– Увы, в благословенные изобильные времена люди иногда совершают преступления не от недостатка денег или любви, как ты полагаешь, Лэмм, но от избытка времени и возможностей.

Когда Тинн и его спутница отошли на несколько шагов, парень в синем напомнил Лэмму, что тот собирался присоединиться к экскурсии на побережье. Лэмм проворчал, что вообще-то хотел на виноградники, но, мол, ладно, и побережье сгодится, затем взял с дядюшки обещание поговорить о «несчастном случае и преступных страстях» попозже и удалился.

Третья работница Приюта улыбнулась и сказала:

– Меня зовут Белла. Мне поручено сопроводить вас куда пожелаете.

– Замечательно, Белла. Будьте добры проводить нас к телу учителя.

Белла перестала улыбаться и грустно кивнула.

– Идемте, господа волшебники. Примите мои соболезнования: смерть господина Хенна – огромная утрата для всех нас.

Идти после плотного вкусного обеда в мрачные недра прозекторской не хотелось, но Скай стряхнул с себя ленивую сытость. Надо собрать как можно больше сведений, чтобы было над чем работать. Пока что поведение работников Приюта не вызывало подозрений: все вроде бы искренне любили покойного волшебника, никто не отказывался поговорить о нем и не скрытничал. Но ведь хорошо замаскированное преступление и не должно вызывать никаких подозрений. Однозначно нужно посмотреть на тело и убедиться, что с ним не все в порядке.

Нельзя не учесть и еще один вариант: что, если старый Хенн действительно начал терять Силу и память, дряхлеть? Скай попытался представить, что сделал бы он сам, неотвратимо теряя здоровье и способность накладывать чары и заряжать артефакты, но тут же отогнал от себя эти мысли. Есть вещи, о которых не хочется думать даже теоретически.

Идти пришлось долго, почти через всю территорию Приюта. По пути господин Арли беседовал с Беллой, обсуждая историю заведения. Скай слушал краем уха: все-таки нужно знать, куда его занесла судьба и дядюшка. Пит и Ник, как и полагается, следовали позади безмолвными почтительными тенями.

Приют был построен примерно пять веков назад и все это время принадлежал Гильдии, ни разу не переходя ни в частные руки, ни под контроль Короны. Ежесезонно Гильдия присылала солидные суммы на содержание и важные, но не срочные проекты, в связи с которыми желательно было услышать мнение старейших волшебников.

Надо же, как продуманно устроено взаимодействие с Приютом: вроде бы и не забывают ушедших на покой уважаемых старцев и стариц, а вроде и понятно, что все действительно значимые вопросы решаются не здесь, а в столице теми, кто у власти. И, насколько понял Скай, обитателей Приюта такой вариант устраивал полностью. Сотрудников, видимо, тоже: во всяком случае, Белла с превеликой радостью рассказывала, как именно помогли ее подопечные решить вопросы с общежитиями для студентов Академии десять лет назад, с ростом цен на лиссейские пряности шесть лет назад и с подъемом урожайности на расположенных по соседству королевских виноградниках два года назад.

Помимо средств, выделяемых Гильдией волшебников, Приют регулярно получал деньги от независимых благодетелей. Кто-то хотел поддержать исследования старости, проводимые в стенах Приюта, кто-то полагал, что солидный взнос на ремонт или строительство новых домиков обеспечит в далеком будущем более комфортные условия для проживания, кто-то вносил пожертвования в память о почившем родственнике или коллеге. На деньги жертвователей были построены: обсерватория, библиотека, зал искусств и часть системы прудов и фонтанов, украшавших территорию. Гости как раз обходили сложную конструкцию, включающую в себя пятиярусный фонтан, скульптурную группу, изображающую укрощение малых драконцев волшебницей Фреей Златокудрой, и несколько прудов, связанных цветочными мостиками.

– Прекрасно, не правда ли? – с неподдельной радостью человека, приобщившего неофитов к сокровищам, вопросила Белла, глядя на пруды и статуи.

Яркое солнце пригревало все сильнее и сильнее. Вскоре Скай снял камзол, оставшись в шелковой рубашке, и вздохнул с облегчением.

Белла подвела волшебников к длинному трехэтажному зданию, разделенному на две части. Каждая часть была выкрашена в свой цвет и имела отдельный вход.

– Вот мы и пришли, – женщина остановилась у левого крыла, окрашенного в насыщенно-синий цвет. – Нам сюда. Здесь у нас лазарет, а в подвале – прозекторская.

– А что справа? – полюбопытствовал Скай, кивнув в сторону темно-зеленой части здания.

– Справа исследовательский дом. Настоятельно прошу не входить туда, – голос их спутницы стал строгим. – Пациентам нужна тишина, а эксперименты требуют концентрации. Впрочем, вы и сами прекрасно это знаете, – снова улыбнулась она.

Белла поднялась на крыльцо лазарета и толкнула тяжелую на вид дверь с ухватистой круглой ручкой.

– Можно пройти через подвал позади здания, но, как я поняла, вы хотите побеседовать с целителем Эрисом? Можем сначала подняться к нему, – женщина вопросительно посмотрела на дядюшку, а тот покосился на племянника.

– Тебе где интереснее, дружок? – спросил дядюшка таким елейным тоном, что Скай чуть не споткнулся на ровном месте.

Видимо, почтенный родственник решил изобразить заботливого дядюшку при непутевом племяннике, который все еще подает надежды и которого надо всячески обихаживать, чтоб ненароком не свернул с проторенной многомудрым дядей дорожки. Вариант, возможно, и неплохой, вот только предупредить о нем стоило заранее, чтобы не ставить «непутевого племянника» в неловкое положение.

Однако высказать свое отношение к дядиным шуточкам можно было и позже, сейчас же Скай сказал, добавив ленивого любопытства в голос:

– Сначала давайте на труп посмотрим.

Белла бросила на главного библиотекаря Гильдии сочувствующий взгляд и предложила пройти в подвал.

Прозекторская Приюта впечатляла мощной магической защитой и дорогой отделкой. Совершенно непонятно, кого именно должны были ежедневно поражать белоснежные плиты лиссейского мрамора, декоративная отделка из зеленого и синего пестрого камня, привозимого из одного-единственного уголка Веррии, и позолоченные магические светильники, заполняющие прозекторскую ровным неярким светом. Столы пустовали, лишь на одном были разложены зловещего вида щипцы, ножницы, скальпели и даже небольшая пила.

– Том, у нас гости! – громко позвала Белла.

Открылась неприметная на белом фоне дверь в стене, сразу за столом с мрачными инструментами. Из-за двери вышел здоровенный бородатый детина, больше похожий на мясника или разбойника, чем на работника заведения для престарелых волшебников.

Здоровяк уставился на гостей, и Скаю стало жутковато.

Ничего, способного подкрепить дядюшкины подозрения, Том не сообщил. При ближайшем рассмотрении оказалось, что он вовсе не так страшен, как выглядит. Более того, Том ужасно переживал, поскольку до недавнего времени не видел покойников, умерших не своей смертью. Привыкший иметь дело с упокоившимися от старости благообразными волшебниками, парень с нескрываемым ужасом живописал, как жутко выглядел разбившийся господин Хенн.

Тело, хранившееся в ледяном коробе, однако, выглядело удивительно чинно. Том объяснил, что господина Хенна, конечно же, привели в надлежащий вид, и теперь дядюшкин учитель, облаченный в парадные одеяния, смотрелся страшноватой куклой в человеческий рост.

– Могу я остаться наедине с… учителем? – тихо сказал господин Арли.

– Конечно-конечно, – кивнула Белла. – Мы подождем снаружи. Том, пойдем.

Когда сотрудники Приюта вышли, Скай спросил:

– Нам тоже подождать в коридоре?

Дядюшка молчал целых три глубоких вдоха. Потом отозвался:

– Нет. Нам надо осмотреть тело. – Легкая заминка перед последним словом была почти незаметна. – Пит, поможешь?

– Конечно.

Пит подошел к коробу.

– Ник, пригляди за дверями, чтобы никто не вошел не вовремя, – распорядился господин Арли тихим решительным голосом. – Скай, если хочешь, можешь посмотреть.

Пит уже расстегнул нарядный камзол и быстро расшнуровывал шелковую рубаху покойного. Дядюшка растирал ладони, готовя чары Особого взгляда. Скай последовал его примеру, однако не заметил ничего подозрительного.

– Как по мне, маловато ушибов для того, кто упал со скалы на камни, – негромко заметил Пит. – Понятно, что часть ран замазали, но все же видел я тех, кто убился похожим способом, – другая картина вырисовывается. Сплющивает их, прошу прощения, куда сильнее. Разве что в том месте, куда свалился господин Хенн, песок, да и то – сомнительно, что вышло бы.

– А если перед падением учитель успел выставить Защиту? – спросил господин Арли, глядя на тело почти спокойным взглядом. – Наверное, камней было слишком много, и в конце концов Защита не выдержала… Видишь, вот тут, над ухом, трещина, а ниже явно была глубокая рана: видимо, учитель сильно ударился головой. Если бы упал иначе, мог бы выжить…

– Возможно, – кивнул кучер. – Или по голове его ударили перед падением. Тогда он не смог толком сосредоточиться…

Скай не очень-то представлял себе, как должен выглядеть человек, упавший с большой высоты, но, кажется, Пит прав: лежащее перед ними тело выглядело слишком хорошо. С другой стороны, поговаривали, что ритуальных дел мастера без всякого волшебства были способны превратить жуткий труп во вполне приличный.

Питу наверняка виднее.

Падение с высоты… Скаю невольно вспомнились зимние горы в окрестностях Ларежа, и Крей, рванувшийся за записями смотрителя Ганна. Тело Крея, наверное, пострадало не так сильно, как тело господина Хенна, ведь он упал в снег. И навсегда упокоился в ледяном безмолвии.

Погрузившись в воспоминания, Скай не слушал, о чем спорили дядя и Пит, и пришел в себя, только когда господин Арли тронул его за плечо и сказал, что они закончили.

Пит, завершив осмотр, приводил в порядок одежду господина Хенна. Вся процедура заняла не больше четверти свечки. Вышколенные работники Приюта смирно стояли за дверью до тех пор, пока господин главный библиотекарь, сопровождаемый своими спутниками, не вышел в коридор.

– Благодарю за любезность, – проговорил он. – Теперь, если можно, проводите нас к целителю господина Хенна.

Из окна кабинета целителя Эриса открывался вид на море: голубые волны сливались с такого же цвета небом, создавая бесконечный и одновременно ограниченный горизонтом простор. Пронзительные крики белых морских чаек доносились и сюда сквозь шорох перебираемой ветром листвы.

– Господин Эрис, – с улыбкой сказала Белла, – у нас гости. С вами хотят побеседовать господин Арли и его племянник господин Скай. Я пока проверю, как освоилась на месте Дейра. Вернусь через четверть свечки.

– Через половиночку, дорогая моя, – внес предложение Эрис, моложавый мужчина с курчавой шевелюрой и умными серыми глазами, и довольно потер руки. – Так, мои хорошие, давайте-ка рассаживаться. Дядюшка вот в это синенькое креслице, племянничек, дорогой мой, вон в то, зелененькое.

Скай еле сдержался, чтоб не поморщиться: вот что называется «приторно-сладкий»! Только от этой сладости сводит зубы и к горлу поднимается противная тошнота. То ли дело медовый взвар или малиновая пастила – хорошие сладости, приятные.

Пока волшебники рассаживались, Белла удалилась, оставив их наедине с приторным целителем.

– Итак, мои хорошие, что вас беспокоит?

– Не то чтобы беспокоит, – пожал плечами дядюшка: его-то, кажется, целительская манера общения совершенно не волновала. – Просто хотелось бы узнать, как чувствовал себя учитель Хенн в его последние дни.

Эрис закивал:

– Да-да-да, вы же у нас ученик! Любименький ученик нашего дорогого Хенна.

«Хорошо хоть не Хеннчика!» – мысленно порадовался Скай.

– Так-так, вот наша карточка, – продолжал целитель. – Ну, в целом для наших преклонных годочков со здоровьицем все было в порядке. С сосудиками, с давленьицем все хорошо. Кишочки работают молодым на зависть. Вот косточки уже не такие крепенькие, конечно. Но зубки отличные, покушать мы любим… любили. Кхм… вот так вот.