– Ага, а тебя это не устраивает? – слабо усмехнулся я. И только сейчас сообразил, что прекрасно вижу без очков. С глаз будто убрали шторы. Да и не только с глаз. В груди горел какой-то яростный огонь, руки и ноги кипели от энергии. А вот в голове, наоборот, царствовал настоящий бедлам, словно ураган подхватил все мои знания и принялся кружить их по черепной коробке.

– Типун тебе на язык, дурачок. Что ты такое говоришь? – обомлела перепуганная сестра, выгнув бровки. – Просто я испугалась. Жутко испугалась. Мне показалось, что твоё сердце не бьётся. Я буквально только что пыталась услышать твоё сердцебиение.

– Показалось, – проронил я, мучительно хмуря лоб.

– А откуда у тебя эти шрамы? Раньше у тебя их не было. Что происходит? Отвечай!

– Упал. И катился… по гвоздям. Они из ступеней торчали. На редкость хреновая была лестница, – иронично выдал я, принявшись застёгивать рубашку. Пальцы двигались с необыкновенным проворством, как у самого опытного гинеколога.

– Михаил! – повысила голос Мария, вздёрнув подбородок. – Перестань разговаривать со мной в таком тоне. И говори правду своей старшей сестре.

– Ты старше всего на год. А что касается правды… Я пока сам мало чего понимаю.

– Тогда просто расскажи, что произошло. Ты ушёл из зала, а потом пропал на несколько часов. Я искала тебя. А когда нашла, то ты уже лежал тут весь в шрамах. Над тобой опять кто-то издевался? Это Артём и Виктор?! Они пытались найти тебя. И лица у них были очень злыми! А у Артёма ещё и нос был разбит! – на одном дыхании выпалила сестра, загоревшись праведным гневом. – Но я не пойму, как они смогли соорудить свежие шрамы? Они же первокурсники и не владеют такой магией.

– Нет, это не они. Однако эти гады ещё получат своё, – прорычал я, ощутив дикую волну гнева, родившуюся где-то глубоко в душе.

– А-а-ах! Что за вульгарные слова! Миша, что с тобой? Ты словно сам не свой. В тебя будто бес вселился! Или… – сестра ахнула и в ужасе прижала ко рту ладошки. – Ты использовал те руны! И не смей отпираться! Теперь-то я поняла, что мне напоминали твои шрамы! Зачем?! Зачем ты это сделал?

– Знаешь, иногда бывают удивительно реалистичные кошмары. Бежишь от кого-то, прячешься. А потом просыпаешься в холодном поту и радуешься, что всё было не по-настоящему. Так вот, кажется, я наконец-то проснулся. Скинул оковы долгого муторного кошмара. И даже не в ритуале дело, а в том, что я решился поставить на кон свою жизнь, – прохрипел я, чувствуя необыкновенную свободу, будто пёс, сорвавшийся с цепи.

– Что же ты натворил… – прошептала сестра и торопливо огляделась, словно кого-то искала.

– Нет, ангел, кажется, не появился. Видимо, я что-то сделал не так.

– Миша, мне страшно. В тебе что-то поменялось, – сглотнула Мария и тихонько добавила: – Ты как себя чувствуешь? Я помню, дедушка как-то говорил об одержимых. Ты же не стал одним из них?

– Прекрасно себя чувствую. А что касается духов и одержимых – видать, это всё детские сказки.

– Нет! За эти сказки особый отдел расстрелял нашего дедушку, а потом они ещё целую неделю обыскивали наш дом в поисках его тайников. Оккультные знания – это тебе не жук лапкой потрогал. Если бы они были враками, то за них бы аристократов не расстреливали.

Я хмыкнул и уже разинул рот, чтобы дать достойный ответ, но тут вдруг до моих ушей донёсся скрип двери, скрытой рядами шкафов с книгами.

– Кто-то идёт, – в ужасе прошептала Машка, вытаращив глазки. – Если тебя увидят в таком виде, то начнутся расспросы. У тебя же рубашка кровью кое-где заляпана, да и штаны все в грязи. Лучше сиди тут. Я сама разберусь.

Сестра вскочила на ноги и начала поправлять платье. Оно зашелестело на фоне быстро приближающихся шагов и мерного тиканья часов.

– Мария Геннадьевна! Мария. Ау? Вы здесь, душа моя? – прозвучал ласковый голос Миронова.

– Опять он. Что за приставучий гад? Он же весь вечер вьётся вокруг тебя, как кот около валерьянки, – прошептал я, скользнув взглядом по рубашке. Да, в таком виде лучше не показываться.

– Мы дома поговорим о твоём лексиконе, – сурово пообещала сестра и скрылась за шкафом.

– Ах вот вы где, моя милая, – сказал Миронов с приторно-сладкими нотками в голосе. – А чего же вы от меня прячетесь уже который час? Хм, и почему у вас следы слёз на лице? К вам кто-то приставал? И почему платье помято? Кто это был? Этот слизняк Алексей Перфильев?! Я вызову его на дуэль! Только скажите.

– Не надо никого вызывать, сударь. Мне просто стало грустно. А платье помяла, когда танцевала.

– Грустно? А я знаю, как вас развеселить. Да и потанцевать мы вполне можем.

– Нет, прошу вас, сударь. Не подходите. У меня нет к вам симпатии. Я вам уже говорила.

– Вы просто не слышите влюблённый шёпот своего сердца.

– Не подходите ко мне! Умоляю, – отчаянно выдала сестра.

– Перестаньте набивать себе цену, сударыня, – уже с раздражением произнес Миронов, начавший терять терпение.

– Оставьте меня в покое!

– Мария, не заставляйте меня гневаться. Ничем хорошим это не кончится.

– Не подходите ко мне! Я сейчас закричу!

– Вот гад, – процедил я и резко вскочил с пола.

Тут же тело по привычке хотело ссутулиться, но я с хрустом выпрямил спину и расправил плечи. Однако где-то меня угораздило переборщить, поскольку перед глазами вдруг на мгновение стало темно, а ноги подкосились. Но я не упал, а всего лишь покачнулся и схватился рукой за полку шкафа.

Блин! Что это сейчас было? Да ещё в столь неурочный момент! Кажется, что-то пошло не так. Хотя тут многое идёт не так. Я ожидал, что вызову могучего помощника, а вышло не пойми что. Помощника нет. Однако каждая жилка моего тела трясётся от избытка энергии, а душа поёт из-за непонятной эйфории, словно в наркотическом опьянении.

Между тем прилипала Миронов насмешливо разрешил:

– Кричите, Мария. Но кто вас услышит? Практически все гости разъехались, а те, что остались, сейчас находятся в зале, а там музыка громыхает так, что святым тошно. Посему лучше подумайте о том, чтобы не кричать, а стонать от наслаждения. Можете мне поверить, я умею доставлять девушкам удовольствие.

– Удовольствие? Сударыня Петрова, по секрету, говорила, что вы даже целоваться не умеете. Слюнями перепачкали все её лицо. Она потом неделю отмывалась.

– Петрова? – зло выхаркнул рассвирепевший парень. – Да она известная пустомеля! Врёт она всё! Корова толстая! И ты дурочка, раз слушаешь её.

– Вы ведёте себя как хам и подлец! – отбарабанила сестра звенящим от негодования голосом.

– Захлопни рот! И открывай только тогда, когда я прикажу! Ты вообще должна пищать от восторга, раз на тебя посмотрел такой богатый и успешный дворянин, как я.

– Пусть другая пищит от восторга. А мне ваш лик противен.

– Ах ты… – задохнулся гневом Миронов.

– Уберите от меня свои грязные руки! – закричала Мария.

Крик сестры подгоняющим кнутом ударил меня по ушам. И я стремительно вылетел из-за шкафов. Тотчас перед моими искрящимися от ярости глазами предстала Маша, отчаянно отбивающаяся от пытающегося поцеловать её высокого, худого брюнета с жидкими усиками и пушком на впалых щеках. Он был на год старше Марии и на тупую голову выше неё. А его нескладное тело, будто бы купленное на распродаже за три рубля, скрывали песочного цвета жилетка, белая рубашка и чёрные брюки.

– А ты тут ещё откуда, сопляк?! – взревел он, отскочив от Марии.

– Мимо шёл. Слышу – пыхтит да хрюкает кто-то. Думал, свинья, а это вы, сударь Миронов! – яростно выпалил я и с кулаками ринулся в сторону парня.

– Не надо, Михаил, прошу тебя, не надо! – вцепилась в меня сестра, не дав добраться до Миронова.

– Ты офонарел, что ли, Волков? – изумлённо вскинул брови брюнет, словно увидел плюшевого щенка, бросившего вызов медведю. – Придурок, ты напился? Или под кайфом? Ты хоть понимаешь с кем разговариваешь? Я же от тебя мокрого места не оставлю. Вали отсюда и забудь, что видел.

– Да как же такое забудешь? Вы физиономию-то свою видели?! – саркастично выдал я, пытаясь отцепить от себя Машку, проявившую невиданную силу. – Теперь кошмары до старости сниться будут. Может, даже клеёнку подстилать придётся.

– Вали отсюда! Немедленно!

– Миша, Мишенька, пойдём, – умоляюще протараторила сестра, заглядывая мне в глаза. – Сударь изволит побыть один и подумать над своим недостойным поведением.

– Ты останешься, Мария! А твой брат пусть шурует отсюда, пока я его на бутылку не посадил! – выпалил парень, скаля зубы.

– Бутылку оставьте для себя, извращенец усатый. У меня нет таких эротических фантазий! – заорал я.

– Остришь, тварь? Думаешь, что будет как в твоих любимых книжках? – прохрипел урод, покраснев от злости. – Нет, всё будет не так. Пора тебя проучить. Кажется, ты забыл, где твоё место, дохляк белобрысый!

Глава 2.

Миронов гневно заорал и ринулся на меня, сверкая водянистыми глазами.

– Уйди! – бросил я Машке, храбро вставшей между мной и разозлённым парнем. Он в таком состоянии и девушку ударит.

Но сестра не послушалась меня. И мне пришлось мягко толкнуть её в сторону. Она вскрикнула, рефлекторно схватила меня за руку и неуклюже повалилась на пол, чуть не утянув меня за собой. Я покачнулся и едва не упал. Миронов же воспользовался моментом…

Он подлетел ко мне и с воплем выбросил правый крюк:

– Получай, щегол!

 Его костистый кулак понёсся к моему виску. Но я вовремя присел и отчаянно махнул ножом для резки бумаги. Рука противника пролетела над моей головой, а нож взрезал ткань его жилетки, но до тела Миронова не добрался. Однако ему этого хватило, чтобы он в страхе отпрыгнул и выпучил наглые зенки.

– Ты чего, паскудник? Ударить меня хотел?! Да ещё и ножом для резки бумаги?! – искренне изумился он, кривя рожу. – Да я тебя сейчас…

Парень зловеще окрысился и тряхнул руками, готовясь призвать магию. Но я не дал ему этого сделать. С хриплым воплем ринулся вперёд и с неописуемым наслаждением ударил ногой прямо по коленной чашечке противника.

– А-а-а! – заорал Миронов от боли, грохнувшись на одно колено.

И тут же он получил ботинком по зубам. Удар швырнул его на спину. Однако этот прохвост под треск рвущейся ткани сумел перекатиться через голову и вскочить на ноги. Его глаза полыхали как угли, окровавленные губы кривились, а брюки разошлись на заднице, демонстрируя трусы.

Миронова разрывала такая лютая злость, которая будто бы придала ему сил. Он выдал наибыстрейшие в своей жизни магические пассы, родившие между его трясущихся ладоней шарик потрескивающего жёлто-оранжевого пламени, осветившего библиотеку.

– Не смей! – завопила вскочившая с пола сестра, после чего вывела несколько пассов и создала небольшую сосульку. Она зависла в воздухе параллельно её ладошке. – По закону маг не может использовать свою силу против аристократа, не владеющего магией!

– Заткнись, дура. Я и тебе отомщу! – злобно выплюнул усатый хорёк, скаля окровавленные зубы.

– Месть? Око за око, очко за очко… Замечательное человеческое изобретение, – неожиданно вкрадчиво выдал я, словно моим голосом говорила сама тьма, а затем ощутил прилив весёлой ярости. Она буквально распирала меня. И внезапно полумрак в библиотеке стал гуще, мелко зазвенела люстра, пламя Миронова съёжилось, а воздух нагрелся. Волосы на моих руках встали дыбом, а перед глазами будто бы появилась пелена. И я никогда… никогда в своей жизни не чувствовал себя настолько сильным. Казалось, что я одним своим дыханием могу сжечь попятившегося Миронова.

– Какого чёрта? – пробормотал он, тревожно глянув за окно, где сверкали молнии. – Погода, что ли, шутки шутит?

– Миша… перестань, – одними губами судорожно прошептала сестра, бросив на меня полный ужаса взгляд. Она, в отличие от Миронова, догадалась, кто источник странной аномалии.

Я сглотнул тягучую слюну, подавил полубезумную улыбку и с огромным трудом унял бушующий в груди огонь.

Люстра тотчас перестала дрожать, а пламя в руках Миронова заполыхало с прежней силой. И шут его знает, как бы он поступил, если бы дверь в библиотеку не распахнулась, после чего внутрь влетели трое…