– И еще, знаете, она полностью подпала под его влияние, во всем его слушалась, дни считала до свадьбы. Я не сразу об этом узнала, но хочу вам сказать, что он взял у неё крупную сумму. Бабушка ей оставила пять миллионов, так она ему всё и отдала. Просто так дала, без расписки. Сняла со счёта и наличными принесла. Он говорил, что хочет квартиру в Москве обустроить к её приезду. А как деньги получил, так сразу же и пропал. Муж к тому времени свои акции «Полимеду» уже продал, так что ему в Тюмени больше нечего было делать. Как таких людей только земля носит?!

Лита окаменела: такого за Игорем она раньше не знала. «Да, люди меняются!»

– Валентина Ивановна, я многое пережила и могу дать вам совет. Вашу дочь вылечит только работа. Кто она у вас по специальности?

– Она три года назад окончила финансовый институт, но, правда, со средними отметками.

– Это ничего, ей же не руководить. Пусть пока поработает у отца в «Глории», а потом я её переведу в Москву или Санкт-Петербург.

– Спасибо вам, Секлетея Владимировна, – сказала женщина сквозь слёзы. Её доброе лицо стало совсем жалким, да и вся она обмякла и на глазах постарела. – Если только это можно, то я бы вас просила, чтобы моя девочка работала в Петербурге. С Москвой у неё связано столько рухнувших надежд, да и этот её сатаненок там живет: нам уж лучше подальше от него.

– Хорошо, в «Витафарму» я смогу её пригласить хоть сейчас. – Лита достала из сумки визитку Маргариты Васильевой и протянула её Валентине Ивановне. – Вот, позвоните моему заму по финансам в «Витафарме» и сошлитесь на меня. И, пожалуйста, направьте в наш адрес краткое резюме.

– Да я за вас Богу молиться буду. Может быть, вы святая!? – добавила она тихо. По её сморщенному лицу все еще текли слёзы, но это уже были слёзы радости.

Лита тепло попрощалась с Валентиной Ивановной, попросила её следить за здоровьем мужа и откланялась. По дороге в гостиницу она предалась печальным мыслям: «Как Валентина Ивановна назвала Игоря? Сатанёнок – то есть дитя сатаны! А ведь эта простая и бесхитростная женщина права. Не достоин он любви, тем более такой женщины, как я!»

Ханты-Мансийск, март 2005 года

Лита еще в Москве решила посетить Ханты-Мансийск. Она хотела расширить рынки сбыта продукции «Глории», но у этой поездки была еще одна, более важная причина. Она с юности мечтала посетить место своего рождения – поселок Луговской под Ханты-Мансийском. Первой мыслью было поехать на машине, но Валентина Ивановна ее отговорила. Ехать в марте по дороге, проложенной в тайге, было опасно: нередко случались сильные морозы и снежные заторы. И было решено лететь.

В день своего прилета в Тюмень Лита увидела в аэропорту небольшие самолеты, похожие на кукурузники из военного советского фильма «Небесный тихоход»¹⁹. К её удивлению, служащая аэропорта повела пассажиров к одному из таких самолетов, который был по военному выкрашен в зеленый защитный цвет. «Боже мой, как же это полетит?» – Лита с опаской оглядела самолёт, не решаясь подняться по трапу. Наконец, увидев, что все пассажиры уже зашли в салон, она дрожащим голосом обратилась к стюардессе – бывалой женщине мужиковатого вида в синем ватнике и темно-серых валенках.

– Девушка, скажите, пожалуйста, а есть надежда, что мы на этом агрегате долетим до Ханты-Мансийска? У меня дома маленький сын.

Стюардесса с некоторым пренебрежением посмотрела на Литу, крайне удивившись обращению «девушка», и низким голосом ответила:

– Женщина, не волнуйтесь вы так. Довезем вас в целости и сохранности – эти самолеты не падают!

В салоне было шестнадцать кресел, и Лита присела на единственное свободное место рядом с колоритным бородатым мужчиной в унтах и большой пушистой шапке. Он галантно взял её чемодан и легко забросил на верхнюю открытую полку.

– Большое вам спасибо. А чемодан не упадет в полете?

– Нет, я его пристегнул ремнем. Не бойтесь! Первый раз на севере?

– Да, а как вы узнали?

– Шуба у вас нездешняя, хлипкая очень. Наши морозы не выдержит.

– Скажите, пожалуйста, а вы уже летали на таком самолете?

– Да, много раз. Это же АН-2 – самый надежный советский лайнер. Может взлетать хоть с травы, хоть со снега и высоко в небо не забирается. Садитесь к окну, если повезет – увидите тайгу и нефтяные вышки.

Лита пересела к окну, из которого виднелись зеленое крыло и винт мотора. К её удивлению самолет легко взлетел и стал набирать высоту, покачивая крыльями. Стюардесса принесла большой поднос с леденцами «взлетная» и «мятная». Пассажиры не стеснялись и брали конфеты горстями. Потом подали лимонад «Буратино»: мужчина в один глоток опустошил пластмассовую чашечку, потом достал жестяной сосуд темно-серого цвета с надписью «нефть» и налил оттуда черный маслянистый напиток.

– Хотите попробовать?

Лита нерешительно покачала головой, а мужчина, осушив в два глотка содержимое чашки, искренне и лучезарно улыбнулся ей в ответ.

– Не бойтесь, это настоящий рижский травяной бальзам – элитный напиток советского времени.

Она с интересом посмотрела на мужчину: его голубые глаза светились, а отросшая белобрысая недельная щетина свидетельствовала о том, что он принадлежал к роду викингов.

– Я слышала об этом напитке, пожалуй, налейте мне, только чуть-чуть.

Она сделала глоток: бальзам был крепким и горьковатым, и у нее перехватило дыхание.

– Конфеткой засосите, – мужчина протянул ей два мятных леденца. – Меня зовут Элмар, я возвращаюсь из отпуска – был в Риге у мамы.

«Да он из Прибалтики, конечно, как же я не расслышала его акцента!»

– Меня зовут Секлетея, можно просто Лита.

– Никогда раньше не встречал такого женского имени. А вы по делам в Ханты-Мансийск?

– Да, но не только по делам. Я родилась в поселке Луговской. Может быть слышали?

– Что-то слышал. Это поселок ссыльнокаторжных?

– Да, можно и так сказать. Когда мне исполнилось шесть лет, мы с отцом переехали в Москву, и с тех пор я не была в здешних местах.

– Как интересно! А я родом из Риги и еще в советское время завербовался на север. Живу здесь уже двадцать лет: добываю нефть. Платят хорошо, особенно в последнее время. В Риге сейчас работы совсем нет, а в Европу в услужение к новым хозяевам я ехать не хочу.

«Как тесен мир! Совсем недавно Димитар покупал в Дзинтарсе линии для производства шампуней, – подумала Лита, но решила не говорить о бизнесе. – Какой привлекательный мужчина, очень похож на какого-то известного латышского актера!»

Она стала исподволь рассматривать своего соседа, который с удовольствием крошечными глотками продолжал поглощать черный бальзам. На нем была лётная куртка длиной чуть выше колена из прорезиненной ткани, отделанная изнутри овечьим мехом с завитком, и утепленные ватой брюки из такой же ткани. Из-под расстегнутой куртки виднелся прибалтийский свитер ручной вязки, украшенный замысловатым рижским узором. А на ногах были настоящие, еще советские высокие унты для летчиков с кожаными пряжками и стриженой цигейкой внутри и снаружи.

Мужчина задремал. «Устал, наверное, в дороге. Прямых рейсов из Риги в Тюмень нет, так что летит в свой Ханты-Мансийск с двумя пересадками. А почему его, это же и мой родной город!» Она стала смотреть в окно: внизу простиралась необъятная голубая тайга с высокими кедрами и елями. На открытых заснеженных полянах тут и там горели газовые факелы – верные спутники буровых нефтяных вышек и виднелись приземистые, раскрашенные в яркие цвета вагончики.

Лита закрыла глаза и опять вспомнила детство: маленькую комнату с обмазанной глиной печью и мутное окно, в которое редко проникал свет. Рядом с печкой стояла ее кроватка, с другой стороны – отцовский диван, а напротив – сколоченный из досок стол с небольшим шкафом, в котором хранились продукты и нехитрая кухонная утварь. Самыми диковинными были плетеное кресло, сундук и старинная резная этажерка, которая вся была уставлена научными и художественными книгами. Вечером при свете керосиновой лампы этажерка напоминала двух лебедей, хлопающих большими белыми крыльями, а сундук – крошечный утес посреди моря.

Она живо представила себе, как была маленькой девочкой и ждала с работы отца. Она засыпала под треск горящих в печи дров, но к утру печь гасла, а в комнате становилось холодно и темно. Она вспомнила хантыйку Эви еще совсем молодой, когда та служила в отцовской больнице нянечкой. Эви растапливала печь, готовила завтрак, одевала Секлетею в меховой мешок из оленьей шкуры, сажала на санки, и они ехали к роднику за водой. Когда в морозные дни вода замерзала, она сидела в мешке на санях, а Эви собирала в ведро пушистый и сухой снег, а потом они топили его на раскаленной печке. Темнело быстро, маленькая девочка доедала оставшуюся от завтрака кашу и начинала ждать отца. Между тем Эви готовила обед и купала её в алюминиевом корыте.

«Боже мой, как давно это было! С тех пор уже прошло почти сорок лет». Лита вспомнила отца таким, каким он был во времена её детства, и тоска по былому захватила её. «Какой же теперь мой родной посёлок Луговской, осталось ли что-нибудь там от отцовской больницы? И живет ли там кто-нибудь сейчас? Наверное, все спецпереселенцы уже вернулись к своим родным или умерли там от старости и страданий! Так однажды безвременно ушел от меня и мой обожаемый отец!»

Её грустные мысли прервал резкий бросок самолета, попавшего в воздушную яму. Она инстинктивно стала про себя читать молитву Отче наш, чуть шевеля губами. Её сосед проснулся, пристально посмотрел на попутчицу и заулыбался.

– Наверное, молитесь? Испугались турбулентности? Не бойтесь, все будет хорошо. Выпейте еще глоточек!

Лита поняла, что ей сейчас просто необходимы еще несколько капель этого живительного черного бальзама. Травяной напиток согрел и успокоил, она вновь посмотрела в окно: самолет шел на посадку. Показались дома с разноцветными черепичными крышами, и на мгновение ей почудилось, что она садится в Цюрихском аэропорту.

– Как здесь красиво!

– Добро пожаловать в Ханты-Мансийск – нефтяную жемчужину востока. Уверен, что вам понравится на вашей малой родине.

Недавно выстроенный ханты-мансийский аэропорт удивлял и поражал: у полукруглого здания было два современных телетрапа для обслуживания больших самолетов. Но их советский АН-2 не был приспособлен для этих роскошных «рукавов», так что пассажиры спустились по старенькому трапу и пешком пошли по летному полю к зданию аэровокзала.

– Вас будут встречать? – спросил Элмар.

– Нет, помощница сказала, что будет автобус до гостиницы Югра.

– Давайте я вас подвезу до гостиницы, меня встречает машина администрации. Здесь все очень близко – в городе всего несколько улиц с высокими домами.

– Спасибо, я с радостью приму ваше предложение.

Элмар пропустил её вперед: Лита вышла на площадь и увидела огромный черный джип, который был припаркован слева от выхода.

– А вот и моя машина, пойдемте.

Он галантно открыл дверь, его спутница села сзади и сразу почувствовала себя под его опекой. Машина поехала в город сначала по роскошной современной развязке, а потом по отличному шоссе со свежей разметкой и разделительной полосой с барьерным ограждением. Такие дороги в те времена не часто встречались и в московском регионе, а здесь – в Ханты-Мансийске все это казалось настоящим северным чудом. Вдоль дороги стояли высокие кедры и мелькали современные здания из стекла и бетона такой красоты и совершенства, каких Лита не видывала даже в Европе.

– Здесь у вас как в сказке!

– Да, город активно перестраивается. У нас работает молодой архитектор из Санкт-Петербурга.