игоря Владимировича в этой сделке?»

Её удивило, что она подумала об Игоре как о чужом и безразличном ей сотруднике «Полимеда». «Это хорошо, что мое сердце больше не сжимается. Наверное, я становлюсь мудрее! Да и годы берут свое».

Валентина Ивановна оказалась невысокой полноватой женщиной чуть старше пятидесяти. Морщинки вокруг прекрасных серых глаз говорили об её доброте и искренности, а горькие складки в уголках губ выдавали грусть и скорбь. Она была одета в несколько старомодное платье из шерстяного муслина, сшитое портнихой точно по её фигуре. Сразу вслед за гостьей вошли официантки: они проворно накрыли на стол, пожелали приятного вечера и удалились.

В гостиной воцарилось неловкое молчание и Лита решила начать разговор первой.

– Меня зовут Секлетея Владимировна Красицкая. В конце прошлого года я купила контрольный пакет акций «Полимеда» и вот приехала в Тюмень, чтобы познакомиться с компанией «Глория».

– Меня зовут Валентина Ивановна, – ответила женщина глухим и каким-то грустным голосом. Она заметно волновалась и невольно сжимала запястье левой руки.

– Я очень вам благодарна за то, что вы согласились встретиться. Мне нужно что-то рассказывать о себе и моей компании «Витафарма»?

– Нет, я звонила в «Исток». Они там о вас хорошо отзываются. Я только поэтому и согласилась встретиться.

– Большое спасибо. Тогда давайте выпьем за знакомство. Вы себе что-то заказали?

– Да, я буду водку. А вы?

– Я буду белое вино.

Валентина Ивановна ловко налила себе водку в бокал для вина, женщины чокнулись и к удивлению Литы, её гостья сразу же осушила бокал до дна. «Да, сильное начало! Но моя мать тоже иногда любит выпить водки! Может быть, Валентина Ивановна тоже была на партийной работе?»

– Пожалуйста, расскажите мне о себе и вашем муже. Как он стал директором «Глории»?